— Я тоже так скучала по тебе, Гарри, — шумно выдохнула Сьюзен, когда они с трудом оторвались друг от друга.
Вид ее покрасневших губ, опухших от его требовательных поцелуев, так возбудил Гарри, что ему уже было наплевать на все — на то, что они стоят посреди холодного, продуваемого сквозняками коридора, в котором их в любую минуту могли увидеть, на то, что за дверью стоит его соперник. на то, что еще несколько минут назад он понял, что его бросили друзья. Сейчас все это стало вдруг неважно. Главным было то, что когда он, голодный, вновь жадно потянулся к Сьюзен, она уже не отпрянула, а сама прильнула к нему.
— Я так долго ждала. Я так хотела, чтобы ты пришел...
За дверью Джастин безуспешно подбирал рифмы.
* * *
В это же утро всех "приблудных", как презрительно называл пришельцев слизеринец Годвин Уоррик, погнали на первое занятие. у девочек это оказалась ровенина лекция по заклинаниям, а у мальчиков — первая тренировка с сэром Кэдогеном, практический курс средневековой драки, как тут же окрестил ее хохмач Симус Финниган.
Сэр Герейнт Кэдоген стоял посреди двора, опираясь на внушительный меч, однако, сам рыцарь выглядел далеко не внушительно, ибо, как оказалось, ростом он не вышел. Чересчур длинная для него кольчуга с металлическими пластинами внизу болталась ниже колен, как платье с оборками, поножи гремели на ходу, как полковой оркестр, а скрипучие боевые перчатки обглодала ржавчина. Но, несмотря на общий непрезентабельный вид, сэр Кэдоген сиял улыбкой, показывая всему миру две дырки от выбитых зубов сквозь погнутые прутья забрала шлема. на горизонте, возле конюшни пасся большой грязноватый битюг — верховая лошадь благородного рыцаря. Когда конь нагибался, чтобы ухватить очередной сноп сена, Гарри ясно слышал, как животное покряхтывает от старости.
— Прекрасные сэры! — торжественно провозгласил рыцарь. — Вы собрались здесь, чтобы изучить благородную науку сражения! Настоящий мужчина должен не только уметь владеть мечом, пикою, кинжалом и палицей, но и до тонкостей знать искусство...
— Короче, — пробурчали из задних рядов.
— ...И до тонкостей знать искусство поведения на ратном поле и ристалище, дабы не посрамить честь свою и не оскорбить память предков ваших!..
— Ужас какой, — совершенно серьезно заметил Эрни Макмиллан. — Неужели нам предстоит терпеть это каждый день?
Стоящие рядом с ним дружно вздохнули.
— ...Что отличает благородного рыцаря или доблестного йомена от простого крестьянина или грязного раба!..
— Скоро он заткнется? — несколько нервно поинтересовался Люк Дэниэлс. — Больше дела, меньше трепа!
— Боюсь, завелся надолго, — приуныл Тоби.
— ...И ваши отцы и деды будут гордиться вами, если узнают, что вы постигали сию премудрость под началом такого высокорожденного и опытного воина, как ваш покорный слуга! — скромно закончил сэр Кэдоген и восторженно оглядел позевывающих учеников, предвкушая широкое поле деятельности. — Итак, благородные сэры, сперва мы учимся кланяться так, как принято на ристалище! — он выпустил из рук меч, намертво застрявший в мерзлой земле (меч заскрипел и угрожающе закачался), и принялся выделывать руками придворные пируэты.
Ворчащие дети расползлись по двору, растянулись в цепочку и, придерживая сбоку палки, выданные им пока вместо мечей, принялись упражняться в фигурах высшего политеса. Сэр Кэдоген наблюдал за ними с выражением величайшего блаженства на покрасневшей от мороза физиономии. Он оставил попытки вытащить из земли свой меч, и теперь удовлетворенно наблюдал, как младая поросль рыцарства во всем следует его указаниям. Налюбовавшись, он, громыхая источенными временем наплечниками, помахал рукой.
— Достаточно, любезные сэры! А теперь мы перейдем, собственно, к военной премудрости, кою вам надобно постичь с величайшим тщанием, дабы не пасть в грязь лицом и суметь в минуту опасности...
Гарри лениво почесал за ухом. с другого конца послышался недовольный и раздраженный голос Драко Малфоя:
— Будет трепаться! Может, начнем?
Сэр Кэдоген, будучи не в состоянии осознать, что имеет в виду юноша, удивленно лязгнул забралом, предъявив миру пару колючих по-тараканьи рыжих усов, и осведомился:
— Что значит "трепаться", благородный сэр?
Хохотали все, включая не только самого Малфоя, но и не удержавшегося Гарри. Так у них и начались уроки средневековой драки. Все парни ходили на них с большим удовольствием, не только из-за того, что им было необходимо научиться держать оружие в руках — никто, кроме, наверное, Рона да еще Драко Малфоя, всерьез не верил в то, что им придется с кем-то сражаться (Гарри знал о планах Слизерина, но пока помалкивал, потому что Валери строго-настрого приказала ему держать рот на замке). Ребят ужасно смешил их почтенный преподаватель, сэр Герейнт Кэдоген, один в один похожий на свой портрет — такой же крикливый, самолюбивый и громогласно изрекавший, как ему казалось, святые истины. Кроме этого, сэр Кэдоген был ужасным растяпой и частенько уходил с заднего двора, где они тренировались (сам рыцарь важно окрестил этот клочок земли ристалищем), теряя по дороге шпоры и перчатки. Но гонял он ребят будь здоров, и Гарри, как и всем остальным, пришлось попотеть. Кроме того, что он учился владеть мечом, — куда бОльшим и тяжелым, чем эльфийские легкие и короткие клинки, — сэр Кэдоген заставлял их таскать на себе немыслимую тяжесть в виде кошмарно древних доспехов, которые Годрик Гриффиндор выкопал из подвалов Хогвартса и собрал у всех знакомых в радиусе пятидесяти миль. Жутко неудобный шлем все время норовил съехать на глаза, кольчуга была невероятно тяжелой, хотя это был еще и облегченный вариант, сплетенный из железной проволоки, как рыболовная сеть. Сэр Кэдоген приказывал им бегать по двору во всей этой амуниции, а потом с воплями выскакивал на них из укромного места и витиевато вызывал на поединок, бросаясь в учеников ржавыми перчатками. Правилам вызова на поединки тоже оказались посвящены многие занятия. Упрямый рыцарь выматывал их до предела, и на обед ребята тащились совершенно без сил. Но упрямый учитель все равно частенько бывал ими недоволен.
— Не пристало рыцарю иметь такие объемы, — ворчал сэр Кэдоген, очередной раз выбивая тренировочный меч из рук отчаянно пыхтящего Невилла. — Жирным, подобно хряку, быть позорно благородному сэру!
Невилл, только что проглотивший несколько булок прямо из печки дядюшки Лоуфа, отчаянно покраснел, стараясь не обращать внимания на язвительные комментарии слизеринцев на реплику сэра учителя в ржавых доспехах. Вытерев кровь, текущую из ссадины на лбу, он постарался выровнять дыхание.
— Я не виноват! — начал оправдываться он, подбирая меч и неумело вертя им, пытаясь защититься от беспорядочных выпадов сэра Кэдогена. — Даже когда мало ем, я все равно толстею!
— Позор, позор! — продолжал вещать рыцарь, словно забывая о том, что и сам с трудом помещался на своем битюге, которому, видимо, было не впервой таскать тяжести. — Я не буду учить такого нерасторопного и жирного йомена! Отнимаете у меня время, сэр! Пока не похудеете, не думайте даже заглядывать на ристалище! Эй, доблестный сэр Гарри, отведите эту развалину к мистрисс Хельге, пусть залечит ему его ничтожные царапины! — с этими словами он в очередной раз обезоружил Невилла и отошел к группе хуффльпуффцев, оставив гриффиндорца потерянно стоять посреди двора.
Гарри подошел к Невиллу и похлопал его по плечу.
— Брось, Невилл, не дрейфь. Этот коротышка скоро забудет, что сказал тебе. Думаю, через пару дней можно будет смело идти на занятия.
— Он прав, я — просто тряпка, — всхлипнул Невилл. — Мне уже шестнадцать, а из-за того, что я такой толстый, на меня ни одна девушка не посмотрит. Если бы я захотел, то уже давно похудел бы...
— Да ладно тебе, Невилл! — возмутился Гарри. — не внешность красит человека! Вот посмотри, Эрни Макмиллан тоже не худенький, но он жуткий зануда, а ты — парень хоть куда!
— Не говори так, Гарри, — буркнул Невилл, отчаянно краснея. Он, прихрамывая, заковылял к задней калитке Хогвартса. — Это я-то — хоть куда? Да я просто никчемный бесталанный бездарь... — он с силой дернул на себя дверь и чуть не столкнулся с выходящей оттуда леди Ровеной Рэйвенкло.
— Что случилось? — холодно спросила Ровена. Она не выносила, когда ученики прогуливали уроки.
— Сэр Кэдоген выгнал Невилла, — пояснил Гарри. — Сказал, что не будет учить его, пока он не похудеет.
Породистые брови Ровены поднялись почти до самой диадемы в волосах.
— В самом деле? — он перевела взгляд на Невилла. Тот только вздохнул. — Это совершенная чушь. Я поговорю с ним...
Из разговора ничего не получилось. Сэр Кэдоген оказался обладателем в высшей степени средневековых предрассудков. Странно, но даже тот факт, что он живет в замке, наполненном колдунами и ведьмами, нисколько не изменил его взглядов на жизнь. Сэр Кэдоген совершенно не боялся волшебников, что говорило не то о его бесстрашии, не то о совершеннейшей глупости.
— Благородная госпожа! — изрек он с самой светской улыбкой. — Оставьте эту проблему мужчине. не пристало даме вникать в столь суетные дела, как обучение молодых господ ратному делу, — он торжественно отдал ей честь источенным древностью мечом и важно удалился.
Ровена рвала и метала. Если бы у нее был с собой меч, то маленький рыцарь был бы давно положен на лопатки, но палочку она не хотела использовать против магла. Это было бы недостойно. Поэтому она развернулась и под ехидные замечания со стороны малфоевских прихлебателей бросила Невиллу:
— Пойдем, мальчик. Если здесь тебе не хотят помочь, то можно найти помощь и в другом месте.
Невилл, вздыхая, поплелся за Ровеной, сопровождаемый любопытными взглядами одноклассников. Когда Гарри, Симус и другие ребята возвращались с тренировки, то в боковом коридоре, ведущем к Большому Залу, услышали звон оружия и крики. из любопытства они сунули носы в дверную щель и обнаружили Невилла, старательно сжимающего в руках здоровенный меч. Напротив него стояла Ровена в легкой кольчуге, надетой прямо на белое платье.
— В позицию! — приказала она, и Невилл послушно встал в позицию. — Что ж, пожалуй, мы на этом пока закончим. Неплохо двигаешься, мальчик, совсем не так безнадежно, как думает твой учитель. Завтра в это же время.
— Вы теперь постоянно будете учить меня, миледи? — захлебываясь от восхищения спросил Невилл.
— Пока да, — кратко ответила Ровена Рэйвенкло и удалилась, оставив Невилла любоваться со спины ее точеной фигурой, которую не портила даже кольчуга и железные наплечники и бледно золотистой косой, перевитой сверкающей нитью серебра. Гарри с Симусом и Дином переглянулись и решили, что Невиллу, пожалуй, лучше сейчас побыть одному.
Вот с этого дня и началось их обучение. Каждое утро следовало вставать в шесть часов, умываться ледяной водой, которую только с помощью палочки можно было сделать нормальной комнатной температуры (обходиться без душа Гарри уже постепенно учился) и сбегать по одной из извивающихся ужом лестниц вниз, в Большой зал, где их поджидал завтрак, минимальный для того, чтобы не упасть с голоду — Годрик приказал экономить припасы. Впрочем, у доброго дядюшки Лоуфа всегда можно было разжиться какой-нибудь едой, частенько повар сердито выбрасывал требуемое за дверь, чтобы ему не мешали готовить обед. Дядюшка Лоуф не выносил, когда голодные дети просят есть, его доброе сердце, скрытое под мощными складками грудных мышц, покоящихся на здоровенном брюхе, всегда можно было тронуть просьбой дать что-нибудь перекусить, потому что до обеда (ужина, завтрака) еще далеко. Он периодически грозно ревел, бешено вращал глазами и размахивал прокопченной сковородой на большой деревянной ручке, но это никого не могло ввести в заблуждение, и поэтому ссылка на кухню за любую провинность считалась весьма удачным местом отбывания наказания.
После завтрака ученики разделялись. Мальчики отправлялись к сэру Кэдогену на прикладной мордобой, девочки — на занятия по чарам и заклинаниям к Ровене Рэйвенкло или к Хельге — на Гербологию или Уход за Волшебными существами. Хельга держала некоторых из них в грубо сколоченных клетках в сарайчике возле конюшни, и девочкам частенько приходилось кормить гномами раздражаров или тараканами — выскакунчиков. После обеда мальчики отправлялись уже к Годрику — изучать на этот раз Боевую магию, кошмарное количество заклятий и проклятий в которой, наверное, считал Гарри, не смогла бы запомнить даже Гермиона. Но девочкам туда ходить не полагалось. Основатели, весьма демократичные в отношении общения парней и девушек вне класса, настаивали на том, чтобы учились они отдельно друг от друга. Чтобы джентльмены не отвлекались на уроках из-за прекрасных дам, подозревал Гарри. Валери Эвергрин, как и Ровена, отдельно учила и девочек и мальчиков, но если леди Рэйвенкло читала еще и историю магии, и Древние Языки, то Валери сосредоточилась исключительно на Защите от сил зла и на том, чтобы найти заклятие возвращения. Снейпу было наплевать, кого учить, главное, чтобы студент не отвлекался на занятиях во избежание возгорания собственного котла. Исправно поставляемые ему Хельгой ингредиенты он тщательно изучал, осматривая их своими цепкими черными глазами, обнюхивал их длинным крючковатым носом и складировал в разные мешочки, горшочки и колбочки, которые самолично выдувал в подземелье, отведенном ему под лабораторию. Занятия Снейпа были так же ужасны, как и раньше. Он с мрачным видом ходил мимо длинных столов, над которыми подрагивали огоньки волшебных костерков, и раздраженно порыкивал на недотеп, не умеющих отличить шинкованные кишки ежа от шинкованного желудка скучечервя.
Но Алхимия оказалась не единственным предметом, который, к его неудовольствию ему пришлось вести. После исчезновения Слизерина оставались не занятыми лекции по Геральдике. Хельга их проводить, очевидно, не могла в силу своего происхождения и весьма отдаленного знакомства с оной наукой. Годрик помимо своих уроков по Боевой магии, оставляющих ему по шраму в день, был чрезвычайно занят хозяйственными делами и охраной замка. Ровена могла бы вести их и в силу своего происхождения и в силу весьма основательных знаний в этой области, но она и без того была загружена больше всех. Валери на вопрос, знакома ли она с этой наукой, пожала плечами и заметила, что никогда не уделяла много внимания происхождению человека и тому, что за картинка намалевана у входа в его дом. Оставался Снейп. Изрыгая проклятия, от которых краснел даже Годрик с его простонародно откровенными ругательствами, Снейп отказывался наотрез, но его схватили, скрутили и заставили. Профессор Снейп вырывался и кричал, что не доверит поиски заклятия одной только Валери Эвергрин, но это его не спасло, к тому же, оказалось, что он отлично знает Геральдику. Поэтому Гарри пришлось выносить еще и пытку гербами, цветами, полями, разнообразными тварями, изображаемыми на них, и черт знает еще чем. Гарри угасал от скуки под монотонно-сухое чтение Снейпа и каждый раз с трудом удерживался от того, чтобы не зевнуть. за каждый зевок Снейп делал выговор и приказывал ученикам либо рассортировывать его непрезентабельные зельедельческие запасы по банкам, либо с ехидной ухмылкой отправлял чистить конюшни.
