"А ведь идея с джинчурики очень даже интересная: можно запечатать себя в мясного клона, а затем захватить над ним контроль при помощи ментальных техник. Таким образом я получу оболочку, способную полноценно использовать чакру, а моё настоящее тело будет приспосабливаться к новой энергии".
* * *
Крики ужаса, радостный хохот, всполохи огня, запах дыма и горелого мяса — всё это сливалось в картину безобразного побоища, устроенного одними людьми другим людям. В небе уже светили луна и звёзды, но замеревшая на крыше одного из домов Ласка, без какого-либо труда различала фигуры мужчин в деревянных латах, вооружённых мечами и палицами, которые то выходили в круги света от пожаров, то снова скрывались в тени.
Почти год прошёл с тех пор как морская стая построила свою деревню, скрытую в тени листвы (почему-то Черноух всегда посмеивался, слыша эту фразу) и зверяне успели наладить отношения с жителями ближайшего городка, время от времени захаживая к ним за разными мелочами, торгуя травами и шкурами, показывая "фокусы" и рассказывая сказки о ёкаях. Принимали их с настороженностью, но не гнали и не нападали (всё же маскировка под чудаковатых людей сработала).
В какой-то момент Оскал стал отправлять разведчиков дальше, составляя карту и создавая связи с разными селениями. Всё было более или менее спокойно до тех пор, пока с севера ни пришли посланники самопровозглашённого императора, являющегося кем-то вроде вожака вожаков всех людских стай. Они потребовали склониться перед новым хозяином этих земель и... теперь лиса имела возможность наблюдать, что произошло с теми, кто отказывались склонить головы.
"Как дикие звери, вместо того чтобы устроить честный бой вожаков или их чемпионов, пришли ночью и устроили резню самцов, бойню детёнышей и издеваются над самками. Мерзость. Даже дикие звери редко убивают чужой приплод, а то и вовсе берутся его воспитывать, а эти...", — зверянка, скрывающаяся под иллюзией и техникой превращения в человеческую женщину, зло рыкнула и уже собиралась уходить, чтобы доложить об увиденном остальным вожакам стаи, которые решат, стоит ли им вмешиваться в чужую войну, как до слуха донёсся болезненный девичий вскрик, а затем плачь младенца и издевательский хохот.
Сменив курс бега, зверянка в несколько прыжков переместилась по крышам к тому месту, откуда прозвучал заинтересовавший её шум. Взгляду предстала человеческая самка лет пяти-шести, которая лежала на земле и прижимала к себе плачущий свёрток, а над ней стоял самец в деревянных доспехах, уже занёсший дубину для удара. Неподалёку находились ещё двое налётчиков, один из которых крепко удерживал взрослую самку, безвольно обвисшую в его руках.
Инстинкты взвыли о необходимости защитить щенят, пусть не своих и даже не принадлежащих к её стае, а рефлексы вбитые тренировками сработали быстрее разума, в длинном прыжке отправляя тело к явно безумному самцу. Удар обеими ногами в бок заставил человека пошатнуться и начать заваливаться, но не успел он испугаться, как кажущиеся тонкими и изящными руки схватили его голову и с неожиданной силой провернули до хруста шейных позвонков.
Оттолкнувшись от ещё заваливающегося налётчика, Ласка легко и непринуждённо приземлилась рядом с щенятами, хищным взглядом прищуренных глаз уставившись на замерших в шоке самцов.
"Вот ведь плешивая шкура: хвост и уши опять из-под маскировки высунулись", — посетовала зверянка.
— Ёкай! — воскликнул человек, удерживавший взрослую самку.
— Умри, мерзкая нечисть! — диким зверем взревел его соратник и замахнувшись палицей, бросился в атаку.
"Сам ты нечисть вонючая, а я за собой слежу", — как-то даже обиженно подумала лисица, на полусогнутых ногах кидаясь навстречу противнику, чтобы поднырнув под широкий замах, сложенными в подобие наконечника копья пальцами правой руки, укреплёнными внутренней силой, нанести резкий выпад в область под рёбрами человека.
Деревянные дощечки не смогли остановить атаку зверянки, разлетевшись щепками в разные стороны, а затем её когти, также проявившиеся из-под личины человеческой женщины, почти без сопротивления погрузились в плоть. В следующую секунду она отскочила, сжимая в руке кусок вырванной печени.
С воплем налётчик завалился на землю, выпуская из рук оружие, а его напарник, швырнув вяло трепыхающуюся самку на землю, с безумными криками выбежал на главную улицу.
— Ну и что мне теперь с вами делать? — спросила Ласка, глядя на дрожащих щенят и их мать, на четвереньках подползшую к своим детёнышам. — Фу... мерзость.
С этими словами Ласка отбросила кровоточащий орган, а затем всплеском чакры очистила руки. Этого времени старшей человеческой самке хватило, чтобы прийти к каким-то выводам и она подползла к зверянке, стоя на коленях и упёршись лбом в землю начала говорить:
— Кицуне-сама, прошу вас защитите моих детей. Я... Я всё отдам... Хотите, заберите мою душу...
"И зачем она мне сдалась? Люди странные и предрассудки у них такие же", — наклонившись, лисица схватила женщину за плечо, а затем достаточно грубо подняла на ноги, своими зелёными глазами с вертикальными зрачками встретившись с почти безумным взглядом карих глаз.
— Тора-сама! Сюда, Тора-сама! — донёсся до слуха паникующий крик недавно сбежавшего самца. — Она здесь!
В нос зверянке ударил запах крови, интуиция завопила об угрозе, а в зону сенсорной чувствительности ворвался яркий источник какой-то странной энергии. Не теряя времени на размышления и сомнения, она встряхнула спасённую и приказала:
— Беги с детьми в лес и спрячься.
Более не слушая лепета испуганной самки, Ласка вышла на середину импровизированной улицы и повернулась в ту сторону, откуда должен был появиться враг. Здоровенный лысый самец, одетый только в кожаные штаны, обнажённый торс коего бугрился валунами даже на вид крепких мышц, а лицо украшали чёрные усы завязанные в две косички, не заставил себя долго ждать.
— Надо же: не соврал, — хмыкнул здоровяк, начав разминать свои кулаки. — И вправду ёкай. Вот же свезло-то как...
— И не говори, — фыркнула и поморщилась зверянка. — Такую вонючую лысую обезьяну ещё поискать...
— Ха... — лысый самец оскалился. — Ты ещё и говорящая. Хороший будет подарок Тенсею-доно.
В этот самый момент Ласка выдохнула поток огня, вкладывая в него едва ли не треть своего резерва, а следом за этим метнулась к ближайшей стене и взлетела на крышу дома, вновь создавая иллюзию. До её ушей донеслись крики боли, быстро оборвавшиеся, а запах палёного мяса усилился.
— Ушла, нечисть хвостатая, — затушив ладонью левой руки огонь, опаливший правое плечо, успевший отскочить в сторону Тора брезгливо посмотрел на троицу горящих солдат. — Бесполезные мешки с дерьмом: вместо вас можно было нарядить в доспехи соломенные чучела. Капитан!!!
"И ничего я не нечисть. На себя бы посмотрел, грязнуля", — наложив на местность слабенькую иллюзию (три бездыханных тела), зверянка побежала по следу своих неожиданных подопечных...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Глава 82
Флот Британского королевства причалил к берегам Новой Земли, тут же начав выгрузку войск и строительство крепости. Среди исследователей было немало волшебников, обучавшихся в первой в мире школе чародейства и волшебства, которых возглавляли двое вечно недовольных старцев, то и дело выясняющих между собой отношения — Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор. Общим руководством же занимался один из вернейших рыцарей старого короля Артура, Ланселот Озёрный (тоже уже далеко не молодой, но и не настолько дряхлый, чтобы не удержать в руках меча).
Первым делом после высадки, моряки взялись за топоры и начали рубить лес, одновременно очищая пространство вокруг лагеря и добывая материал для строительства. Волшебники же, под руководством своих наставников, установили круг из двенадцати мегалитов, от основания и до вершины изрисованных переплетением рунных цепочек.
Ночами, когда в лагере загорались костры, дозорные видели в темноте глаза каких-то зверей, но на утро никто не мог обнаружить никаких следов. Чародеи пытались устанавливать защитные и отвращающие нечисть барьеры, но они истощались со страшной скоростью, будто бы сама земля их высушивает. Впрочем, так как никаких более серьёзных неприятностей не случалось (за исключением гибели пары матросов, слишком далеко ушедших в лес и попавших на клыки к хищникам) особого волнения люди не испытывали. А когда заработал портал, начавший перебрасывать воинов, мастеровых, оружие и инструменты, все и вовсе успокоились... начав терять бдительность.
Сам же портал работал на принципе двух маяков: в точке отправки люди становятся в круг мегалитов, который наполняется чакрой и настраивается на аналогичный сигнал от места прибытия, затем скопленная энергия окутывает путешественников и сжав при помощи техники превращения, отправляет в стремительный полёт по созданному каналу, внутри которого совершенно нет встречного сопротивления (по ощущениям, это напоминает протаскивание по узкой трубе, когда всё вокруг крутится и вертится). Достигнув же цели путешествия, люди принудительно останавливаются, а затем их защитная оболочка разрушается, позволяя проявиться в яркой вспышке.
Так как создание стабильного канала, основанного на технике чакронитей — это процесс затратный, как и само перемещение путников на столь огромные расстояния, порталы способны перебрасывать не более одной партии груза в день, после чего целые сутки происходит накопление природной энергии. Можно, конечно, заряжать мегалиты вручную, чтобы порталы сработали два, а то и три раза за день, но волшебники всегда находят более полезное дело, нежели сливать весь свой резерв в накопительные узоры.
Стоит заметить, что в отличие от установки зверян, которая способна перемещать только не имеющие собственной чакры объекты, при этом работает как катапульта, которая может и промахнуться мимо второго маяка, порталы созданные Годриком и Салазаром похожи скорее на подвесной мост, в роли каната в котором выступает нить чакры, протягивающаяся между кругами мегалитов. Кроме того, что "подвесной мост" куда функциональнее, так как позволяет перемещать не только вещи, но и живых существ, он гораздо затратнее по объёмам энергии, что уже странно, так как зверяне обладают более внушительными резервами.
"Большая численность людей, позволяет им не привлекать своих одарённых к обыденным делам, давая возможность полностью сконцентрироваться на науке. Впрочем, данный успех с равной степенью вероятности может оказаться результатом трудов нескольких гениев. Для конкретных выводов слишком мало статистики".
Артур, который благодаря моим тренировкам и усиленной чакре, стал настоящим долгожителем как по меркам своих современников, так и по моим воспоминаниям о временах деревень шиноби. В его жизни был всего один по настоящему опасный момент, когда история могла трагически прерваться — это когда его сын, Мордред, рождённый от одной талантливой ведьмы, собрал армию и попытался свергнуть отца... Правда, шансов у парня почти не было, так как на стороне короля выступил Годрик, который невзирая на свою должность учителя, не пропускал ни одной сколь-нибудь серьёзной заварушки (а у Морганы, учившейся у Хельги, шансов не было уже против него).
И вот, на закате своего царствования, которое уже прозвали Золотой Эпохой Британии, Артур Пендрагон решил совершить великое открытие новых земель. Видимо забыл о том, как я ему говорил, что открыть некоторые вещи гораздо проще, чем потом жить с ними, а закрыть их обратно вовсе бывает невозможно...
...
За год прошедший со дня высадки на берегах Новой Земли, Англичане построили полноценный город с высокими каменными стенами (созданными волшебниками) и большим портом. Каждый день при помощи портала прибывали и отбывали люди, корабли привозили грузы, ловили рыбу и исследовали побережье, составляя карту мест для основания новых поселений. Несколько раз они видели людей с красной кожей, одетых в шкуры и кожаные штаны, с головными уборами в виде обручей, в которые вставлены яркие перья.
Туземцы были пугливы и малочисленны, при приближении белых людей всегда сбегали, а когда разведчикам всё же удалось захватить некоторых из них, то мужчины бросились в отчаянную и бесполезную драку, а женщины лишили жизней себя и детей. Ещё одной проблемой стал их дикарский язык, из-за которого даже волшебники не могли толком понять, что лепечут связанные по рукам и ногам варвары.
Однажды ночью ученики разбудили двух старых волшебников, заявив то, что им необходимо увидеть это самим. Годрик и Салазар, накинув мантии и вооружившись посохами поднялись на стену, чтобы их взглядам предстал далёкий белый огонь, который словно столб света упирался в ночные небеса. Кроме волшебников, посмотреть на это явление вышли многие воины и простые ремесленники, прибывшие на Новую Землю за лучшей жизнью, надеясь получить здесь свою собственную землю, а может быть и замки с титулами.
— Сколько же до этого факела идти? — нахмурился Ланселот, облачённый в серебряную кирасу поверх тёмно-синего дублета.
— Далеко, — констатировал Годрик, задумчиво прикоснувшись к своей бороде. — Меня другое тревожит.
— И что же тебя беспокоит, волшебник? — рыцарь насмешливо посмотрел на старика. — Неужели какой-то далёкий огонь тебя испугал?
— Нас тревожит не огонь, — хмурым голосом вступил в беседу Салазар, крепче стискивая пальцы на посохе. — Огонь, сам по себе, вообще не опасен. А вот тот, кто столько времени может удерживать настолько яркое пламя — уже может стать проблемой.
— Для того вы и здесь, чтобы разбираться с разными мистическими штуками, — беспечно отмахнулся Ланселот. — Ну а если вы не справитесь, то в дело вступим мы и враг ощутит на себе остроту наших мечей!
С разных сторон начали раздаваться одобрительные выкрики. Тревога, которую своими словами нагнали волшебники, под звуки бравады рыцарей стремительно отступала.
— Жаль учителя мы так и не сумели найти, — вздохнул Слизерин, при помощи посоха создав вокруг себя и давнего друга защитный барьер от подслушивания. — Весь этот год я ощущал, что за нами следят, а вокруг творится какая-то волшба, понять которую никак не выходило.
— Не ты один это заметил, — хмыкнул Годрик, тут же нахмурившись. — Хотя, должен заметить, что наши ученики почти ничего не поняли, списывая всё на местных нелюдей. Ты думаешь, что Мерлин ещё жив? Он был старым, когда мы были молодыми...
— Этот старый пердун ещё наших учеников переживёт, — фыркнул Салазар, неосознанно потянувшись свободной рукой ко лбу, по которому обычно приходился удар посоха учителя. — Впрочем, будь он здесь, мне было бы спокойнее.
...
А в это время, у Священной Горы собирался совет племён Красных Людей. Так как отшельника уже давно никто не видел, шаманы сами взобрались на самую вершину и создали пламя маяка, в то время как у тысяч костров внизу собирались десятки тысяч воинов, детей и стариков.
Пока вожди решали, стоит ли прогонять белых людей, которые уже успели согнать со своих земель несколько племён, а малые деревни вовсе вырезали, говорящие с духами решали иной вопрос:
