-Что еще показалось продавцу странным?
-Машина была запыленной. Пыль была, то тут, то там, крылья и капот по — видимому незадолго перед этим наскоро обмахнули тряпкой.
-Хм — м, издалека приехала. — предположил Татищев. — Ну ладно, продолжайте свой увлекательный рассказ о загадочной встрече у Ермаковской рощи...
...Под зарослью акаций обе машины стояли вплотную друг к другу: судя по стуку, открывались и закрывались дверцы, а минут через пять машины разъехались в разные стороны. 'Ройльс — Ройс', набрав с места быстрый ход, помчался в город. Вторая машина поехала в противоположном направлении, к железнодорожным путям. Заинтересовавшийся продавец старался разглядеть номер машины и уверял, что он хорошо рассмотрел номерной знак 42 — 45,по его мнению, это 'Форд'; кузов окрашен в темный, вероятно, черный цвет.
-Прекрасная информация. — кратко резюмировал Татищев. — Таперича чаю с сухариками попьем. Ясно, что произошла заранее обусловленная, конспиративная встреча. У кого — то, видно, была серьезная необходимость ожидать высокопоставленных господ, разъезжающих в 'Ролльс-Ройсах' на ночь глядя. Да и 'Ройльс — Ройс' из — за пустяков не рискнул бы на ночную поездку по Москве. Надо бы немедленно установить 'Форд' с номерным знаком 42 — 45. Установить, кто на нем ездит.
-И просмотреть заодно комбинации цифр номерного знака, — добавил ротмистр Бегунов, — У старика зрение неважное. Мог ошибиться.
-Комбинации? Какие?
-42 — 46, 42 — 48, 42 — 43, 48 — 45, 48 — 46, 48 — 43. Возможны и иные.
-Времени на это уйдет много?
-Не могу пока точно сказать. Машин марки 'форд' в Москве много.
-С искомой комбинацией цифр круг поиска, конечно же, значительно сужается. — сказал подполковник Татищев. — Установка займет день, или два. Нужно только запрос в дорожную полицию соответствующий соорудить.
-Возможно также, что имела место комбинация в виде перестановки номерных знаков с одной машины на другую. — возразил ротмистр Бегунов.
-Тогда времени на поиск уйдет гораздо больше. — вздохнул Татищев, откинувшись на спинку кресла. — Давайте — ка ваш рапорт. Я посмотрю.
Он долго и внимательно изучал донесение. Прочел, опять вернулся к отдельным страницам, перелистывая их и вновь просматривая. Закончив чтение, задумался, поднял телефонную трубку. Услышав голос телефонистки, назвал номер телефона генерала Брюханова.
-Слушаю, — тотчас отозвались в трубке.
-Извините, ваше превосходительство...Татищев беспокоит.
-На службе? Не спите? — послышалось в трубке.
-Не сплю, и погода, знаете ли...
-Важное что — то?
-Не то, чтобы уж, но...Кажется, начинается новый этап операции.
-Понятно. Буду через полчаса, — и генерал Брюханов положил трубку.
Короткий разговор закончился. Татищев собрал документы, положил их в папку, одернул и застегнул на все пуговицы китель.
-Сам едет. — сказал он Бегунову, кивая на телефонный аппарат.
4 сентября 1932 года. Суббота.
Москва. Большой Черкасский переулок.
Вице — директора департамента генерал Брюханов 'перехватил' во дворе.
-Что — то срочное у вас? — спросил вице — директор, глядя на портфель Брюханова — потрепанный, облезлый кожаный портфель, совершенно не контрастирующий с 'сэлфриджской' внешностью генерала. Портфель и в самом деле выглядел удручающе. Местами кожа на нем отслоилась и смотрелась так, будто портфель только что драли бродячие собаки. Портфель был дорог Брюханову прежде всего как талисман, служивший ему верой и правдой уже больше десяти лет. — Давайте, только быстро. Еду к Колтовским. На Якиманку. По случаю помолвки сына Колтовские сегодня дают бал с угощением. Давеча прислали приглашение с рассыльным — родители 'с превеликой радостью' оповещают 'о помолвке сына имярек с девицей имярек'. Эх, генерал, знали бы вы, как не хочется ехать! Пируют долго, и какой бы церемонный вид ни имело собрание в первые часы пира, хотя бы из уважения к обрученным, под конец русская натура возьмет свое, приветливость хозяев переспорит любое жеманство. Пойдет веселье нараспашку.
-Партия — то жениху досталась завидная, ваше превосходительство?
-В том — то и дело, что завидная, генерал...Отказаться от визита нельзя. Фуршет обязывающий.
...Да, отказаться было нельзя. Это был один из тех намечавшихся браков, которые так любили устраивать при дворе обязательно с участием царствующих особ — деньги к деньгам, титулы к титулам: граф Алексей Константинович Колтовский — княжна Варвара Петровна Шереметева. С обеих сторон несметные богатства, знатность и древность родов — и Колтовские и Шереметевы относились к старинным боярским родам, славились службой высокими государственными чинами, летописи пестрели их именами. Кроме родственников и друзей, на такую помолвку обязательно приглашались почетные и влиятельные люди, сливки общества.
-Не то, чтобы срочное...Помните, некоторое время назад один наш сотрудник расстарался с заагентуриванием сотрудника британского торгового атташата?
-Ну? Помню. Кажется. Кличка 'Вереск'? Много ценного дает агент?
-Попадается качественный материал. — ответ генерала Брюханова был очень обтекаем по форме.
-Прекрасно. — усмехнулся вице — директор.
-Может, стоит попробовать комбинацию? На перспективу.
-Как она вам видится, генерал?
-У нас есть возможность заиметь в нужный момент парочку черновиков официальных бумаженций и частное письмецо торгового советника Каррингтона. Он славный малый, но несколько небрежен в вопросах ведения служебной и частной переписки. Думаю, они представляют интерес.
-Полагаете, мы с помощью черновиков частной корреспонденции британского дипломата сможем сыграть против него?
-Да.
-Коротко если...Что такого интересного в частном письме вашего британского дипломата? Советы по организации заговора против государя? — спросил вице — директор.
-Он интригует против нас.
-Только — то? — фыркнул вице — директор. — Впрочем, если подумать, поприкидывать вариантики, может с этими черновиками и выйдет какая — нибудь дельная комбинация. Вы не слышали историю, связанную с высылкой в 1888 году британского посланника из Вашингтона?
-Нет. — вздохнул Брюханов.
-Ну, послушайте. На досуге можете разобрать идейку. В 1888 году Вашингтон особо не церемонился и выставил вон британского посланника Сэквилл — Уэста. Дело — то пустяшное...Сэквилл — Уэста правительство Северо — Американских Штатов обвинило в попытке оказания давления на...президентские выборы.
-Да?
-Да. В частном письме британский посланник высказал мнение, что в происходящих президентских выборах он предпочитает переизбрание президента Кливленда избранию нового президента Гаррисона. Политические группировки, которые стояли за Гаррисоном, добились опубликования частного письма британского дипломата в американской печати. Ходили упорные и видимо не лишенные основания слухи о том, что письмецо Сэквилл — Уэста американские ловкачи заполучили хитростью. Удачный ход предвыборного штаба Гаррисона — Кливлэнда обвинили в англофильстве. Более того — для закрепления успеха вокруг письмеца Сэквилл — Уэста был поднят большой шум. Газеты захлебывались в экстазе, смакуя все новые и новые 'подробности' частной корреспонденции британского посланника. Правительство после некоторых раздумий потребовало отозвания Сэквилл — Уэста. Лондон естественно отказался это сделать. Да и впрямь — где основания для подобного демонстративного внешнеполитического акта? Но...Государственный секретарь Бэйярд объявил Сэквилл — Уэсту, что его дальнейшее пребывание в Америке нежелательно. Сэквилл — Уэсту вручили паспорта ...
-Хорошая история. — кивнул Брюханов. — Ведь точно также можно организовать паспорта и бриттам.
-Думайте.
-Подумаем. Наши газетчики сумеют при случае разнести хорошенько... — сказал генерал Брюханов.
-Только не зарывайтесь, генерал. Не зарывайтесь. Известно, что шумиха зачастую поднимается для того, чтобы оказать давление по тому или иному вопросу, а то и просто, ввести в заблуждение общественное мнение. Возможную ангажированность источников надо принимать к сведению, но строить на ее основе гипотезы о правдоподобности фактов явно не стоит — иначе вы обречены самым анекдотическим образом стать заложником когнитивных диссонансов. О состоянии умов это будет свидетельствовать самым печальным образом. Казалось бы, единственная задача журналистов — сбор и распространение информации. Но, как сказал Честертон, 'каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво — и в полном соответствии с его взглядами'. В предоставлении информаций самом по себе ничего необычного или предосудительного для репортерской братии нет. Как позже выясняется, многие дела начинались с утечек в прессу...А вообще — то было бы лучше, ежели мы англичан сумели бы прихватить на 'горячем'. Например, на операции 'Регина'. Или подстегнув бриттов, чтобы они сами проявили инициативу и на ней же и погорели как следует.
-Мы работаем...Давеча появилась новая информация...Не скажу, что британская резидентура у нас теперь как на ладони, но кое — какие зацепочки здесь, в Москве, есть.
-В чем это выражается?
Брюханов заученным движением выпростал из дышащего на ладан портфеля тонкую папочку и протянул вице — директору. Тот бегло, по диагонали, просмотрел, вернул папку Брюханову.
-Соображения? — коротко спросил вице — директор.
-Пока только вилами на воде...Материала маловато...
-Агент или агенты собирают материалы, но когда эти материалы будут добыты и могут быть переданы, ни они, ни бритты предугадывать не могут. — жестко сказал вице — директор. — Ежедневно ожидать нельзя: это может броситься в глаза. Значит нужно каким — то путем обусловить заранее встречу, например, машин, и передачу материалов, где — нибудь в подходящих местах для незаметного обмена парой слов о встрече. Ищите машину, выявляйте цепочку. Я не сомневаюсь, что наш мистер Хе может ловко и незаметно обуславливать подобные встречи, но вы постарайтесь оказаться половчее.
-Положительно невозможно уследить, с кем британский дипломат перекидывается словечком.
-Как по — вашему, есть ли у английской разведки агенты, с которыми они работают в Москве, и если есть, то сколько их? — задумчиво поинтересовался вице — директор. — А скольких агентов вы собственными силами разоблачили?
-Ваше превосходительство, помилуйте, ведь с ног сбиваемся! Я вторую ночь не сплю! В Москве свыше шестидесяти дипломатических представительств. В этих представительствах, согласно дипломатическому листу насчитывается больше четырехсот человек. А вместе с их семьями получается свыше тысячи человек -шумная и большая дипломатическая компания. За всеми уследишь разве?
-Вы делаете немало, это неплохо, но не сделали главного. Вот уже примерно полтора года мы получаем подтверждения того, имеется утечка секретных сведений. Мы относимся к этим подтверждениям очень серьезно. Третьего дня открываю 'Биржевые ведомости' и на четвертой странице читаю материал с обзором положения на Крайнем Востоке, в том числе про наши военно — стратегические предположения. Что такое? Дал распоряжение выяснить...Сообщают — материал в 'Биржевых Ведомостях' перепечатан из одной парижской газеты. Газета серьезная, деловая. Откуда в парижской газете этот материал, эти сведения? Выясняется — и в парижской газете перепечатка. Из 'Франс Милитер'. И у 'Франс Милитер' перепечатка, но уже из газеты шанхайской. И между делом — приводятся целые пассажи из совершенно секретного, вернее, бывшего таковым до недавней поры, доклада начальника оперативного отделения штаба Заамурского военного округа, полковника Махина...'О стратегических соображениях нашего положения на Крайнем Востоке'...Мило...Откуда, в шанхайской газете секретные сведения? А в журнале 'Чайна Уикли Ревью' — статья о наших вооружениях на Крайнем Востоке. С цифрами, между прочим...Есть утечка, так?
-Есть.
-Утечку надо пресечь. Естественно, что здесь придется связываться по линии военной контрразведки и работать в контакте с военными. Но это, так сказать, для затравки...По сведениям нашей агентуры в Европе, текст выступления князя Долгорукова в Вене, на совещании, посвященному международному режиму Дуная, еще до ее начала, стал известен делегации Великобритании, а затем и Франции. Понятно одно: утечка сия произошла в Москве, так как в тексте выступления министра иностранных дел, оказавшемся у англичан и французов, отсутствовала правка, которую Долгоруков сделал во время работы над документом в поезде, направляясь в Вену. Стоит разобраться в этом вопросе, очертить круг лиц, возможно причастных к утечке. Есть соображения, кто мог оказаться источником информаций из числа лиц, имеющих касательство к этим проблемам?
-Очертить круг лиц представляется практически невозможной задачей. Секретариат министра иностранных дел в последнее время напоминает проходной двор.
-Значит, очертите как можно более широкий круг причастных и работайте по пресечению утечки. Непрестанно работайте. Канцелярия и секретариат министра иностранных дел — это мозговой центр. Туда стекаются информации со всего света. Туда приходит вся корреспонденция из посольств. Это самое главное подразделение министерства. Там готовят 'салат'.
-'Салат'? Какой салат?
-Докладные записки министра, наиболее важные донесения послов и другие дипломатические документы, которые ежедневно представляют государю для ознакомления.
Вице — директор сделал короткую паузу и продолжил:
-Течет все сильнее и сильнее. Мы уже имеем 'Регину', теперь к этому добавляется информатор в министерстве иностранных дел и еще кое — где. Является фактом, что британская резидентура имеет в Москве довольно хорошо осведомленный источник. Это источник осведомляет бриттов ценными сведениями, значительная часть которых составляет секретные данные. Не слишком ли? Мне кажется, мы стали зря кушать свой хлеб. У вас за спиной работают агенты, но вы о них мало что знаете. Нет выполнения основной функциональной задачи — разоблачений!
Картинки из прошлого — XV.
...Кристина Уинем — Рич и Чечель встретились в том же самом сквере, где стояла машина, в которой велся их первый разговор. Он предложил прогуляться и посидеть где — нибудь на свежем воздухе, однако Кристина, немного волновавшаяся, решила, что прогулка придаст разговору чересчур интимный характер, и предпочла зайти в кафе, надеясь, что убогая обстановка подействуют на нее успокоительно.
-И то верно. — сказал Чечель. — Нигде так хорошо не беседуется, как в простом, невзрачном месте.
-Если, конечно, на тебя не смотрят, как на чужого. — добавила Кристина.
-...'Они тайком тянули вино, проповедуя воду публично'... — весело продекларировал Чечель строки из поэмы Генриха Нейне 'Зимняя сказка', когда они зашли в маленькое питейное заведение неподалеку от сквера и он заказал Кристине 'радугу'.
-Что это за напиток? Коктейль? — спросила Кристина.
-Русский коктейль. — улыбнулся Чечель.
Ему подали бокалы как для шампанского и семь бутылок различных ликеров. В каждый бокал Чечель налил поочередно, капля по капле, начиная с более тяжелых жидкостей: таким образом, они не смешивались, но ложились одна на другую слоями алкоголя различной окраски, образуя радугу. Закончив, Чечель выпил свою порцию смеси одним глотком, как пьяница. Потом закурил.
