— Моя богиня любви! Снизойдёшь ли ты к верному служителю своему?..
Место оказалось едва ли не идеальным для ночёвки — неудивительно, что восемьсот лет спустя семеро магов основали здесь магическую школу... И неудивительно, что добраться до этой школы без разрешения было невозможно — место было таким, что туда и без всякой магии попасть можно было только по воздуху — ну или будучи особо настырным альпинистом. Таковых, разумеется, не имелось, а погода, пусть и прохладная, всё же позволяла ночевать даже под открытым небом...
— Знаешь, меня всегда удивляет, как мало звёзд видно в городе... — протянул Гарри, глядя в ночное небо. — Нет, я понимаю, засветка и всё такое, но понимать — это одно...
— А чувствовать — совсем другое, — согласилась Гермиона, прижавшаяся к нему. — Интересно, что будет в Схоле?
— Увидим, — едва заметно улыбнулся Гарри. — Я думаю, о нашем визите Аргироса предупредили, так что он нас уже ждёт... И если только я хоть немного знаю военных — наверняка уже что-то замыслил. Ему же надо понимать, на что мы способны...
Способны они были на многое... Но хватало и таких, кто был способен на гораздо большее. Немёртвая Лили Поттер это отлично показала, и очень своевременно, ото что он сам, что Гермиона уже слегка расслабились... И командир полка императорской гвардии — настоящей, не церемониальной, как в двадцатом веке — вряд ли будет слабым магом, и уж точно опыта у него побольше, чем у Гарри с Гермионой. Чем удивить парочку, у него точно найдётся... Как, впрочем, и у них, так что обменяться знаниями точно получится. В конце концов, существует масса заклинаний, автор которых неизвестен, как и время создания — так почему бы их не пустить в ход?..
— Ты слишком много думаешь, дорогой, — ухмыльнулась Гермиона, аккуратно вывернулась из его объятий, одновременно соскользнув вниз — и Гарри обнаружил, что думать о чём-то ещё не получается...
Полёт на высоте пятнадцати тысяч футов был утомительным, хоть и недолгим, и, пройдя над Альпами, Гермиона вновь вернула "Змей" на две тысячи, после чего передала управление Гарри, а сама устроилась на корме, потягивая разбавленное вино из фляжки. Ей не раз приходилось летать на самолётах, но это было скучновато — если не выглядывать в иллюминатор, невозможно почувствовать что ты в воздухе... по крайней мере, если самолёт не наткнётся на воздушную яму или ещё какую турбулентность ясного неба. Ей приходилось летать на метле — едва ли чаще — и полёты эти не доставляли ей ни малейшего удовольствия. Ну, если не летела вместе с Гарри, конечно... Но зачарованная лодка, тем более такая, что её можно с чистой совестью назвать кораблём — это совсем другое дело... Впервые Гермиона по-настоящему наслаждалась полётом — и тем что вела их летучую лодку сама. Пожалуй, стоит, когда вся эта путь с Волдемортом закончится, купить самолёт и выучиться на пилота...
— Знаешь, давай, как всё это кончится, выучимся на пилотов, купим какой-нибудь самолёт и отправимся в путешествие?
— Да ты просто мысли мои читаешь, — фыркнула Гермиона.
— Ну а что? Денег явно хватит — нам же не истребитель последней модели нужен, а что-то гражданское, на лодке особенно не полетаешь — это метла для радаров слишком маленькая, а после "Змея" — и на метлу...
— О да... — Гермиона закрыла фляжку и потянулась, закинув руки за голову. — Кстати, где мы сейчас?
— Пролетели над Триестом, — сообщил Гарри, бросив взгляд вниз. — Если я не ошибся нигде, лететь нам ещё часов десять, так что прибудем как раз на закате...
— Надо будет со стороны солнца зайти, — предложила Гермиона, — и копьё достань — мало ли... Да и просто смотреться будет хорошо.
— Не слишком пафосно?
— В самый раз, — заверила Гермиона. — Главное — не выделываться, но мы-то с тобой цену себе знаем, нам оно не надо... И следи за маршрутом, а то ещё прилетим куда-нибудь не туда.
Для непосвящённых Схола Святой Софии выглядела обычным военным лагерем-каструмом. Для посвящённых, впрочем, тоже — она и была каструмом, в котором обитали и тренировались юные маги. Именно туда, прямо на форум, и опустился "Змей" — под прицелом нескольких десятков посохов, жезлов и луков. Впрочем, никакой враждебности Гарри не чувствовал — люди просто делали свою работу и старались делать её хорошо...
— Вы, значит, и есть те самые Крысолов и Выдра, о которых писал мой ученик?.. — Василий Аргирос, коренастый и бородатый, словно дворф, разглядывал гостей. — А покажи-ка, парень, на что тебе копьё...
Демонстрировать пришлось на самом Аргиросе — и он оказался весьма и весьма хорош, несмотря на немалый возраст и явно подзаброшенные тренировки. В итоге Гарри с ним справился, но далеко не сразу и изрядно вымотавшись...
— Уф... — тяжело выдохнул Аргирос, отдав копьё помощнику. — Мечом работать умеешь?
— Так себе, это у Выдры любимое оружие — короткий меч.
— А в магии?
— Зачарования, зелья, преобразование — моё, у Выдры с зачарованиями похуже, ну и чисто боевые заклинания...
— М-да... Что ж, те, кто приходит сюда учиться не с самого начала, договариваются с учителями и сами изучают нужное, но и учат чему-то остальных. Женщин у нас немного, да и те из варварских народов, да и в любом случае свободным ученикам не полагается ночевать в каструме, так что можете снять дом в канабе или поставить палатку — думаю, у вас при себе есть достаточно большая, судя по тому, как ловко вы уменьшили свою лодку...Ну и ещё один момент, в котором мне понадобится ваша помощь — но об этом, уж позвольте, я расскажу завтра утром, ибо мне необходимо будет подготовиться к этому разговору. Слишком уж важно то, о чём нам предстоит говорить...
Гарри и Гермиона молча переглянулись, гадая, куда они опять вляпались...
Глава 66
Логофет Василий Аргирос назначил встречу сразу после молитвы первого часа, около семи утра, и опаздывать было бы неразумно, тем более, что Гермиона рассчитывала выяснить, что же за подготовку имел в виду логофет...
Она не была разочарована — начерченный смесью соли и золы круг с наговором — вроде бы бессмысленным набором греческих слов — заглушал звук не хуже "Муффлиато", да к тому же не позволял читать по губам. И предосторожности были оправданы...
— Сегодня днём должна прибыть волшебница по имени Хильда, — сообщил Аргирос. — Она — внебрачная дочь Гундахара, прежнего рекса бургундов и, соответственно, сестра Гундиоха. Недавно — буквально несколько дней назад — к Гундиоху явился маг, посланник Аттилы, но не только его. От имени Аттилы он предлагал бургундам дружбу, которую должна была скрепить свадьба с одной из принцесс, но от имени своего народа он сделал иное предложение — выдать за Аттилу сильную волшебницу, которая сможет убить его и при этом спастись и посеять смуту среди гуннов, а если удастся, то и захватить часть их владений...
— И как называется его народ?
— Авары.
— Вот как...
— Вижу, вам знакомо это племя?
— Более того, мы совсем недавно преследовали одного из них, — и Гермиона коротко пересказала их погоню за таинственным аваром.
— Вот, значит, как... — Аргирос покачал головой. — Ладно, это уже не наша забота...
И стёр круг.
Хильда Великолепная, принцесса и дева щита, в сопровождении свиты вступила в каструм Схолы Святой Софии. Медно-рыжая голубоглазая девушка в золотистой тунике и алом плаще взирала на собравшихся с превосходством и лёгким презрением, словно те были достойны лишь целовать подошвы её гуннских сапог, и ничего более.
Украшений она носила на удивление мало — волосы над висками скрепляли две шпильки с алыми сердоликами, плащ был заколот золотой фибулой, отделанной пиропами, на правой руке — золотой перстень с сердоликовой печаткой, а на талии — проклёпанный серебром пояс с золотой пряжкой, украшенной опять-таки пиропами. Немного не то, чего ожидаешь от знатного варвара, если только...
Надевать очки артефактора Гарри не стал, но хватило и беглого взгляда, чтобы понять: все украшения — единый комплект артефактов. Идеально подогнанный и работающий как единое целое — в своей способности создать нечто столь же совершенное Гарри был совсем не уверен...
— А она не выглядит на свои шестнадцать, — тихо хмыкнула Гермиона, оценив фигуру юной волшебницы. — Правда, спату из-за этого ей пришлось повесить ниже, чем положено...
— Ты на жезл посмотри, — хмыкнул Гарри. — Явно кельтская работа... И да, меч у неё тоже с чарами...
Жезл Хильды был типичным жезлом боевого мага этой эпохи — значительно толще волшебной палочки и с массивным навершием, конкретно у этого — в виде бронзовой бычьей головы. Таким и без всякой магии можно было неплохо приложить...
— Ты знаешь, кто я и для чего пришла, — Хильда спешилась и коротко кивнула логофету. — И я жду твоего слова.
— Я знаю, кто ты и для чего пришла, — ответил тот, — и да начнётся испытание!
Роли установлены, актёры надели маски и корифей вывел хор на орхестру...
И потому Гарри шагнул вперёд, одновременно погасив заклинание, отвлекающее внимание от его одежды.
Человек в чуждой одежде, с копьём и в шляпе, тень которой не позволяла рассмотреть глаза, явно пугал Хильду... Но страх её проявился в том, что она выхватила у своего телохранителя копьё и изготовилась к бою. Шаг вперёд, первый выпад...
...Хильда Великолепная оказалась отнюдь не великолепной копейщицей — добротный средний уровень, и только. Не сравнить ни с Аргиросом, ни, тем более, с Кальей... И очень быстро лишилась копья. После чего выхватила спату, призвала чей-то щит и насела на Гарри.
И это был совсем другой уровень.
Без магии справиться с Хильдой, орудующей мечом, было просто невозможно... Но кто сказал, что надо без магии? Тем более, что сама Хильда явно не стеснялась колдовать...
И это её в итоге и подвело — всё же заклинания пятого века оставались ритуалами, пусть и изрядно сокращёнными, но ещё не сжавшимися до предела — в слово и жест. Гарри колдовал быстрее...
— Ты первый, кому я проиграла, Крысолов, — Хильда поднялась с некоторым трудом. — Мне случалось быть на грани поражения, но никогда — за ней...
— Нет непобедимых, — отозвался Гарри. — Смотри вперёд. Иди вперёд. Промедли — и ты состаришься. Остановишься — умрёшь.
— Ты... Ты знаешь слова Эдх?!
— Я знаю слова Эдх, — кивнул Гарри, — но это разговор для другого случая, не находишь? Пока же скажу — мне ясно, чему тебя следует учить... И чему у тебя научусь я. И думаю, что на сегодня достаточно — наши гости нуждаются в отдыхе и приюте, а найти дом, достойный их положения, не так-то просто...
— Самоуверенная, гордая, вспыльчивая, умная и хитрая, — сообщила Гермиона, нырнув под одеяло, — и ничего не боится, твоя выходка — едва ли не первое, что её по-настоящему проняло... Правда, ненадолго — да ты и сам видел. Но вот что она мне рассказала — это просто песня!.. Она, представь, подумала, что если ты и правда Вотан, то она, погибнув в схватке с языческим богом, гарантированно попадёт в рай и в конце времён снова с ним сразится и победит... Вообще, у неё редкостная чертовщина в голове, и это я даже специально не рылась. Она совершенно искренне считает себя христианкой, но при этом полнейшая язычница...
— По-моему, для этой эпохи такое нормально, — заметил Гарри.
— Это и для нашей эпохи не редкость, — хмыкнула Гермиона. — И кстати, в Эдх она не верит — она её видела своими глазами и даже получила её благословение...
— Могу представить, что она ей наговорила, — ухмыльнулся Гарри.
— А вот это вряд ли... Нет, ту фразу насчёт "иди вперёд" она тоже выдала. А потом... "Она подняла правую руку, как это делают иудеи при благословении двумя руками, и сказала: "Да пребудет с тобой сила, дитя".
— Луна в своём фирменном стиле, — ухмыльнулся Гарри. — Кстати... Сиськами мерились?
— Боевая ничья, — ответила Гермиона. — Но, надо признать честно, она ещё может немного подрасти... А в общем — она, конечно, чётко всё понимает и настроена учиться всерьёз, но мы с ней намаемся.
— А никто и не говорил, что будет легко...
Да уж, легко не было... У Гарри, конечно, был опыт Армии Дамблдора, но сейчас он, как никогда, понимал Снейпа и его ненависть к гриффиндорцам. Хильда же была едва лине идеальным образцом гриффиндорца, и потому всё, что требовало усидчивости и аккуратности, восторга у неё не вызывало. Например, зельеварение...
Поморщившись, Гарри взмахом палочки сдёрнул котелок с жаровни и отправил в бочку с водой.
— Третий раз подряд, — он покачал головой. — Ты делаешь это нарочно?
— Да не понимаю я! И вообще, что это за зелье такое — Углубления чувств?! Что я им углублять должна?!
— Например, любовь Свинориха к вину... — о, есть, накрытие и попадание... Впрочем, Гарри и не сомневался — чёртов гот успел за две недели достать всех.
Вообще-то, гота звали Ордерик, и он вместе с аваром Таргитаем представлял Аттилу и присматривал за его невестой... Но наглый неопрятный толстяк, мгновенно получивший от Хильды прозвище Свинорих с этим справлялся так себе. А надо было — ещё хуже...
— То есть, если он помрёт от пьянства, на нас никто не подумает? — заинтересовалась Хильда. — И что, если Маврикий опять полезет пробовать вино и выпьет зелья?
— Несколько дней будет с удвоенным старанием музицировать, услаждая твой слух, — пожал плечами Гарри. — Это зелье не внушает человеку никаких желаний, оно помогает полностью раскрыть то, что он считает для себя главным... Но в той дозе и в смеси с вином у пьяницы оно разожжёт охоту пить ещё больше, тогда как ты просто задумаешься: а не выпить ли ещё вина?
Хильда определённо заинтересовалась и, снова поставив котелок на жаровню, принялась за работу в четвёртый раз. Теперь можно было надеяться, что она всё сделает правильно... Или придётся Гермионе объяснять ей, для чего предназначено это зелье изначально и что такое майтхуна.
Однако зелье было сделано правильно. Да, не с первого раза, и Снейп уже оборался бы... Но где тот Снейп?..
— Что ж, мой учитель назвал бы меня глупцом и добавил бы не меньше полудюжины оскорблений... Но то, что непростое зелье ты сварила с четвёртого раза — это на самом деле хороший результат. С первого раза оно не вышло и у меня...
На самом деле, и Снейп вряд ли справился бы с этим зельем с первого раза, но это роли не играло. Зелье было готово, вылито в бочонок с вином, и оставалось только ждать...
Долго ждать не пришлось: на закате Маврикий — слуга Хильды, мальчишка лет двенадцати из знатной семьи — отнёс амфору Ордерику, вернулся и сходу объявил:
— Госпожа, позволь мне играть для тебя!
— Играй, — кивнула Хильда.
Маврикий убежал и вскоре вернулся с псалтерием в руках, перебрал струны и запел. Пел он о сражении на Каталаунских полях, и это было определённо нечто новое — петь Маврикий любил, репертуар у него был богатый, но такого Гарри ещё не слышал...
Маврикий в равной мере восхвалял и Аэция, и Аттилу, превозносил стойкость гуннов и ярость римлян и готов, перечислял героев с обеих сторон, отдельно упомянул Теодориха...
— Я знаю, что ты искусный певец, Маврикий, — произнесла Хильда, когда певец умолк, — но сегодня ты превзошёл сам себя, и не только себя, но и многих иных... Прими в награду этот кубок, а послезавтра предстань передо мной, и я дам тебе золотые струны, ибо золотая песнь требует и струн, её достойных.
