— Отдай мне свою силу! — снова прозвучал тяжелый бас.
Растерянный и недоумевающий, Макс в панике поднял глаза и увидел огромное существо, похожее и на зверя, и на человека, которое, поймав его взгляд, полетело к нему с невероятной скоростью, как будто притягиваясь к магниту. Макс отчетливо видел свирепый оскал, раздувающиеся ноздри и черные глаза, не желавшие отпускать его. Вдруг от сияющей стены тоннеля отделилась легкая девичья фигурка в белом одеянии, и встала на пути чудовища, загородив собой Макса.
— Убирайся! — звонко сказала она.
Существо громко зарычало, и в этом звуке слились всепоглощающая ярость и странная беспомощность. Его огромное тело остановило свое движение, будто испугавшись хрупкой беззащитной девушки, и растаяло в белом свете.
— Я еще вернусь за тобой! — затихая, прозвучал тяжелый голос.
Девушка обернулась, и Макс узнал Айрис. Она взяла его руку и повела обратно, туда, откуда он так долго шел. Обратный путь был тяжелей, к ногам как будто был привязан груз, так трудно было их передвигать. Но рядом была Айрис, и Макс, преодолевая сопротивление, медленно двигался за ней.
— Я выведу тебя, — сказала Лесная дева, — А ты смотри.
Взглянув туда, куда указывала тонкая девичья рука, Макс увидел...
Рамир отдавал последние приказания Зверю:
— Меня не интересует судьба Лесного народа. Пленных не брать. Лучше всего будет, если ты уничтожишь всех. Доставишь мне только принцессу Айрис.
Зверь молча кивнул. Колдун настойчиво повторил:
— Айрис доставишь живой, ты понял? Живой. Ты должен принести ее ко мне любой ценой. Понятно?
— Я понял, господин. Любой ценой, — прорычал демон.
— Иди.
Зверь развернулся, пряча торжествующую ухмылку. Наконец-то он нащупал слабое место своего повелителя, и месть будет сладкой.
Войско мортусов двинулось к лесу. Рамир долго смотрел им вслед, стараясь унять нетерпеливое сердцебиение. Ждать оставалось совсем недолго, скоро Айрис будет принадлежать ему. Как долго он шел к этому! Не в силах сдержать себя, он заметался по деревенской избе, измеряя шагами небольшую комнату из угла в угол. Эту деревню они взяли прошлой ночью, перебили всех жителей, из которых Рамир тут же сделал новых мертвых воинов. А сегодня его войско отправилось в обиталище Лесного народа, на самую важную, самую главную битву в этой войне. Сам колдун решил остаться в деревне, он выбрал самый большой и чистый дом и остановился в нем. Ему не хотелось появляться перед Айрис сразу после боя, когда она будет горевать над телами своих сородичей. Нет, пусть лучше ее оторвут от родного Леса и доставят сюда, а уж Рамир найдет способ заставить ее забыть о том, что произошло.
Время как будто сгустилось и застыло на месте, медленными тягучими каплями отсчитывая минуты и часы. Рамир, не отрываясь, смотрел в окно, но видел лишь темноту. Близилось утро, но ни один звук не нарушал тишину, которая давила на колдуна и заставляла его нервно кусать тонкие губы. Когда же это закончится? Где же его Айрис?
Наконец, со стороны леса раздался тяжелый топот, возвестивший о приближении мортусов. Дверь распахнулась, и на пороге возник Зверь, державший в лапах какой-то сверток из легкой серебристой ткани, сотканной лесными мастерицами. Демон бережно положил свою ношу на пол и отступил на пару шагов.
— Лесной народ уничтожен, повелитель. Я выполнил твой приказ.
Не сводя остановившегося взгляда со свертка, Рамир склонился, откинул тонкое покрывало и увидел рассыпавшиеся белые волосы, окружающие бледное лицо.
— Айрис! — воскликнул он, протягивая руку к девушке, чтобы помочь ей встать, но замер, словно уколовшись о презрительный взгляд синих глаз.
Из нежных губ вырывалось тяжелое прерывистое дыхание. Рамир медленно, как в страшном сне, отвернул покрывало, закрывавшее тело девушки и увидел красное пятно, расплывающееся по белому шелку платья. На груди, прямо напротив сердца...
— Айрис, нет! — закричал он, словно этот крик мог что-то изменить.
Губы Лесной девы приоткрылись, выталкивая последние слова:
— Именем Лесного народа я проклинаю тебя, убийца...
Синие глаза остановились, устремив мертвый взгляд на колдуна. Рамир упал на четвереньки над телом Айрис и по-звериному завыл. Он выл, оплакивая ее и себя, свою злую, разрушительную любовь, свою пустую жизнь и свое бессмысленное теперь бессмертие. Он знал, что не сможет умереть, у него не хватит смелости прервать свое существование, и теперь он будет обречен страдать вечно, и вечно помнить последние слова той, которую любил. Он будет жить, проклятый и одинокий, ненавидимый всеми, он, завоевавший полмира, обретший величие, но в душе оставшийся все тем же маленьким уродцем. Рамир поднял голову и встретил горящий жадным любопытством и торжеством взгляд Зверя, который держал в лапе окровавленный меч.
— Как... ты... смел... — медленно, задыхаясь, проговорил колдун.
— Я выполнил твой приказ, господин, — лицо демона исказила злорадная улыбка, — Ты приказал доставить Лесную принцессу любой ценой, и я доставил ее.
— Я приказал доставить ее живой! — в бессильной ярости выкрикнул Рамир.
— Но ведь она была жива, когда я принес ее, мой господин. А о том, сколько времени она должна оставаться в живых, ты не говорил. Я выполнил приказ.
Рамир смотрел в непроницаемые черные глаза, и его охватывало холодное бешенство. Демон переиграл его, лишил единственного смысла жизни. Но не лишил власти. Колдун медленно поднял руку, указывая на меч в лапе демона, и произнес:
— Этой экскипулой знающий твое имя убивает твое тело и забирает твою душу навеки, Карр'ахх.
Зверь издал ужасный вопль, от которого содрогнулся бы любой, даже самый смелый, человек. Но у Рамира этот звук вызвал лишь бледное подобие улыбки. Он хладнокровно наблюдал за тем, как корчащееся в предсмертной муке тело демона охватывает и пожирает черное пламя, как оно исчезает в смрадном дыму, а меч выпадает из его лапы и со звоном ударяется об пол.
Рамир подошел к телу Айрис, благоговейно закрыл ее синие глаза, накрыл хрупкое тело покрывалом, поднял на руки и вышел из дома. Он нес Лесную деву назад, в Лес, который был ее домом, и который она так любила. Колдун шел долго, очень долго, пока не пришел к дворцу Айдина. Пуст был великолепный дворец, все его обитатели лежали сейчас на обагренной кровью траве, раскинув сильные руки, устремив в небо глаза, прекрасные даже в смерти. И только волки выли над ними, оплакивая гибель древнего и гордого народа. Рамир не боялся волков, он прошел мимо них и остановился прямо перед воротами дворца. Здесь, среди цветов, он положил тело Айрис, а сам подошел к высокому дереву, под которым так любила сидеть Лесная дева. Он опустился на колени, вытащил из-за пояса кинжал и принялся копать твердую землю. Колдун копал долго, целый день, и только к вечеру могила была готова. Рамир опустил в нее легкое тело Айрис, прикрытое серебристой паутинкой покрывала, и осыпал его лесными цветами. Он сидел на краю разверстой ямы и смотрел, смотрел вниз, пытаясь угадать под тонкой тканью черты любимого лица. Наконец, когда совсем стемнело, Рамир засыпал могилу землей и медленно побрел в сторону деревни. Впервые за много лет он не знал, куда и зачем идет...
Согбенная спина колдуна растворялась в свете тоннеля. Макс отвел глаза и изумленно взглянул на Айрис.
— Ты... умерла?
— Я мертва уже тысячу лет, — грустно ответила Лесная дева.
— Но как же... Я же видел тебя... Ты была живая...
— Ты видел призрак. Призраки детей Лесного народа могут на время обретать плоть.
— Почему твоя душа осталась на земле?
— Я наложила на Рамира древнее проклятие Лесного народа, и теперь, пока оно не исполнится, мой призрак останется там, во дворце, рядом с могилой.
— Но Рамир умер!
— Смотри, — кротко произнесла Айрис, протягивая руку вперед.
...Великолепная люстра, в которой горело сто свечей, освещала большую комнату, посреди которой стоял тяжелый дубовый стол, накрытый вышитой скатертью. Вокруг стола сидели четверо седовласых мужчин, и тихо беседовали.
— Они заставляют себя ждать, — сказал один, бородатый старик, облаченный в халат из золотой парчи.
— Терпение, уважаемый Ильяс, — ответил второй, худощавый и гладко выбритый, одетый в шелковый кафтан.
— Скажите, граф, как вы сумели их найти? — спросил третий, маленький смуглокожий человечек, голову которого украшал белый тюрбан.
— Вы ведь знаете, дорогой свами Джамал, что все маги из рода Добружинских — смотрители Черной горы. Каждый год, в день летнего солнцестояния, там проходит шабаш ордена черных магов. Там я их и нашел. Правда, теперь шабаши проходят тайно, все боятся быть замеченными в использовании магических сил. Тем не менее, у меня получилось. Я побеседовал с Верховным Магистром ордена, и он обещал прибыть на встречу в сопровождении двоих самых сильных магов.
— Да, настали страшные времена! — нервно воскликнул Ильяс, — Хорошо еще, что Абастан не захвачен проклятым Рамиром, и мы можем собраться здесь!
Четвертый человек не принимал участия в беседе. Он сидел молча, низко склонив лицо, закрытое капюшоном серого шелкового плаща. При упоминании имени Рамира он едва заметно вздрогнул.
Вдруг дверь распахнулась, и по комнате прошла волна холодного воздуха, от которой заплясали язычки пламени на свечах, заставляя тени на стенах причудливо изменяться. На пороге возникли три высокие фигуры, закутанные в черные плащи. Один из пришедших сделал шаг вперед, откинул капюшон, открыв красивое мрачное лицо, и произнес:
— Верховный Магистр Черного ордена, маркиз де Мини. Со мной магистры ордена князь Гагарин и шейх Рашид Мохаммед ибн Саади.
— Добро пожаловать, уважаемые магистры! — торжественно произнес свами Джамал, — В эти тяжелые времена не будем вспоминать давние разногласия между Черным и Белым орденами. Мы должны объединить свои усилия, лишь тогда сумеем справиться с общей бедой.
— Вы правы, — ответил Верховный Магистр, присаживаясь к столу, — Власть проклятого выродка повредила всем.
— Я уже сообщил вам, в общих чертах, разработанный нами план. Но для его осуществления нужны семеро сильнейших магов, поэтому нам необходима ваша помощь, — сказал граф Добружинский.
— Неужели среди адептов Белого ордена не нашлось достаточного количества хороших магов? — ехидно усмехнулся князь Гагарин, белокурый юноша, лицо которого имело обманчиво невинное выражение.
Маркиз де Мини наградил его тяжелым недовольным взглядом, а Ильяс Фарух ибн Мильям укоризненно произнес:
— Вам должно быть известно, любезный князь, что лучшие маги Белого ордена, посвятившие свою жизнь служению людям, были убиты слугами Рамира во время захвата Сассии, Лонии и Славии. Нам четверым просто повезло, что в те годы мы находились в странах, до которых не докатилась война.
— Я приношу извинения за необдуманное высказывание князя, — сказал Верховный Магистр, — Тем не менее, давайте поговорим о деле.
Свами Джамал встрепенулся:
— Итак, господа, я думаю, будет лишним упоминать, какой урон был нанесен Рамиром магическому миру, и все вы прекрасно знаете, как пострадали люди. Но самое страшное заключается в том, что из-за постоянного перемещения демонических сущностей истончилось пространство между гранями. Скоро может произойти их слияние, и тогда всех нас ждет гибель. Последствия могут оказаться непредсказуемыми: от мора до всемирного потопа. И еще: демоны перемещаются из грани в грань по каналам тонкого мира, которые тоже пострадали. Теперь тонкий мир может соединиться с миром физическим, и тогда случится проникновение чуждых сущностей, уплотнение духов, человеческая раса может погибнуть.
— Мы это понимаем, — степенно кивнул шейх Саади, — И согласны объединится с вами. Давайте уточним время и место.
— Мы считаем, что окно нужно открыть в Сассии, именно там это будет сделать легче всего, — сказал граф Добружинский, — Рамир вот уже второй год не выходит за пределы королевского дворца, он занимается тем, что вызывает из Мрака демонов, а затем уничтожает их. Совершенно непонятно, кстати, зачем он это делает? Пространственно-временные слои над Сассией истончились до предела, достаточно будет малейшего магического удара, и окно откроется.
— Значит, вы собираетесь открыть окно в Андалоне? — уточнил де Мини.
— Нет, мы сделаем это в Лиллигейте, — в разговор неожиданно вступил четвертый из белых магов, до сих пор молчавший.
— Но почему? Рамир ведь в Андалоне, — удивился князь Гагарин.
Верховный Магистр, внимательно всмотревшись в лицо, наполовину скрытое серым капюшоном, кивнул.
— Это верное решение.
— Мы должны добираться до Сассии поодиночке, — решительно произнес ибн Мильям, — Так больше шансов прибыть туда незамеченными.
— Мы согласны и с этим, — де Мини встал, — Я предлагаю объединить наши силы магической клятвой.
Вслед за ним поднялись и остальные. Стоя вокруг стола, маги взялись за руки, в комнате повисло молчание. Каждый мысленно произносил слова заклинания, которое теперь связывало их судьбы до тех пор, пока не осуществится задуманное. На несколько мгновений воздух в комнате сгустился, как перед грозой. Казалось, что сейчас замелькают молнии и прозвучат громовые раскаты. Наконец, маги разжали руки, разомкнув кольцо, и атмосфера разрядилась.
— Прощайте, братья, — произнес Верховный Магистр, подходя к двери, — Встретимся в Сассии.
Он накинул капюшон плаща и растворился в темноте. Вслед за ним из дома начали по одному выходить остальные, исчезая в объятиях густой южной ночи. Каждый из них искал свой путь в Сассию...
... Макс некоторое время смотрел вслед уходящим колдунам, потом взглянул на Айрис.
— А что было дальше? И кто был тот колдун в сером плаще?
Лесная дева подарила ему исполненный грусти и нежности взгляд:
— Смотри.
... Рамир закончил рисовать пентакль, положил в его центр горсть помета летучих мышей, добавил щепоть ржавчины, а сверху швырнул желчный пузырь, взятый у висельника. Он произнес заклинание, и отвратительная смесь задымилась, издавая невыносимое зловоние. В клубах дыма появились неясные очертания, постепенно принимая плотную форму. Наконец, перед колдуном предстал горбатый одноглазый демон с отвратительной слюнявой пастью.
— Приветствую тебя, Аграхх'джи, повелитель преступников!
— Что тебе нужно, колдун? — проскрипел демон.
— Я — Рамир, повелитель Сассии, Лонии, Нормии и Славии. Я залил этот мир кровью, убивал невинных, выпустил преступников на свободу, грабил и разорял города. Твои подданные славно повеселились благодаря мне. Теперь мне требуется твоя помощь.
— Говори, — уронил Аграхх'джи.
— Скажи мне, есть ли способ оживить мертвого?
— Тебе должно быть это известно лучше, чем кому-либо, колдун, — расхохотался демон, — Ведь кто, как не ты, промышлял созданием мортусов.
— Нет, я говорю о способах возвратить душу в тело.
— Я не знаю таких способов, колдун, — высокомерно ответил Аграхх'джи.
— Очень жаль, — усмехнулся Рамир, сжимая пальцы.
Демон задохнулся и захрипел. Колдун стискивал пальцы все сильнее, вымещая всю ненависть, которая жгла его душу с того момента, когда он увидел бездыханное тело Айрис. Наконец, демон упал на колени и забился в судороге, его тело вспыхнуло и осыпалось на пол горсткой черного пепла.
