В чём фишка, спрашиваете?
Ко всему прочему, девушка желающая захомутать султана, должна обладать некой "изюминкой" — и чем больше эти самых "изюминок", тем меньше предполагаемый "султан" будет думать головой — глядя на неё и, больше — "тем самым" местом.
"Изюминок" у приличной девушки не может быть слишком много!
Лиза, по словам её мамы, до революции обладала множеством талантов и рисование из них, отнюдь не было на последнем месте.
Когда восторги улеглись и, покушав под лёгкое вино (я как обычно не пил), мы уже неторопливо беседовали за столом под чай, Лиза обеспокоенно спросила:
— А, что мне писать, то? В каком стиле?
Естественно я хорошо подготовился к этому вопросу:
— В любом случае не в стиле предреволюционного "формализма".
Благодаря собственной мамочке, изо всех сил стремящейся сделать из меня "человека" — я хоть рисовал довольно посредственно, но в целом — в изобразительном искусстве разбирался достаточно хорошо. К тому же, дочь моя в юных годах увлекалась живописью по настоянию своей бабушки (моей матушки — которая и до внуков успела добраться, перед тем как... Царство ей Небесное!), что несколько освежило мне память... Да и здесь вот, приходилось беседовать по этой теме с Нилом Николаевичем Кулагиным — бывшим помещиком, а ныне — директором ульяновской школы, директором краеведческого музея и руководителем школьной изостудии.
Ну и будучи в "командировках" в Нижний Новгород, я кое с кем из профессиональных художников общался и покупал кой-какую специальную литературу. В частности, я приобрёл немало номеров журнала "Среди коллекционеров" — с самой широчайшей культурной тематикой, коим снабжал "с дальним прицелом" Лизу и её маму. В журнале подробно освещаются вопросы музейного строительства, научного изучения художественной старины, культурной жизни за границей...
Опять же трудно поверить, но в годы Гражданской войны — не прекращались выставки-распродажи картин, цены на произведения искусства на которых — держались на прилично высоком уровне...
Таково "культурное" последствие обычной для военного времени активности спекулянтов!
Ещё большим парадоксом казалось то, что с наступлением мира — цены на живопись резко упали. Один из встреченных мною в Нижнем художников, жаловался: "Все спекулянты сыты по горло искусством и, им сейчас не до нас...".
Никакой цензуры пока не было — художники творили свою реальность, в которую власть пока не вникала. Вполне себе спокойно можно было устраивать свои выставки за границей. Если есть на что, конечно...
Началась деятельность "Института художественной культуры" (ИНХУК), коллектив которого ставил перед собой задачу создания "Монументального искусства будущего". Основной целью, по их, должно было стать не только культивирование "отвлеченных форм" — но и культ "отвлеченных достижений".
Тяжело, конечно понять, да?
Речь шла о своего рода пропаганде грядущей "гармонии". Но скоро обнаружилось, что авангардные выразительные средства для этого мало подходят, требуются простые образы и символы.
Ну, а вообще, как и в случае с литературой — отмечено появление громадного количества числа противоборствующих групп, подгрупп и направлений. "Ассоциация художников революции" (АХР), возникшая в 1922 году, стала самой массовой художественной организацией — призванной развивать традицию передвижничества в духе "художественного документализма" и "героического реализма". АХР, подобно РАППу претендовала на монополизм в руководстве художественной жизнью в стране.
Другое значительное объединение, "Общество художников-станковистов" (ОСТ), будет создано в 1925 году стремившимися к осмыслению современности с помощью новых изобразительных средств, молодыми художниками.
Короче, направлений для деятельности Лизы как художницы — очень много!
Можно писать "красную" батальную живопись про Гражданскую войну — как Петров-Водкин, можно двигаться на портретах вождей — как Бродский...
ЭВРИКА!!!
"Ленина на субботнике" ещё никто не рисовал: воистину — "золотая жила", ещё никем не "зачиканная".
Можно эволюционировать в сторону "реалистической фигуративности". Конечно, Малевич свои "квадраты", "круги" да "кресты" уже написал (как жаль!), но можно ещё что придумать — свободных геометрических фигур пока дофигасе.
Но всё это уже было, или вот-вот будет!
Нелегко будет Лизе конкурировать с мастистыми художниками-мужчинами. Она, может просто затеряться среди них... Значит, надо придумать что-то своё, причём такое — какое, никто их художников-хроноаборигенов вообразить не в состояние.
* * *
После праздничного чаепития, Надежда Павловна и Аристарх Христофорович, как-то так незаметно, чисто "по-английски" — куда-то слиняли. Мы с Елизаветой остались наедине, сидя на диване, взявшись за руки и увлечённо беседующими про живопись.
Возвращаюсь к зацепившему нас обоих вопросу — тем более меня осенило идей:
— ..."В каком стиле", спрашиваешь тебе писать, Лиза, — ногтем мизинца чешу бровь и, задорно подмигиваю, — а собственный стиль придумать, тебе слабо?
— "Собственный стиль"?!
— Ага! Ну, скажем... Назовём этот стиль "неофутуризм"[48] и изображаться на нём будет наше грядущее. Каким ты представляешь скажем будущее человечества лет через... Сто?
— Через "сто лет"?! — хихикает, — нет, я его вообще себе не представляю.
Настаиваю:
— А давай вместе подумаем: как будут выглядеть люди — что они будут одевать, где и как жить, на чём и куда ездить... Как и с каким оружием воевать, наконец. Неужели, тебе это не интересно?
— "Воевать", — несколько обеспокоенно, — при коммунизме не с кем будет воевать! Капиталистических правительств — стравливающих между собой народы не будет. На всей Земле будет единая Республика Советов!
— Согласен! Однако, кроме Земли есть другие планеты..., — с самым серьёзным видом, — предположим, прилетят наши коммунары на Марс — а там ещё живые буржуи гнобят марсиан-пролетариев. И, что прикажешь делать? Переговоры о мире и дружбе с ними вести?!
"Красный граф", Алексей Толстой — уже опубликовал свой роман "Аэлита" под подзаголовком "Закат Марса" в журнале "Красная новь" за прошлый год, мы всей ячейкой его уже прочитали и затем с месяц, наверное — бурно обсуждали. Так что Лиза вполне могла представить такое.
Задумывается, но видимо с фантазией у неё слабовато:
— Ну и каким ты видишь будущее, Серафим?
Даже не знаю, что ответить... Может, так:
— Разным! Высоченные дома-небоскрёбы в сто этажей из стекла, пластмассы и бетона — все залитые неоновым электрическим светом... Множество ярких, быстрых автомобилей, гигантские лайнеры-самолёты перевозящие сотни пассажиров на тысячи километров отдыхать в тропики... Люди, общающиеся с друзьями на другом конце света с помощью крохотных радиостанций... Самую тяжёлую и грязную работу делают не люди, а машины-роботы.
— Как замечательно! — хлопает в ладошки, — это и есть коммунизм?
— Возможно...
Наивно-детский вопрос:
— Будут ли, все люди при нём счастливы?
Категорически возражаю:
— А вот это навряд ли, Лиза! Эксплуатацию человека человеком можно ликвидировать, а как ты прикажешь бороться с завистью? С жадностью? С ревностью? С несчастной любовью, наконец?
— Человека можно перевоспитать, — утверждает уверенно.
"Ха-ха", три раза! Сначала бы одного человека — своего ребёнка, попробовала бы просто воспитать — не перевоспитывая...
— Религия, тысячи лет не может перевоспитать человека!
Это было для неё как открытие:
— Так значит и, при коммунизме будут несчастные люди?
— Конечно! Возможно, потому мы людьми и зовёмся, что имеем возможность страдать самим и сопереживать страданиям других.
* * *
Сидим так, болтаем об высоком искусстве... Вижу, что-то хочет мне сказать — аж щёчки пылают, как бока раскалённой печки-буржуйки, но не решается.
Как, вдруг:
— Серафим, я несчастна!
— Почему, это вдруг и тем более в такой день? Давай, ты будешь несчастливой завтра.
— Помнишь, на собрании говорили, должна ли комсомолка "пойти навстречу" комсомольцу для удовлетворения его "половых потребностей"?
Чешу в затылке:
— Ну... Ну, помню. После этого, мы ещё на "экскурсию" в Нижний ездили и много чего там поучительного видели.
Она намёк не поняла:
— А если наоборот?
— Что "наоборот"? — не врубаюсь, в реале.
— Если у комсомолки возникли половые потребности — обязан ли комсомолец их удовлетворить?
Меня, как кипятком обдали: её ладошка ложится мне на внутреннюю сторону бедра и продвигается по ней вверх к самому...
"Тому самому"!
— Елизавета..., — задыхаюсь, — ты забыла про наш разговор?
Смотрит в глаза и вопрошает:
— А как же про "сопереживания страданиям других"? Это были всего лишь твои красивые слова?!
Теряюсь, не зная что сказать-ответить:
— Да, я... Ты забыла про "экскурсию", Лиза?!
Сладострастно шепчет:
— Молчи... Пусть будет то, что будет...
Впивается мне в рот своими сахарными устами, левой рукой обняв, а правой пытаясь расстегнуть брюки... Такое ощущение, что меня вот-вот изнасилуют.
Нет, уж лучше я сам!
Собравшись с духом, перехватываю инициативу. Обнимаю Лизу руками за шею и, чуть сильнее открывая рот — изменяю поцелуй, требовательно лаская её губы языком, чуть покусывая их и, так — что она застонала не выдержав.
Сердца наши бьются в унисон, как бешенные!
Руки мои, автоматически соскользнув с Лизиной шеи вниз, резко сдёрнули с её плеч блузку... Пару минут возни с застёжками допотопного бюстгальтера и обнажились торчком стоящие небольшие девичьи груди с крохотными сосками... Накрываю их поочерёдно горячей ладонью и, сперва просто поглаживаю, затем начинаю ласкать нежный сосок — гладить его, тянуть и сжимая слегка подкручивать — как ручку настройки радиоволны у старого УКВ-приёмника...
Задыхается, стонет:
— Серафим...
Выгибается всем телом, откидывается назад. Встаю, наклоняюсь над трепещущем в сладком ожидании чего-то неизвестно-запретного, девичьим телом... Запускаю руки под юбку и сдёргиваю поочередно с ног чулки и кружевные панталончики. Схватив ладонями обе ягодицы, сжимаю их и глажу — она дрожит и всхлипывает от наслаждения и, по-женски инстинктивно раздвигает шире ноги:
— Серафимушка...
Ложусь сбоку и максимально осторожно, не торопясь глажу нежные бёдра, затем пальчиками — как самого нежного бутона касаюсь пушистого лона и, чувствую насколько она "там" мокрая...
Просто невероятно мокрая!
Ласкаю между двумя "половинками", провожу пальцем по влажным половым губам... Наконец, нахожу чувствительный "бугорок" и начинаю ласкать-теребить...
Чувствую, ей хочется кричать, но она всего лишь полузакрыв безумные глаза, задышала глубоко и часто...
Вдруг, её тело резко выгнулась назад — как в конвульсии и, с широко раскрытыми от изумления глазами, Лиза как будто "затанцевала" в моих руках... Затем, спустя пару минут, мышцы её сами собой расслабились и она удовлетворённо обмякла.
* * *
Через некоторое время, когда мы привели себя в порядок — Елизавета смущённо мне говорит, с трудом скрывая радость:
— У меня никогда до этого не было отношений с мужчиной, поэтому... Я такого не ожидала — у меня как будто разноцветная радуга в голове взорвалась!
— Это называется "оргазм", Лиза, — буркнул под нос, поправляя ей юбку.
— Да, я знаю — мама рассказывала. Так всегда бывает при "этом"?
— Возможно... Был бы женщиной, как твоя мама, возможно — я смог бы ответить более определённо.
Её "детскому" любопытству нет границ:
— А что чувствуют мужчины при "этом"?
Я чувствую, что сейчас "фаберже" мои лопнут и стекут непрожаренной яичницей в сапоги!
Однако, не скажешь же такое вслух при юной особе? Поэтому, пожав плечами:
— Мужчина, удовлетворив женщину — чувствует себя настоящим мужчиной.
Хорошо сказал, да?!
Не перестаёт восхищаться и делиться впечатлениями:
— Это что-то невероятное, это было то самое прекрасное, что я когда-либо ощущала в своей жизни... Это был самый лучший подарок мне на день рождения. Спасибо, Серафим!
Задыхаясь от счастья и благодарности, она не находя слов — чтоб выразить свои чувства ко мне, вдруг выпалила:
— ТЫ — САМЫЙ ЛУЧШИЙ!!!
Целует меня благодарно в щёчку и, при этом чувствую — начинает по новой "заводиться" и, обняв меня за плечи обеими руками — с полуоткрытым ртом тянется к моим губам.
Э, нет!
"Хорошего" не должно быть много.
— Молодец, девочка! Своим умом дошла, — слегка нажимаю ей пальцем на кончик носа, — после "этого" всегда надо благодарить и восхищаться мужчиной... Тогда, он во-первых — надолго останется "действующим" мужчиной, а во-вторых — не захочет уйти к другой женщине... Ферштейн, зи?
— Oh oui oui! Oui, je vous comprends très bien!
Да, да!
Мы — мужики очень к такому чувствительны и чрезмерно падки на женскую лесть насчёт наших "сексуальных" возможностей. Моя Королева всегда мною восхищалась, хотя возможно не всегда оправданно:
— Да, ты сегодня просто ТИГР!!!
И я уверен именно по этой причине — мы с ней прожили долго и счастливо до самого... Пока... Хм, гкхм...
Настроение, как-то сразу резко ухудшилось. Отстраняюсь от неё и говорю, прощаясь:
— Теперь, Елизавета, когда я тебе показал как можно удовлетворить свои "половые потребности" — ты хоть каждую ночь сможешь сама себе делать такой "подарок".
Широко открыв очи, в совершеннейшем обалдении, на меня изумлённо таращится:
— А, разве мы не...?
— Отношения строгого учителя и внимательной, послушной ученицы и ничего более, Лиза... Или, ты более не желаешь стать Роксоланой?
Словами не передать разочарование в её глазах! Подумав, она согласно кивнула, но перед тем как закрыть за мной дверь, стоя на пороге выпалила:
— Иногда, мне кажется — что ты вовсе не человек, Серафим.
— А, кто? — чисто на автомате интересуюсь.
— Бездушная машина-робот из твоего "коммунистического будущего", — и с громким стуком захлопнула перед моим носом дверь.
— "Истина где-то совсем рядом", моя замечательная девочка, — бурчу себе под нос, бредя впотьмах в Трактир к Софье Николаевне, — кто-то должен делать "тяжёлую, грязную работу" — которую вовсе не хочется делать и в которой нет места для любви... Ради нашего будущего — пусть и далеко не светлого и, ни разу не коммунистического... Чтоб, оно стало просто чуть-чуть светлей для... Нет, не для наших с тобой — их никогда не будет, а просто для детей.
Однако, какова, а?!
Боюсь только, с таким темпераментом — одного "султана" ей будет мало!
* * *
17-25 апреля в Москве проходил XII съезд РКП(б) и, как я и "напророчил" — Ленин не принимал участия в его работе по состоянию здоровья. С основным докладом о развитии экономики страны вступал Троцкий — он с это время позиционировался как наиболее вероятный преемник Ленина. В выступлениях делегатов произносились слова: "Великий народный вождь Красной Армии товарищ Троцкий", "мировые вожди пролетарской революции товарищи Ленин и Троцкий" и тому подобное — как будто никакого Сталина не было и в помине.
