— СЦЧ, определённо, не могла появиться самостоятельно, — задумчиво пробормотал доктор. — День добрый, Айзен-сан.
— И как же вы меня обнаружили на этот раз, друг мой? — высокий мужчина, одетый в чёрные одеяния шинигами, с катаной на поясе и прямоугольными очками на лице, мягко улыбаясь встал рядом с хозяином пирамиды. — Я ведь учёл прежние ошибки.
— Несколько дублированных систем ИД, постоянно следят за мной и друг за другом, отслеживая любые изменения, — не оборачиваясь, отозвался человек. — При вашем приближении, мой мозг начинает выдавать характерные ошибки в областях, отвечающих за органы чувств. Пришлось поработать над своим восприятием, смещая его из человеческого спектра, чтобы частично нивелировать воздействие.
— Вот даже как... — гость, пусть и не ожидаемый, но вполне приятный как собеседник, уважительно хмыкнул. — Поясните свою мысль?
— Всё просто: слишком много степеней защиты, чтобы эту систему можно было взломать... сходу, — выведя на экран схематическое изображение человека, Франкенштейн вытянул руку и постучал по полотну указательным пальцем. — Система циркуляции чакры имеет функцию саморепликации, которая активируется в душе носителя, когда попадает в подходящую среду — тело, имеющее генетический код. В момент активации, душа носителя отправляет запрос организму и если получает ответ, начинается постепенное проращивание каналов, на что тратятся большие объёмы жизненной энергии, вырабатываемой клетками ребёнка. Фактически, до отделения пуповины, роль "центра управления чакрой" исполняет мать, которая и поставляет энергию из своего источника, но стоит эту "нить жизни" перерезать, как у ребёнка возникает резкая нехватка уже привычной чакры, что в свою очередь стимулирует вторую фазу развёртки всей системы, во время которой развивается очаг, исполняющий роль ещё и резерва, но в спящий режим входит большая часть периферийных каналов, из-за чего мышцы, кости и прочая требуха развиваются практически с той же скоростью, как и у людей всего остального мира. Лишь по завершению формирования очага, есть возможность заново запустить циркуляцию чакры во всём организме.
— Удивительно, — покивал Соуске, пальцами правой руки обхватив подбородок, а ладонью левой руки подперев локоть правой. — И как вы собираетесь решать эту проблему для себя?
— Никак, — ещё сильнее удивил собеседника доктор, а на вздёрнутую в немом вопросе бровь ответил: — Чакросистема — это сложный самореплицирующийся конструкт, в который уже встроена функция "подгонки" под носителя. Таким образом я не могу быть уверен в том, что если сейчас интегрировать её себе, через день, год или сто лет не явится создатель данного... инструмента, с требованиями заплатить за пользование его изобретением. Зная себя, предположу то, что создатель "Плода Шинджу", как его называют в легендах этого материка, рассказывающих о прародительнице всех шиноби, озаботился системами безопасности для себя.
— Разумно, — согласился шинигами. — Так что же, друг мой, вы откажетесь от этой идеи?
— От чего же? — подняв руки к лицу, Виктор снял свою маску, после чего посмотрел на собеседника собственными глазами, которые казались болезненно-красными. — Просто я создам собственный аналог, заставив свой организм вырабатывать нужную энергию. Наблюдения за тем, как проекция души шиноби, перенесённая на тела людей-енотов воздействует на их организмы, дали мне достаточно статистической информации. Пусть я, на настоящий момент, не могу создать нечто столь же сложное и многогранное, но на урезанную копию с минимально необходимым функционалом этого хватит.
— Стоит ли вообще рисковать, в таком-то случае? — заведя руки за спину, где правой ладонью уцепился за левое запястье, спросил Айзен. — Должен сказать, что и без этого дополнения, вы уже являетесь одним из сильнейших людей. Таких как вы вряд ли наберётся больше трёх десятков, львиная доля из которых — жители этого материка.
— Я бы даже согласился с этим утверждением... — Франкенштейн вернул маску на лицо и опёрся руками об пульт управления.
— И что же мешает? — поторопил собеседника Соуске.
— Осознание того, что люди — далеко не сильнейшие существа в этом мире, — ответил доктор. — Боги, ангелы, демоны, "пустые", ёкаи, вампиры... шинигами.
— Туше, — усмехнулся уголками губ собеседник, весело бликнув стёклами очков. — Но ведь чакру можно формировать и без системы циркуляции.
— Как и магию можно использовать, при этом не являясь магом, — согласился Виктор, выводя на экран новые изображения и графики, только часть из которых относилась к разговору хотя бы отдалённо. — СЦЧ интересна именно тем, что духовная энергия, попадающая в неё, во-первых, становится более качественной, во-вторых, практически не подвержена рассеиванию, а в-третьих, именно смешивается с жизненной составляющей. Как вам известно, духовные частицы в теле человека подпитываются за счёт жизненных частиц, которые передают им свой потенциал напряжения, однако же внутри каналов и очага это не происходит, за счёт чего и возможно как изменение свойств, благодаря волевым усилиям, так и направленные сложные манипуляции. Лишь оказываясь вне тела чакропользователя, эта энергия возвращается к заложенным самой природой реакциям...
— ...но к этому моменту, чакра уже имеет некие свойства и заложенный "приказ", из-за чего скорость реакции достаточно низка, — вновь изобразил кивок шинигами. — Ваши мотивы я понял. Скажите, друг мой, а сможете ли вы создать систему циркуляции, но без физического тела?
— Теоретически... в этом нет ничего невозможного, — задумчиво ответил Франкенштейн, подняв взгляд к потолку. — Правда, данная структура будет отличаться от оригинала чуть меньше чем полностью. Вы ведь хотите использовать для подпитки не внутренние резервы организма, которых у духа нет, а сендзюцу? На этом материке данную энергию называют сенчакрой.
— Приятно работать с понимающим человеком, — снова бликнул очками Соуске. — Я уже работал над этой проблемой, но сумел лишь повторить манипуляции квинси, когда они впитывают свободные духовные частицы. А это, как вы понимаете — совсем не то.
— Хм... — учёный покосился на гостя, который со всё той же дружелюбной улыбкой и несколько неряшливой причёской, придающими ему безобидный вид (несмотря на высокий рост и широкие плечи), с любопытством изучал мелькающие графики, явно понимая в них больше, нежели даже "дети" самого хозяина пирамиды. — Задаток за заказ я бы хотел получить вперёд. Хотя бы частично.
— Разумеется, — не стал спорить Соуске, слегка пожав плечами. — Спрашивайте.
— Что происходит с душами носителей СЦЧ? — сразу же перешёл к главному Франкенштейн. — У призванных... фантомов, пусть они и считают себя оригиналами, нет неразрушимого ядра. Они даже не способны самостоятельно перерабатывать духовную энергию под свои нужды.
— Тут всё просто, — улыбка собеседника стала чуть шире. — Создатель этого... испытательного полигона был гением: после смерти носителя СЦЧ, его ядро души уходит на перерождение, ну а духовное тело отправляется в измерение вроде Сообщества Душ, где постепенно истаивает. Полагаю, для чего-то они должны были использоваться, но Творец попросту не успел завершить свою работу. Однако, один из шиноби, носивший имя Тобирама Сенджу, сумел найти ключ от данного подпространства, пусть и через стража Шинигами. Нет, к нашей организации этот бог отношения не имеет, а лишь следит за тем, чтобы на вверенной ему территории не завелись другие боги, демоны, ну или бродячие "пустые". Здесь, как вы понимаете, они не зарождаются вовсе... И не рекомендую проворачивать ту же аферу с божественностью, которая произошла в Японии: Шинигами может обидеться. Мне же не хочется с ним ссориться из-за... мелочей.
"Неужели это обещание "заступиться" в случае недовольства местного смотрящего? Я и раньше знал, что ты темнишь, Соуске-кун, но чтобы настолько...", — вслух, разумеется, доктор ничего говорить не стал, но лёгкая смешинка в глазах собеседника показала, что он обо всём если не знает, то хотя бы догадывается.
— Ритуал, который может тебя заинтересовать, называется "Нечестивое воскрешение": на самом деле он при помощи техник оммёдзи "очищает" ядро души, насколько это возможно, а затем внедряет его в призванное духовное тело, которое запечатывается в труп жертвы, — Айзен слегка поморщился. — От качества тела зависит, сколько процентов от потенциала духовного тела призванного будет доступно для использования. Того, кто был использован в качестве жертвы, воскресить уже не удастся.
— Благодарю, — Виктор кивнул. — Теперь мне есть, над чем подумать...
— Не стоит благодарности, — гость отвернулся от экрана и неспешно пошёл к выходу. — Рано или поздно, доктор, вы бы и сами до этого докопались. Я же попросту сократил вам время на исследование вопроса. Не буду более отвлекать: кажется, к вам спешит один из ваших детей.
Едва прозвучали последние слова, как Соуске исчез, и все механизмы слежения, установленные в комнате, потеряли его одновременно. Впрочем, думать над тем, как он этого добился, Франкенштейну долго не удалось, так как входная дверь открылась, а затем внутрь вошла хрупкого телосложения девушка, одетая в изумрудно-зелёное кимоно.
— Ты вызывал, отец? — похожим на музыку флейты голосом спросила посетительница, красующаяся белым словно снег изящным лицом, розовыми глазами с рисунками цветов вместо радужек, зелёными волосами, напоминающими короткую траву.
— Да, Кукла, — после непродолжительной паузы отозвался учёный, временно выбрасывая из головы визит своего старого знакомого. — Я надеюсь, что ты полностью оправилась от травм и интегрировала в себя чакру из источника.
— В лучшем виде, отец, — уголки губ манекена приподнялись в улыбке. — Никогда не чувствовала себя лучше.
"Нужно было раньше прислушаться к докладам ИД о том, что у Куклы наблюдаются несоответствия принятого образа и реакций на раздражители", — в очередной раз посетовал Виктор.
— Тогда, слушай в чём заключается дело...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Шпионствовательная
(Австралия. Одна тысяча семьсот тридцать восьмой).
По ровной грунтовой дороге, через пустыню медленно двигался торговый караван, сопровождаемый длинным хвостом из телег беженцев (в неспокойные времена, предшествующие большим войнам, подобное было обычной практикой, так как многие крестьяне старались убраться из пограничных земель, а торговцы всегда нанимали хорошую охрану, и не возражали против того, чтобы отбить часть затрат на неё). На обочинах торгового тракта, ведущего прямо к стенам новой жемчужины страны Ветра — Роурану, время от времени встречались островки зелени, окружающие невысокие деревца с широкими кронами, состоящими из длинных и широких листьев, складывающихся в подобие зонта: здесь небольшие группы путников могли отдохнуть во время самого жаркого пекла, ну или набрать сока, который пусть и был не слишком приятным на вкус, но зато неплохо утолял жажду... Впрочем, большинство всё же предпочитало дождаться прибытия в полноценный оазис.
Не так давно страна Ветра начала расцветать, причём сразу во всех смыслах: тут и там, вне зависимости от наличия природных водоёмов, начали появляться малые оазисы, постепенно сливающиеся в достаточно крупные зелёные зоны, что сразу же сказалось на снижении закупок продовольствия у соседей и переход на самообеспечение внутренних нужд; на границах появились отряды марионеточников, управляющих автономными куклами, по боевым характеристикам не уступающими генинам-чунинам... без учёта их командиров; шиноби Скрытого Песка начали получать оружие и амуницию, которые превосходили все прежние аналоги едва ли не на голову; в стране резко упала детская смертность среди гражданских, а вот рождаемость (будто бы молодые родители куда-то торопились) возросла. Кроме всего прочего, по торговым путям потекли ручейки изделий из фарфора, цветной керамики, тончайшего цветного стекла, металла... ну и конечно же — ткани. Не нужно было быть гением, чтобы связать всё это с резким расширением Роурана, превратившегося благодаря неизвестной пространственной технике в город-мираж, куда можно было попасть лишь через специальные арки ворот, а для того, чтобы покинуть это поселение, требовалось пройти проверку едва ли не более строгую, нежели при входе...
— Наруто, Баруто! Где вас биджу носит? — светловолосая женщина, одетая в длинное потёртое серое платье, в нескольких местах аккуратно зашитое, но чистое и опрятное, выглянув из-за занавески из серой мешковины, скрывающей внутреннее пространство телеги, приложила руки ко рту и стала кричать: — А ну возвращайтесь, балбесы бесполезные!..
Другие беженцы, уже знакомые со склочным нравом неофициальной главы семьи из трёх человек, только сочувственно вздыхали и качали головами, либо же прятали смеющиеся взгляды. Хотя, были среди них и те, кто вздыхали мечтательно и завистливо, за что получали подзатыльники и оплеухи от своих спутниц (Химавари-сан, несмотря на морщинки на лбу и в уголках глаз, родинку на верхней губе и свою беременность, была весьма приглядной особой). Мужу — рано поседевшему высокому мужчине с крепким телосложением и лицом, левая сторона коего была изуродована безобразным ожогом, и сыну — парню со светлыми выгоревшими волосами, родинкой на губе (почти как у матери) и довольно смазливой внешностью, нередко от неё доставалось за дело и "Для профилактики". Однако же они не жаловались, да и вообще... казались хорошей крепкой семьёй.
Правда в караване, где все обо всех за время перехода успели узнать хоть что-то, не обошлось и без неприятных слухов, пущенных завистниками: по одной из версий, которую долгое время обсуждали романтичные девушки, этой троице пришлось бежать из своей деревни после того, как местный даймё (или кто-то из его приближённых), надругался над Химавари, а затем попытался сжечь в собственном доме, но Наруто сумел убить негодяя, схватил жену и сына, после чего подался в страну Ветра, уже в дороге узнав, что любимая беременна; по второй версии, уже Баруто наставил рога отцу, за что теперь они оба получают по головам от блондинки.
— Уже идём, дорогая! — громогласно оповестил всю округу седовласый мужчина, одетый в серую рубаху с закатанными рукавами, заправленную в чёрные штаны и сандалии гэта, несущий на спине коромысло с двумя деревянными вёдрами.
Рядом с ним плёлся сын, который был заметно ниже и уже отца в плечах, что не мешало ему тащить второе коромысло. Он был одет схожим образом, с тем лишь отличием, что предпочитал не закатывать рукава, да и волосы носил куда короче.
— Вас только за Шинигами посылать, — проворчала женщина, скрываясь обратно в тень повозки.
— Крепись, Наруто-кун, — подмигнул более молодому мужчине худой и жилистый старик, который ехал на передке своей телеги, запряжённой столь же старым бычком. — Вот помню моя жена, когда готовилась родить пятого...
— Молчал бы, дурак старый, — пробормотала из-под широкополой соломенной шляпы старуха, сидящая позади мужа на мешках с вещами.
— Хм... — кожевник потёр затылок, широко усмехнулся щербатым ртом и заявил: — А ведь с тех пор ничего не изменилось.
