Солнечные лучи пробившиеся через небосвод, упали на Кантерлот, отгоняя печали и тревоги. Казалось, что вот она — победа...
— "Мха-ха-ха-ха... И это все?" — Издевательский хохот чудовища, громом прокатившийся над Эквестрией, заставил сердце молодой единорожки болезненно екнуть в груди.
Принцесса дня исчезла со своего балкона, оставив там двух других аликорнов, а затем небо вспыхнуло золотым пламенем, освещая землю светом, сравнимым с тысячью солнц.
Немигающим взглядом, не обращая внимания на болезненную резь в слезящихся глазах, Сансет смотрела за тем, как голодный небесный огонь пожирает багровые тучи, которые таяли, словно снег, попавший в жаркий костер. Однако же, враг не собирался сдаваться, что и продемонстрировал спустя пару ударов кобыльего сердца...
* * *
Закусив нижнюю губу, Каденс молилась. Наверное для богини, имени которой смертные посвящают свои молитвы, это было неуместным и даже глупым занятием, но нежно-розовая аликорн об этом думала в самую последнюю очередь.
Всем своим существом принцесса любви ощущала ужас и фанатичный восторг, которые в этот момент испытывали пони, наблюдающие за сражением двух монстров, одним из которых был древний дух хаоса из жеребячьих сказок, а другим являлась их собственная правительница. Но кроме этого, молодая аликорн чувствовала, как стонет и искажается пространство, как в невероятных муках погибают тысячи разумных и неразумных существ, которым не посчастливилось попасть под кровавый дождь, оказавшийся опасной кислотой.
Как и в ночь возвращения Найтмер Мун, двенадцать белых башен попытались окутать Эквестрию золотым сиянием, но пять из них взорвались осколками после попаданий алых ветвистых молний, и еще три оплавились до состояния кипящих озер расплавленного камня. Оставшиеся четыре башни (по одной на сторону света), сконцентрировались на защите ближайших земель, оставляя восемьдесят процентов королевства на откуп взбесившейся магии.
В небе зазвучал хор голосов, похожий на вой боли, ярости, отчаяния и безумия, извергаемый тысячами глоток чудовищь. Пятна багровых облаков, почти поглощенные золотым пламенем богини солнца, снова начали разрастаться, с огромной скоростью заполоняя небосвод.
"Элементы гармонии" ударили второй раз, испаряя одну из самых крупных темно-красных туч, только вот это никак не отразилось на остальных кровавых пятнах, уверенно теснящих бушующий в небе огонь. Селестия боролась отчаянно, не жалея ни сил, ни божественную паутину, чтобы вгрызться в духовную плоть своего врага...
— Осторожно! — Прозвучал вскрик Луны и Каденс, словно бы она была маленьким жеребенком, а не взрослым аликорном, и её швырнуло в сторону, сбрасывая с балкона.
Нежно-розовая крылато-рогатая кобыла распахнула крылья, заложила крутой вираж и взлетела вверх, тут же начав оглядываться. На площадке, откуда она еще пару секунд назад наблюдала за битвой своей особенной пони, разразилось новое сражение, участниками которого были трое единорогов с одной стороны и принцесса ночи с другой.
— Что за...? — Договорить богине любви не дал луч боевого заклинания, пронесшийся в сантиметрах от головы, чем заставил рефлекторно установленный магический щит тревожно завибрировать.
Схватки, тем временем, начали вспыхивать по всему дворцу и даже в парке.
* * *
— Что это значит, Хард Блад? — Темно-синяя аликорн требовательным взглядом смотрела на своего противника, справа и слева от которого застыли двое помощников.
— Вас так долго не было, ваше высочество, так что я даже не уверен, что вы поймете. — Красный единорог, облаченный в алую силовую броню, удерживающий в телекинетическом поле угольно-черное древко с широким клинком иссиня-черного меча на одном из концов, иронично изогнул губы в фальшивой улыбке. — В наше время это называют "переворот".
— Ты смеешь столь нагло заявлять о своем предательстве? — Богиня луны окуталась полупрозрачной дымкой.
— Я был, есть и буду верен только Уникорнии, "ваше высочество". — Сверкнув серебром глаз, генерал атаковал покровительницу снов своим жутким оружием, от близости которого кровь в жилах стыла даже у него самого.
Двое других единорогов, смотря перед собой остекленевшими взглядами, начали осыпать принцессу ночи боевыми заклинаниями...
* * *
Сансет ощутила неладное, когда дверь, ведущая в ее комнату, вылетела под воздействием взрывной волны. В тот момент, когда двенадцать стражников, на шеях которых висели медальоны из звездного серебра, ворвались в помещение, их встретил поток испепеляющего пламени, что заставило противников выставлять комплексный барьер.
"Они ощущаются... как какие-то куклы".
Осознала названная дочь принцессы дня, попытавшись ворваться в разум ближайшего пони и обнаружив, что его мысли застыли, словно мухи в янтаре. Рассуждать дальше было опасно, а потому волшебница напряглась и при помощи телекинеза сковала своих противников, заставляя пытаться перебороть ее хватку.
"Убивать нельзя... Мама этого не одобрит".
Взгляд, мечущийся по броне дворцовых стражников, уцепился за одинаковые медальоны, от которых тянуло странной и крайне неприятной магией, которую можно было сравнить разве что с гнилью. После секундных колебаний, один из артефактов был грубым образом сорван с шеи жеребца...
— Ааа...! — Изогнувшись всем телом в судорогах жуткой боли, единорог завопил во все горло и спустя пару секунд, обмяк безвольной тряпкой в телекинетическом захвате Сансет.
Звук взрыва и дрогнувший под ногами пол, помогли молодой чародейке сделать правильный выбор и одним рывком сорвать оставшиеся медальоны с шей стражников. В ту же секунду комнату огласили крики одиннадцати голосов, в которых отразились боль и ярость.
— В... Ва-ше вы-со-чество... — Едва выговаривая слова дрожащими губами, один из нападавших взглянул на Сансет осознанным взглядом. — Г... Генерал Блад... Предатель.
— Вы можете ходить? — Времени терять было нельзя, а потому кобылка сразу же поинтересовалась главным, одновременно с этим развеивая телекинетическую хватку.
— Так точ-но. — Жеребец с усилием поднялся на ноги и, подергивая головой, словно в судорогах, твердо заявил. — Я в вашем распоряжении.
Остальные пони из тех, кто входил в группу нападавших, так и остались лежать на полу, пуская слюни из приоткрытых ртов.
— Тогда, не отставай. — Сансет первой выбежала в коридор, где оказалась свидетельницей боя между двумя пегасами и земным пони, которых теснили четверо единорогов с уже знакомыми медальонами на шеях.
* * *
Небо окрашивалось то всполохами золотого огня, то ровным багровым свечением, но Луне сейчас было не до любования схваткой Селестии и Дискорда. Она маневрировала, ставила магические щиты, запускала боевые и обезвреживающие заклинания, но красный единорог, закованный в силовую броню, вновь и вновь пытался пронзить аликорна клинком своего оружия, при каждом взмахе оставляющего за собой полосу из черной дымки.
Хард Блад парил в воздухе, стоя на левитирующей льдине, принявшей форму полутораметрового диска. Ему помогали единороги из числа стражников и аристократов, морды которых не выражали совершенно никаких эмоций, а на шеях висели одинаковые медальоны.
— Сдайся, и я обещаю тебе честный суд. — В очередной раз попыталась дозваться голоса разума своего противника покровительница снов.
— Судить имеют право только те, у кого власть и сила. — Нагло ухмыльнулся жеребец. — Ты же не имеешь ни первого, ни второго.
Очередной вой тысячи глоток Дискорда, совпал с выпадом клинка единорога, так что лезвие артефакта тьмы и хаоса, вскользь прошлось по груди темно-синей аликорна, оставляя кровоточащую незаживающую рану прямо на ее сущности. В то же время, из окон дворца и домов в городе, мелким дождем осыпались вылетевшие стекла, оставившие после себя только пустые рамы.
"Мое терпение лопнуло".
Погрузившись в аспект силы, что своей госпоже даровал план снов, Луна вытянула перед собой передние копытца и с них сорвались темно-фиолетовые дуги энергии. Молнии ударились в подставленное древко магического оружия и взорвались, ударной волной отбрасывая единорога к стене одной из башен. Тут же, не давая и секунды на передышку, буквально из воздуха появились десятки огненных шаров, ледяных глыб и шаровых молний, которые быстро истощили защитное поле предателя и вырвали оружие из его копыт.
Копье, состоящее из сгустившегося воздуха, с глухим гудением вонзилось в грудь Хард Блада, тут же распавшись отдельными потоками режущего ветра, превратившего его внутренние органы в сплошное кровавое месиво.
Бои, которые велись во дворце и в Кантерлотском парке, постепенно стали утихать в связи с тем, что с единорогов срывали контролирующие медальоны. Однако же, к сожалению принцессы ночи, без жертв все же обойтись не удалось.
"Хорошо что взятые под контроль стражники не били на поражение по тем, кто не мог сражаться и защищаться".
Приземлившись рядом с упавшим на ступеньки лестницы Кантерлотского дворца мятежником, богиня луны с удивлением осознала, что он все еще жив, хоть и находится в мире мертвых двумя копытами.
— Превосходный удар... ваше высочество. — Губы красного единорога дрогнули в намеке на улыбку. — Для меня было честью, скрестить с вами оружие.
— Зачем? — Сама не понимая почему, но темно-синяя аликорн не могла испытывать к предателю ненависти или злости, лишь печаль и жалость.
— Я бы мог сказать, что не мог ослушаться приказа Владыки... но не буду врать. — Хард Блад сделал паузу, собирая остатки сил для разговора. — Я слишком тщеславен, эгоистичен, высокомерен и жаден... на этом он и сыграл, чтобы завлечь меня в свою команду. Надеюсь лишь... Надеюсь... Мой сын не участвовал во всем этом.
— Блю Блада ждет справедливый суд. — В голосе принцессы ночи лязгнули стальные нотки. — Если он не принимал участия в мятеже и не знал о нем, то ему нечего опасаться.
— Благодарю... ваше высочество. — Глаза красного единорога закрылись, последние силы стали покидать изувеченное тело. — О большем я и просить не смею.
— Кто "он"? — Направив в своего недавнего противника немного силы, покровительница снов начала исцеление ран.
— Ваш старый знакомый... С...
Договорить генерал не успел из-за того, что его голова взорвалась кровавыми ошметками. Отпрыгнувшая в сторону Луна припала на передние ноги и зажгла рог, готовясь вступить в новое сражение.
— Не спеши. — Произнес грифон, кутающийся в темно-синий плащь, стоящий на задних лапах, а в передних удерживающий бессознательное тело Каденс. — Одно неловкое движение — и малышка умрет. В отличие от тебя и твоей сестры, она еще не может существовать без материальной оболочки.
Скрипнув зубами в бессильной злости, покровительница снов снова попыталась обратиться к своей силе, но была вынуждена прерваться, так как когти противника погрузились в плоть принцессы любви, оставляя глубокие ранки.
— Вот и умница. — Из-под капюшона сверкнули два серебряных глаза. — А теперь будь хорошей кобылкой и не мешай.
За спиной крылатого хищника образовалось пространственное искажение, совершенно не ощущающееся ни магически, ни духовно. Луна знала только одного волшебника, способного так хорошо скрываться и прятать порталы:
— Старсвирл?
— Ха? — Грифон усмехнулся и сделал шаг назад, продолжая прикрываться бессознательным телом. — Узнала таки. Если Селестия выживет, передавай ей мой привет и приглашение как-нибудь заходить в гости.
— Но почему? — Принцесса ночи была растеряна, чего даже не пыталась скрыть.
— От любви до ненависти лишь шаг. — Отозвался древний чародей. — А от ненависти до презрения и того меньше.
Искажение пространства исчезло, оставляя темно-синюю крылато-рогатую кобылу наедине с ее мыслями.
* * *
Последний стражник был избавлен от амулета, но перед этим все же успел нанести единственный удар по не ожидавшей подобного Флаттершай. Пегаска выжила, но потеряла сознание от боли и кровопотери, из-за чего "элементы гармонии" лишились половины своей эффективности.
В какой-то момент, уставший от повторяющейся однообразной борьбы Дискорд, сконцентрировал свои силы над Кантерлотом и ударил шестью "копьями хаоса", словно мыльный пузырь пронзившими магический барьер. Он подловил Твайлайт и ее напарниц в момент подготовки очередного удара божественной силой, а потому они попросту не успевали защититься.
Флаттершай уже была эвакуирована в госпиталь, где попала в цепкие и заботливые копыта медпони, Рарити прикрыл самым мощным из своих щитов Шайнинг Армор, ни на секунду не оставлявший супругу во время этого противостояния. Над Твайлайт барьер воздвиг Армандо, которого единорожка попросила привести вместе с собой на крышу башни (а Каденс попросту не смогла отказать).
Эпплджек, когда осознала положение в котором оказалась, перенаправила всю скопленную "элементом гармонии" силу в защитный покров, а после удара принялась себя лечить, не дожидаясь помощи от пони, у которых было полно иной работы. Пинки была единственной, кто догадался спрыгнуть с башни, после чего она спустилась в парк на материализованном парашюте.
Рэйнбоу Дэш смело приняла атаку древнего духа хаоса на выставленные перед собой копытца, сконцентрировав в них максимум от доступной магии...
А затем небо вспыхнуло болью и яростью, превращаясь в смертоносную воронку сражения двух сил, где целью каждого из двух участников было не выжить и победить, а уничтожить противника любой ценой. Каждый пони Эквестрии в эти мгновения ощутил и услышал, как рвутся невидимые нити, связывающие их с богиней, после чего в душе оставались холод и пустота.
* * *
Сансет, бежавшая по коридору дворца к лестнице, ведущей на разрушенную башню, где медленно умирала носительница "элемента Верности", неожиданно для себя запуталась в ногах и упала. Все ее тело пронзила острая боль, словно бы под шкуркой текла не кровь, а жидкий огонь.
Громкий крик вырвался из рта единорожки, спина в районе лопаток буквально взорвалась, выпуская пару золотых крыльев, после чего измученное сознание погрузилось в спасительную тьму.
Стражники и врачи, бежавшие вслед за приемной дочерью принцессы Селестии, со смешанными чувствами наблюдали за превращением кобылки в аликорна. Когда же буйство огня угасло и магия успокоилась, главный медпони приказал:
— Немедленно доставьте принцессу в госпиталь.
— Но как же лейтенант Дэш? — Неуверенно возразил солнечный гвардеец.
— Мы сумеем помочь лишь одной. — Врач посмотрел на бессознательную золотую аликорна. — Да простит нас Селестия, но жизнь ее дочери ценнее, чем жизнь носительницы "элемента Верности".
(Конец отступления).
Примечание к части
Спорная глава.
Жду отзывов.
ПОКАЧНУВШИЙСЯ МИР
Сидя в кресле-бутоне, перед круглым столом в зале собраний совета Магистров, обвожу взглядом ближайших своих соратников, экстренно собранных на внеочередное совещание по просьбе Банши. Мне зебра краткий отчет предоставила заранее, сейчас же со своими копиями ознакамливаются все остальные.
"Как же не вовремя Цезарь и Кризалис решили выяснить отношения".
