Отложив кольцо, перепрыгивавший с темы на тему гном вылил мне в ванну экстракт алоэ — чайную ложечку я принял внутрь.
— Целесообразно убрать вторую пламенную бусину Мельфа и включить вместо нее бусину Ансронал. Телепортация замечательно впишется в перечень возможностей мета-чёток — мне ее точно не хватало. Добро? — Осведомился у меня архимаг.
— Да, — поводив челюстью, выдавил я из себя первый членораздельный звук. Заставил так сделать вместо ответа в духе — делай, что хочешь. Мне ни в коем случае нельзя сдаваться и забиваться в самую дальнюю нору мира. Как бы нас не увечила судьба, Хьюга встречают судьбу с гордо поднятой головой, а не прячутся постыдно по щелям и дуплам.
Измененная бусина Мельфа вернула себе форму кольца. Его архимаг минут через пятнадцать расчетов аккуратно вплавил в кровавый арбалет Грейс прямо перед ложбинкой, чтобы вылет происходил сквозь него. "Ускорение", ранее накрадывавшееся на владельца, теперь фокусируется на каждом болте, добавляя ему пробивной силы и дальности полета. Результат своей работы полубог поименовал пламенным арбалетом Мельфа. Теперь несколько раз в день из него можно стрелять бьющими без промаха болтами, объятыми пламенной кислотой, которая при попадании распространяется подобно горящему маслу. Убойная вещь получилась. Нужная.
Лишние и прежде слабо зачарованные пары монашеских сапог и перчаток гном при мне и от своего имени вручил Ньюрику и Эдегару, которые спустились проведать меня перед пешим ходом до порта Лласт. А я от себя подарил Эдегару улучшенный кинжал, доставшийся мне с наемного убийцы-арбалетчика, а Ньюрику — такой же кинжал, только богаче украшенный (его мне заранее дал Амарж).
Ньюрик еще вчера призвал планарного союзника — сильфа, воздушного элементала. Уходя, клирик попросил его остаться на сутки и приглядеть за мной — сильф вошел в положение и согласился. Как чуть позже Амарж объяснил мне принципиальную разницу, магия подчинения и очарования в большей степени действует на призывных существ, а приглашаемый планарный союзник выступает в роли сильного фамильяра — с оговорками по времени.
Водные процедуры оказались достаточно полезными, особенно деревенские веники и температурный контраст: из снега в жгучие минеральные источники. Амарж помог мне удалить запекшиеся корки, а мази обороли кожный зуд. Потом гнома заменил молчаливый сильф. Воздушному элементалу было неприятно находится рядом со мной да еще и под землей у горячих водных источников, несущих эманации огненной магии. Возможно, Арус бы его разговорил, но мой фамильяр выразил согласие вновь побыть в руках Амаржа и помочь ему утереть носы всем гильдейским злопыхателям.
Несколько циклов повторения приемов разных ванн позволили мне к вечеру насладиться минеральными альковами, куда выходили природные водные жилы, несущие в себе живительную и, как ни крути, родственную мне силу огня, более не кусающегося. Журчание приятно теплой воды и капель вскоре погрузили меня в медитативный транс. Я так и заснул на горячих источниках.
Поутру я смог сам поесть легко усвояемой пищи. Часа два после еды потратил на то, чтобы восстановить кости рук. Мазался, пробовал обращаться со способностью к полиморфизму, использовал "Наложение рук". Кости у локтевого сустава в итоге смог выправить — и только. Устал вусмерть. Отпустив сильфа восвояси, оставшееся время до прихода друзей посвятил размышлениям на злобу дня.
— Ты — другой, — заявил я хитро лыбящемуся плотно сбитому гному, появившемуся лишь к вечеру и первым не проронившему ни слова.
— Здравствуй! Так и знал, Неджи, что сумеешь отличить. Все верно. Спелл "Подобие" создает клона мага, имеющего примерно две трети сил оригинала и действующего самостоятельно подобно "Проекции". В Невервинтере гильдия магов и лорд Нашер закатили праздник в честь реализации своими силами столь претенциозного и глобального проекта. Амарж и Боддинок сейчас гуляют и веселятся, — грустно вздохнул "наказанный" клон. — А это подарок тебе.
Гном вручил мне неведомыми путями выторгованную для меня эльфийскую кольчугу Аслиферунда — известнейшего мастера из Миф Драннора. Штаны и рубаха руки этого мастера напоминали тяжелую одежду, настолько тонким было их кольчужное плетение из сплава мифрила и живущего металла, дающего броне свойство естественного самовосстановления. Изнутри кольчуга хитрым образом обшивалась паучьим шелком, делающим ношение комфортным без всякого нательного белья, обычно полагающегося под броню, чтоб не натирала кожу. Клону божественного архимага-артефактора ничего не стоило перекроить и перекрасить комплект под мои предпочтения. Правда, я бы поверх серовато-землистой приталенной рубашки с длинными рукавами надел привычное мужское кимоно с широкими рукавами, но оно не будет сочетаться с обязательными атрибутами: мне теперь никуда без плутовского капюшона и плаща-невидимки, на которые можно списать отсутствие тени и отражения в зеркалах. Одно хорошо — облачился в кольчугу я вполне самостоятельно...
Так же посыльный принес мой подсумок, заполненный баночками и бутылочками со всякими смесями — должно хватить на месяц регулярных процедур. Фласку тоже принес. Имелся огромный соблазн пойти быстрым и легким путем. Но все-таки я уже заметил положительную тенденцию — попробую обойтись без крайних средств. Потому закрыл подсумок, даже не касаясь радужно и ослепительно светящегося и гудящего магией флакона.
— Значит, только завтра днем выдвинемся? — Деловой вопрос последовал после выражения благодарностей и отхваченной клоном толики своего удовольствия, хотя парильщик из меня получился аховый.
— Отчего же? — Внимательно глянул на меня клон, столь же прозорливый, как и оригинал. — Ты разве до сих пор ничего не придумал? — Всплеснул он рукой. В прямом и переносном смыслах.
— Придумал, — отвечаю вслух. Ребячиться и брызгаться мне не хотелось совершенно. — У меня есть три природных тела и одно стихийное.
— Ладно-ладно, унылый тип, — опечалился гном, когда вынырнул после того, как вместо прыжка навернулся со скользкого уступа. Его попытка приободрить меня не увенчалась успехом. — Мог не обращать внимание.
— На то, как ты дурачишься?
— Все дело в Вере! — Гном вновь глупо улыбнулся и дельфином нырнул к центру природного бассейна, образованного бьющим ключом горячего источника. — Бр-р-р! Ты просто не представляешь, какая мощь влилась мне в жилы, когда тысячи горожан пали ниц перед полубогом Амареж! Это неописуемо!.. — Взобравшись на уступчик, голый гном попытался принять величественную позу.
— И ты все потратил на восстановление внешности? — Мне не удалось скрыть смешок.
— А что такого? — Набычился он, притворно обидевшись. — Извини, — смущенный гном по подбородок ушел в воду. — Я... оригинал хотел взять Сферу и Домен Земли, но когда увидел пару девственных цыпочек-близняшек... Извини, — пробулькал клон Амаржа.
— Понимаю...
Разговор угас. У меня все внутри прямо обрывалось от мыслей, если вдруг Эйноли увидит меня таким... ущербным калекой.
— Про друида-оленя и огненного элементала-воина я знаю, — нарушил гнетущее молчание клон. — А другие три формы?
— Гном и человек. Второй элементальной еще нет.
— Гном?! — Чуть не захлебнулся клон Амаржа.
— С тебя срисовал, — признался я. — Но вместо волшебника получился класс колдуна. Человек — иллусканец с классом монах, поверх престижный асассин.
— Покажешь? — Полюбопытствовал клон, отказывающий себе в спиртном и девочках, в отличие от оригинала, которому остро завидовал — вместе со мной...
— Я сегодня один раз становился элементалом, применял природную форму оленя и гнома. И это меня чрезвычайно утомило, Амарж, — признался я. По описаниям наваливающаяся усталость напоминала ту же, что доставала большинство ниндзя после отмены десятка или более теневых клонов ниндзюцу "Каге Буншин". — Думаешь, почему с твоим приходом я все еще болтался тут? — Кивнул я на альков, с самым горячим источником, поддерживающим во мне силы.
— Но когда ты уже принял форму, то чувствуешь себя в ней бодрячком? — Проявил настойчивость друг.
— Да, насколько может чувствовать себя отдохнувшее существо. И... мне не хотелось возвращаться обратно, — честно признался я. Особенно из тела оленя-друида — как ни удивительно. — Боюсь принимать природную форму человека.
— А с заклинаниями как? У друида есть доступ к природному эгрегору?
— Да. И способности заклинать — сквозные.
Гном вскинул брови, поняв меня правильно. Принципиальная возможность колдовать заклятья из арканного и сакрального кругов, находясь в любой форме, подразумевалась Личем и Амаржем только в маловероятной теории.
— Ха! Пламя Коссута вплавило в тебя магический дар, — растерев виски, обрадованно заявил клон. Я чувствовал, что он действительно искренне рад за меня...
— Вероятно...
— Хватит киснуть, полубог Неджи! — В меня прилетела волна брызг. И еще одна. И еще. Заряд хорошего настроения казался у гнома бесконечным. — Лучше бы сказал спасибо, что Амарж и Боддинок начали кутить в твоей Голой Доске, а не сразу в Маске Лунного Камня, как все аристократы.
— Ты хочешь вышибить у меня слезу?
— Я хочу пить пиво и тискать девичью грудь, — угомонился гном. — А если серьезно, Неджи, то Я здесь, как предполагалось, для того, чтобы помочь Тебе с природной формой и заклятьями у нее, научить подгонять амуницию. Первый пункт ты без меня уже реализовал — сделал себе природную форму гнома-колдуна. Мне это лестно, если что.
Личность Амаржа открылась мне с другой стороны, хотя он лукавил — второе, если не основное, задание явно заключалось в обновлении защитного комплекса магии замка Глинкла.
— Извини, друг, — произнес я тонким гномьим голосом. Не следует гадить другому в душу, когда он по-дружески разделяет с тобой беду. — Приступим к занятию магией?
— Давно бы так, — тут же оттаял архимаг, поведя носом словно мышь, учуявшая роскошный сырный пирог.
До поздней ночи один гном гонял второго, грозно стукая стеком то о свою ладонь, то по лбу нерадивого ученика.
Глава 21.
Заказав галлон святой воды, я покинул часовню Тира, куда переместился поутру из замка Глинкла. Едва вышел из стен храма, как в нос ударил вонючий запах рыбы. В порту царила суета. Недавно приплыло китобойное судно, отбуксировавшее тушу кита и двух нарвалов. Мужичье разделывало тушу. Из-за действий Коссута на побережье установилась сухая жара, легкий бриз не приносил никакого облегчения. Поэтому в одних набедренных повязках щеголяли многие работники, с ног до головы испачканные в китовом жире и крови. Наемники кривили носы, но в своих кожаных доспехах завидовали сервам. И мне, укутанному в плащ, приходилось прикладывать усилия, чтобы идти ровно и с достоинством, лавируя между вымазанными людьми и не обращая внимания на подколки и злые взгляды патрулей. Мэра я не стал беспокоить, и не счел нужным показывать ксиву коменданту, от которого несло перегаром. Достаточно было явить ему уверенность, граничащую с наглостью, и чуть откинуть полу плаща — мутный, но все же наметанный серый глаз сам определил стоимость моей снаряги, отличающейся не количеством, но качеством. По словам служивого, "Пава" отправила в порт более полусотни доходяг, но уже пару дней как от нее не приходило вестей. "Чернозадый" возвращался, но в то же утро срочно отбыл — ничего не оставлял и не поручал. Последнее — ложь. Давать в морду за неучтивость и оскорбления начальства, раскрывать инкогнито и, тем более, снимать капюшон я не стал — Боддинок к вечеру прибудет и разберется. Меня более чем удовлетворила реакция простого человека, но и только — для калеки немудрено.
Задерживаться не стал. Перебравшись через стену за кладбищем у северных ворот, успешно превратился в оленя — друида. Немощь пропала, как не бывало. Здоровое тело молодого зверя всхрапнуло, жадно втянув информацию об окружающем пространстве — приграничном лесе. Все же Дух-олень оставил мне нечто гораздо большее, чем просто форму-тело.
Вскоре какофония запахов сложилась для моего клочка сознания в стройную картину мира. Березка страдала без куска бересты, отодранной людьми на свои нужды. Старый дуб все кряхтел на белок, кабанов и двуногих, не дающих прорасти ни единому его желудю. Придорожный куст жаловался на излишки мочевины. Звериное настроение резко испортилось, когда чуткий нос животного-друида распознал, что стражник ел на завтрак маринованную оленину с чесноком. Вслед за прослойкой сознания оленя я сам приуныл. К сожалению, олень-друид — посредник. Сам я в истинном или любом другом облике не смогу полноценно ощущать сродство с природой. Да и через посредничество оленя я лишен всей полноты общения с Природой, с большой буквы. Как шиноби мне это и не надо, но если я верно понимаю, то для моего нового народа, эльфов, более глубокое общение с природой — это чрезвычайно важный элемент жизни и культуры. И мне необходимо приобщаться...
Прекращая недовольное топтание на месте, я выдал оленьему телу команду — вперед. Прянув ушами, я-олень резво помчался вдоль дороги по направлению к старым рудникам, через которые проходил древний торговый тракт. Оббежав ферму, зверь издали учуял зловоние и зло всхрапнул — ветер принес предостережение о гоблинах! О том же прощебетала добрая лесная птица. Я в очередной раз отметил, что флора и фауна чувствует во мне силу друида — через Плетение Мистры. И вновь пожалел, что вместе с божественной искрой мне не досталось божественных знаний, в отличие от класса архидруида, вросшего в меня вместе со всеми "потрохами".
Побродив по окрестным холмам с зевами пещерных выработок, благодаря знаниям от Духа-оленя примерно определил численность и видовую принадлежность. Гоблины, орки, багбиры — и даже огры! С ними, вероятно на положении рабов, существовали люди, гномы, дварфы. В пещерах непосредственно у тракта собирались исключительно воины, в темное время суток строившие деревянные укрепления, в которых днем тянули лямку проштрафившиеся личности. Самки и детеныши гоблиноидов ютились подальше от вероятного места столкновения. Пещерные комплексы, судя по всему, нормально не сообщались меж собой: я-олень заметил нескольких перебежчиков и гулён, тра
* * *
в кустах с женами или любовницами вместо несения караула или патрулирования. Гуляющий неподалеку дикий олень их нисколько не смущал.
Я выбрал одну такую громкую парочку, забравшуюся для случки дальше всего от обживаемых выработок и брошенных бараков рудокопов. Ползучие стебли напоминали веревки, у меня не возникло проблем с заклятьем "Опутывание" — вьюнки переплели каждого по отдельности, пригвоздив любовников спинами к траве. Застигнутая врасплох парочка не смогла заверещать. Парень ошалело заикался и таращил зенки, а зеленая дура случайно откусила себе язык и стала захлебываться собственной кровью. Я как порядочный олень попытался сохранить своего языка, но впервые исполняемое плетение "Лечение малых ран" запуталось в рогах и бесславно сгорело разноцветными огоньками. Проявления магии вполне хватило, чтобы трусливый ухажер обделался, вынудив меня отступить на пару шагов. Дав зверю команду и отстранившись как можно дальше от управления, я-олень со второго раза исцелил дергающуюся самку. В благодарность та потеряла сознание, зато у горе-вояки развязался язык. Гоблин не отличался особым умом и стал каяться в том, что метал из пращи камнями по оленям, рубил дрова, срал в кустах, лазил по деревьям... Пришлось окрикнуть его, прямо задав вопрос о пещерах с воинами. Дальше достаточно было выразительных взглядов и качания рогами — перетрусивший бедняга все выложил и всех заложил. Из всех ста с небольшим слов, входящих в "богатый" словарный запас малолетки, я выделил главные: хозяин, маг, огр, Дергиаб, воины, рабыни. Мне пришлось сделать волевое усилие, чтобы звериное тело подошло ближе и тюкнуло копытом гоблина. Зеленая голова оказалась на редкость толстокостной, но со второго раза лопнула как орех — его подружку тоже убил. Найти и соблазнить хищника легкой добычей мне-оленю-друиду труда не составило.
