— Мне тоже — откинувшись на спину, и жадно ловя воздух, раскрытым ртом, ответил Чуу-ур.
— Должно быт он сошел с ума, если передал их.. — старик замолчал, проведя рукой над телом князя — четыре, вы что ограбили Ад`жиТае? В голосе его было удивление и некая гордость вперемешку с едва слышной надеждой.
— Нет, это нагов — Чуу-ур поднял голову, смотря на лекаря — князь их завалил, разрушив слезу.
— Что ж, Баруш будет доволен своим отпрыском — внимательно смотря в глаза Чуу-ура, сказал лекарь — только это должен был сделать ты.
— Это еще почему? — Чуу-ур поднялся, поправив перевязь лепестка.
Глаза лекаря сузились до узких штрихов, выдавая бушующие в нем чувства.
— Потому что только А`риър, плоть от плоти меня и Анджи-ориг `Лоръ, может обладать силой Нарг он каора.
— Вот здесь, по-моему, небольшая ошибка — Чуу-ур подошел к светлейшей, на груди которой стояла медная плошка с дымящимся раствором грязно фиолетового цвета — не думаю, что мы связанны родством.
— Это почему? — с едва заметной улыбкой, спросил лекарь.
— Я бы почувствовал — странно смотря в безжизненные глаза старика, заявил Чуу-ур.
— Возможно, он изменил тебя настолько сильно, что ты смог забыть — с явной печалью в голосе ответил лекарь — садись и расскажи мне свой путь.
— Сначала ответь, что с ней? — едва коснувшись, пряди растрепанных волос светлейшей, Чуу-ур отдернул руку обратно.
— Все с ней хорошо, еще немного времени и она бы сама очнулась, я лишь немного ускоряю процесс.
— А князь?
— Странно, что спрашиваешь — лекарь раскрыл рот наместника и положил в него крошечную черную пилюлю — выспится и очнется. У нас есть время для разговора.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Расположившись на толстом ковре, с эмблемой все того же вертикального глаза, Чуу-ур медленно ел высушенные фрукты. Довольно большая, деревянная, плошка была ему сразу передана лекарем, положившим пару ягод себе в рот, показывая тем самым, что их можно есть без опаски. Ароматные, сморщенные кусочки таяли во рту, разгоняя кровь и улучшая настроение. Откинувшись, на пару подушек, Чуу-ур уставился на старика, перебиравшего такие же кусочки в своей плошке.
— Кто такая Анджи-ориг `Лоръ? — спросил он после долгой паузы.
— Думаю, твоя мать.
— Появились сомнения?
— Да, что-то не дает мне покоя — старик снова непроизвольно стал постукивать себя по виску.
Накрыв плошку ладонью, он несколько раз сильно встряхнул ее и высыпал фрукты на ковер.
На миг, задержавшись взглядом на полученном узоре, он раздраженно стер его своей широкой рукой.
— Начинай рассказ — безжизненным голосом потребовал лекарь.
— Нечего рассказывать — ответил Чуу-ур — я ничего не помню, а последние события с лортами и князем не стоят утекающих мгновений.
— Возможно, ты и прав. Тогда я расскажу, что мучает меня все последние века, проведенные в этом месте. Постараюсь быть краток, воспоминания причиняю мне боль. Старик закрыл глаза, и крошечная слеза проложила свой извилистый путь по его морщинистой щеке. Начну я с того момента, когда моя жена — Анджи-ориг `Лоръ погибла, в неравном бою с пятью отъявленными негодяями, выследившими ее. Меня не было рядом. Пройдя по их следу, я нашел ее останки и то, что они не смогли увидеть, но то, что я смог почувствовать. Я нашел своего первенца, спрятанного под пластами окружающего, и медленно угасающего от голода.
Так я остался, в этом проклятом месте, съедаемый жаждой мести, с трехмесячным младенцем на руках. Одержимость охватила меня, желание отомстить было так сильно, что ничто не могло потушить тот пожар, что бушевал в месте, где когда-то было сердце.
И тут появился ОН. Загадочный и непостижимый, вероломно лишенный той силы, что легко рушит миры и возводит на их месте новые. Обманутый, ненавистной пятеркой, он тоже жаждал мести. Или делал вид, что тоже хочет отомстить. Теперь я понимаю, что его изменчивый разум невозможно понять и постичь, но тогда я был ослеплен только одним желанием. Я стал безумен.
Слова, что он произносил, стали моими словами. Его идеи, моими идеями. Я стал придатком этого чудовища, впитав в себя его жгучую ненависть.
Слезы текли по щекам старика. Не сдержавшись, он дрожащими руками закрыл лицо.
Через мгновение, полный боли голос произнес:
— Он забрал моего сына.
Кусая в кровь губы и впиваясь пальцами в иссушенную временем кожу, он пытался продолжить рассказ.
— Я сам отдал его — словно приговор, самому себе, выкрикнул старик, сжав кулаки и уставившись в глаза Чуу-ура.
— Надеюсь, что он вырос достойным человеком — после продолжительного молчания, нейтрально вставил Чуу-ур.
— Вырос? В моем сыне текла кровь `Лоръ. Он сказал, что вырастит из него воина способного отомстить. Но я не знал. Не знал, что он будет делать.
Отрезая части тела моего сына, он экспериментировал, выращивая из кусков его плоти чудовищ.
— Я не знал — еще раз горестно проговорил он, только годы спустя, я добрался до его логова и увидел, что осталось от моего первенца.
— Без рук и ног, с вырезанными.. — старик прервался не в силах вспоминать увиденный ужас — время для него остановилось — продолжил он — все еще такой же маленький, жутко изуродованный комочек.
Он сказал, что уже близок к цели, что скоро он вырастит то, что задумал, и мы вырвемся из этого места. Объяснив, какое испытание должен пройти мститель, он прогнал меня, уйдя на нижние уровни. Оставив, словно в насмешку, других моих детей — клагшей.
Да, в них течет только моя кровь. Силу `Лоръ он пожалел, смешав мое семя с семенем нагов.
И тогда я стал растить армию. После этого, четыре сущности, что считались частью моего сына, добирались до меня. Ни один не прошел испытания, погибая на моих глазах и еще больше ожесточая и без того окаменевшее сердце. Теперь, по прошествии столького времени, я могу сказать только одно и ты должен это знать:
— Я ненавижу Ад`жиТае, тем остатком разума, что остался у меня после увиденного в его логове. Я ненавижу его, даже больше, чем убийц Анджи-ориг. Я хочу, чтобы он страдал, также как мой первенец. Для этого я вырастил тебе армию, тебе, заточенный клинок моей мести.
Старик поднялся, взяв склянку со стола.
— Мне нужна капля крови — его голос был бесстрастен и сух, словно и не было никакого рассказа полного бури разбуженных эмоций. Жесткий взгляд, оледенелых глаз требовал беспрекословного подчинения.
— Это еще зачем? — подозрительно спросил Чуу-ур.
— Я всегда сразу узнавал, приходящих от НЕГО, но с тобой что-то не так. Мне нужно знать, что он придумал на этот раз.
— А если я не соглашусь?
— Тогда тебя разорвут на части, как и предыдущих четырех странников. Слышишь шум?
— Да — действительно, сначала едва слышный, шелестящий звук, становился все сильнее и сильнее.
— Концентраторы привлекли внимание видящих, они хоть и слабее чем я, но чувствуют тень Ад`жиТае. Странник вернулся домой, видящие чувствуют меня и знают о твоем пришествии. Все готовится к испытанию.
— А если обознался? — зло прищурившись Чуу-ур, понял в какую ловушку угодил.
— Это ничего не изменит. Меня не послушают, они тебя слишком долго ждали.
Требовательно протянув руку, он ждал, что Чуу-ур подойдет к нему.
— Испытание покажет — жестко прозвучал ответ — что меня ждет?
— Все будет как всегда. Ты видел Рыгача?
— Встречал.
— Значит, сюрприза не будет. Все просто. Тебе нужно сразить одного, подчинить другого и поглотить третьего.
— Поглотить — шум становился все сильнее и Чуу-ур внутренне собрался — что это значит?
Странно улыбаясь, старик смотрел на него, и его взгляд был совершенно непонятен. Ненависть и радость слились в нем одновременно, порождая на его лице странную маску.
— Тебе нужно самому стать Рыгачем.
— Это еще как? — удивленно спросил Чуу-ур, чувствуя изменения в окружающем пространстве. Воздух уплотнился, дыхание становилось тяжелее и тяжелее.
Сверкнувшие искорки в глазах лекаря, показали, что это не плод фантазии Чуу-ура, а реальные изменения.
— Мне самому всегда было интересно, как такое можно сделать. И не скрою, я нашел решение.
— Если я откажусь?
— Вас троих убьют. Все войско ждет твоего выхода.
— — — — — — — — — — — — —
Стоя на скальном выступе, Митар и Рикар Мь"нтош смотрели на движение войск клагшей. С этой высоты открывался поразительный вид, позволяющий насладиться небывалым масштабом производимого действа.
Вставшие плечо к плечу клагши, образовали множество замкнутых кругов центром которого была палатка их колдуна. Все громадное войско, уплотнившись и слившись в единое целое, двигалось по кругу. Только движения соседних кругов были в противоположные стороны, и картина размазывалась, создавая иллюзию громадной, ожившей плоти.
— Они начали ритуал — задумчиво проронил Митар.
— Очередной Борок пытается стать во главе выродков — прозвучал презрительный ответ Кровавой горы.
— Если там Ад`жиТае, то все не так как нам кажется. Скоро они соединятся, чтобы отсечь жажду спящего. В этот момент мы должны атаковать.
— Согласен, лучший момент для нападения сложно придумать — Рикар Мь"нтош улыбался — мы вырежем половину войска, а они, еще не поймут, что на них напали.
— — — — — — — — — — — — — — —
Шкуры были в миг сорваны с остова конструкции. Клагши с изображениями вертикального зрачка на своих одеждах, слаженно и дружно разбирали палатку, передавая ее содержимое медленно двигающимся соплеменникам. От этого, в единой массе воинов, образовывались прямые борозды, уходящие далеко в стороны. Двуногие змеи крепко держались друг за друга, согнутыми в локтях руками, образуя неделимое целое. Смотря на застывшие глаза ближней шеренги, Чуу-ур понимал, что они впадают в транс, от монотонного движения и едва слышно повторяемых шипящих слов.
Князь и светлейшая оказались у самого края образованного пространства, перенесенные туда стремительно передвигающимися видящими. Чуу-ур стоял рядом со стариком в середине круга диаметром в двадцать метров. Куда бы он ни смотрел, везде было стоявшее плечо к плечу громадное войско, которое постепенно ускоряло свой темп движения.
Появившиеся шесть больших пней, расписанных орнаментами из безголовых тел, не удивили Чуу-ура. Связав их толстой стальной цепью, видящие встали позади черных чурбанов.
— Вот все и готово к испытанию — сказал старик, поднимая небольшой сундук, стоящий у его ног.
— Что-то Рыгачей не видно — Чуу-ур скинул перевязь, поглаживая камень и паучка на рукояти своего лепестка — своих резать будешь?
— Зачем резать? — старик ключом открыл сундук, поставив его на землю, извлек многоногую фигурку — давно уже все готово. Это не простые Рыгачи, Ад`жиТае вложил в них свою душу.
— И много их там? — кивнув на сундук, осведомился Чуу-ур.
— Осталось шесть — коротко ответил лекарь, вынимая из рукава светящийся камень.
Шеренги клагшей ускорились, сливаясь в единый колыхающийся ковер, издающий протяжное шипение.
Дойдя до стянутых цепями пней, он опустил фигурку на черный чурбан. Видящий, сразу разложил, вокруг крохотного Рыгача, четыре небольших камня. Подняв руку высоко вверх, старик выкрикнул шипящую фразу, и опустил засветившийся камень почти на саму фигурку.
Распадаясь на крохотные частицы, четыре камешка вбросили в чурбан, громадный заряд энергии. Гулкий звук накрыл все войско, жизненная сила принявших смерть на этом жутком пне, заструилась через четыре пробитых отверстия, оживляя создание Ад`жиТае. Поднявшиеся из пня вертикально вверх, два длинных щупальца, падая в стороны, зацепились за соединяющие чурбаны оковы. Скручиваясь вокруг стальных цепей, они ползли от пня к пню, пока полностью не замкнули кольцо.
— — — — — — — — — — — — — — — — — —
Глаза Чуу-ура наполнились тянущей болью. Трудно стало смотреть. Мелькавшие ассуры внутри пня выжигали его глаза, заставляя опуститься веки. Решив, что он все равно не запомнит этой сложной последовательности замысловатых рисунков, Чуу-ур отвернулся. Боль не прошла. Наполняя глаза ноющим напряжением, что-то чуждое увеличивало внутри них давление, неотвратимо разрушая хрупкую конструкцию. Боль пошла дальше, ввинчиваясь в мозг, она вызывала приступы тошноты и апатии. Закрыв глаза, Чуу-ур отбросил происходящее далеко в сторону, концентрируясь и вставая на грань сна. Почти не обращая внимания на ожившего ворона, он внутренним взором смотрел на плескающуюся в его голове спутанную ассуру, прошедшую туда по зрительным нервам. Хаос переплетений постоянно менялся, в этой живой субстанции, постепенно увеличивающейся в размере. То, что оживляло Рыгача, зашло в него и теперь разрушало, ненужное сознание, что бы занять его место.
— Видите это мой сын — откуда-то издалека пришел довольный голос — он сразу станет Рыгачем, и возглавит вас.
Чуу-ур уже не реагировал на происходящее, полностью сосредоточившись на танцующей ассуре, запускающей тонкие жгуты все дальше и дальше в его плоть.
Правая рука, поднялась сама, накрывая ладонью готовые взорваться глаза. Подсознание выдало решение.
Как раньше он стирал ассуры, так и сейчас вытатуированные кольца поглощали чуждое искусство, уничтожая заложенную в объемном рисунке душу Рыгача.
Оторвав руку от глаз, он успел заметить как старик, начертал над шевелящейся фигуркой не сложную ассуру, и быстро отошел в сторону.
То, что произошло, по всей видимости, удивило только Чуу-ура, остальные зрители этого действа никак не отреагировали на произошедшее. Фигурка Рыгача резко увеличилась в размере, упругой волной расталкивая, всех находившихся поблизости, в стороны.
Бронированное чудовище покачнулось и, удерживая равновесие, вонзило в землю обе клешни. Выращенный монстр только отдаленно напоминал уродливые создания клагшей. Налитая силой фигура чудовища, была совершенна и по-своему прекрасна. Отдаленно напоминая хофов, у этого Рыгача основой был паук. Покрытый переливающийся броней он шевелил шестью лапами, в одной, известной только ему, последовательности. На треугольном туловище явно был начертан белым пятном вертикальный зрачок. Маленькая голова была усеяна россыпью мелких черных глаз, позволяя чудовищу видеть по кругу. Беловатые жвала хищно шевелились, реагирую на движения Чуу-ура. Широкие клешни с почти такими же, как у хофов, молочно белыми кромками угрожающе сжимались. Фигура паука была выверена и пропорциональна, если обычные рыгачи явно были конструктом, то у этого монстра невозможно было определить из чего он создан. Паук словно существовал и раньше, только был уменьшен и умерщвлен.
— Что мне надо с ним сделать? — план уже созрел в голове Чуу-ра, и он выжидал подходящий момент для атаки.
— Этого надо сразить — вижу в тебе нет страха, довольно заметил старик, я пожалуй подниму еще одного.
— Поднимай — ответил Чуу-ур, стелющимся шагом двинувшись в сторону опасного паука.
— — — — — — — — — — — — — — — — —
