— Нарекаю тебя Избравшей, ведьма, — провозглашает Гарм. — Гунгнир божественным правом твой. Мое имя славным завоеванием твое. Взвой его в небеса, и я отвечу. Но будь осторожна, Избравшая. Мой путь это смерть и разрушение. Я не предлагаю милосердия. Я не щажу жизней. Я разорву твоих врагов на куски и буду пировать их плотью.
— Я знаю твои методы, Гарм, — отвечаю я. — Если я когда-нибудь выйду против многих людей, смерти которых хочу, я обязательно позову. Предполагая, что ты выживешь.
Гарм усмехается.
— Без конца высокомерна. Не думай, что твое проклятье прикончит меня. Я Гарм, сын Фенрира. Я не паду от магии смертной. Но если я почую приближение конца, обещаю тебе, ведьма. Я с такой яростью провою свою судьбу, что все боги, мертвые и живые, узнают, что именно ты убила великого Гарма.
Рот Гарма расходится широкой волчьей улыбкой. Когда он уходит, к нему присоединяются тени павших из Института.
— Стой! — вдруг зову я. — Те девушки. Что с ними произошло?
— Эти черви? — фыркает Гарм. — Когда-то давно я бы привел их в Вальхаллу. Там бы они служили глупому богу Одину. Но этот старик умер и сгнил. Меня не заботит, какое же посмертие они изберут.
По мне прокатывается мощный порыв ветра. Серебристый огонь угасает. Гарма нет.
Испускаю долгий выдох и оборачиваюсь к команде разрушителей.
Моя армия не в лучшем состоянии. От ран и истощения половина команды бесполезна. Сражаться могут только Укё, Конацу и Колон. Из них троих свежее всех Конацу. К счастью, войска Акины так же разбиты, как и мои.
— Давайте с этим покончим, — говорю я.
Колон поднимает свою клюку. С тихим стуком дерево бьет меня по голове.
— Но не мы, зять, — отчитывает Колон. — Хватит тебе тратить силы на излишних противников. Оставь это поле нам. Иди в Институт. Там ты найдешь битву, в которой нужно победить тебе.
Ха! Как глупо с моей стороны. Гарма нет. Воздушные силы Института уничтожены. Если Акина со своей разбитой армией выдвинется к Институту Прекрасных Принцесс, она столкнется с силой Хикару. Но перед этим ей придется проскользнуть мимо команды разрушителей.
Колон права. Этот бой окончен. Все цели достигнуты. Моя задача не добить Акину. Моя задача убить Артемиду.
Киваю.
— Тогда оставлю это вам, старая карга.
— Нахалка, — ворчит Колон. — Когда разберусь с этим бардаком, устрою тебе славную взбучку.
Мельком улыбаюсь и запрыгиваю на крыши.
* * *
Институт Прекрасных Принцесс.
При первом проходе через врата меня переполняли гнев и высокомерие. Мою наивную уверенность подкрепляли мелочные цели и мелочные страхи. Сердце дрожало при мысли о тэнки. Страшно было застрять женщиной. Возможность поражения не приходила мне в голову.
При втором проходе через врата я была сломана. Институт в своей жестокости уничтожил меня. Кто я? Мне нужно было это понять. Тогда сладкий вкус свободы не принес облегчения. Моя судьба казалась неизбежной.
Теперь я готова в третий раз пройти через врата Института Прекрасных Принцесс.
Атмосфера изменилась. Оживленный перекресток перекрыт конусами и мигалками. Асфальт рассекают траншеи. Паутина разбитой земли разрезает дорогу, пересекает тротуары и разрубает здания. Поверхность покрыта щебнем. Некогда шумный квартал заброшен.
Источник возмущения впереди. В реальности появляются и исчезают холм, ворота и особняк, представляющие собой Институт. С каждым ударом сердца мира вздрагивает пространство. Волной проходят приливные силы. Земля стонет и смещается. Подо мной трясется поверхность. Акихабара медленно уступает место царству Артемиды.
Прохожу сквозь кованые железные ворота.
Сегодня я не дерзка и не побита. Я решительна. Я знаю о лежащих впереди опасностях. Я знаю о последствиях отказа. Я больше не боюсь за себя. Я стальным взглядом разглядывала женственное отражение. Я приняла лицо в отражении как свое. В моей душе обосновался тэнки. Пути назад нет.
А что же с теми ценностями, что может украсть Артемида? Моя гордость. Моя цель. Мои принципы. Я готова их все потерять.
Боюсь я иного. Хикару, Сяолан и Сакура — если я не справлюсь, все трое умрут. Они хорошие люди, лучше, чем я могу надеяться быть. Пока я изучала Китай и ныла из-за проклятия, они посвятили свои жизни искоренению зла. И они ничего не просили взамен. Ни благодарности. Ни награды. Лишь улыбки спасенных ими девушек.
Помимо этого, есть команда разрушителей. Сражаясь на моей стороне, они стали целями Института. Колон рискнула своим племенем, чтобы помочь мне. Мус проглотил ненависть и от моего имени обнажил сталь. Я задолжала им. И ради них я должна победить.
Но, превыше всего этого, меня ведет сам Институт. В этих стенах живут две сотни девушек. Всех их вырвали из семей, пытали агонией и заставили служить тому, что они должны презирать. Для их освобождения я должна стать директором Института. Артемида должна умереть.
И вот мой шанс это осуществить.
Двор разрушен. Из земли торчат заросли виноградной лозы. Почва вблизи корней просела, образуя на некогда ровной земле ямы и впадины. Подрезанные кусты разрублены на части. Деревья сожжены дотла. Мощеная дорога стала месивом осколков. Ухоженные газоны института адской равниной.
Этой судьбы не избежал и особняк. Восточное, школьное крыло уничтожено. В его фасаде пробито два больших пролома. Сквозь крышу проросло огромное древо. Вниз тянутся черные ветви, похожие на руки демона.
Западному крылу повезло больше. Здание почернело. Крыша разрушена. Обнажен скелет опорных балок.
Лишь собор непоколебим. На древнем камне следы могучих ударов. Шпиль сброшен. Железная конструкция пронзает землю, смертельное предупреждение в считанных шагах от тяжелых дубовых дверей.
Левый портал открыт. На страже стоят две служанки Тиё. Склоняются в реверансе, когда я вхожу.
Команда Хикару заполняет собор. Внутри велась жестокая битва. Древние стены выдержали. Деревянные скамьи нет. Скамейки превратились в сваленные в задней части помещения доски. Вдоль стен устроились малые группы, заботящиеся о всевозможных ранах.
Ближе к задней части, неподалеку от трона и помоста, поддерживающие печать четырех императоров священники. Сяолан, Сакура, Нептун и Смокинг стоят лицом к северу, югу, востоку и западу соответственно. Их руки сложены. Глаза закрыты. Губы беззвучно повторяют речитатив.
В самом сердце собора пленена Артемида. Львица в клетке расхаживает по полированному гранитному полу. С каждым шагом щелкают высокие каблуки ее туфель. Каменное здание как амфитеатр эхом повторяет звук.
— Этот мир не наш, чтобы его менять, — говорит Сецуна.
Женщина стоит ко мне спиной, пышные зеленые волосы скрывают черты ее лица. Темные сапоги стоят на краю начертанного на полу знака с виноградом и луной. В ее руке серебристый посох в форме ключа.
В нескольких шагах от нее на подпертой скамье развалилась светловолосая сенши. Уран развлекается, вырезая своим мечом грубую фигурку. Когда я вошла, блондинка подняла голову. Уран мельком развратно улыбнулась и вернула внимание куску дерева. У ее ног металлический чемоданчик.
— Не наш, чтобы менять? — издевается Артемида. Элегантная королева свысока смотрит на зеленоволосую женщину, как будто отчитывая ребенка. — Ты забыла свой долг, Геката. Серенити назвала тебя регентом. Лунное Королевство наша ответственность. Как и все его наследие. Не только этот мир наш, чтобы менять, но и наш долг это сделать.
— Терра никогда не была нашей, Артемида. А если бы и была, это неуместно. Лунное Королевство мертво.
— От твоих рук и по твоему выбору, — выплевывает Артемида. — Думаешь, я слепа, Геката? Может, я и связана в тюрьме, но у меня есть глаза и уши. За столько тысячелетий, что ты сделала? Ничего! Под твоим контролем врата. Для тебя было бы тривиально обучить этих дикарей, вылепить из них армию и согнуть этот мир. Вместо этого ты стояла в стороне, сложа руки и порой лишь давая советы. И не говори мне, что ты ждала свою принцессу. Ее манеры неряшливы. Ее образование ничтожно. И ее лидерство легкомысленно. Очевидно, что ты ничего не сделала, чтобы подготовить ее к ее долгу. Это дитя не готово к трону.
— Трону? — опускает голову Сецуна и весело хмыкает. — Нет никакого трона, Артемида. Нет городов. Нет людей. Не осталось ничего, кроме мифа. Лунного Королевства больше нет. Оно мертво. Его труп сгнил. На Луне остался только прах.
— Пока я дышу, Лунное Королевство никогда не умрет!
— Тогда довольствуйся своими заблуждениями, о Королева Праха, — провозглашает Сецуна, со взмахом посоха исполнив издевательский поклон. — Но я не стану подыгрывать твоему притворству. Я давно переросла эти детские выдумки.
Осматриваю толпу. Вижу прислонившегося к мраморной колонне Хикару. На лице русого парня фиолетовая мешанина, правая рука обернута белыми бинтами.
Сажусь рядом с ним и подхватываю рулон марли.
— Вы выглядите довольно потрепанными, — комментирую я. С мягким стуком ставлю рядом с собой сумку. — Все в порядке?
Хикару оглядывается по сторонам. Половина его команды ранена. Девушки Тиё по меньшей мере потрепаны. Вид противоречив. Если Акина появится, бой будет не столь односторонним, как я надеялась.
— Черт, дерьмово мы выглядим, — говорит Хикару, как будто только это заметил. — Не волнуйся, малыш, все под контролем. Девочки Института красиво и надежно заперты в западном крыле.
Хмурюсь, припоминая открытую крышу.
— И они не выберутся?
В ответ Хикару пожимает плечами.
— Магия. Какое бы заклинание не наложила на это место Артемида, оно все еще держится. Ни входа. Ни выхода. Ну, кроме той двери. Но, с устроившимися под ней Тиё и Фумио, сомневаюсь, что кто-то рискнет.
Мои глаза притягивает к западной стене. На сломанной скамье в метре от двери сидит Фумио. Темноволосый мальчик с радостным предвкушением смотрит на портал. Рядом с ним стоит десяток пластиковых бутылок. Не сомневаюсь, если дверь откроется, он убьет первую и никогда не задаст вопросов.
Тиё более расслаблена. Маленькая девушка опирается на каменную стену. Ее тэнки сброшен, а потрепанное зеленое платье снято. Взгляд тянет к милому белому белью в горошек. Красоту шелка на коже компенсирует длинный слой марли на животе Тиё. Рядом со своей хозяйкой стоит на коленях служанка, ухаживая за пробитой в кишках Тиё дырой.
Нанесенная Гёндуль рана все еще заживает.
Тиё приободряется. Лицо расплывается в бесстыдной улыбке. Девушка с волосами цвета шоколада машет мне и начинает вставать. Взволнованная служанка удерживает свою хозяйку.
Взгляд возвращается к Хикару.
— Тогда что случилось с тобой? — спрашиваю я. Дразняще улыбаюсь. — Попытался лицом остановить быка?
— Хотелось бы, — ворчит Хикару. Старший мужчина со смущенным лицом чешет в затылке. — Я был в полном порядке, пока мы не поймали директора. Затем у меня появилась тупая идея. Я сказал: эй, Хикару, почему бы тебе просто не запрыгнуть туда, пристрелить ее и закруглиться?
Подчеркивая свои слова, Хикару взмахивает передо мной своим оружием. Это обрез. Стальной ствол сокращен вдвое.
— У этой женщины, без шуток, богом проклятый щит, — сердито смотрит в пол Хикару. — После этого моя история становится довольно жалкой. Артемида выбила из меня дерьмо. Сломала руку. Чуть не разбила и лицо. Полагаю, стоит считать себя везунчиком. Тиё отправила туда Кодачи, чтобы немного ее вымотать. Артемида выпотрошила ту как рыбу.
Хикару кивает в сторону готической лолиты. Его глаза тускнеют от ее вида. Кодачи прислонилась к стене. Темные кружева прилипли к коже. Под платьем образуется лужа крови. Одно только неглубокое дыхание сообщает об угасающей жизни. О ней никто не заботится. Тэнки держится на месте. Учитывая, как скрывает раны сукэн, могу только представить сокрытый под ним ужас.
Встаю. Хикару кладет мне на плечо руку. Блондин качает головой.
— Она в бреду, малыш. Когда я к ней подошел, она меня чуть не убила, — тихо говорит Хикару. — Знаю, что это неправильно, но лучше тебе держаться подальше. Ты пострадаешь, и все зря.
— Она мертва, не так ли, — шепчу я.
Хикару закрывает глаза и кивает.
— Ага. Она обычный зомби. Не станет тэнки, не станет и ее.
С болью поморщившись, снова сажусь. Пробегает искра ярости. Вдруг замечаю, что смотрю на Артемиду. Нетерпеливая королева рыщет внутри печати четырех императоров. Она ждет. Ждет падения магия. И, когда это произойдет, она нас всех убьет.
— Как долго мы еще сможем ее удерживать? — спрашиваю я.
— Не знаю. Пару часов, наверное? — Хикару откидывается назад, положив голову на холодный камень. — Меня впустили и выпустили. Всем дали шанс попробовать.
Закрываю глаза. Пара часов. Куча времени.
Подтаскиваю поближе сумку. Такая же месяц назад была набита женственной одеждой. Меня парализовал вид красивого розового платья. Пришлось поразмыслить. Оспорить свое решение. Теперь я на другой стороне зеркала. Иное чувство. Тогда передо мной было мое будущее. Сегодня я прощаюсь с прошлым.
Вытаскиваю из сумки металлический термос. Сквозь стенки просачивается слабое тепло. Свинчиваю крышку. На кожу льется горячая вода. Тело смещается. Тают груди. Утолщаются пальцы. Нарастают мышцы. Увеличивается рост. Одежда становится неуютно тесной.
Расстегиваю пуговицы блузки. Снимаю ее и вожусь с лифчиком. Взгляд Хикару вынуждает меня спохватиться. Недовольно смотрю на него, радуясь, что удалось справиться с желанием надеть юбку.
— Знаешь, что в этом проклятии хуже всего? — ворчу я. — Одежда. Неважно, что я делаю, когда меняюсь, выгляжу я глупо.
— Прости, малыш, я не собирался смотреть, — извиняется Хикару. — Но я должен спросить, ты сможешь бороться? Я подразумеваю полученную тобой рану. Помни, под куполом грома тэнки тебя не прикроет.
В груди прорезана дыра размером с кулак, вежливо оставленная призрачной рапирой. Клинок едва разминулся с жизненно важными органами. На несколько сантиметров правее, и пришлось бы дышать через трубочку. И это лишь худшая из ран. Правое плечо было вывихнуто и вправлено. Кожу покрывают десятки синяков. Красным отметилось множество царапин. Измученные мышцы кажутся свинцом.
Прячу свою слабость. Не в первый раз мне приходится сражаться не в лучшей форме.
— Это? — фыркаю я. — Рана плоти. Оберни несколько раз, и ее все равно что нет.
— Да уж, малыш, даже человек из стали разорался бы от такой раны, — неверяще качает головой Хикару. — Итак, какая-то особая причина тому, что ты идешь парнем? Ищешь преимущество? Знаешь, больше мышц и тому подобное.
Веду марлей вокруг груди, обертывая рану. Оставляю слои посвободнее. Для сражения с Артемидой мне нужна вся подвижность. В худшем случае из этого отверстия прольется моя кровь и сила. Сталь директора разрубит меня напополам.
— Скорее последняя радость, — объясняю я. Хлопаю по сумке рядом с собой. — Пришлось заранее все приготовить. И мне это нравится. Сенши Артемиды поставили несколько неожиданных условий. С ними и с тэнки, быть может, это будет последний мой шанс на мужественность.
