— Дискордова задница! — выплескивая примерно половину всей своей магии, Макинтош усилием воли придал ей форму пламенного кокона, тут же призвал из "инвентаря" секиру и, преодолевая сопротивление слизи, на всей доступной скорости побежал к тому месту, где в реальном мире находился "Трон Серых Земель" (благо, хорошая память и глазомер позволяли рассчитать расстояние).
"Хорошо, что здесь хотя бы крупных тварей нет. Видимо, здесь нечто вроде яслей".
Огненная аура сожгла несколько десятков ползунов, перед глазами мелькнули уже раздражающие оповещения о получении десятых долей эссенции развития, а когда пламя почти опало, вестник Бога Пороков вновь шагнул в реальный мир. На этот раз перемещение ощущалось как протаскивание сквозь замочную скважину...
— А? — удивленно распахнув глаза, коричневая единорожка испуганно посмотрела на темно-красного аликорна, появившегося за спинами у ее защитников с занесенной для удара монструозной секирой. — Аааа!
Воздух перед "рыцарем порока" словно бы сгустился, сердцебиение замедлилось, звуки затихли. Он отчетливо видел, как испуганно расширенные зрачки кобылы вытягиваются в вертикальные щелки, как, окутываясь изумрудной аурой, вспыхивает ее рог. Магия для прямого противостояния снова была недоступна, но у воплощения алчности был последний козырь: божественная энергия.
"Второго шанса не будет".
Мир окрасился в алое, тело окутала багровая дымка, оружие стало опускаться с удвоенной скоростью, разливая вокруг красное свечение. Принцесса перевертышей, демонстрируя поистине невообразимую скорость и ловкость, соскользнула с трона, ныряя под руку крылато-рогатому жеребцу, но предотвратить удар уже была не в силах.
С каким-то неестественным стеклянным звоном, секира врубилась в "Трон Серых Земель", а затем взорвалась, выпуская из себя всю вложенную в нее энергию. Биг Макинтоша подхватило волной силы, отбрасывая вперед спиной на только-только развернувшихся телохранителей принцессы, сбивая их с ног словно кегли. Разлетающиеся в стороны осколки камня и куски металла шрапнелью осыпали весь зал (несколько мелких кусочков досталось и вестнику Бога Пороков)...
"Что-то мне нехорошо".
Промелькнула вялая мысль в затуманенном сознании. Лежа распластавшись по полу, на смятых и, по всей видимости, сломанных крыльях, "рыцарь порока" меланхоличным взглядом наблюдал за кружащей в воздухе пылью. Шевелиться абсолютно не хотелось, боль еще не пришла, слабость от истощения сил и не думала отступать, хоть магия и ощущалась где-то на перефирии сознания. При всем этом он понимал, что рядом бушует сражение, в котором следовало бы помочь своим напарницам.
Темпест Шэдоу, сразу после взрыва ощутившая, как к ней вернулась способность использовать магию, поспешила ворваться в тронный зал под прикрытием магического барьера, чтобы помочь боссу. Севира последовала за напарницей, стремительной тенью скользя над самым полом, дабы не получить случайный болт от оклемавшегося телохранителя "не королевы". Впрочем, их предосторожности оказались излишними, так как разрушение "Трона Серых Земель" сопровождалось слишком сильными эффектами, будто бы вместо удара секирой, его взорвали ящиком алхимической взрывчатки.
...
— Ваше высочество: аномалия исчезла! — доложил принцессе Луне единорог средних лет, наблюдавший за показаниями артефактов.
— Начинайте наступление. — отдала приказ покровительница снов, обращаясь к командирам пегасов и единорогов. — Прикройте пехоту, очистите небо от туч...
...
В один момент, слаженная работа чейнджлингов дала осечку: бочки с камнями начали падать из облачной завесы без какой-либо системы, ранее действовавшие словно единый механизм воздушные войска и наземные силы превратились в сборище растерянных индивидуалистов. Минотавры и земные пони, ощутив слабину врага, поспешили воспользоваться полученным преимуществом, начав развивать наступление на всех направлениях...
...
— Вот и все. — удовлетворенно заметил единорог-мечник, телекинетическим импульсом разбрасывая перевертышей, защищавших очередной зал улья.
— Задница Дискорда: мы опоздали к самому веселью? — Капа, с ног до головы заляпанный грязью и кровью чейнджлингов, с искренним разочарованием посмотрел на туннель, ведущий к тронному залу королевы. — А ведь почти...
— Не переводи тему, старый развратник. — перехватив меч поудобнее, единорог сконцентрировал заряд магии на кончике рога. — Сейчас ты мне все подробно расскажешь о том, как так получилось, что моя правнучка — твоя дочь.
— Да чтоб тебя! — мастер рукопашного боя "сдулся" до своих нормальных размеров и совершенно серьезным взглядом посмотрел на старого друга. — Не я это был... Не я! Хоть и жаль: кобылка-то она...
— Ладно. — осмотревшись по сторонам и поняв, что вяло шевелящиеся тела не спешат нападать, второй старик недовольно проворчал. — Пока что сделаю вид, что поверил.
— Раз вы разобрались в своих семейных отношениях, то поспешим к тронному залу. — хмуро прервала перепалку жеребцов пегаска. — Нужно проверить, что там случилось, не нужна ли наша помощь и есть ли кто ценный из пленников. Шевелите копытами, мерины старые...
* * *
Поток раскаленной до бела плазмы ударил в сегментный барьер, похожий на стену из пчелиных сот, легко пробивая его словно игла старый пергамент. Однако же волна изумрудно-зеленого света сбила эту атаку, заставляя жар расплескаться на пол, стены и даже потолок, превращая камень в густую жижу, подобную расплавленному воску. Пользуясь вспышкой как прикрытием, Кризалис метнулась вперед, оскалив в усмешке клыки и срывая с креплений мечи-серпы.
Селестия погрузила руку в пошедшее волнами пространство и извлекла на свет сияющую золотом изящную алебарду, в следующую секунду блокируя ее лезвием страшнейший рубящий удар, нацеленный в шею. Второй клинок королевы перевертышей, нацеленный принцессе дня в живот, был остановлен раскрытой ладонью, на которой через небольшую царапину выступила капля алой крови.
— Счет открыт. — рыкнула обладательница стрекозиных крыльев, вспышкой магии ослепляя и отбрасывая противницу.
Каденс, сместившись влево, подгадав момент, когда названная тетушка окажется на некотором расстоянии от противницы, швырнула в худощавый силуэт перевертыша две ветвистые молнии. К сожалению для молодой аликорна, особого эффекта этот удар не принес, так как мечи-серпы, мелькнув в воздухе, поймали магические разряды на кончики клинков, отражая в правую стену и потолок. В ответ же с рога королевы сорвались несколько изумрудных лучей, которые принцессе любви пришлось принимать на магический барьер.
Не успела пыль от взрывов осесть, с некоторым трудом устоявшая на ногах белая аликорн, оставившая в камне пола две борозды от копыт, взмахнула алебардой справа налево параллельно полу, посылая в противницу серп белого огня и тут же кинулась в ближний бой. Кризалис предсказуемо решила перепрыгнуть атаку Селестии, совершив грациозный кувырок в воздухе и тут же попытавшись двумя ногами ударить в голову опасно приблизившейся принцессе дня, которая успешно выставила вперед древко своего оружия. Однако же, попытка оттолкнуться от алебарды, чтобы отпрыгнуть назад, провалилась, так как вместо твердой опоры перевертыш обнаружила под своими копытами воздух. Ехидно ухмыльнувшаяся белая крылато-рогатая пони растаяла в воздухе невесомым туманом...
"Иллюзия?".
Свист разрезаемого лезвием топорища воздуха заставил королеву использовать телекинез, чтобы придавить себя к полу, ускорив падение. От удара каменная плитка разбилась, но оружие старшей из аликорнов благополучно просвистело над зеленогривой головой.
Из положения "стоя на одном колене, пригнувшись к полу" Кризалис попыталась совершить подсечку второй ногой, одновременно с этим выпуская из копыта струю ядовито-зеленого пламени. Селестии, чтобы избежать повреждений, пришлось отпрыгнуть, усиливая движение взмахом широких крыльев, но прежде чем она снова приземлилась на твердую поверхность, чейнджлинга накрыла волна розовой энергии, словно ураганный ветер сметающей все на своем пути, мельчайшими жесткими искорками пытаясь содрать шкуру со своей жертвы.
Магический барьер королевы засиял ярким изумрудным светом, принимая на себя и отклоняя часть урона, но долго это продолжаться не могло. Обладательнице стрекозиных крыльев пришлось пойти на риск и метнуть один из своих мечей-серпов в направлении источника заклинания. Атака прекратилась, но металлический звон показал, что и бросок не достиг своей цели.
— Мне кажется, мы, как минимум, сравнялись. — насмешливо заметила Селестия, глаза которой источали золотое сияние, затопившее как белки, так и радужки с зрачками. — Смирись, нас обеих тебе точно не победить.
Выпрямившись в полный рост, перевертыш подозвала к себе отбитый меч-серп, охотно влетевший в ладонь хозяйки и, прищурив глаза, заявила:
— Если я не могу победить вас одна... значит, меня должно стать больше.
Последнее слово было произнесено хором из десяти голосов, девять из которых доносились от точных копий королевы чейнджлингов, шагнувших в стороны прямо из ее тела.
— Ненавижу... — как-то обиженно произнесла старшая аликорн.
— Тетя? — недоуменно спросила Каденс.
— Ненавижу, когда так случается. — теперь уже яростно рыкнула принцесса дня, создавая равное количество своих двойников, плотью для которых служил плотный свет, а кровью жидкое пламя. — Не зевай, племяшка...
Заклинания сыпались одно за другим, сотрясая стены тронного зала, заставляя их покрываться глубокими трещинами, несмотря на все зачарования и толщину укрепленного металлом камня. Потолок верхнего этажа обвалился, а затем и пол начал проваливаться, зияя множеством дыр, ведущих в подвальные помещения. Двойники королевы перевертышей и старшей принцессы пони развеивали друг друга, сталкивались в жестоких сшибках, подставлялись под атаку, чтобы другая копия имела шанс нанести смертельный удар. Принцесса любви, еще в первые минуты оказавшаяся оттесненной к дальней стене, время от времени вмешивалась в бой, используя атакующие заклинания, но в основном ей приходилось защищать себя и несущие стены от двух разбушевавшихся кобыл, тем самым предотвращая обрушение всего дворца.
Пони, тем временем, уже успели эвакуироваться с поля боя, забрав и раненого Шайнинга, в упрямстве своем собиравшегося вмешаться в противостояние явно не своего уровня (в этот момент Каденс испытала сильную гордость, смешанную с большой долей страха за любимого)...
Хлопнув перед собой крыльями, Селестия создала сильнейшую ударную волну, разом прекращая существование дюжины Кризалис. С остальными копиями тут же расправились ее двойники, на краткое время оставшиеся в подавляющем большинстве. Однако же сама правительница перевертышей успешно избежала атаки и, подпрыгнув вверх, застрекотала крыльями, уносясь к ночному небу через один из проломов в крыше.
Упускать столь опасного врага белая аликорн не собиралась, а потому, кинув взгляд на порядком измотанную племянницу, сама взмахнула крыльями, бросаясь в погоню. Догнать удирающую жертву удалось еще над территорией дворцового парка, так что схватка продолжилась уже в небе, под взглядами тысяч горожан и стражников.
"Что-то не так".
Пронеслась мысль в голове принцессы дня за мгновение до того, как в воздухе разлились звуки музыки и по Кантерлоту прокатился громоподобный раскатистый голос:
— Славно-славно. Лязг оружия, крики раненых, стоны умирающих... Это просто музыка для моих ушей. — громкий щелчок отозвался у белой аликорна мучительной зубной болью, чейнджлинг же стала растерянно озираться, так и не поняв, что произошло и чем им всем это грозит. — Но давайте сменим мотив.
Еще один громкий щелчок, заставивший все стекла в городе жалобно задрожать, превратил луну, висящую в небе, в подобие прожектора, лучь которого указывал точно на каменный постамент, где заложив руки за спину и выпятив грудь, широко ухмыляясь острыми зубами с одним сильно выступающим клыком, стояло существо, словно бы слепленное из кусков разных зверей (драконья голова с козлиным и оленьим рогами сидела на толстой шее, плавно перетекающей в длинное драконье тело, оканчивающееся гибким хвостом с пушистой львиной кисточкой, правая рука была похожа на орлиную лапу, левая на львиную, правая нога была козлиной, а левая принадлежала ящеру). Дискорд, во всей своей красе и могуществе, с чувством глубокого удовлетворения смотрел на разгромленный дворец Кантерлота, хищно прищурив алые глаза с змеиными вертикальными зрачками.
— Это плохо... — прошептала белая крылато-рогатая пони, ощущая, как холодный пот скатывается по лбу, а шерстка на спине встает дыбом.
Пользуясь тем, что все внимание переместилось на нового фигуранта, Кризалис попыталась сбежать, но не смогла телепортироваться, а при попытке улететь, врезалась в преграду, похожую на стеклянный купол, накрывший всю столицу.
— Куда же ты, детка, шоу только начинается. — радостно ухмыльнувшись, дух хаоса начал увеличиваться в размерах и вместе с тем звуки музыки стали звучать много громче, заставляя пони прижимать руки к ушам, чтобы не оглохнуть.
Я ем на обед, золотые слитки,
Брильянтовый десерт, нефтяные сливки.
Меня зовут Дискорд — хозяин Эквус сферы,
Я не реальный кул, мой респект без меры.
Подчиняясь воле создателя, разноцветные лучи луны-прожектора стали кружить по Кантерлоту, высвечивая пони и чейнджлингов, прекративших свое сражение и теперь недоуменно взирающих на разыгрывающееся представление.
В левой руке сидр, в правой руке квас,
Мой пиар менеджер — высший класс.
В левой руке сидр, в правой руке квас,
Мой пиар менеджер — высший класс.
Капитал!
С очередным щелчком пальцев, в руках у Дискорда появились две стеклянные пузатые кружки, которые начали увеличиваться вместе с хозяином, ростом уже достигшим вершины самой высокой башни дворца. Музыка так же становилась все громче и, подчиняясь силе магии песни, помноженной на щедро выплескиваемый в пространство хаос, здания в городе начали пока что слабо вздрагивать и наклоняться в разные стороны, словно бы пританцовывая, но не решаясь пуститься впляс.
Я ем города, морями запиваю,
Мои огромные рога, небо подпирают.
Гром и молнии, туманы и дожди,
Мое копыто лижут, великие вожди.
На последнем слове куплета Дискорд топнул козлиной ногой, из-за чего ближайшие здания подпрыгнули, а стекла вылетели из рам брызгами осколков.
В левой руке сидр, в правой руке квас,
Мой пиар менеджер — высший класс.
В левой руке сидр, в правой руке квас,
Мой пиар менеджер — высший класс.
Капитал!
Стукнув краями кружек, Дискорд заставил содержимое выплеснуться наружу и обрушиться вниз волной цунами. Квас и сидр, которых оказалось гораздо больше, чем могло бы уместиться даже в двух бочках, притворяющихся кружками духа хаоса, растеклись по улицам города, подхватывая мусор и тела раненых и убитых. Однако же из-за барьера жидкости некуда было уходить и постепенно уровень потопа стал повышаться.
