И Никита тоже... Все они одинаковые. Развод получит и найдёт себе такую же Катю, для которой брильянтовое колье — предел мечтаний. И всё у них будет замечательно. У Минаева с Катей N2, а у той с брильянтовым колье. И все будут счастливы.
Ну почему же мужики все гады такие?
Кира уже несколько минут пристально разглядывала себя в зеркале в ванной комнате. Скинула халат мужа прямо на пол, к ногам, стояла обнажённая и расчёсывала светлые волосы. Те ложились на плечи белокурой волной и, немного отвлекшись от мыслей о своих бывших мужчинах, подумала о том, что неплохо было бы начать новую жизнь с новой стрижки. Удивить всех, да и себя за одно, своей смелостью.
Но вскоре внутри всё снова закипело от возмущения. Ну почему жизнь настолько несправедлива? Ведь если всё случится, так как она напридумывала, все будут в шоколаде, кроме неё самой. Она-то с чем останется? Без мужа, без любовника, без работы... Будет сидеть в этой дурацкой квартире и жалеть себя. А может уехать? Куда-нибудь... Вот только не хочется никуда одной ехать. Вику с собой взять? Нет уж, лучше одной. Клочкова её с ума сведёт, не пройдёт и пары дней. Кира полдня с ней едва выдержала. Пока ещё строили планы мести Жданову и его жене, было не так тошно, а потом Виктория переключилась с её несчастий на свои, выложила всё, вплоть до последней детали, о Зорькине, и Кире пришлось отсылать подругу домой. Не выдержала столь интимных подробностей её жизни.
Никита уехал, даже не попрощался, и Кира, в тишине квартиры, ощутила себя ещё более несчастной. Даже поговорить, даже встретиться не с кем! Как так получилось? Не с Шестиковой же, которой всё всегда интересно, но вместо того, чтобы посочувствовать, ждёт — не дождётся, когда можно будет достать диктофон и всё записать. И хоть клянётся и божится, что "всё останется между нами", никто не удивится, увидев в какой-нибудь жёлтой газетке заметку про себя, правда, автор совершенно неизвестный окажется. Но все ведь догадываются... А Шестикова и не скрывает особо.
Всё-таки решила съездить в "Зималетто". Хоть Жданов и дал понять, что в её помощи теперь никто не нуждается, но ведь это не значит, что приезжать она туда не может. Запрещать что-либо он ей не в праве.
На стоянке столкнулась с Малиновским. Тот куда-то спешил, как раз садился в машину, а заметив её, вдруг замер. Кира махнула ему рукой.
— Привет.
— Привет, Кирюш... Куда пропала?
Она пожала плечами.
— Дела были.
— Ясно...
Ромка подозрительно мялся, и разговаривать с ней особого желания не имел. Нервно постукивал пальцами по крыше машины и глаза прятал. Придумывал, что бы такое ей сказать, отвлечь её или ещё что-то, а Кира с таким Малиновским сама общаться не особо хотела.
— Ты спешишь?
— Да! — Он радостно закивал. — У меня встреча... С поставщиками.
— Знаю я твоих поставщиков, — шутливо проворчала она и снова махнула ему рукой, теперь уже на прощание.
Ну почему же все мужики такие гады? Особенно, Жданов. Ну и, конечно же, Малиновский, куда без него? И муж её в эту компанию вполне вписывается. И даже брат.
Что за жизнь?
Тропинкина, при виде неё, заулыбалась. Кира всегда подозревала, что улыбка с её лица стирается, стоит только отвернуться. А потом ещё и обсуждают каждого в курилке всем составом женсовета — кто во сколько пришёл на работу, как выглядел, как ответил на приветствие... с кем сегодня ночью спал. Эти дамочки почему-то были уверенны, что за их спинами крутятся совершенно неприличные, фантастические романы, нужно только присмотреться как следует и всё станет понятно и видно.
— Добрый день, Кира Юрьевна.
— Добрый, Маша.
Кира уже почти дошла до двери, но вдруг поняла, что совершенно не знает, зачем сюда пришла. Не с Викой же поболтать? В президентской приёмной...
— Маша, Андрей у себя? Он не занят, не знаешь?
— Так его нет, — Тропинкина ослепительно улыбнулась. — Он внизу.
— На производстве?
— Нет, на двенадцатом этаже.
— На двенадцатом? — удивилась Кира. — Что он там забыл?
Двенадцатый этаж был "ничей". То есть, на нём располагалось сразу несколько небольших фирм, снимали маленькие офисы, появлялись, уезжали, никто понятия не имел, кто там обретается, а теперь вдруг Жданов отправился туда.
Маша же легко пожала обнажённым плечиком.
— Офис смотрит. Там сдаётся. — А в следующую секунду таинственно понизила голос. — Он для своей жены старается. Говорят, у неё теперь свой бизнес будет.
Кира оперлась рукой на стол.
— У неё, бизнес?
— Ну да. — Маша покрутила ручку между пальцев, засмотревшись на фигурный колпачок. — Что-то с финансами связано.
— Понятно, — еле слышно протянула Кира, а затем развернулась на каблуках и направилась к приёмной Жданова.
Вика собиралась пить кофе. Размешивала ложечкой сахар, а сама таращилась на монитор компьютера. Когда Кира вошла, подняла голову и заулыбалась.
— Привет, Кирюш! Кофе хочешь?
— Не хочу.
Присела на диван, отложила свою сумку в сторону и хмуро посмотрела на подругу.
— Ну, что скажешь мне?
Клочкова облизала ложечку и непонимающе посмотрела.
— А что ты хочешь услышать?
— Не знаю. Жданов где, например?
Виктория приуныла.
— Да, ты ведь ещё не знаешь ничего...
— Да нет, дорогая подруга, знаю. Он ей офис снимает. Вот ведь стерва!.. Всё-то у них хорошо!
Вика отпила кофе, стараясь потянуть время, а потом вздохнула.
— Это не новость, Кирюш, новость впереди.
Кира нахмурилась.
— Что ещё?
— Я подслушала разговор Андрея и Маргариты. Случайно, конечно, просто вышло так...
— Вика!
— В общем, ребёнок у них будет.
— Что? — Кира резко выпрямилась и сдвинулась на самый краешек дивана, глядя на Клочкову в полном шоке. — Ты точно слышала?
Вика с прискорбием кивнула.
— Точно. Андрей таким гоголем ходит, словно миллиард заработал. Конечно, пока об этом шёпотом говорят, но я то здесь не просто так сижу, сама понимаешь.
— О Господи...
Кира откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Сидела так не меньше минуты, даже Вика боялась голос подать, чтобы не помешать ей не дай бог, а потом вдруг усмехнулась.
— Всё понятно.
— Что понятно? — жадно переспросила Клочкова.
— Всё... — Открыла глаза и поспешно поднялась, пошла к выходу.
— Кира, ты куда? — крикнула Виктория ей вслед.
На двенадцатом этаже было людно, вся стена напротив лифтов была увешена вывесками с названиями фирм, вместо стойки ресепшена обыкновенный письменный стол, а за ним охранник в форме.
— Вам помочь? — поинтересовался он, заметив, что Кира крутит головой, не зная в какую сторону ей идти.
— Здесь офис сдаётся...
— Сдаётся, — подтвердил охранник, — но вы, кажется, опоздали. Там уже пришли новые хозяева.
— А где это?
— Тот коридор, — он указал за её спину, — вторая дверь налево.
— Спасибо.
Офис оказался совсем маленьким, небольшая приёмная и три кабинета, по мнению Киры, совсем крошечных. Двери нараспашку, она заглянула в каждый из любопытства, а когда Андрей обернулся на неё, слабо улыбнулась.
— Тебе чего? — не очень-то вежливо понтересовался Андрей.
— А ты что здесь забыл? — Кира поддела ногой старый ковролин. — Переезжать решил?
— Не смешно. — Он закрыл папку, в которой покоился недавно подписанный договор на аренду этого самого офиса, и откинулся на кресле за предполагаемым столом секретаря. — А ты что здесь делаешь?
Кира прошлась по приёмной, провела рукой по подоконнику и тут же её отдёрнула, обнаружив толстый слой пыли.
— Подарок решил ей сделать?
— Скорее себе. Мне так спокойнее.
— Я звонила тебе.
— Правда? — притворился Жданов удивлённым. — Не помню.
— Ты телефон выключил, — уличила она его во лжи, но посмотрела не осуждающе, а с улыбкой.
Андрей помотал головой.
— Не помню.
— Всё ты помнишь.
— Кира, что тебе надо от меня? Мне казалось, что мы всё обговорили.
— Хорошее слово — казалось.
— Начинается, — недовольно-насмешливо протянул Андрей. — Опять всё сначала. Может, хватит уже придумывать то, чего нет?
Кира обернулась на него.
— Ты думаешь, зачем я пришла?
— Понятия не имею. — Андрей выглядел раздражённым, на Киру не смотрел, похлопывал по папке с бумагами и таращился в пыльный угол.
— Просто хотела попрощаться.
Вот тут он проявил интерес.
— Правда?
— А ты обрадовался сразу, да? — не удержалась Кира от язвительности.
— Хватит, — раздражено оборвал её Андрей. — Одно и то же, Кира. — Он поднялся. — Учти, с этого дня я не хочу ничего слышать!.. Если ты начнёшь трепать всем нервы, если...
Она подбоченилась.
— Знаю, знаю. Катю волновать нельзя.
Жданову потребовалось время, чтобы её слова осмыслить. Затем поинтересовался:
— Откуда знаешь?
— А это секрет?
Андрей сунул руку в карман брюк и сжал её в кулак.
— Не секрет. Но это никого не касается, кроме нашей семьи. Тебя уж точно.
— Как грубо, Андрюш, — Кира с усмешкой покачала головой.
— Ты зачем пришла?
— Я же сказала — проститься.
— Вот и замечательно, — обрадовался Жданов. — Ты всегда любила Италию, это был лучший выбор, да и вообще...
— Я не сказала, что уезжаю с Никитой.
Андрей нахмурился.
— В каком смысле?
— Он... Мы разводимся.
Жданов снова сел, недоверчиво приглядываясь к ней.
— Ты с ума сошла?
— Это не твоё дело! Это во-первых. А во-вторых, с чего ты взял, что это я хочу развода? Это он...
— Ты что ему наговорила?
Она разозлилась.
— Ты же сам сказал — не лезь в чужую семью!
Андрей только головой покачал.
— Что ты творишь, Кира?
— Знаешь что?.. Это ты говоришь, что тебе повезло, а мне не повезло! — Кира резким движением откинула со лба волосы. — Мы с ним не можем жить вместе, мы слишком разные. Полное несовпадение!
— Несовпадение чего с чем? — ядовито поинтересовался Андрей.
— А я смотрю, тебе смешно, да?
— Мне не смешно, Кира, в том-то и дело.
— Да ты не волнуйся, Андрюш, я буду стараться держаться от тебя подальше. Знаешь, я вообще решила начать новую жизнь. В которой ни тебе, ни Минаеву места не будет. Буду строить что-то новое, раз уж старое сломалось.
— А оно сломалось? Чтобы что-то сломать, не мешало бы для начала это что-то построить.
Кира помолчала, обдумывая его слова, нехорошо усмехнулась и шагнула к двери.
— Я просто хотела сказать тебе, что можешь больше не волноваться на мой счёт. Живи, как хочешь. Люби жену, воспитывай детей и что ещё делают в идеальных семьях. Вы всё распланировали, наверное.
Она злилась. Не хотела, но удержаться не могла. Андрей выглядел таким безразличным ко всем её страхам и сомнениям, выслушивал с отстранённым видом, словно чужого человека. Уже готова была выйти, потянулась к двери, а Жданов вдруг сказал:
— Тебя никто не будет любить так, как он.
Ну какая же она дура. Он сказал очередную глупость, а может и не глупость, а желая уколоть её, а у неё предательски затряслись губы.
— Ты просто ничего не понимаешь, — покачала Кира головой.
— Куда уж мне. Когда у тебя что-то случается, никто не в силах понять тебя. Ни у кого никогда ничего не случалось...
Андрей смотрел на её спину, а Кира так и не оборачивалась. Стояла, ухватившись за дверную ручку, и только вцепилась в ремень сумки.
— Вернись, пожалуйста, давай поговорим.
— О чём... теперь разговаривать?
— Я скажу тебе правду. О том, как я женился... тебе назло.
Она всё-таки обернулась. Наплевала на слёзы и обернулась.
— Зачем ты это говоришь?
— Чтобы ты знала правду. — Андрей поднялся и отошёл к окну. — Я женился тебе назло. Были ещё причины, но настолько безумные, что говорить об этом сейчас не буду. Но главная причина была в тебе. Ты ушла, и я остался один, не знал, как жить.
Кира с шумом втянула в себя воздух, потом подняла руку и вытерла слёзы.
— И нашёл себе игрушку.
— Неправда твоя. Я себе жену нашёл. Я её выбрал. Как в магазине. Чтобы мне с ней удобно было. Чтобы она всем моим требованиям соответствовала. Чтобы проблем лишних не создавала. Чтобы на тебя похожа не была. Ни чем.
— Не хочу этого слышать.
— Это не важно, Кирюш. Хочешь или нет, всё так и есть. Катя обо всём этом знает. И как мне плохо было, как я привыкал, как жизнь свою каждый день переворачивал. Отвыкал думать о тебе. Чтобы я тогда ни делал и ни говорил, как бы ни храбрился, я с ума сходил оттого, как резко изменилась моя жизнь. Ты её изменила.
— Но ведь я имела на это право! Я имела право... всё изменить. Хотя бы попробовать! Ведь ты...
— Я знаю. Я сам всё испортил. Я очень хорошо усвоил этот урок, и я очень стараюсь его не повторить.
— С ней? — Кира провела рукой по мокрой щеке и горько усмехнулась. А Андрей кивнул.
— С ней. Потому что я её люблю.
— Ах вот как! — она всплеснула руками. — Замечательно. Ты выбрал себе игрушку и влюбился в неё!
— Да, когда она перестала быть игрушкой для меня. Это довольно быстро произошло, даже удивительно. И к моему удивлению, Катя оказалась совсем не такой. Я выбирал нечто абстрактное и удобное, а получил такое, что... Кира, мы с тобой оказались в одинаковой ситуации. Ты ведь тоже за Минаева замуж вышла мне назло, проучить меня хотела, наверное, да? Так почему ты сейчас меня не понимаешь?
— А что я должна понять?
— Как что? Ты же жила с ним. Ты просыпалась рядом с ним каждое утро, вы о чём-то говорили, что-то происходило в вашей жизни каждый день, то, что останется только вашим. А ты хочешь мне сказать, что ничего тебя рядом с ним не держит?
Кира сделала несколько шагов и села на стул, на котором Андрей недавно сидел.
— Мы слишком разные.
— Да мы все разные! Кира, очнись наконец! Какой простоты ты ищешь? Чтобы расписание на холодильнике висело, и ты всё предугадывала? Зачем?
— Но у нас не получается, ты понимаешь или нет? — закричала она.
— Я всё понимаю, в том-то и дело. И прекрасно знаю, что это такое, когда не получается. Когда рядом человек, с которым ты спишь, но ты его не знаешь. И когда у вас не получается! Но что ты сделала для того, чтобы у вас получилось? Или как всегда решила что-то для себя и стала ждать, когда он об этом догадается и всё исполнит?
— Ты несправедлив ко мне, Андрей.
— Это уже не имеет особого значения. Но я ещё раз тебе говорю — никто не будет любить тебя так, как он.
Кира подняла на него глаза.
— И ты не любил?
Этот вопрос застал его врасплох.
— Наверное, нет, — ответил он, в конце концов. Это было жестоко и неправда, но Андрей хотел, чтобы Кира встрепенулась от обиды, чтобы посмотрела с изумлением и недоверием, а потом закусила губу до боли. Ей это было нужно.
— А как же я? — прошептала она через минуту.
Жданов, который всё это время стоял, наклонившись к ней, чтобы видеть её глаза, выпрямился.
— Не всегда нужно идти на поводу у своих фантазий, Кира. Может, стоит притормозить ненадолго и оглядеться? Вдруг увидишь что-то новое вокруг себя?
