Она вышла в коридор, мягко щёлкнул дверной замок и внезапно из прихожей раздался радостный визг Мелкой, — Серёжка, приехал всё-таки!
Разборов вышел из комнаты. В коридоре Тамара весело теребила явно смущённого таким приемом вихрастого мальчишку примерно его возраста. Рядом за этой картиной с лёгкой усмешкой на лице наблюдала Кузя.
-Ну, все, подруга, ты попала! — внезапно заявила она, — все над Дюшей смеялась, что он со своими девушками разобраться не может! А сама лучше, что ли? Один Серёжка, другой Серёжка, а теперь ещё и Шурик! Вскоре они тебе серенады петь будут. Как в фильме "Белая акация"!
И она тоненьким голоском затянула, — ответь нам Тома ясно, не мучай нас напрасно, вопрос стоит о ком-нибудь одном!
Мелкая замерла, явно ошеломленная заявлением подружки. Лицо ее заметно покраснело, но как оказалось не от смущения, а от несколько другого чувства.
-Все, Кузя, доигралась ты, — чуть зловещим голосом произнесла она и, оставив Серёжку в покое, исчезла за дверью ванной комнаты. Но совсем ненадолго. Буквально через несколько мгновений девушка вернулась обратно, держа в руках скрученное жгутом банное полотенце.
-Мало того, что вы вместе с Дюшей за собой порядок не навели, все мне оставили, — явно накручивая себя, произнесла Мелкая, — так ты теперь решила провокациями заняться? Как там твоя любимая присказка звучит? Если что, тебе не жить, так да? Вот сейчас на своей шкуре все и испытаешь!
Наталья с изумлением увидела, что ее подруга явно не шутит. А учитывая то, что Мелкая стала уже не такая мелкая, и то, как уверенно она держала в руках скрученное полотенце...
Теперь уже Кузя громко взвизгнула и весьма шустро спряталась за довольно широкую спину Разборова.
-Шурик, выручай, у Тамары крыша, похоже, совсем поехала, — довольно быстро запричитала она, — а я тебя за это поцелую, вот честное слово.
-Не меньше чем три раза и один раз обязательно взасос, — быстро сориентировался парень и широко развел руки в стороны, прикрывая Наталью от разгневанной Мелкой.
Девушки замерли, ошеломлённый требованием парня, а Сережа вдруг в голос расхохотался.
-И в цирк ходит не надо, — весело заливался он, после чего дёрнул Тамару за руку, — ты это, полотенце мне отдай! Мне ее мама не простит, если она с синяками домой вернётся. Подумает, что это я опять хулиганил. Тетя Оля до сих пор не верит, что я четверть без троек закончил, и что по поведению у меня тоже хорошая отметка.
-Ладно, — согласилась Мелкая, и вдруг в голос хихикнула, — Шурик ты обязательно с нее обещанное стребуй, а то привыкла она парнями крутить! А теперь, товарищ заместитель школьного комсорга, марш на кухню! Будешь мне порядок там помогать наводить. А то взяли моду, сами насвинячат, а мне убирай!
Она отдала полотенце мальчишке и решительно направилась в сторону кухни. Вслед за ней явно удивлённая происходящим последовала Наталья. Дверь за собой они плотно притворили, оставив парней наедине.
-Ну, что соратник по несчастью, давай знакомиться, меня Саша зовут, — улыбнулся Разборов, протягивая руку Серёжка, — а ты, как я понимаю, Натальин двоюродный брат. Надолго приехал?
-Девятого обратно, — пожимая его руку, ответил тот, — каникулы короткие, зараза, а мне назад домой в Каргополь больше суток добираться.
-Пять дней всего, считая сегодняшний, — задумчиво сказал Александр, — ничего, у нас компания большая и веселая. И планов на эти дни громадье. И на твоей сестрице и ее подружке свет клином не сошёлся. У нас и другие девушки имеются, не такие важные. А то взяли моду командовать!
-Наталья это любит, — неожиданно согласился с ним Сергей, — мы с ней из-за этого раньше постоянно в контрах были!
Тем временем на кухне.
-В пятницу кто здесь развлекался, я что ли? — Мелкая строгим голосом отчитывала слегка растерявшуюся от ее напора Кузю, — а в субботу ещё и Афанасьева добавила!
-Да нет, — замотала головой Наташа, — они же почти в одиннадцать с новоселья ушли! Они здесь ночевали, что ли?
И увидев торжествующее выражение на лице Тамары, изумлённо вздохнула и присела на краешек стула.
-Ерунда какая-то, — тихо прошептала она, — их бы родители точно прибили!
-Живые они, причем оба, — язвительно заявила Мелкая, — с Андреем я уже сегодня утром разговаривала на эту тему, он к отъезду готовится. И вечером Афанасьева его провожать придет, это я уже у нее спросила. Телефон — великая штука! И ещё, я не знаю, что с этим делать, но Дюша никак ни приучится выносить мусорное ведро каждый день. И мне его следы преступления постоянно самой выбрасывать приходится!
Воскресенье 5 ноября. Ленинград. Варшавский вокзал. Поезд N 26. Ленинград — Берлин экспресс. Поздний вечер.
-Вот в этом купе мы с тобой и поедем, — Вадим широким жестом обвел весьма немаленькое пространство шикарного спального отделения.
Андрей с большим интересом огляделся вокруг. Купе выглядело впечатляюще. Две широченные мягкие спальные полки друг над другом, над ними, под самым потолком, ещё одна полка, но уже жёсткая. Широкий столик, примыкающий к большому окну, рядом с ним уютное кресло со светильником над ним.
-Тут где-то должен быть умывальник, — пробормотал парень, заглядывая под столик.
-Ты кое-что перепутал, — усмехнулся Вадим, — такие раковины со смесителем в трёхместных купе эконом-класса, а это вагон первого класса. Здесь душ имеется, между прочим.
С этими словами он сдвинул в сторону узкую высокую панель, за которой действительно оказался вход в отделение с раковиной и душевой кабинкой.
-И что, тут все такие? — изумлённо спросил парень, который совсем не ожидал встретить подобную роскошь в этом времени.
-Ишь, размечтался, — рассмеялся Вадим, — такой вагон во всем составе всего один. И не обольщайся, его не для тебя приготовили. В составе вашей делегации несколько больших шишек едут, вот для них и расстарались. Кстати, и в этом вагоне таких купе всего четыре, остальные четырехместные, пусть и повышенной комфортности. Всего купе девять, то есть вагон рассчитан на 28 пассажиров. А другие на тридцать шесть, по три сидельца на отсек. Кстати, твоя одноклассница в соседнем вагоне едет, он тоже до Дрездена идёт. А в последнем купе в нашем вагоне твои старые знакомые едут, Инна с Сергеем, а с ними ещё двое моих ребят.
-Странно, вроде не собирались столько народа со мной посылать, — снова удивился Андрей, — что у нас за несколько дней изменилось?
-После нападения на твою любимую тетю Свету, Даниил Павлович получил приказ всемерно усилить меры безопасности для всех участников того инцидента, — развел руками мужчина, — и когда узнал, что ты тоже в ГДР едешь, вначале был категорически против. Но тут уже Федин на дыбы встал, а Григорий Васильевич его поддержал. Кстати, этим был очень недоволен руководитель нашей делегации, ему пришлось отцеплять от поездки нескольких товарищей из горкома партии и МИДа. А им уже было обещано и даже визы сделаны. Но раз Романов приказал, никто возражать не рискнул.
-Интересно, — Андрей с явным любопытством взглянул на своего сопровождающего, — а у тебя, откуда такая подробная информация?
-Нашлись добрые люди, — уклончиво ответил тот, — так что ты с товарищем Ходыревым будь поосторожнее. Секретарь горкома, как-никак. Его Владимир Яковлевич зовут, кстати. И учти, что он шуток не любит и не очень понимает. А память у него очень хорошая.
-Спасибо, что предупредил, — искренне сказал Соколов, — а сейчас что делать будем?
-А сейчас проведем небольшой досмотр личных вещей, в том числе и на предмет покушать, — лукаво усмехнулся Вадим, — у меня жена, например, котлет десяток нажарила, плюс картошка в мундире. Ну и ещё кое-что по мелочи. До Дрездена должно хватить. Причем не мне одному.
Парень пожал плечами, взял в руки рюкзак и негромко ухмыльнулся, — его мне мама с отцом собирали. Мне не доверили. Сказали, что это моя первая такая длительная командировка и я наверняка что-нибудь важное, но забуду.
Первой из вещмешка Андрей вытащил завернутую в станиоль жареную курицу. За ней последовали два довольно больших бумажных пакета с пирожками. Буханка дарницкого. Соль в маленьком конвертике. Пакет со свежими яблоками. И две банки, одна с ветчиной от венгерского производителя "Глобус", другая с вареной сгущенкой. На последней, кстати, никаких этикеток не было. В процессе варки ее просто смыло. Дальше был перочинный ножик с кучей лезвий, в том числе и для открывания банок, тюбик зубной пасты "Мятная", зубная щётка, пачка лезвий "Нева" с бритвенным станком для них, коробок со спичками и целая стопка носовых платков.
-Неплохой джентльменский набор, — улыбнулся Вадим, — теперь моя очередь.
Кроме котлет и картошки, на столе оказалась литровая банка с солёными огурцами, хлеб, несколько плавленых сырков, пара шоколадок "Аленка" и, совершенно неожиданно для Соколова, целых четыре банки кильки в томатном соусе.
-Есть ещё и две бутылки "Московской", — сообщил мужчина, — но ее мы с тобой точно распивать не будем. Я их немецким товарищам презентую. Тем, которые мне помогать будут присматривать за одним весьма шустрым молодым человеком.
-А ты что, контрабандой промышляешь? — внезапно широко улыбнулся Андрей, — наслышан я про эти ваши фокусы, когда в банках с килькой черную икру за границу вывозят!
Вадим как стоял, так и сел. На краешек своей полки.
-Откуда у вас, юноша, информация о совершенно секретной операции комитета? — слегка севшим голосом спросил он парня.
Теперь настал уже черед Соколова в изумлении выкатить глаза. Он ведь совершенно точно помнил, что в его мире именно в начале осени 1978 года по стране прокатилось эхо от громкого "рыбного дела". А здесь это оказывается операция КГБ.
-Чего молчим, язык проглотил? — довольно сурово спросил его мужчина.
-Ноу комментс, — непроизвольно вырвалось у парня, — похоже, я крайне неудачно пошутил. Обязуюсь, что этого больше не повторится.
-Ладно, пока замнем для ясности, — уже гораздо более спокойным голосом сказал Вадим, — только ты учти, Андрей, что в рапорте для товарища Данилиной я это обязан, буду указать. Когда вернёмся. Пусть она сама с тобой разбирается.
-Договорились, — облегчённо выдохнул парень.
-Тогда о главном, — продолжил их беседу мужчина, — сколько ты денег взял с собой?
-Не так много, — пожал плечами Соколов, — всего тысячу.
Начавший вставать с полки Вадим так и рухнул обратно.
-Ты совсем охренел? — в его голосе зазвенела сталь, — куда столько?
О товарищах подумал, — внезапно ехидным тоном ответил ему Андрей, — вдруг нам с ними на хорошо посидеть не хватит. А рубли мы найдем, где поменять, не беспокойся. Знаю я в Дрездене пару таких мест.
Тут Соколов ни капли не лукавил. Ездил он в ГДР в прошлой жизни в турпоездку. И в столице Саксонии он тоже был. Правда, в восемьдесят четвертом. Но есть места и люди, над которыми время не властно.
-А главное, — продолжил он, глядя на ошеломленного его заявлением знакомого, а теперь почти что приятеля, несмотря на серьезную разницу в возрасте, — по новому положению о командировочных для специалистов предусмотрено обменивать по десять рублей в сутки на человека. Плюс по двести рублей можно поменять дополнительно для приобретения местных товаров, правда, чек обязательно надо сохранять для таможни. Иначе могут конфисковать.
-Я об этом и не слышал, — искренне удивился Вадим, — в инструктаже речь совсем о других суммах шла.
-На месте разберемся, — негромко сказал ему Андрей, — есть у меня смутные подозрения, что руководство нашей делегации по старой привычке на простых сотрудниках руки погреть хочет. У них, кстати, официальный документ имеется, где черным по белому написано, какие суммы можно поменять будет.
-Можем нарваться, — тихо сказал мужчина, — связываться с секретарем горкома себе дороже, особенно тебе.
-Вряд ли он сам этим занимается, скорее всего, это его заместитель воду мутит, — так же тихо ответил Соколов, — и мы на рожон лезть не будем, сначала все очень осторожно узнаем и посмотрим на его действия. Мне Жозефина Ивановна подробнейшие инструкции на этот счёт дала. Вплоть до номеров телефона в нашем посольстве.
-Тогда давай деньги сюда, хотя бы любую половину, — решительно заявил Вадим, — с меня взятки гладки. Я при исполнении.
Парень кивнул и протянул ему тоненькую стопку фиолетовых купюр.
Понедельник 6 ноября. Гродно. Железнодорожный вокзал. Утро.
Лязгнули стальные створки, и металлические ворота надёжно отгородили первую платформу от остальной части вокзала. На железнодорожных путях замер в ожидании пограничного досмотра скорый поезд-экспресс "Ленинград-Берлин".
Андрей сидел в своем купе и довольно лениво поддерживал вялотекущую беседу с Серьгой. Вадим же отправился в хвост вагона встречать пограничников, оставив Сергея охранять своего подопечного. То ли чтобы он куда-то не сбежал, то ли чтобы не влез в какие-нибудь прочие неприятности.
-Меня с Инной во вторник к начальству вызвали и перед фактом, что называется, поставили, — рассказывал тем временем парень, — мол, три дня вам на сборы. Едете в ГДР. Визу вообще за два дня сделали, я такое на своей памяти не припомню. А я все в толк не мог взять, зачем нас так резко сорвали с места. У жены в милиции сейчас дел выше крыши, да и у меня командировка в Польшу наклевывалась. Ну ладно Инка, она хоть по-немецки свободно разговаривает, а я причем? У меня только польский практически родной, к родственникам в Белоруссию в детстве каждый год отдыхать ездил.
-То есть про меня вам ничего не сказали? — уточнил Соколов.
-Уже только в поезде Вадим Сергеевич сподобился сообщить, — подтвердил его слова Сергей, — а вот про причины говорить наотрез отказался. Ну что же, он начальник ему видней.
-А Инна в милиции, где работает? Если не секрет, конечно? — спросил Андрей.
-Какой там секрет, — махнул рукой тот, — в отделе по борьбе с незаконным вывозом антиквариата и прочих ценностей. Представляешь, тут недавно одного жука она на чистую воду вывела. Он в эмиграцию собрался, в солнечный Израиль. С собой решил коллекцию советских марок прихватить, причем не довоенных, а вполне себе современных. Шестидесятые годы. Я говорит, с детства их собирал, они мне как память дороги. Посмотрели в каталоге, марки копеечные. А Инне это все очень подозрительным показалось. Ну и пригласила она из Москвы одного эксперта, самолётом срочно привезли. Начальство как об этом узнало, такой хай подняло. Грозились чуть ли не из ее зарплаты стоимость авиабилетов вычесть. И вдруг этот ее эксперт, который Самуил Яковлевич, сообщает, что стоимость этой коллекции превышает десять тысяч долларов США. Вот тут все забегали. Там оказались какие-то очень редкие марки с хитрыми зубцовками. То ли михайловские, то ли мишкинские, точно не помню.
-Наверное, милькинские, — ухмыльнулся Соколов и вдруг резко хлопнул по руке Серьги, протянувшейся за очередным пирожком, — а ну не трогай! Нам ещё сутки ехать! А проглот, если кто забыл, в нашей дружной компании один. И это явно не ты!
