Величественные склоны, укрытые мягкой травой, нетронутой летним пеклом, уходящие прямо в небо, туда, где в десятках миль от меня белели пока ещё тонкие снежные шапки далёких и редких пиков. Где-то из-под этого прекрасного ковра показывали свои бока огромные камни, отпрыски материнской породы, скрывавшейся под этим великолепием. Там, где склон был не столь крутым, неровными рядами гордо высились хвойные леса, состоящие, как я отсюда видел, из разных пород сосен с редкими примесями лиственных собратьев. Они пытались забраться выше, ближе к солнцу, но, теряя в высоте стволов, постепенно растворялись в травяном царстве...
О, Боже, как они прекрасны! Эта таинственная вуаль из лёгкой туманной думки, что опустилась на вершины поближе и склоны подальше от меня! Она тянет к себе, пленяет взгляд, как фата невесты, которая вот-вот должна подняться, дабы состоялся целомудренный поцелуй... А эти волны, сбегающие к подножьям по траве, поднятые ветром... Его песня похожа на лёгкий свист флейты, зовущий за собой, говорящий о чём-то родном, близком сердцу... от чего был оторван по воле судьбы, и к чему вернулся, решив однажды шагнуть за порог...
— Идём, Мол... — я тут же запнулся и ошарашено посмотрел по сторонам... Я никогда не смирюсь с тем, что Её не будет рядом... Некого будет взять за руку и повести вперёд, вниз с этого холма и вверх по первому склону... Уши услышали звук моего же тяжелого вздоха, я потёр тыльной стороной ладони нос и сделал осторожный шажок...
Полоса, разделявшая лес и горы, была за спиной уже через какой-то десяток минут. Вдохнув поглубже, я поднял лицо к небу и поставил ногу на начавшую подниматься землю. Ветер, не меняя своего направления, дул мне прямо в лицо, развивая пола сюртука и ленты берета подобно флажкам. Я шёл навстречу сводящему с ума аромату вереска...
Байка Шестьдесят Четвёртая
Сомнительное знакомство
As I was going over the far fam'd Kerry Mountains,
I met with Captain Farrell, and his money he was countin',
I first produced my pistol, and I than produced my rapier,
Sayin': "Stand an' deliver for ye are a bold deceiver"...
День клонился к закату, и я уже не в первый раз напевал "Whiskey in the Jar" себе под нос... И с каждым разом всё сильнее становилось желание наткнуться на кого-нибудь побогаче и, угрожая пистолетом, вычистить его карманы... Что вы? Это только фантазии путника, переложившего слова песни на окружающую его реальность...
Старые добрые горы Уиклоу и Кэрри... Чья же рука, играя, сотворила здесь ваших близнецов?.. Конечно, нет, не идентичных. Здесь было больше камня, высоты и крутизны склонов, я уж молчу про ранее упомянутые снеговые шапки!.. Красота! Я успел пересечь три-четыре перевала и уверенно двигался вперёд, дугами огибая либо вершины, на которые не хотел взбираться, либо леса, сквозь которые не хотел идти... И ноги сами замирали, когда им стоило встать на кусочке земли повыше...
Этот божественный аромат, слившийся в единое целое со свежестью и чистотой воздуха... Он просто сводит меня с ума, наводняя голову мыслями о сладком мёде, могучем ветре, приятной уху музыке, доме, который вот-вот должен быть найден... и...
Оказавшись на новой вершине я замер и отпил из фляги: спуски-подъёмы и пересечения перевалов, всё-таки, чуть утомили... Внизу, как казалось, под самыми ногами, начали завязываться туманные облака, руки почувствовали поднявшуюся с земли влагу... Застегнул сюртук на все пуговицы и окинул взглядом раскинувшиеся вокруг горы...
Редкие облака, иногда цепляющие своими боками склоны, ползли на юг. Ветер нашептывал колыбель Природе, всё готовилось ко сну... Солнце вот-вот окажется в своих покоях, и его провожали редкие негромкие вскрики каких-то птиц, затаившихся в лесах, чуть касавшихся моих ступней... Пора бы и мне найти себе уютное местечко, но, как ни странно, перспектива провести ночь под открытым небом меня не прельщала... Я снова поставил ногу на склон...
В тот момент, когда я пересёк очередной перевал и оказался по ту сторону склона следующей горы, небо совсем потемнело. Как показалось, воздух замер в своём движении, будучи скованным лунным светом и отблесками звёзд. Их, к слову, как казалось, было видно больше, чем с равнин... Уши расслышали далёкий крик совы. Признаться, от него меня немного протрясло — уж слишком пугающе он звучал...
Я осмотрелся и где-то в двух милях от себя увидел несколько блёклых огоньков, примостившихся на противоположной стороне туманного облака внизу. Что ж, удача! Возможно, это деревня, там можно будет найти ночлег... Но меня тут же охватили сомнения, согласится ли кто-нибудь впустить меня на ночь, а если там есть таверна, ночлег там во сколько обойдётся? У меня ж всего... раз... два... два медяка... Лучше бы мне всё-таки кто-нибудь с толстым кошельком подвернулся...
Нырнув в облако, я долго и упорно мысленно ругался в свой адрес, что не пошёл в обход. Кажется, я пересчитал все камни размером больше десятка дюймов, а тут их было хоть отбавляй! Под лунами их хотя бы можно было вовремя замечать... Ещё спугнул каких-то птиц, наступил на что-то живое, высказавшее мне всё по поводу произошедшего громким недовольным писком... Я ещё неплохо так подпрыгнул и чуть не дал оттуда дёру... Но, хоть и с приключениями, сквозь туман мне пробиться удалось, и я тут же упёрся в каменную изгородь, где-то фута четыре высотой...
Прямо передо мной стояло с полтора десятка домов, которые с изгородью разделяли полсотни ярдов. Первое строение, ближайшее ко мне, на вид казалось чем-то в роде сарая, и, недолго думая, я решил забраться внутрь и переночевать там... Надо будет скрестить пальцы на удачу... не дай Бог, меня найдёт хозяин сарая... Кто знает, чем это может обернуться...
Осторожно перебравшись через ограду, я оказался на небольшом огороде с явно просматривающейся тропинкой к сараю и дому и несколькими деревьями между ранее упомянутыми постройками. А, может, они плодоносящие?.. Яблони, например?.. Я осторожно прошёл по тропинке к дверям сарая и притянул к себе рукой ближайшую ко мне ветвь. Пальцы тут же нащупали большой круглый плод... Точно, яблоня. Спустя пару секунд в одну из сумок опустилось с десяток таких же, и я с чувством выполненного долга протиснулся внутрь...
Ноги тут же оказались на чём-то шуршащем и податливом. В голове мелькнуло "сено", и руки, будто дожидаясь этой команды, скинули с плеч всю ношу... Я встал на колени, нащупал место повыше и поудобней и, перевернувшись на спину и закрыв лицо беретом, приготовился ко сну...
Ах, эта горная свежесть, эта чудесная тишина!.. Я выспался так, как до этого ни разу не высыпался, даже после того злополучного кораблекрушения у Лунных берегов. Лениво потянувшись, я подставил лицо пробивающемуся сквозь маленькое окошко солнечному свету и медленно разомкнул веки. Новый день — новые мили впереди...
Я отправил руку в сумку за яблоком и сел... На том моменте, когда зубы уже приготовились впиться в плод, а глаза наконец отошли от лёгкой слепоты после пробуждения, я замер не в состоянии что-либо сделать...
В дверях сарая было двое: светловолосый мальчишка лет двенадцати и мужчина возрастом около сорока. Первом носил рубашку, выбившуюся из-под тонкого пуловера, и подвёрнутые внизу штаны, под которыми виднелись чёрно-белые полосатые... скорее всего, носки. Мужчина, по одежде, отличался только двумя вещами: жилеткой из грубой ткани поверх рубашки и чёрным платком, обвязанным под воротником вокруг шеи. Его я еле-еле разглядел за довольно густой коричневой бородой. Но это ладно, я не смел отрицать того, что меня могут найти хозяева сарая, и меня сильно обрадовало то, что на их лицах совсем не читалась злоба... Настораживало то, что у мальчишки в руках была увесистая на вид палка, а у мужчины — вилы...
— Папа, это он, — сказал мальчишка, крепче сжимая своё "оружие". Мужчина кивнул и с выражением погружения в лёгкие раздумья посмотрел на меня.
— Доброе утро,— еле слышно бросил я, как можно быстрее попытавшись заткнуть себя яблоком. Оба кивнули, и мужчина, воткнув в земляной пол вилы, спросил:
— Ты из графства Прекли?
Далее последовал жест, который можно назвать смесью пожатия плечами и кивка. Что ж, моего собеседника это вполне удовлетворило, и он перешёл ко второму вопросу:
— Присягу Короне давал?
— Какая, к чертям, Корона?! — выпалил я, вызвав у мужчины одобрительную улыбку.
— Тогда, добро пожаловать. Будем считать, что мы вас не находили, и не вы таскали мои яблоки...
— Из них, кстати, отличный сидр получится, — я решил добавить в наш разговор немного тепла.
— Именно, — мужчина, хмыкнув, широко улыбнулся. — Позвольте вывести вас на улицу?
Я закивал и, надев лямки сумок на плечи, поднялся на ноги.
— Кстати, — я замер на пороге, — который час?
— Уже давно за полдень, — мужчина почесал нос и повёл меня в обход дома со своего участка. Спустя полминуты я уже стоял на улочке, пробегающей между домами, и попрощался с хозяином. Итак...
Домики, в один или два этажа, были выстроены из камня, а их острые крыши укрылись под досками и черепицей. Кое-где в глаза бросались деревянные перекрытия и соломенные крыши прочих, нежилых построек. За каждым домом, подобно пушистому меховому воротнику, красовались кроны всё тех же яблонь, а выше по склону начинался густой бор... И везде можно было разглядеть ящики, видимо, для яблок, и бочки с клеймом на боку. Когда я подошёл поближе к одной из них, то увидел щит с изображением угла в нижней части и надпись "Сидр из Детта. Свободная винокурня Г. Лахрета". Многозначительно покивав, я поднял глаза и заметил уже привычную на вид вывеску паба: пивная кружка с пенной шапкой и скрещенными вилками под ней...
Бодрым пинком толкнул дверь и ввалился внутрь... В пабе царили приятная тень, аромат яблок и табака. Кроме "бармена", дымящего трубкой, усевшись на одну из бочек, здесь было ещё пятеро: двое в тёмно-зелёных куртках строго покроя, один пожилой человек у стойки и две барышни, поливающие друг друга довольно громкими тирадами на языке этой страны...
Голову заполнило столько светлых воспоминаний... на столько светлых, что мне стало дико грустно... Я не должен был сюда входить один... Моя рука должна была сжимать другую... Это уже не вернуть...
— День добрый! — окрикнул меня "бармен", поднимаясь с бочки и хватая кружку. — Не желаете ли чего выпить?
— Пинту сидра, — я выложил на стойку оба медяка, "бармен" улыбнулся и принялся наполнять кружку.
— Отличный выбор! — начал хвалиться он. — Наш сидр лучший на всём северном побережье!..
— А кто-то ещё его делает?
— Да! — он поставил передо мной кружку, взял плату и принялся перечислять, загибая пальцы. — Клертол, Слерв, замок Атлир, Прекли... или нет... Нет, соседи сидр не делают... они больше по пиву и чему покрепче... Северобережное королевство, что б его... И, вроде бы, эльфы с запада, но по их поводу я не уверен... Хорош, да?
Продолжая отпивать из кружки, я многозначительно покивал и продемонстрировал поднятый вверх большой палец.
— Вот и славно, — "бармен" кивнул. — Столик, стойка — можете сидеть где угодно, а я, пожалуй, вернусь к трубке...
Улыбнувшись, я снял берет и сел на столик, соседний с тем, за котором сидели двое в зелёных куртках. Они бойко и весело что-то обсуждали, скорее всего, один из них пытался что-то рассказать, второй либо засыпал его вопросами, либо спорил... Я грустно вздохнул и снова отпил из кружки... И странное, всё же, свойство есть у напитков в духе эля, портера, стаута и сидра: они тебя развеселят, когда надо, но в моменты, когда грустить нельзя или не хочешь, они сделают всё, чтобы твои попытки не опустить нос провалились...
— ...и она мне говорит, — донеслось с соседнего столика, — "Скажи спасибо хотя бы за то, что я тебя впустила!" На что я вынужден был ответить: "Если бы вы не были дамой, я бы вас хорошенько оттаскал за ваши острые уши!" Она... как же она разозлилась! Она открыла дверь, в комнату ворвалась эта толпа, и мне ничего другого не оставалось сделать, как разбить окно стулом и выпрыгнуть в него!..
— Ты ж сам сказал, что там не ниже третьего этажа!..
— А я разве не упомянул любезно разбитый под окнами сад с прекрасным прудом, в который я и угодил?
— Да! Пруд! — по столу пришёлся кулак одного из мужчин. — Не верю ни единому слову! Начнём с того, что ты оказался в постели с!..
— Знаешь ли! — до ушей донёсся звук отодвигающегося стула и в туже секунду передо мной опустился один из говоривших. Этому человеку было около тридцати лет, растрёпанные тёмно-каштановые волосы образовывали подобие чёлки, перерастающей в бакенбарды. Куртка, показавшаяся на вид строгой, была расстёгнута и демонстрировала тёмно-малиновую жилетку.
— Сударь, я должен попросить прощения, что потревожил, но я должен у вас кое-что спросить... Это важно.
— Конечно, — я, улыбнувшись, пожал плечами. В это время передо мной сел и второй человек, с так же расстёгнутой курткой, но с жилеткой синего цвета. Волосы его были темнее, и лицо украшали усы и щетина.
— Считаете ли вы, что оказаться в постели с эльфийкой совершенно невозможно, тем более, если она довольно знатного происхождения, а любое упоминание об этом — чистейшей воды ложь?
— Нет, не считаю, — я отпил из кружки. Первый уже готов был праздновать победу, но второй попытался взять реванш:
— А почему?
Какая жалость, вопрос из каверзного превратился в самый обычный.
— Пару месяцев назад я побывал в городе под названием Кромгор. Мне необходимо было доставить послание какому-то магу, что находился при дворе тамошней королевы... Меня довольно достойно приняли, хоть и поселили в мелкой тесной комнатушке... В последнюю ночь мне посчастливилось попасть в королевские покои, где меня напоили вином и затащили в постель...
Лицо второго дико вытянулось, глаза стали напоминать луны, а челюсть беспомощно повисла. Первый громко засмеялся и хорошенько хлопнул его по плечу, на что тот выпалил:
— Чушь! Не верю ни единому слову! — и вернулся за свой столик. Первый засмеялся ещё громче, я лишь грустно улыбнулся. Естественно, это не могло не привлечь внимания моего собеседника. Выждав паузу и успокоившись, он, видимо, решив начать издалека, спросил:
— Ты, случаем, не из пригородов Порта?
Я поднял на него глаза, приготовился ответить, но он продолжил:
— А мы из Кохта. Служим в городской страже. Получили жалование и отгул на месяц, который вот-вот закончится... Ты здесь по какому делу?
— Иду с юга... Несколько дней назад из Лайра вырвался... там надо было послание доставить...
— То ещё болото!..
— Это точно...
— Мой тебе совет, обходи этот город стороной... иначе захлебнёшься...
— В грязи, что ли?
— Именно! — он снова засмеялся, я снова кисло улыбнулся. Он сжал губы, выждал ещё пару секунд и выдал:
— Парень, ты совсем кислый. Что-то случилось?..
Вы, наверно, все видели пилораму на лесопилках. Такая огромная пила, превращающая любое бревно вне зависимости от толщины в дощечки. Так вот, примерно такой же агрегат, но раз в сто мощнее и страшнее, начал работать внутри меня, уничтожая всё налево и направо. Мне действительно было больно... И всё после слова "случилось" и последовавшего за ним сигналом из головы... Память... утрата...
