Пара дней. Целая вечность...
Мысли мои прервал насмешливый голос колдуньи:
— С каких это пор нежить боится переходить реки?
— Видишь ли, Кара, — снисходительно объяснил эльф, — Если бы ты хоть иногда читала книги, то, вне всякого сомнения, для тебя не было такой неожиданностью узнать, что, к примеру, вампиры не могут пересечь текущую воду без посторонней помощи, а скелетов и упырей будет сносить сильным течением. Однако нам повезло, что Король Теней должен держать своих солдат вместе. Это один из факторов, на которые мы можем полагаться.
— Передеритесь еще тут, — я прикрикнула на магов, — Кана, на что мы можем рассчитывать?
— Битва начнется ночью. Они — существа тьмы и многие должны оставаться во тьме, — ответила Кана.
— Знай, это верно для многих видов крупной нежити, таких как кровопийцы и тени, но не вся нежить боится солнечного света. Крупная нежить — командиры в этой армии, и, скорее всего, мелкая нежить тоже не станет атаковать без их приказа, — ровный безмятежный голос гитзерай. Жрица многое знала о нежити. На то она и жрица.
Восточница тем временем свернула карту.
— Это наше преимущество, капитан. Нам дорога каждая выигранная минута — союзники могут прибыть со дня на день. К сожалению, у нас мало воинов. Еще до твоего прихода я отправила к реке Серых Плащей. Но ты можешь взять с собой еще один отряд.
— Один отряд? А как они тогда уничтожат мост? Я же не могу разломать этот мост на мелкие кусочки... ну, то есть достаточно быстро, — недовольно буркнул Айронфист.
Гробнар, который все время, пока длился совет, молча вертелся на стуле, воскликнул и привычно затараторил:
— Если ты хочешь делать из больших камней маленькие, то ты можешь использовать молот, великана или взрывчатку... о-о-о-о, например взрывные сферы. Если вы пустите меня в лабораторию, то я сделаю несколько таких сфер... и, возможно, не взорву при это крепость.
— Гробнар, если ты взорвешь крепость, то я успею сделать из твоей шкуры бубен. И кстати — как там с Контруктом? Ты его починил?
Гном как-то сник:
— Нет, пока нет. У меня нет специальных чернил, чтобы написать руны управления...
— И ты все это время молчал?
"Идиоты. Меня окружают идиоты. Стоят и пальцем в носу ковыряют".
Бишоп цыкнул:
— Да, клинковый голем тебе пригодился бы. А так...
"Ладно, Конструкта скидываем со счетов".
— Сколько времени займет изготовление сфер?
Гробнар задумался на мгновение и затараторил с удвоенной силой:
— Дайте мне сорок рук... это равняется двадцати людям или сорока людям с одной рукой... и я сделаю достаточно сфер... ну, примерно за час.
Кана сдержанно кивнула:
— Тогда мы выходим через час, хотя еще не решен вопрос о твоих солдатах, леди-капитан. Войска союзников еще не прибыли, но если нам повезет, они присоединятся к нам на том берегу реки.
Я поднялась.
— Отлично. Нужно собираться и выходить.
— Очень хорошо, капитан. В обычной ситуации твои спутники тоже возглавили бы отряды, но в данных обстоятельствах приходится довольствоваться малыми силами. Кто пойдет с тобой?
— Бишоп и Касавир.
"Одному из них я доверяю, другой может изгонять нежить".
— Я тронут, — хмыкнул следопыт.
"Пусть мою спину прикрывает достойный человек".
Но вслух я сказала иное.
— Ты — один из лучших разведчиков и бойцов, кого я знаю.
— С этим не поспоришь, — ленивое пожатие плечами в ответ. Отблеск огня в ореховых глазах.
— Хорошо. Я тоже готов идти, — спокойный деловой тон святого воина, — Настало время действовать.
— Вот и славно.
Дело за малым. Собрать зелья. Проверить доспехи и оружие... "Завещание написать, ага..." Я усмехнулась дурной мысли и отогнала ее прочь.
— Полагаю, это все, капитан. Я отдам приказы солдатам, и мы встретимся через час. Должна сказать, что в окрестностях крепости тебя будет ждать знакомое лицо — твой отец.
"Дейгун?"
— Он сообщил нам множество ценнейших сведений о перемещениях противника... Твой отец — великолепный разведчик... лучший из тех, кого я видела.
Бишоп обернулся уже на выходе:
— Значит, ты не видела меня в деле.
Но кастелян не обратила на слова рейда никакого внимания.
— Дейгун уже довольно давно наблюдает за перемещениями противника. Возможно, он сможет сообщить тебе что-нибудь полезное. Я же сделаю все, чтобы подготовить крепость к твоему возвращению, капитан. Когда захватите мосты, подай нам сигнал зеркалом.
Я кивнула:
— Как обычно — три блика, пауза, еще три?
— Да. Пусть боги хранят тебя в этом бою.
"Пусть они хранят всех нас".
* * *
Я встретила Дейгуна перед крепостью. Такой же хмурый и замкнутый, как и всегда.
— Здравствуй, дочь.
— И тебе не хворать.
Вежливый до зубовного скрежета обмен любезностями, такой же неуместный сейчас, как ромашки на бранном поле.
— Слушай меня очень внимательно, дочь.
Такие знакомые слова. Такой знакомый тон.
Я молча кивнула.
— Первый мост хорошо защищен. Воины-нежить блокируют мост, а в их тылу располагаются лучники-скелеты и жрецы теней. Что касается второго моста, более дальнего, то, мне кажется, они еще не собрали большое войско, но я видел там Тень-Пожирателя, так что будь осторожна, дочь.
— Буду.
Черт мне давно пора было привыкнуть к тому как говорит и действует мой приемный отец, а вот поди ж ты... От разговора веяло холодком. Хотя может быть все дело в убитой мной Элани? Я не знала.
— Прощай. Я возвращаюсь в крепость. Береги себя и действуй быстро.
Дейгун ушел, а наш путь лежал в ущелье.
* * *
— Бишоп, лучники — под твое командование.
Усмешка в ответ:
— Ну, по крайней мере, между мной и противником будет хоть какое-то расстояние.
Я кивнула оставшимся в живых солдатам из первого отряда, посланного Каной:
— Двинули.
Тяжелый был бой. Мертвяки действительно неплохо подготовились, но от изгнания не спасают ни доспехи, ни баррикады.
Золотисто-белые волны света.
Солнечные блики на паладинском молоте и сияющие блики святой воды на наконечниках моих стрел.
Дружные выстрелы лучников, которых следопыт благоразумно удерживал от схватки в-ножи.
Густая кровь жрецов теней на драконьем доспехе.
Несколько Серых Плащей, которые остались лежать в бурой дорожной пыли.
И первый свободный от нежити мост.
— Эй, капитан! Смотри-ка — тут гробы, — окликнул меня Бишоп.
Я подошла ближе. Действительно, гробы. С десяток или больше. Тщательно закрытые, сколоченные из крепких досок вытянутые ящики.
— Значит, они уже успели переправить вампиров через реку. Нужно разбить их убежища, пока светит солнце, — Касавир поднял одну из крышек.
В темной влажной земле неловко заворочался кровосос. А потом завыл утробно, когда солнечные лучи обуглили бледную бескровную кожу. Вампир попытался вылезти из гроба, но не успел. Свалился кучей обугленной плоти и рассыпающихся костей, когда паладинский молот раскрошил ему череп.
— Открывайте! Скорее!
И солдаты повиновались. Воздух словно загустел от криков и пепла, в который обращались беспомощные при свете дня кровососы.
А потом крики стихли. Остались лишь обугленные тела на земле и прах, который лениво гнал по земле теплый летний ветерок.
За вторым мостом нас ждал Гариус собственной персоной. Скалился бесплотным клыкастым черепом, в глазницах которого горели синие колдовские огни.
Низкий голос, от которого мороз пробирал до костей и в позвоночник впивалось множество острых игл, вещал о скором приходе Короля Теней и его силе, что способна наполнять любой сосуд. О том, что крепость — это лишь былинка, которую буря сметет и не заметит. Горсть песка под ногами истинного короля этого мира, приход которого близок.
"Нет. Не бывать этому. Никогда".
Однако, Гариус не позволил себя убить, исчезнув в последний момент. Правда, перед этим он все же умудрился "наделить силой Короля Теней" скелетов. Нежить стала в два раза выше.
— За мной! Живо! — и мы рванули вперед, к невысоким стенам ущелья. Скелет всегда остается скелетом, будь он и в шесть локтей ростом. Рывок, взбирание на поросшие травой склоны.
Я сосредоточилась, вспоминая давние уроки Дейгуна. Побеги кустарника нехотя потянулись из земли, опутывая ноги самого резвого из преследователей. Щелчок тетивы, еще один. Еще. Стрелы летели одна за одной. Да, Бишоп исключительный лучник.
Ослепительный свет, волной разошедшийся от паладина. Вонь обугливающейся и распадающейся на тлеющие лоскуты мертвой плоти. Слова молитвы Тиру и тело, что откликалось волной новых сил.
"Ну же, давай!" Меч Гит, послушный моей воле, разлетелся сияющим облаком осколков с бритвенно-острыми гранями, что резали и мертвую плоть, и кости, и странные одеяния жрецов теней. Осколки вновь собрались на рукояти, став единым целым. Я рубанула по шее упыря, подобравшегося слишком близко. Тварь заскребла когтистыми пальцами, вцепилась в сапог и лишь потом издохла.
Свист стрел. Слишком часто. Это не Бишоп. Стрелков несколько.
И оглушающая тишина следом.
Несколько слов на эльфийском. Дейгун?!
Да, именно он.
История повторяется раз за разом. Тогда он привел помощь Западной Гавани. Сейчас — Крепости-не-Перекрестке.
Бой закончился, и лишь сейчас я почувствовала, как ломит от напряжения руки и стучит в висках тупая боль — откат от заклинания.
Я вытащила маленькое серебряное зеркало и трижды пустила блик в сторону крепости. Потом — повторила.
Мы спустились с холма. Осталось ждать Гробнара с его сферами.
Видимо, Кана подготовила все заранее, потому что вскоре послышалось далекое ржание, и на дорогу вылетела телега. Паренек нахлестывал перепуганную храпящую лошадь.
— Нно-о-о! Пошла!
Телега остановилась у самого моста. Спрыгнувший гном засуетился, устанавливая взрывные сферы, пока Касавир и Дэйгун осторожно устраивали раненых Серых Плащей на телеге и собирали тела погибших солдат.
— Надо уходить, сейчас мост взлетит на воздух, — Гробнар вновь забрался рядом с возницей. Мы спешно пошли рядом.
Земля под ногами вздрогнула, испуганно заржала лошадь. Я оглянулась. На месте моста остались лишь дымящиеся камни.
Второй ящик сфер превратил в обломки и другой мост.
Путь нечисти был отрезан.
Надолго ли?
* * *
Из воспоминаний Касавира:
Я помню, как после разговора с Каной следопыт ушел, напоследок бросив "после боя — пожрать бы и в койку". Но Харн уходить не торопилась, подробно рассказывая кастеляну неприятные вести о нежити.
Да, мы задержали нежить, разрушив мосты, но... надолго ли? Мы выиграли время, но сколько? Сутки. Может быть — двое. Не больше, как бы мне ни хотелось убедить себя в обратном.
В последнее время мне стала вспоминаться одна прочитанная еще в юности книга о человеке, путешественнике, что долго жил в одном из племен варваров севера. Тогда она показалась мне сборищем небылиц и странных, непонятных горожанину и аристократу обычаев, но один из этих обычаев намертво въелся в память. Варвары перед битвой рассказывали своим друзьям-побратимам все подсердечные тайны и, получив в ответ такую же откровенность, с чистой душой и легким сердцем шли на бой. Смерть не страшила их, отринувших тяжесть грехов и сумерки недосказанных, неверно понятых слов.
Именно поэтому я терпеливо дождался конца разговора и лишь после того, как восточница отправилась отдавать распоряжения гарнизону, подошел к Харн:
— Прости меня, но до новой битвы осталось мало времени и мне хотелось бы поговорить с тобой.
Она обернулась, вопросительно вскинула бровь:
— Ну?
Я оглянулся. Недалеко переговаривались солдаты караула.
— В последнее время меня мучает одна мысль.
Она пожала плечами и зачем-то потерла щеку:
— И какая же?
Нет. Этот разговор не был предназначен для посторонних ушей. Не правильно — походя делиться сокровенным, стоя во дворе крепости на виду у караульных. Я мотнул головой в сторону лестницы на крепостную стену:
— Мне бы не хотелось, чтобы нас прерывали. Поднимемся на стену, — я помолчал и добавил, — Там можно наблюдать за войсками, но кроме караула там никого нет.
— Валяй, — она зевнула в кулак, и на миг мне стало стыдно. Она ведь устала не меньше моего, но отступать было поздно.
На стену мы поднялись молча. Харн оперлась рукой о каменную кладку, поворачиваясь ко мне боком.
— Сегодня воздух пахнет смертью, — я смотрел, как луна отражается в чешуйках драконьей кожи. Не знаю, почему именно это фраза пришла мне на ум. Возможно потому, что кто-то однажды сказал, что все дельные разговоры часто начинаются с банальности?
Полукровка усмехнулась.
— Падалью.
Вдалеке слышался стук топоров и хриплые завывания нежити.
— Я должен тебе кое-что сказать, пока не началась битва.
Я шагнул ближе и тут же заметил, как она отступила, сохраняя дистанцию, позволяя мне подойти на расстояние вытянутой руки, но не ближе.
— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня.
Она пожала плечами:
— Не за что, — и принялась смотреть на равнину. Похоже, она не понимала меня.
Свет скользил по смуглой коже, очерчивая точеную линию скул и подбородка, сжатые губы, прорисовывая длинные тени от ресниц на щеках.
Я все же скажу то, что хотел.
— Ты показала мне, что нельзя делить все поступки лишь на черные и белые, и тем сделала меня сильнее. И еще ты восстановила мою веру и научила не бояться своих переживаний.
Девушка молчала, чуть постукивая пальцами по рукояти меча, и все так же смотрела на занятую нежитью равнину вдалеке. Поэтому я вздохнул и продолжил. Мысли должны обрасти теплой мягкой плотью слов, чтобы стать явью. Слова послушно сплетались во фразы, и меня охватывало чувство легкости и парения, словно в солнечном сплетении возник сгусток тепла.
— Сейчас темно, но для меня ты сияешь ярко и в темноте. Ты ведешь за собой людей, ты вдохновляешь их на подвиги. Они готовы последовать за тобой даже на смерть, хотя зачастую не признают твою правоту. Я тоже пойду за тобой до конца. Мой меч. И моё сердце. Принадлежит тебе.
Наверное, те варвары были правы. По-крайней мере, выговорившись, я почувствовал себя словно омытым чистой водой.
Повисло тяжело молчание. Девушка думала о чем-то своем, чуть улыбаясь. И вдруг:
— Сердце? — и снова миг молчания. А потом Серша сказала то, что я ожидал услышать меньше всего:
-Это честь для меня, Касавир. Но я не люблю тебя. Пока жив Бишоп — нет, — она покачала головой, и, оттолкнувшись от стены, ушла не оглядываясь.
— Постой!
Но она не обернулась.
Мне ничего не осталось, как молча последовать за капитаном.
Я сказал что-то не так.
* * *
Я спускалась со стены и улыбалась. Сейчас я найду следопыта и поговорю с ним. Прикоснусь, почувствую под пальцами теплую кожу и забуду об этой проклятой войне до утра, но... Меня перехватила Кана. Хотя правильнее сказать, что она натолкнулась на меня:
