Розовый поросёнок согласно хрюкнул, семеня вслед за хозяйкой. Сенджу же, уже направившись к выходу, всё же проводила подопечную взглядом, а затем ускорила шаг, вскоре оказавшись за дверью. Тут же от неё стала исходить пока что слабая аура угрозы, движения приобрели плавность и хищную грацию, а прищуренные глаза блеснули холодом.
Во дворе гостиницы, заливаемом солнечным светом, среди клумб с цветами стояли друг напротив друга две скамьи, одну из которых занимал мужчина в чёрном плаще, плоской конусовидной соломенной шляпе и сандалиях шиноби. Пусть лично она видела его ещё ребёнком, но не узнать нукенина, практически уничтожившего собственный клан не могла...
— Что тебе нужно, Итачи, — холодным тоном спросила Саннин, проходя ко второй скамье, попутно при помощи сенсорики ища возможных напарников своего нежданного гостя.
— Я рад, что вы меня узнали, Цунаде-сан, — приподнял уголки губ в намёке на улыбку Учиха, прячущий кисти рук в широких рукавах своего одеяния. — Должен заметить, что вы прекрасно выглядите...
— Не заговаривай мне зубы, — отрезала Сенджу, садясь напротив собеседника и складывая руки под объёмной грудью (пусть её оппонент и был известен как мастер иллюзий, но она прекрасно знала то, как без всякой чакры можно оттянуть часть внимания человека, в особенности — мужчины). — Говори, зачем пришёл, или уходи.
— Хорошо, — медленно отведя правую руку в сторону, Итачи подозвал ворона, при помощи коего раньше следил за залом гостиницы. — Моей организации нужна помощь ирьенина вашего уровня: в идеале, мы бы хотели, чтобы вы к нам примкнули, Цунаде-сан, но допустим и разовый найм.
— Нет, — коротко ответила женщина, после чего прикрыла глаза и велела: — Убирайся, пока я сама тобой не занялась. И запомни: я не работаю с предателями, пошедшими против семьи, и мутными организациями нукенинов.
— Вы даже не хотите узнать, что мы готовы предложить за вашу помощь? — изобразил голосом намёк на удивление Учиха. — А ведь это, действительно, должно было вас заинтересовать.
Ворон, сидящий на руке своего призывателя, переступил когтистыми лапами по кисти человека, одним глазом уставившись на женщину. Порыв ветра поднял облачка пыли с дороги, зашелестела листва кустов с цветами.
— Вам нечего мне предложить, — хмыкнула Саннин, поджав губы. — Предупреждаю в последний раз: если ты не уберёшься сейчас, то я тебе в этом помогу.
— Что же... — брюнет деланно печально вздохнул. — Похоже, вас не интересует возможность вернуть к жизни Като Дана и Сенджу Наваки.
Волна жажды убийства прокатилась по двору гостиницы, от чего ворон нахохлился, недовольно каркнув, другие птицы и насекомые замолчали, и даже ветер затих. Взгляд же Легендарной Неудачницы стал настолько тяжёлым, что кого-то другого, будь он на месте Итачи, мог бы хватить удар (не только Орочимару умел использовать подобные трюки в их команде). Однако же сама блондинка не спешила вставать со своего места, прекрасно понимая то, что этот противник может выкинуть неприятный сюрприз, из-за чего нельзя терять бдительность ни на секунду.
— Лидер-сама обладает возможностью полноценно воскрешать умерших, — довольный произведённым эффектом, продолжил говорить Учиха. — Всё, что нам понадобится — это техника призыва души и два тела мужчин. Вы ведь хотите их вернуть, Цунаде-сан?
— Я передумала, мальчишка, — убийственно-холодным тоном произнесла куноичи, расцепляя руки и начав подниматься со скамьи. — Живым ты не уйдёшь.
— Жаль, что вы столь недоброжелательно настроены, — изобразил намёк на грусть брюнет.
— Кар! — подал голос ворон, привлекая к себе внимание, а затем в его глазнице вспыхнул высший шаринган, когда-то принадлежавший Учихе Шисуи.
— Я уверен, что вы примете правильное решение, — с тенью удовлетворения заявил Итачи, видя как помутнел взгляд Легендарной Неудачницы. — Ведь вступив в Акацуки, вы сможете исполнить свою мечту...
...
Шизуне находилась в номере, на втором этаже гостиницы, где почти неделю они с наставницей и проживали. В тот момент, когда она ощутила чужую жажду убийства, на столе были разложены запечатывающие свитки, в которые упаковывались одежда, небольшой запас еды, инструменты и оружие.
Первой реакцией девушки было то, что она выхватила оружие (кунай и сенбон), встав в защитную стойку, и только после этого осознала, что целью своеобразной атаки была не она. На то, чтобы "сложить два и два" ушла ещё секунда, после чего входная дверь оказалась выбита пинком, а сама куноичи, спрыгнув с лестницы на первый этаж, пронеслась через общий зал, где на полу лежали мелко дрожащие гражданские, чтобы на полном ходу выскочить во двор.
Взгляду ученицы Саннина предстала картина того, как молодой мужчина в чёрном плаще с красными облаками, подбросив вверх ворона, протягивает руку к её наставнице, находящейся явно не в себе. Восприняв эти действия за атаку, Като атаковала: отправила в полёт нож и иглу, рывком переместилась к Цунаде и приготовилась использовать технику ядовитого облака...
— Прости, Шизуне, ты не поймёшь, — прозвучал спокойный голос Сенджу, в то время как тело брюнетки стало оседать на землю, теряя сознание от точечного удара наставницы...
...
— Заберём её с собой? — предложил Итачи, с намёком на любопытство во взгляде рассматривая молодую женщину у своих ног, одновременно с тем крутя в пальцах выхваченный из воздуха сенбон. — Она может быть полезна.
— Нет, — коротко отрезала Сенджу, но на поднятую в вопросе бровь Учихи пояснила: — Шизуне слишком верна Конохе, чтобы последовать за мной в Акацуки.
— Тогда, не лучше было бы... — заканчивать брюнет не стал, поймав на себе многообещающий взгляд блондинки. — Что же, пусть будет так. Уходим.
После этих слов, мужчина в чёрном плаще и женщина в зелёном кимоно, оставив бессознательное тело лежать на земле, быстрым шагом покинули двор гостиницы...
* * *
В тёмном пространстве, где по разным траекториям летали огромные кубы, на одной из плоскостей, вертикально стоял стол из дерева, к которому был прикован беловолосый мужчина в чёрном комбинезоне шиноби. Привычная маска с его лица была снята, как и повязка с протектором Конохи, благодаря чему становились видны аристократичные черты и шрам, пересекающий одну из глазниц.
Перед пленником, заложив руки за спину, вперёд-назад прохаживался второй мужчина, одетый в чёрный плащ с красными облаками, а кроме того — оранжевую маску с изображением спирали, сходящейся к единственной прорези для глаза, откуда с яростью сверкал высший шаринган.
— Я любил её, Какаши... Любил всей душой, и от всего сердца желал, чтобы она была счастлива, — вещал пленитель, по совместительству являющийся членом организации Акацуки. — Я был готов отступить, чтобы она была с тобой... Я лишь хотел видеть, как Рин улыбается... Разве я о многом просил, Какаши?
— Обито... Кха-кха... — от удара, пришедшегося в живот, Хатаке закашлялся, а у него на губах выступила кровь.
— Обито мёртв, Какаши, — прошипел обладатель оранжевой маски, приближая свой единственный видимый глаз к лицу собеседника. — Он умер дважды: в первый раз — под завалом в пещере, когда камни раздавили половину его тела, а во-второй — когда ты убил Рин.
Схватившись руками за голову, владелец чёрного плаща отступил на несколько шагов, начав раскачиваться с пяток на носки и обратно, негромко приговаривая:
— Зачем... Зачем... Зачем? Зачем ты это сделал, ублюдок?! Я верил тебе, Какаши... Я отдал тебе свой глаз, попросив лишь об одном — защитить Рин... Неужели для тебя, гения, это было так сложно?! — удар кулаком по лицу пленника заставил его голову мотнуться, а сам Обито, ныне известный под прозвищем "Тоби", сорвал с лица маску, позволяя увидеть уродливые шрамы, а также кожу, из нормального цвета переходящую в чисто белый. — Я до сих пор не могу спать, так как закрывая глаза... вижу её лицо. Она... Она была единственным, ради чего я старался выжить изо всех сил, а ты... Ааааа!
Ещё несколько ударов обрушились на джонина Конохи, превращая его лицо в кровавую маску. Когда же нукенин остановился, его собственная голова была опущена, руки висели плетьми, спина ссутулилась, а из горла вырывались всхлипы, словно бы он снова был ребёнком. Лишь напрягая слух, Хатаке сумел разобрать сбивчивые слова:
— Я всё исправлю... Всё исправлю... Всё...
Резко вскинув голову, Обито с яростью посмотрел на беловолосого мужчину, а его губы растянулись в радостную улыбку. Левой рукой схватив Какаши за голову, пальцы правой руки он поднёс к глазнице, в которой находился шаринган.
— Всё будет хорошо, Какаши... Я всё исправлю и мы снова будем одной командой. Но... для этого мне понадобится вся сила, которую я только могу собрать, а потому...
— Аргх! — только и сумел воскликнуть джонин, стискивая зубы от боли и чувства собственной беспомощности.
— А теперь, Дураши, спи, — Тоби вернул маску на лицо, радостным голосом заявляя: — Я ещё загляну к тебе поболтать, и принесу чего-нибудь пожевать. Не скучай!
В пространстве перед нукенином возникла воронка, в которую он без сомнений шагнул, оставляя пленника в гордом одиночестве.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ночной Кошмар
Завершив очередной рабочий день, отправив домой клона из волос, чтобы он изображал обычную жизнь волнующейся за наставника куноичи, Сакура вернулась на базу "Корня" при помощи призыва к стационарной печати фуиндзюцу. Пройдя через несколько коридоров и спустившись на жилой уровень, по пути молча кивая встречающимся шиноби, она добралась до небольшой комнатки, в которой находились узкая кровать, шкаф-купе и откидной столик (из-за повышенной степени боевой готовности, ради собственной безопасности и несения дежурств, приходилось мириться с некоторыми неудобствами).
Скинув с себя комбинезон и бельё, которые были уложены на прикроватный коврик, откуда их утром уберёт дежурный по прачечной, Харуно применила технику стихии воды, покрыв кожу тонким слоем влаги, медленно собравшейся в правой ладони, чтобы стремительно испариться и оставить маленький комок грязи. Это не было полноценным мытьём, но позволяло соблюдать гигиену, чувствуя себя вполне чистой. Конечно, можно было бы посетить общие душевые, но... особого желания тратить время на подобное не имелось).
Выкинув шарик грязи в мусорную урну, синеглазка извлекла из шкафа облегающее белое трико, в которое тут же и облачилась, после чего достала с верхней полки несколько листов бумаги и письменные принадлежности. Задвинув дверцу шкафа и переведя стол из вертикального положения в горизонтальное, она села на край кровати, разложила перед собой бумагу и, ни о чём особо не думая, начала рисовать. Кисть и тушь прекрасно пропускали и удерживали чакру, что способствовало применению техник "рисованных зверей" (как называлось создание конструктов, похожих на теневых клонов, но самых разных форм, с возможностью вкладывать модель поведения), являющихся ответвлением фуиндзюцу.
Не то, чтобы куноичи действительно нуждалась в отработке подобного навыка, просто эта деятельность не требовала сильной концентрации, при этом позволяя одновременно тренироваться и обдумывать важные вещи. Ну и кроме того, в отличие от тех же теневых клонов, "рисованные звери" были просто красивыми.
"Могла ли я подумать десять лет назад, что буду заниматься подобным?", — сама у себя спросила Сакура, подводя линии общего контура создаваемого существа.
= "Чем плохо это занятие?", — проявила интерес и удивление Луна, последнюю пару часов хранившая молчание, не нарушая сосредоточенную тишину внутреннего мира своей подопечной.
"Забудь. Тебе не понять", — решила не развивать эту тему Харуно, внося последние штрихи.
= "Куда уж мне — копии личности существа, считающего возраст не годами, а столетиями", — изрекла собеседница, передавая ученице ощущение, которое можно было описать как закатанные к потолку глаза.
Куноичи смутилась, но быстро поборола это чувство, как и желание извиниться. Вместо этого она отложила кисть и положила ладонь на лист бумаги, направляя в него поток энергии, вкладывая в создаваемую технику строгий ментальный образ.
Чернила зашевелились, после чего соскользнули с бумаги и, обретя объём, рисунок увеличился до размеров взрослого нинкена клана Инудзук. На полу перед создательницей застыла рыжая лайка с белыми мордочкой и грудкой, а кроме того — подобием белых носочков на лапах. В больших зелёных глазах животного читался интеллект, а вот в движениях сохранялась звериная грация.
= "Очень хорошо. Пожалуй, следует ввести что-то подобное в качестве вида искусства", — одобрительным тоном произнесла принцесса-пони.
Проверив толщину использованного листа, синеглазка убедилась в том, что его хватит ещё на одну-две подобных техники, после чего он слишком сильно истончится. Протянув правую руку к голове нарисованного животного, девушка зарылась пальцами в густую, короткую, жёсткую шерсть.
"Спасибо", — адресовала наставнице благодарную мысль куноичи, в то же время вызывая из памяти события недавнего разговора...
...
Солнечный диск опускался к горизонту, с каждой проходящей минутой делая тени всё более длинными; ветер гулял между деревьями, играя листвой и поднимая облачка пыли с дороги; члены бывшей команды номер семь, среди коих не было только их наставника, сидели на ступенях веранды дома главы клана Учиха, держа в руках пиалы с горячим чаем. Взгляды молодых чунинов были хмурыми, выражения лиц — задумчивыми, а позы, несмотря на мирную обстановку, оставались скованными (впрочем, Сакура лишь повторяла действия парней, со скидкой на свои пол и характер, чтобы не выбиваться из компании).
— Итачи... — нарушив тишину, процедил сквозь зубы Саске, глаза которого вспыхнули активированными шаринганами, сразу же перешедшими в высшую форму, но он быстро сумел взять себя в руки. — Значит, нет никаких следов?
— Они ушли при помощи пространственно-временной техники, которая не была призывом, чтобы его можно было попытаться определить, — отозвалась Харуно, взглядом отслеживая танец сорвавшегося с дерева листа, подхваченного порывом ветра. — Попытка выдернуть на базу Какаши-сенсея при помощи обратного призыва провалилась, будто бы он находится в ограничивающем барьере. Паккун-сан сказал, что его контракт ещё активен, что означает то, что тело ещё живо.
— Ты хочешь сказать...? — Наруто выразительно замолчал.
— Кто знает, для чего похитители хотят использовать джонина, потенциально способного достигнуть уровня каге, — не стала юлить синеглазка. — Есть вероятность, что в следующий раз мы встретимся уже по разные стороны сражения.
— Не думаю, что Какаши-сан так легко сдастся и предаст Коноху, — вступился за капитана Узумаки.
— Даже если его лишат шарингана, он сможет противостоять внушению, — поддержал друга Саске.
— Это секретная информация, но... — куноичи немного помолчала, при помощи сенсорных техник отслеживая наблюдателей. — Сегодня в Коноху доставили Шизуне Като, являющуюся... являвшуюся личной ученицей Цунаде Сенджу. По данным, полученным от этой девушки стало известно о том, что легендарная куноичи-ирьенин, ушла с Итачи Учихой... добровольно. При условии, что раньше они не были друзьями или союзниками, то можно сделать предположение, что у Акацуки есть эффективный способ убеждения. Подробностей я не знаю, так как рангом не вышла, да и если вы разболтаете об услышанном...
