Ничего другого я от него и не ожидала. Мне даже не хотелось устраивать скандала. У меня просто не было сил. Я только тихо и спокойно сказала:
— Азаил, сядь, пожалуйста. Ты...
— Дорогая, я все, я все понимаю! — не дал мне договорить он, продолжая держать меня за руки и целовать их, торопливо и жадно. — Ты, конечно, хочешь мне сказать, "ты где пропадал две тысячи лет?" Ты просто не поверишь, дорогая! Я ОТКРЫЛ НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ, которое от нас с тобой коварно скрыл сам Создатель, представляешь? Я нашел туда проход, едва не погиб там тысячу раз — но это того стоило! Я там открыл новые свойства магического поля, я нашел новые минералы, новые субстанции, которые изменяют наше понятие о магии, о веществе, о трансформации... Все мои книги можно выкинуть на помойку! Они устарели. Поле Астрала позволяет делать совершенные чудеса. Там по-иному течет время, там нет нашего представления о пространстве, там прошлое можно изменить, а будущее — и подавно, там можно все! ВСЕ, понимаешь? Я открыл там вещества, которые помогут изобрести такие артефакты, которые сделают нашу расу могущественнее всех на свете, могущественнее САМОГО СОЗДАТЕЛЯ! Понимаешь?!.. — он бросил целовать мои руки, не смотрел на меня, ходил кругами по периметру закрытого уже (так как было за полночь) бутона и махал руками, говоря вслух, казалось, самому себе. — Ты понимаешь, Сам Создатель, возможно, стал таким только приобщившись к тайнам Астрала! ТЫ ПОНИМАЕШЬ!!! Я ДАЖЕ ПРОЧИТАЛ ТАМ ЕГО МЫСЛИ! Я узнал Его сокровенные тайны, я узнал Его силу и слабость! Я... — тут он вдруг повернулся ко мне лицом и я содрогнулась от ужаса. Как изменилось его лицо! Каким оно стало! Создатель! Глаза горят сумасшедшим блеском, на губах — абсолютно сумасшедшая улыбка, хищно ощеренные зубы, хищно протянутые ко мне руки... Это был уже не тот милый Оззи, которого я любила, а какой-то чужой мне мужчина, чужой и опасный, тем опасней, чем он умнее...
Видимо, заметив выражение моего лица, он пришел в чувство, а может — надел маску. Лицо его стало прежним, ласковым, любящим, болезненный блеск в глазах исчез.
— Я... Я... напугал тебя, дорогая... Прости... Свойства Астрала ещё до конца не изучены, возможно, он оказывает какое-то воздействие на меня... Прости...
Он как-то сразу весь съежился, притих.
— Азаил, ты говорил с братьями сегодня?
— Нет. Я так скучал по тебе, что полетел сразу сюда. Завтра соберу Совет, сделаю доклад о моем путешествии и открытиях.
— Понятно. Азаил, скажи мне, что ты делал в Нижней Целестии?
Он повернулся ко мне и рассеянно, немного удивленно посмотрел на меня, как бы говоря, "ну зачем говорить о всякой чепухе?"
— Как что — мы творили мир, флору, фауну, человека...
— Это мне известно, Азаил. А ты ничего больше мне сказать не хочешь?
— Нет. А что за странные вопросы?
— Странные?! СТРАННЫЕ?! — тут я не выдержала. — Ты торчал там столетиями, а в результате вся Целестия кишит чудовищами, болезнетворными бактериями, миазмами разложения и вони! Любимое творение Создателя терпит ужасающие страдания!
— А-а-ах, — понимающе кивнул Азаил. — Вот ты о чем... Слетала все-таки, да? Любопытная, однако... — и усмехнулся. — Все-таки мы подходим друг к другу, не зря Создатель нас свел вместе, вся в меня...
— Ну и... — я угрожающе сжимала кулаки.
— Что "ну и..."? Чего ты от меня хочешь услышать?
— Объяснений! Почему ты совершил такое злодеяние, почему ты так поступил с человеком — любимейшим творением Создателя!
— Вот поэтому-то я от тебя и держал в секрете мою работу в Нижней Целестии. Ты никогда не поймешь... Женщина — она и есть женщина — хрупкий сосуд, как сказал Создатель... — он махнул рукой, а потом тут же протяжно зевнул, и, как и тогда, завалился на ложе и мгновенно заснул, громко храпя на весь луг.
— Ты прав, муж, я этого никогда не пойму, — прошептала про себя я и, недолго думая, одела на голову ободок Анализатора и принялась, как и в тот раз, сканировать память мужа.
А на рассвете я улетела на очередное заседание Совета — прилетели руководительницы подразделений с отчетами о делах в Нижней Целестии, мне необходимо было заслушать их доклад.
А потом, в самый разгар заседания Совета, явился Азаил...
Можно было представить себе его удивление, когда он увидел меня с дочерями на его месте — к его трону мы приделали ещё два, по бокам -, на пустующие мужские трибуны, а уж когда при его появлении все сестры подняли гвалт...
Лицо его побелело, как мел, губы задрожали. Он не сказал ни слова — быстро вышел из Залы. А у выхода его уже ждали братья во главе с Белоснежно-Белым, который не преминул его "ввести в курс дела"...
Больше он уже никогда не приходил в мой цветок.
А я, впервые за столько тысяч лет, всю ночь рыдала как девчонка!
И тогда же мне второй раз в жизни явился Создатель!
Когда я рыдала, вдруг мой бутон озарил ослепляюще яркий свет и я опять, как бесчисленные тысячелетия назад, услышала этот необыкновенно нежный, ласковый Голос, от которого слезы мои сразу высохли и стало так спокойно и радостно на душе!
— Стелла, Стелла! Не плачь, возлюбленная дочь моя Стелла!
— Создатель? Ты?
— Да, Я.
Я встала тогда на колени, сложила свои ладони в молитвенном жесте и с жаром заговорила:
— Создатель! Ответь мне, Создатель! Почему люди? Почему чудовища? Почему Азаил? Откуда все это? Что...
— Тише, Стелла, тише... Слишком много вопросов... Азаил — мое любимейшее творение — больше не вернется к тебе! Сердце его ожесточилось от гордости и стало как камень.
Мне стало не по себе. Я в изнеможении опустилась на ложе цветка.
— Но ты не унывай, Стелла! Я не оставлю своего попечения о нем и о тебе, как не оставит отец своих возлюбленных чад. Я благословил вас когда-то, и Мое благословение пребудет с вами обоими всегда, как и со всем вашим родом. А ты... Я благословляю тебя на дело, которое ты имеешь в сердце своем, — помогай людям, благотвори вверенному вам миру — это желание сердца твоего угодно Мне. Теперь ты и твои дочери будут Премудростью поднебесной расы. Пусть ваша взаимная любовь друг к другу, пусть ваше единомыслие в деле совершения добра будет всем примером.
— И Мы оправдаем твое доверие! — закричала я, вскакивая на ноги, за себя и за дочерей.
Возникла многозначительная пауза, а потом Голос стал грустным:
— То же самое Я уже слышал от любимейшего моего творения — Азаила... Стелла, дочь Моя Стелла, помни, Я благословил тебя только на добро — сей в мире доброе и вечное, люби этот мир и его существ как саму себя, заботься о нем, как о своем дитя... Но помни, КОГДА ТЫ БУДЕШЬ ТВОРИТЬ ЗЛО — Меня не будет с тобой. Впрочем, и тогда Я твое зло смогу обратить в добро... А ещё, Стелла, помни, что в этом мире, любовь — это самое драгоценное и единственное для Меня сокровище! Помни об этом, Стелла, помни...
— Но, Создатель, ответь мне... — хотела я задать Ему десятки и десятки мучивших меня вопросов, и прежде всего, как я могу "творить зло" миру, если я намереваюсь делать только добро, но Создатель исчез, также внезапно, как и появился... А после этого меня и моих дочерей, спавших в других бутонах, наполнила Сила и Премудрость свыше, и тогда я и они стали по-настоящему одним целым, Триединой Премудростью.
8.
Впрочем, Мы увлеклись, забылись. Главное, что Мы хотели сказать состоит в том, что Создатель непонятен и непредсказуем, но одно в Нем предсказуемо — Он больше всего ценит любовь и помогает любящим. А потому и неудивительно, что Он вмешался в историю с феей и её "Принцем" — Он всегда на стороне любящих. И это обстоятельство стало Нашим главным козырем в этой игре, это стало самой выигрышной нашей картой в этой схватке, ценой которой — само существование Целестии!
Так вот, как только стало известно от внешней разведки патруля "ЖАЛА", что поле пропало, Мы сразу же отдали приказ о начале операции "Возмездие". Мы прихлопнем сразу обоих — и Непобедимое Солнце, и мурин с их бесноватым вождем, (который, конечно же, не имеет ничего общего с Нашим мужем и отцом, кроме имени). А когда зачистка закончится и пространство будет убрано и дезинфицировано, Мы на этом месте устроим новый заповедник и научно-исследовательский центр здешней флоры и фауны — район Заморья ещё малоизучен и необходимо оставить его нетронутым, ведь там сохранились виды, которые исчезли в других районах Целестии!
И вот теперь, Мы, Триединая Премудрость, находимся в хорошо оборудованном Командном Центре на одном из специальных летающих облаков и видим весь театр военных действий на экране. Мы видим расположение наших частей, расположение противника, объекты местности. Мы готовы, Мы готовы нанести удар и поставить точку в великом деле окончательного торжества Священных Принципов Порядка и Процветания во всей Нижней Целестии, во всем многотысячелетнем противостоянии Добра со Злом.
— Ну что ж, сестра, пора начинать! Да пребудет с нами Создатель, сестры, от имени Которого и во имя Которого мы действуем, да будет это сражение последним в святом деле торжества Священных Принципов Порядка и Процветания, во всей многотысячелетней борьбе Добра со Злом! К бою, сестры, готовность номер 1!
Глава 18. Шах, шах, шах и... рокировка.
1.
Первые несколько мгновений Фея не могла понять, что же с ней происходит. От пронзительного визга она на некоторое время совершенно оглохла. Голова кружилась и на ногах она стояла нетвердо.
В чувство её привел удар по щеке.
— Какая же я дура, набитая дура! — раздался в голове Феи знакомый металлический голос. — Как я могла поверить тебе! "Единственная подруга", "друзья", "Лили"! А сама шпионила за мной и привела ко мне всю эту ораву! А я, дура, отключила Поток и теперь совершенно беззащитна, совершенно! Приходите, берите голыми руками! Распыляйте на кварки! Проклятье! Был бы включен Поток, я бы спалила их всех — не успели бы и глазом моргнуть!
— Лили, умоляю! Я ничего не знала, честное слово! — упала на колени перед невидимой подругой Фея, заливаясь слезами и крепко-накрепко сцепив в молитвенном жесте свои белые ручки. — Прости меня!
— Провались ты пропадом и весь ваш подлый род! — презрительно ответил ей голос. — А я им так просто не сдамся!
— Лили, дорогая! — воскликнул Принц, — Подожди, я с тобой! Позволь мне защитить тебя! Я не оставлю тебя умирать одну!
— Принц?! Не смей! Ты с ума сошел! — закричала Фея. — Тебя же распылят! Я как твоя жена немедленно приказываю тебе стоять здесь, пока не прилетит патруль и не арестует тебя — это твой единственный шанс выжить! А я умолю Триединую Премудрость пощадить и тебя, и Лили!
— За кого ты меня принимаешь?! — губы Принца нервно дергались, лицо побелело как полотно, кулаки сжались. — За трутня, за ручного щенка или котенка, за игрушку?! Вы все там, — тут он указал пальцем на небо — свихнулись, что ли?! Я — мужчина, и мой мужской долг защитить слабейшего, женщину, оказавшуюся в беде! И от этого долга, поверь мне, я не отступлю!
— Поторопись, Принц, они скоро будут здесь! — прокричала Лили. — Беги за мной, мы ещё успеем забаррикадироваться в подземелье — у меня есть второй Трансформатор! Скоро мы сможем дать им достойный отпор! Бежим, скорей!
— При-и-и-и-инц! Не-е-е-ет!!!! — закричала Фея и подняла руки, чтобы нанести парализующий удар в спину убегающему Принцу, но в этот момент что-то сбило её с ног. Она упала навзничь и на её грудь взгромоздилась огромная трехглавая мурина:
— Тиш-ш-ш-ш-ш-е, тиш-ш-ш-ш-ш-е, дорогу-ш-ш-ш-ша! Пуссссть идет, да-ссс, пусссссть. Твой муж-ж-ж-ж с-с-с-с-стал настоящ-щ-щ-щим воином, да-ссс, дос-с-с-с-с-тойным армии Аз-з-з-заила Премудрого, да-ссс, доссссстойным...
— Дурак ты, Азаил! Как вы не понимаете, дураки-мужчины, что ваши игры в солдатики и войнушку слишком дорого стоят нашей стране! Разве вы не видите, сколько крови и страданий на ваших руках, "воины", тьфу! — Фея ещё раз дернулась, пытаясь освободиться от цепких лапок Азаила, но не смогла. — Отпусти! — И Фея дернулась ещё раз, но только на третий раз ей удалось освободиться и то — только потому, что Азаил как сквозь землю провалился, исчез, как и Принц, и Непобедимое Солнце, да и Зверята тоже куда-то пропали.
Фея встала, по-женски заботливо отряхнула одежду от пыли, поправила прическу, и в этот момент до поверхности плато добрались первые воины армии Сообщества. Две большие голубые мантикоры, целиком сотканные из воздуха, вдруг заговорили на феином языке:
— Хранительница Предела Љ3, Вам надлежит проследовать за нами в Командный Центр, Вас вызывает Их Премудрость лично.
— Не смею противиться, — произнесла Фея и села на одну из мантикор. Она тотчас же взмыла в воздух и понеслась по направлению к Летучему Облаку.
А в это время остальные крылатые твари уже подлетали к беззащитной Золотой Башне, а первые големы и циклопы уже поднялись на плато по никем не охраняемой Лестнице.
Тысячи и тысячи, десятки тысяч розовых летучих обезьян с длинными и большими, как у летучих мышей, крыльями и магическими жезлами такого же цвета в лапах. Голубые и синие мантикоры — крылатые львы с длинным скорпионьим хвостом и густой гривой. Двуглавые и трехглавые коричневые орлы. Белоснежные грифоны — грифы с львиным телом. Огромные крылатые люди с головой сокола и прочие крылатые твари, до которых только может додуматься фантазия фей. Все сотканные из воздуха, все ярко переливаются на уже довольно высоко взошедшем солнце. Тысячи, десятки тысяч темно-красных гранитных и белоснежно-белых мраморных големов, выше человеческого роста, с длинными мускулистыми руками, с огромными (весом в пять-шесть крупных мужчин) каменными дубинками, способными проломить череп дракону. Высокие, в натуральный рост, базальтовые коричневые циклопы со стеклянным желтым глазом на лбу у каждого, с каменными топорами раза в три больших, чем дубинки у големов, в руках.
И все они охватывают кольцом Золотую Башню, плотным кольцом, сквозь которое не прорвется и комар, готовясь к решающему штурму цитадели Непобедимого Солнца.
Принц бежал по лестницам опустевшего и потухшего Золотого Чертога, вниз и вниз, в самую глубь — ярус за ярусом — вниз, вниз, вниз, всё быстрее и быстрее, ведь счет шел на мгновения!
— Быстрей, мой дорогой Принц, быстрей, у нас очень мало времени! Быстрей! — то и дело возникал в его сознании знакомый голос. — Моя жизнь и честь в твоих руках! Теперь только ты в силах меня спасти, как раньше я — тебя!
— Но... мы... все... равно... не успеем... — задыхался от быстрого бега Принц., — Они... быстро... летят...
— Мурины и карлики задержат, им терять нечего, — ответил ему Голос.
2.
Первые полчища крылатых мантикор, летучих обезьян, грифонов и крылатых великанов подступили к воротам. Чуть поодаль быстрыми шагами шли первые мраморные и гранитные големы и один большой циклоп — вращавший дико своим единственным глазом, сделанным из цветного стекла. Подступить-то они подступили, но войти внутрь — не решались — что-то уж очень подозрительна была эта тишина.
Наконец, один мраморный голем сделал решительный шаг вперед к дверному проему. И только он переступил через порог, как сверху со всего размаху на него упала большая каменная плита.
