— В нашей вере нет место прощению и искуплению. Каждый наследует то, что им сделано. Мы не христиане, не мусульмане которым достаточно только покаяться своему милосердному Богу, и они войдут в рай. Мы не иудеи, которым достаточно только лишь следовать заветам. Для нас нет прощения, нет искупления. За все, что мы совершили, за каждое слово лжи, мы будем приговорены к вечным мукам, к вечным страданиям.
— Смерть, есть мать, и она принимает всякое свое дитя, не смотря на его достоинства и недостатки, его праведность и греховность...
— Она принимает, но и не она судит.
Черный отпустил своего собеседника, и тот куклой, у которой убрали стержень, рухнул на пол.
— Вы оскорбили не Ее. Даже если бы вы начали насиловать детей, изуверствовать над слабыми, упиваться спиртным, и прочими деяниями нарушать заветы Предтеч, Она примет вас, ибо она любящая мать. Но... вы оскорбили меня, Ее мужа... Истинно говорю, отныне и вовек Дом Теней мертв в сем Бытие. Кто желает оспорить Мое Слово.
Ни кто не произнес ни слова, даже более того никто не шевелился. Всех присутствующих сковало нечто, облепило как патока, превратив людей в статуи.
А потом все, кроме Черного и молодого священника, начали падать.
+++
— Надо будет у Черного спросить, что за галлюциноген он использовал на тебе — произнес Чума, после рассказанного.
— Спроси — пожал плечами Монах, продолжая раскалывать чурбаки — может и ответит.
— Обиделся что ли? — изменяя интонацию голоса, поинтересовался Черный.
— Да пошел ты... Тебе тут душу изливаешь, а ты плюешь в нее.
— Я не только плюну, я еще и насру в нее. И вообще, срал я на твою душу, и на тебя тоже, и на всех прочих. А если еще раз обидешься, ночевать будешь у параши.
— Это ты будешь там спать, или забыл что ты у меня в гостях.
Несмотря на то, что перепалка происходила с абсолютно серьезной интонацией, можно было сказать, что собеседники иначе друг с другом общаться не умеют, и по сути оскорбление для них как комплемент.
— Переночую, говорят от паров метана забалдеть можно. А с сучками что?
— Ничего. Они потом шевелиться начали.
— Страсти-то какие...
— Что не так, морда.
— Ну как же, бабы и шевелятся. С одной стороны страшно, с другой возбуждает.
— Ты же асексуален? — подозрительно глядя из под лобья на собеседника произнес монах, при этом покачивая колуном, будто намериваясь его кинуть. — А че, подловил я тебя пиздобола. Тявкаешь, а за словками и не следишь.
— Ты же монах, суча, ты меня давай не подлавливай, ты мне грешки прощай.
— Я не бог прощать не умею...
— Попался — выкрикнул Чума, одновременно уворачиваясь от летящего ему в голову колуна.
Глядя друг на друга, они постояли секунд пять, после чего улыбнулись, оценив произошедшее.
— Ладно попиздели и хватит. Ты когда меня покормишь сволочь... — пробурчал Черный, поднимая с земли колун
— У меня обет, пять лет голодовки — прошептал Монах, и, улыбаясь, добавил — так что жрать нечего.
Отступление: Черный
— Здравствуй Хотэс — произнес седой господин в черном костюме.
Хотэс, работающий младшим распорядителем ресторана, узнал этого господина и сразу же искренне, а не потому, что обязан, улыбнулся. Вошедший в двери ресторана изсэ был из тех, которые не принимали участия в жизни сообщества, коротая свои дни за пределами города и ее суеты. Он был Господином, в прямом смысле этого слова, так как в отличии от других обладал Силой.
Вместе с тем, вошедший, отличался от своих коллег, хотя бы тем, что не относился к горожанам с призрением, и высокомерно игнорируя их присутствие. К тому же, каждое посещение этого господина оставляло в карманах обслуги значительные объемы денежных средств, которые странный господин давал на чай.
Хотэс, на мгновение даже отвлекся, вспомнив, как в первый его рабочий день этот господин отдал ему тысячу со, сказав, что сдачу он может оставить на чай. Он сильно тогда растерялся, и придя к распорядителю поинтересовался что ему делать, ведь столько чая выпить он не сможет.
— Сегодня у нас был господин Энхар? — уточнил тогда распорядитель.
— Да старший!
— Тогда деньги оставь себе. Правда, принято их делить между обслугой зала, поровну, хотя как делить на твое усмотрение.
— Но там ведь семьсот пятьдесят шесть со...
— Желание Господ, закон. Если он желает оставить деньги тебе, значит так и должно быть.
Хотэс тогда разделил деньги поровну, и в будущем продолжал поступать также.
— Добрый вечер Господин. — прошептал Хотэс приветствуя вошедшего, чуть склоняя голову, хотя по этикету, должен кланяться в пояс. Но Энхар не любил этого, и в тот первый день, попросил (!) если и кланяться то, только как уважаемому.
— Хотэс, сегодня ко мне должен придти друг, прошу, проводи его в зал тюльпанов.
— Конечно Господин — прошептал Хотэс, посылая мысленный приказ обслуге комнаты у очага левой руки. В свое время странность Энхара доставляла большие проблемы, так как наименование комнат Господина, редко совпадала с общепринятой.
Хотэс честно нёс, свои обязанности, но появление гостя он пропустил. Правда и домовой не отметил того факта, что кто-то проходил в дверь. Возникало такое ощущение, что гость просто возник из воздуха.
— Что угодно Гостю? — отчетливо проговорил Хотэс, оценивая статус, и судя по одежде, он был не выше статуса самого младшего распорядителя.
— Меня ждут! — раздался голос гостя, сухой, будто он прошел всю великую пустыню, ни разу не утолив жажду.
— Могу ли я узнать, кто ожидает Вас?
Гость посмотрел на Хотэса, и тот вдруг слегка пошатнулся. Голова пошла кругом, а окружающий мир на мгновение потек, превращаясь в легкую дымку.
— Энхар! — произнес гость.
Имя Господина, не дало Хотэсу времени на анализ произошедшего, а уже через секунду, он забыл о нем. Вызвав коридорного, он отправил гостя к Господину, посетовав, что гость странен, одет не по рангу, раз может себе позволить придти позже Господина на встречу.
— Зачем ты выбрал эту дыру для встречи? — сразу произнес Гость, как только оказался в одной комнате с Энхаром
— А ты бы хотел встретить меня у себя? — произнес господин, потягивая великолепное Харкаронское молодое вино.
— Нет уж, я лучше прогуляюсь — ответил гость, падая на подушки. — Зачем позвал?
— Нужна твоя помощь в одном мирке?
— И в чем именно помощь будет заключаться?
— Скоро, в одном из твоих миров, появится демон, сильный демон. Он атакует твоих рыцарей, поглотит одного, и сильно покалечит другого. Этот другой станет твоим пророком — бровь гостя вскинулась, чтобы стать пророком нужно очень приблизиться к своему богу, ну или быть назначенным богом, у гостя пока надобность в пророках отсутствовала — Потом, будут катаклизмы, в общем, мелочь, тебя не касаемая. Важно лишь то, что на Турнире три твоих жреца призовут младших, и натравят их на воина, я желаю, чтобы они дрались не в полную силу.
— Не хочешь, чтобы убили прежде времени?
— Убить его даже ты не сможешь, лишь инициировать, а инициация пока преждевременна. Конкретно от твоих младших требуется только одно, биться не в полную силу, и еще ты дашь добро жрецам на переговоры со Светочем, он пошлет на Турнир своих Сынов.
Гость поморщился, при упоминании Бога Света, он сразу же определил о каком мире идет речь.
— Этот демон так для тебя важен?
— Не твое дело насколько он важен, но если он умрет, то нужда в Хэт отпадет для меня.
Гостя передернуло, конечно, внутренне.
— Я не могу послать своих детей на смерть просто так, мне нужна причина?
— Возможность Быть! Чем не причина? Или, к примеру, вновь стать единственным Богом в том мире. Да и потом, кто просит тебя отправлять младших на смерть?
— Но ты сказал, что демон должен выжить...
— Я верну младших, что падут, в книгу Жизни.
— Ты редко кого воскрешаешь. Значит демон, действительно важен.
— Даже не думай об этом... никакой поддержки. Ты будешь действовать так, будто этого разговора не было.
— Скажи Тазсо, почему бы тебе самому не вмешаться? Почему ты просишь меня о том, что для тебя мелочь?
Гость посмотрел на Энхара, которого он только что назвал Тазсо. Он очень надеялся, что уж в этот раз, сможет поймать и удержать взгляд собеседника. Но, как и всегда, взгляд собеседник отвел, почти сразу.
Пригубив вино, Энхар отвел в сторону руку с бокалом, разделяя им себя и гостя.
— Прекрасное вино, не правда ли?
Гость посмотрел на бокал. Он мог, чувствовать вкус пищи смертных, и даже мог изображать наслаждение, вот только трудно действительно наслаждаться тем, что пробовал великое множество раз, даже если, ни разу на самом деле его и не вкушал.
— Хорошее вино, обязательно научу кого-то из своих младших жрецов его изготавливать.
— Бог! — произнес, а точнее почти выплюнул Энхар — Твоя беда в том, что ты не можешь забыть о том, кто ты есть. Точнее забыть-то можешь, как вон один магик сказал мне "Я Бог, что забыл о том, кто он есть".
— Тварный мир несовершенен. Это тело, слишком хрупкое, слишком слабое. Чувства, которыми населяющие этот мир существа воспринимают окружающее, слишком примитивны. Они воспринимают, даже не тысячную толику того, что можно увидеть, а много меньше.
— Тварный мир?! — будто пробуя на вкус это словосочетание, Энхар закрыл глаза, причмокивая — Сколько высокомерия, сколько надменности и гордыни. Скажи, а разве твои дети не твари, или даже ты сам, не тварь. Сила, которой ты родственен, не тварна. Все вы сотворены, а потому все вы твари. Да и потом, забыл, кем ты был?
Гость сжал кулак. Его аура пылала яростью, и в далеких мирах, его пророки сейчас заходились в безумстве, шепча новые откровения о гибели мира.
— Я желаю получить нечто большее, чем просто только воскрешение младших!
— Скажи, чего желаешь? — произнес Энхар, переворачиваясь на живот.
— Я хочу разорвать договор с Гееннере.
— Без всяких последствий?
— Да!
— Невозможно. Ты знаешь, что разрыв договора возможен только при обоюдном согласии.
Гость лишь посмотрел на Энхара. В отличии от великого множества существ, он понимал, что изсэ, пусть и средней силы маг, сидящий перед ним, совсем не тот, чем он хочет казаться. Но даже он, Бог, видел всего лишь изсэ.
— Ладно! — и с этими словами мир, нет, не мир, все мироздание, вздрогнул, слегка, но Гостю этого было достаточно.
Гость стоял в недоумении, и смотрел на улыбающегося Энхара. Гость помнил, что когда-то давным-давно он заключил договор с другим таким же как и он Астральным существом о взаимопомощи и поддержке. Спустя тысячелетия, это существо попросило о помощи, и...
Недоумевал же Гость, потому, что он не заключал договора с неким Гееннере, он вообще не знал его.
— Как насчет моей просьбы?
С этими словами Гость уже вздрогнул. Сидящий перед ним изсэ, говорил голосом требующего. Гость помнил, что договор имел место быть, вот только это странное существо изменило все мироздание, вычеркнув факт заключения договора с Гееннере.
А потом пришло понимание, что последствия такого шага, должны были бы смять его, ведь именно благодаря поддержке Гееннере, он стал Богом.
— Светоч...
— Боги... — протянул Энхар — покажи вам ноготок, заглотнете по самые яица.
— Он проблема.
— Не моя. Твои жрецы заигрались, как и ты сам. Позвали обитателя Экжи, потом решили, что такой сынишка тебе не нужен и выкинули его обратно. И нет бы по стандартной схеме, так ведь вы решили добавить кое-что от себя, так сказать выпендритьмя. Вот и получили Светоча. Мы в ответе за тех, кого приручаем! Ты его приручил, ты и отвечай.
Испытующий взгляд Энхара взглянул на Гостя, заставив того поежится.
Гость понимал, что по-сути, он уже согласился, когда высказал свои просьбы. Энхару не отказывают, с ним можно поторговаться, но сказать нет, означает гибель. Он знал о двух сущностях, которые погибли вместе со своими мирами, и подозревал сидящего напротив него виновным в этом. Подозревал не без основания.
Несмотря на все декламации в священных книгах, о единственности, всемогуществе, всезнания, изначальности, Боги не являются всемогущими и всезнающими в прямом понимании этого слова.
Да, в пределах мира, они могут многое, вплоть до того, чтобы менять базовые константы мира. Но, есть рамки, за которые даже Бог не может выйти.
Например, в новом мире, в котором нет носителей веры, Боги слабы, или вроде простого — нарушить свое слово. Конечно, если Бог обретет связь с Силой, он сможет и в новом, для себя, мире оставаться Богом, а не вышней силой. Но даже в этом случае, Их нельзя назвать всемогущими, всегда есть рамки, за которые Он не может выйти.
А вот существо развалившееся (именно развалившееся) на подушках, было — судя по всему — всемогущим, в прямом смысле этого слова. По-крайней мере, второго такого существа Гость не встречал, и не слышал о таковом никогда. Способный лгать, способный запросто аннулировать Договор, чувствующий себя свободно в любом из миров, творящий миры, как ребенок в песочнице, куличики. Да что там, разговаривающий с Силами, и их аватарами.
Гость поежился, когда перед глазами всплыл бой этого существа с тремя аватарами сил, Состраданием, Тенью и Презрением. Называющий себя Энхаром, тогда разметал их как щенков, которых распинывает разозлившийся хозяин, из-за того, что они путаются под ногами, и даже больше, вцепился в них.... Тогда Силы спасло только то, что это существо, вдруг отпустило их, и по всем планам прозвучало только одно. Если это перевести на язык людей, то человек услышал бы "Покоряюсь".
Или вспомнить случай, произошедший когда он не был Богом. Тогда один из подобных Светочу, спустился на нижние слои Астрала, выжигая целые пласты. Там он встретился с душой простого смертного, они говорили. А потом был заключен договор о пяти тысячах лет службы, если смертный одолеет Милиара. Какого было удивление, когда смертный вдруг стал аватарой Света, силой питающей Милиара. Это было равнозначно, как если бы перед Милиаром появился его Повелитель. Да что там, там и появился его повелитель, ведь Свет, был силой Милиара.
— Твое требование будет исполнено Энхар, как ты исполнил мое.
— Ну, уж требования — протянул Энхар, обидчиво скривив губы — Просьба! Простая просьба.
— Могу узнать еще одно?
— Этот разговор никогда не закончится — с сожалением произнес Энхар в пустоту.
— Почему в этом мире ваше имя не связано с черным цветом? — произнес Гость.
Энхар взглянул в потолок, будто осмысливая заданный вопрос, а спустя пару секунд кивнув своим мыслям, ответил:
— Не так давно, примерно вечность тому назад, я создал свой собственный язык, особенностью которого было то, что каждое его слово при прочтении наоборот обретало обратный смысл. Ар, это земля. Ра, это небо. Хар означает черный, Рах белый. Эн бесконечный, не имеющий конца, беспредела, неограниченный. Нэ ограниченный, максимально граничный, предельный. Как понимаешь, совмещая Эн и Хар, получаем бесконечную черноту. Энхар это слово имеющее значение в контексте предложения. Так, например оно означает, и Хаос-всеобъемлющий, и Тьму. Рахнэ свет. И потом я ведь никогда не олицетворял себя с цветом, Черный, это нечто большее, чем цвет. И не во всех мирах я именуюсь именами, значащими Черный, есть пара мирков, где мое имя значит Любящий. — закончив говорить Энхар взглянул на своего собеседника, и будто выплюнул — Раз твое любопытство удовлетворено, удовлетвори и ты любопытство своего нового пророка.
