...
Бежать по слизкому полу неровного туннеля было тяжело, а то и дело выскакивающие под ноги мелкие черви только усложняли задачу Биг Макинтоша. Темпест, надежно вцепившаяся в спину своего нанимателя, удерживала кинетический барьер вокруг маленького отряда, не позволяя большим тварям добраться до вторженцев. Если в самом начале она еще умудрялась говорить, отвешивая ехидные шуточки в попытке разрядить обстановку, то теперь от напряжения и усталости ее концентрации едва хватало на одно заклинание.
Севира, лучше остальных запомнившая приблизительный план улья перевертышей, а так же единственная, кто умел хорошо ориентироваться в лабиринте коридоров, уверенно вела своих спутников все ниже и ниже, так что у вестника Бога Пороков сложилось устойчивое ощущение, будто они давно спустились ниже уровня земли.
Внезапно ночная пегаска остановилась, так что "рыцарь порока" едва не сбил ее с ног, не в силах резко затормозить на скользком полу, да еще и с грузом за спиной. Пришлось темно-красному аликорну изгибаться и смещаться в бок, попутно приложившись плечом о стену, из-за чего единорожка чуть было не упала, а ее щит замерцал.
Ощутившие слабину черви усилили напор, заставляя магическую преграду промяться и пойти волнами.
— Что еще? — тяжело дыша, спросил Макинтош.
— Впереди большой шланг. — заявила Севира. — До тронного зала один коридор.
В этот момент из-за угла высунулась передняя часть огромного червя, тело которого занимало все пространство туннеля. Замерев перед магическим щитом, он открыл пасть, похожую на дыру в бездну, края которой усеивали острые загнутые зубы и длинным языком прикоснулся к прозрачной преграде, будто бы пробуя ее на вкус.
— Мать моя кобыла. — схватив перепончатокрылую кобылу за плечо, вестник Бога Пороков сделал шаг с изнанки в материальный мир.
Они появились во все том же коридоре, освещенном вставленными в стены тусклыми кристаллами, разве что слизи на каменном полу не было и ощущение неприятного давления на уши заставило трясти головой. Темпест, не готовая к перемещению, жалобно застонав, сползла со спины "рыцаря порока", руками хватаясь за погасший рог.
Однако приходить в себя диверсантам пришлось с оружием в руках, так как им навстречу вывернула группа из четверых чейнджлингов в тяжелой броне, в руках у которых находились короткие копья с наконечниками в виде прямых обоюдоострых клинков. Перевертыши, наткнувшись на чужаков, замерли, удивленно распахнув тускло сияющие глаза, за что и поплатились: кинжал темно-красного аликорна свистнул в воздухе и вонзился в глазницу дальнего из бойцов, а Севира, метнувшись вперед с такой скоростью, что смазалась для восприятия в размытую тень, полоснула мечом по горлу ближнего из противников.
Крылато-рогатый жеребец, так же не стоявший на месте после броска, приблизился к начавшему заваливаться на пол телу чейнджлинга, захлебывающегося собственной кровью, выхватил из его рук копье и, перехватив его на манер большого дротика, со всей доступной силы метнул в следующего противника, пробивая нагрудник брони словно яичную скорлупу иглой. С последним из невезучей четверки справилась перепончатокрылая летунья, вонзившая тонкий кинжал ему под нижнюю челюсть.
— О нас уже знают. — констатировал "рыцарь порока", поворачиваясь к неуверенно поднимающейся на ноги Шэдоу, призывая из "инвентаря" пару стимулирующих элексиров.
...
Шаг влево, обломок посоха, зажатый в правой руке, отводит меч оборотня в сторону, а набалдашник обломка, зажатого в левой руке, тут же обрушился на украшенную кривым рогом голову, сокрушая кости черепа. Пинок в живот отбрасывает противника на еще двоих защитников улья, заставляя их расступиться и Капа, пользуясь шансом, ворвался в брешь, по пути втыкая острые концы сломанного древка в шеи нерасторопных перевертышей.
"Бежать-бежать-бежать... Похоже, на этот раз я с шутками перестарался. И как его теперь убедить, что Хвоя — не моя дочь?".
Размышляя на отстраненные темы, мастер рукопашного боя выпустил из хватки пальцев свое оружие и, пользуясь близкой дистанцией, на которой сложно было сражаться копьями и мечами, начал отрабатывать удары кулаками, локтями, коленями и копытами. Дополнительный стимул ему придавало злобное рычание где-то за спиной, там, где чейнджлинги пытались задержать мечника-единорога.
"Их жертва не будет напрасной".
— Любимца кобыл, мастера постельных искусств Капу еще никто не догонял! — воспользовавшись телом недавно поверженного противника как трамплином, земной пони схватил очередного оборотня за руку и, дернув на себя, совершил прыжок, красочным кульбитом перемахивая через головы подоспевшего на поле боя подкрепления. — Поцелуйте мой пушистый круп, уроды!
* * *
...скользящий блок левым мечом позволил отвести удар правого клинка лорд-легиона в сторону, а правый меч в это время вонзился в шею Торакса, разрезая плоть и перерубая позвонки. В тот же миг живот Шайнинга пронзила острая боль, волной жара прокатившаяся по телу.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук...
Кровь стучала в ушах, уровень адреналина зашкаливал, зрение приобрело казалось бы невозможную четкость. Капитан дворцовой стражи видел, как в глазах противника отразились недоумение и какая-то жеребячья обида, после чего его взгляд помутился, а могучее тело, закованное в антрацитовую броню, пугающе медленно осело на пол.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук...
Неуверенно шагнув назад, белый единорог посмотрел вниз и увидел уже успевший стать ненавистным меч, клинок которого напоминал сегменты позвоночника. Но хуже всего было то, что почти до половины он погрузился в живот жеребца, надежно застряв в теле своей жертвы.
"Больно... Нет, не больно. Почему?".
Туктук. Тук-тук. Туктук...
Ритм биения сердца начал сбоить, но тренированный разум отметил это самым краем сознания. Шайнинг осмотрелся по сторонам, но вокруг него были только мертвые тела и кровь. Ни врагов, ни союзников в холле дворца не осталось... Только он.
Оружие выпало из рук, с глухим звоном упав на пол. Ноги подломились и Армор рухнул на колени, из-за чего меч в ране дернулся и тело пробила новая волна боли. Руки рефлекторно сжались на уродливом клинке, а взгляд уперся в чейнджлинга, который, даже умирая, успел нанести смертельную рану.
Тук-тук. Туктук... Тук...
"И что, вот так все и закончится? Совершенно нелепо...".
Мышцы налились усталостью, голова стала какой-то слишком тяжелой, чтобы держать ее ровно, веки сами собой стремились закрыться. Перед внутренним взором замелькали картинки: жеребячество, школа, младшая сестренка, курсантский корпус при гвардии... Каденс.
"Нужно спасти Каденс. Нужно...".
Распахнув глаза, белый единорог в окровавленной броне, протянув вперед правую руку схватился за рукоять меча, пронзившего его тело, которая удивительно легко легла ему в ладонь. Стоило подумать о том, что если бы лезвие было более гладким, его было бы легче вытащить из раны, как оружие начало тянуть магию из нового владельца, а затем клинок стал гораздо уже и принял вид ровной полосы заточенного металла.
"Вот оно как, Торакс. Что же, хоть за это спасибо".
Осторожно вытащив меч из живота, Шайнинг прижал к ране левую ладонь, затем уперся кончиком клинка в пол и, напрягая все невеликие силы, с трудом поднялся на ноги. Ему следовало бы попытаться найти врача, но мысли о том, что Каденс угрожает опасность выбили из головы все сомнения.
Тук-тук... Тук-тук... Тук...
— Я иду, моя принцесса... Я уже иду...
Покачиваясь от усталости и почти не чувствуя ноющей боли, белый единорог упрямо зашагал к тронному залу Кантерлотского дворца.
...
Магические волны сталкивались и отступали, вспышки боевых заклинаний превратили богатые украшения в мусор и покрыли стены, пол, а так же потолок уродливыми обугленными следами.
Приняв полуматериальную форму, Каденс заполонила свободное пространство облаками розового тумана, скрывающего от обычного и магического зрения ее место расположения. Силуэт, кутающийся в черный бархат, словно островок спокойствия в бушующем от шторма океане, окутывался все новыми и новыми щитами, раз за разом разрушая атаки молодой аликорна. Ответные же удары почти всегда заставляли крылато-рогатую пони выкладываться на полную мощь, не позволяя враждебной магии добраться до жеребцов и кобыл, укрывающихся в помещениях за троном.
Каденс владела боевой магией, умела драться... но Принцесса любви не была воином. Обладая подавляющей магической мощью, все, на что ее хватало — это удерживать равновесие, выжидая, пока противник истощит свои резервы.
Внезапно потолок тронного зала взорвался осколками, шрапнелью разлетевшейся во все стороны и увязшей в магических барьерах. На пол, в ореоле из языков белого пламени, шумно дыша и широко расправив белоснежные крылья, волной собственной силы разгоняя туман, созданный магией названной племянницы, приземлилась крайне злая принцесса дня.
— Ни на кого нельзя положиться. — прозвучал разочарованный шепот из-под капюшона. — Разве я многого просила? Всего-лишь перекрыть канал связи с армией вторжения...
— Кризалис. — процедила сквозь зубы белая аликорн.
Одежды из черного бархата полетели на пол, открывая взглядам двух принцесс высокую стройную кобылу с кривым рогом, крыльями стрекозы, матово-черным мягким хитином и ядовито-зеленой гривой. Она была облачена в гибкую броню из мелких чешуек, плотно облегающих все тело, а на поясе у нее висела пара коротких кривых мечей, более похожих на серпы.
— Поиграем? — насмешливо сверкнув глазами, оскалила острые зубы королева перевертышей.
КОНЕЦ НАЧАЛА ИЛИ НАЧАЛО КОНЦА?
КОНЕЦ НАЧАЛА ИЛИ НАЧАЛО КОНЦА?
Вход в тронный зал Кризалис охраняли шестеро чейнджлингов в громоздкой, неуклюжей броне, защищающей все тело, кроме морд. Этим недостатком и воспользовались диверсанты, с двух рук стреляя из револьверов по головам противников пулями с алхимическими составами.
Вспыхнула магическая пленка, принявшая на себя все попадания мелкокалиберных снарядов, однако же временным промедлением перевертышей воспользовались Биг Макинтош и Севира: первый ворвался в строй врагов, отбрасывая разряженное оружие и призывая из "инвентаря" пару кинжалов, вторая же, пользуясь прикрытием темно-красного аликорна, незаметно проскользнула за спины стражникам и вонзила тонкие стилеты под затылочные пластины шлемов. На ближней дистанции против яростного напора крылато-рогатого пони, работающего короткими клинками с пугающей скоростью и не забывающего про удары ногами, коленями, а так же локтями, у оставшихся четверых жертв не было ни шанса.
— Последний рывок? — хищно прищурившись, перепончатокрылая летунья слизнула с лезвия стилета каплю крови чейнджлинга и неприязненно поморщилась.
— Не сглазь. — отозвался вестник Бога Пороков, затем подхватил одно из тел перевертышей и швырнул его в символическую перегородку из резных деревянных планок, раздвигающихся в стороны. — Темпест!
— Знаю-знаю... — раздраженно отозвалась единорожка, тут же начиная бросать в пролом стеклянные флаконы. В тронном зале зазвучали взрывы, из-за уцелевших планок вырвались языки зеленого огня и ударная волна выбила из пазов оставшиеся деревяшки.
Дав знак следовать за собой, "рыцарь порока" метнулся в проход и тут же был вынужден падать на пол, пропуская над собой арбалетные болты. Позади раздался вскрик, за которым послышалось разъяренное шипение, но оглядываться времени не было.
Перед темно-красным аликорном, по кошачьи припавшим на все четыре конечности, предстала безрадостная картина: в середине круглого зала, освещенного вставленными в стены крупными зелеными кристаллами, на троне из сплавленных между собой в форму раскрывающегося бутона неведомого цветка черных камня и металла, облаченная в доспехи из мелких прилегающих друг к другу чешуек, вольготно сидела молодая коричневая единорожка, на губах у которой застыла мягкая и чуть смущенная улыбка. Справа и слева от правительницы улья, вскинув двухзарядные арбалеты, застыли двенадцать перевертышей в антрацитовой броне, с рукоятями парных мечей, торчащими за широкими плечами.
Щелк, щелк-щелк-щелк...
Рефлексы сработали быстрее разума и руки с ногами сильно оттолкнулись от пола, отправляя тело неуклюжим прыжком влево. Стальные наконечники тут же застучали по камню, выбивая из него мелкие осколки. Из-за края стены послышались глухие хлопки пневматических револьверов, но пули безвредно разбились об полупрозрачную зеленоватую пленку.
— Как грубо. — обиженно насупилась единорожка, жестом приказывая своей охране остановиться. — А ведь узнав, кто именно проник в мой дом, я даже утрудила себя чтобы принять более эстетично привычный тебе вид... Маки.
— Кто ты вообще такая? — опираясь на пол одной рукой, крылато-рогатый пони замер в позиции готовности к прыжку, широко раскрыв крылья и удерживая в руке за кольца на рукоятях сразу два кинжала.
— То-есть как "кто"? — коричневая пони удивленно и возмущенно вскинула брови, а затем нахмурилась, заставив морщинку появиться на переносице. — ТЫ МЕНЯ НЕ ПОМНИШЬ?
— А должен? — невинно уточнил Макинтош.
Вскинутые арбалеты нацелились на темно-красного аликорна, магические импульсы собрались на рогах стражников.
— Стоп! — с выражением озарения на морде, Макинтош поднял от пола руку, на которую опирался и, балансируя только на согнутых в коленях ногах, выставил перед собой раскрытую ладонь.
— Что еще? — хозяйка улья придержала своих защитников, одарив вторженца вопросительным взглядом.
— Рейс Кантерлот-Понивиль, ты была с жеребцом... Винтер Старом? — недоуменно нахмурившись, вестник Бога Пороков пробормотал. — Не сходится: голода, характерного для чейнджлингов, я от нее не ощущал.
— Просто я была сытой.
— Босс, я, конечно, многое о тебе слышала... но никак не думала, что твои похождения затронули даже королеву чейнджлингов. — прозвучал голос Темпест из коридора. — Твой учитель удавится от зависти.
— И ведь еще про крылатых говорят: "Попегасил и бросил". — болезненно прошипела Севира. — Земные пони, как видно, в этом смысле ничуть не лучше. Или тогда ты уже был аликорном? Эй, королева! Как он на твой вкус?
— Она не королева. — зло рыкнул "рыцарь порока".
— А вот это было обидно. — проворчала коричневая единорожка. — Любая кобылка хочет, чтобы жеребец называл ее королевой, даже если на самом деле это и не правда.
Скромно улыбнувшись, единорожка дала приказ стрелять.
В следующую секунду смешались несколько событий: телохранители принцессы (скорее всего, такой титул носила хозяйка улья) спустили курки арбалетов, "рыцарь порока" метнул оба ножа и, наконец-то продавив неожиданно устойчивую реальность, шагнул на изнанку мира, а в тронный зал из коридора полетели последние флаконы с алхимическим составом.
Перед глазами мелькнуло оповещение о том, что умение "шаг на изнанку" увеличило уровень, но крылато-рогатый пони его проигнорировал. После ощущения, будто бы его протянули через игольное ушко, он обнаружил себя стоящим по колено в отвратительной мутной слизи, в которой копошилось множество червей длинной от указательного пальца до руки взрослого пони. Хуже же всего было то, что все обитатели кривого отражения тронного зала в едином порыве решили поприветствовать гостя.
