Когда прежнего императорского рода не стало, ее клятва верности Императору умерла вместе с ним, и, выждав год, Нада поняла, что сейчас она может, не гневя Судьбу, воспользоваться известными ей сведениями. Теперь можно было безнаказанно обсуждать и воровать у прежней Императрицы — теперь у нее не было власти, силы, чести и достоинства, не осталось прав на Сокровищницу... — так, минуя дворец Императоров, уговаривала себя, рассуждала Нада, мелкими безостановочными торопливыми шажками подбирая под себя последние минуты пути к Сухим Колодцам. Этот путь она проделывала ночью, потому что на обезлюдивших дорогах Империи ночью было совсем безопасно — ночью в Империи полагалось сидеть дома. В заплечном мешке Нады помимо обычного набора вещей еще лежали два мотка прочной легкой веревки и холодный светильник Стерры — чтобы осмотреться в колодцах.
Внезапный сильный тупой удар из темноты в висок бросил Наду на твердую почву и закрыл ей глаза. Когда она открыла глаза, все еще было темно, грабитель рылся в ее походном заплечном мешке, выкладывая из него ее запасную одежду и припасы — хлеб, сухой сыр, запеченную фасоль, два пузыря с водой.
— Ты не рабыня, ты — чуг? -спросил ее грабитель хриплым и неживым голосом. — Отвечай тихо, ведь чуги не кричат от страха и боли? — Нада просто кивнула, стараясь разглядеть глаза грабителя. Она знала, что если они взглянут друг другу в глаза, то смогут договориться — Нада знала это свойство своего взгляда проникать внутрь человека и смягчать его сердце. Так она всегда преодолевала преграды людей на своем пути.
— Кто ты и что здесь делаешь? — Из-за головокружения и боли в голове Нада задержалась с ответом, и для нее немедленно начался ужас пыток над ее ногами.
Нада никогда раньше не испытывала такую боль. Каждое движение острия ножа под ее ногтями выбрасывало из головы все мысли и бросало ее тело в сторону, но нож доставал его. И, чтобы не закричать и чтобы прекратить страдания, в ответ на вопросы мучителя Нада, задыхающимся торопливым шепотом, рассказала все о своей прежней работе. Мучитель задумался, а затем начал расспрашивать Наду о дворцовом перевороте — так, как будто он отсутствовал, жил не в Империи, не слышал слухов, не знал, кто из Владетельных Господ оказался предателем, кто предал предателей и кто где спрятался. Мучитель опять задумался, теперь надолго, и Наде с испугом пришло в голову, что он ведет себя не как человек, а так, как, по рассказам мужа, ведут себя взявшие след собаки-охранницы, собаки-людоеды: медленно думающие, а потом быстро действующие.
Видя, что нож опять ложится на ее ногти, Нада отчаялась и рассказала о тайне Сухих Колодцев. Это помогло — мучитель убрал нож и приказал ей раздеться догола. Нада с облегчением понадеялась, что сейчас все обойдется обыкновенным насилием — а покалеченные ноги излечит хороший лекарь! — но мучитель не тронул ее и переоделся в ее походные одежды, слишком тесные для его сильного тела. Нада понадеялась, что сейчас мучитель уйдет. И даже, когда он, больно зажав ее шею, потащил ее к ближайшему колодцу — Нада не сопротивлялась, все еще надеясь. Ведь справедливость и традиции чугов требовали, чтобы ей, открывшей тайну клада, сохранили жизнь. Она выкупила ее по справедливой цене! Но собака-людоед, ее мучитель, как будто не знал о традиции. Нада открыла рот, чтобы напомнить ему об этой святой традиции, о справедливости — грядущем гневе Судьбы, но не успела — мучитель ударил ее твердой, как дерево рукой, по шее, лишив ее голоса и тела.
Нада умерла с надеждой на справедливость, упав на глубокое дно сухого колодца.
Тень чувствовала ее надежды, но не понимала, откуда они взялись у этой маленькой женщины-чуга: разве здесь, за пределами дворца Императора, чуги жили по другим законам и традициям? Предавший Императора или Императрицу должен умереть.
Судьба помогала ей: привела ее из дворца в незнакомое, но безопасное место, прислала вестницу с хорошей женской одеждой простолюдинки, деньги, еду и воду. Всего этого было немного, но Судьба всегда так помогает — не щедро и за высокую плату. Тень готова была заплатить за помощь Судьбы любую плату, кроме одной — исполнения своего Долга.
Через две недели Владетельный Господин Дор, молодой крупный сильный мужчина, веселый жизнелюб, озаботился. Для этого у него была очень веская причина — перед ним лежали три трупа его воинов из внешнего, пограничного круга охраны поместья. Такое случилось впервые. Тела воинов нашли на разных участках границы — кто-то пытался пройти в поместье с разных направлений. В том числе — и с очень трудного — со стороны Великой Пустыни. Кто-то не оставил никаких следов своей попытки, кроме трупов.
Убитые воины не успели поднять тревогу, их зарезали очень умело — бесшумно, внезапно и быстро, судя по ранам — метательными ножами. Убийцы, кто бы они ни были, не прошли дальше, видимо, их остановили или напугали собаки-охранницы внутреннего круга охраны — дрессировщик клялся, что утром собаки были очень взволнованы, как взявшие и потерявшие след. Кто-то опасный начал на него охоту.
Раньше покой и безопасность Владетельного Дора охраняли презрительная снисходительность прежнего Императора и уважительные легенды о жестокости семьи Дор. Но он вошел в заговор Воителя и предал высокомерного Императора, запачкался кровью верных Императору Владетельных, а за последний год так часто менял союзников, легко предавая и переходя из одного лагеря враждующих кланов в другой, что теперь удара в спину он мог ждать с любой стороны. И от нового Императора тоже. И Владетельный — впервые в жизни — начал жить оглядываясь. И надолго задумываясь при выборе союзников.
Совет лордов долго не мог начать свое ежемесячное заседание. Лорды расхаживали по залу заседаний Совета (бывшим тронным залом королевской цитадели), собирались в группы, объединялись в маленькие толпы, расходились, присоединяясь к другим группам... Негромкое, с неразличимыми отдельными словами жужжание заполняло весь зал. Только два человека терпеливо сидели порознь друг от друга в креслах, отведенных для докладчиков, лорд Диккар и лорд Казначей. Они оба чувствовали свое отчуждение от всех других лордов. От тех, которым нравилось ежемесячно присутствовать на заседаниях Совета, и тех, кому эта обязанность была в тягость, и от всех них вместе взятых — принимающих решения, выполнять которые должны были они — лорды Диккар и Казначей. И при этом они еще недолюбливали друг друга.
Лорд Казначей происходил из древнего, но не прославленного рода, а лорд Диккар и вовсе был безродным выскочкой с личным безземельным дворянством. Полезным, в чем-то незаменимым человеком, но вовсе не богатым, знатным и уважаемым. Если бы не хлопотность и ответственность его обязанностей, его давно бы сменили на кого-нибудь из старой аристократии Стерры.
Наконец, лорды начали рассаживаться в своих именных креслах. Как было установлено, сначала им необходимо было выбрать распорядителя заседанием Совета. Эта процедура заняла довольно много времени, прежде чем определилось, что сегодня вести заседание Совета будет лорд граф Каттр, муж старшей дочери покойного лорда графа Лэннда, богатый, уравновешенный, хорошо образованный человек, крупный землевладелец, поручитель многих-многих сотен простолюдинов.
— У нас два неотложных вопроса,— читая заготовленную бумагу, сообщил Совету лорд Каттр.— По просьбе торговцев: строительство постоянного разводного моста от Королевской Крепости до насыпной Стены над местом нашего победного сражения дабы облегчить и ускорить проход торговых караванов из Стерры в порт Дикка. Разъяснения будет давать господин мастер-исполнитель. Второй вопрос — сокращение расходов на государственную армию. По рекомендации лорда Верховного Казначея, с его разъяснениями. Другие вопросы отложены.
Лорд Барк жадно слушал пересказ заседания Совета лордов в исполнении генерала Варра, из вежливости пригубливая предложенный горький чай.
...— И тут встает красный, как спелый жгун, лорд Диккар и говорит: я, мол, ужасно удивлен, лорд граф Каттр, что вы решили не обсуждать вопрос о беглых рабах из бывшей Империи, их туева хуча собралась на землях графства Лэннда и других пограничных землях. Сидят без работы, голодные, ссорятся между собой за пищу, которую мы им даем... Вам что, неудобно поднимать этот вопрос? Вы слишком деликатны. Речь идет не только о вашем благополучии и спокойствии... Беглых рабов в Стерре с каждым днем становится все больше. А летом к Крепости придут еще ... ну, он загнул такую цифру, что у меня свело живот... много голодных рабов, и что с ними делать? Они съедят Стерру! А если не пускать их в Стерру, так мало того, что они своими костями засыпят полпути от Пограничных Ворот до порта Дикка, так если они еще заселят Бани, да начнут грабить караваны... Торговцы Стерры разорятся на отрядах охранения. Они не будут долго терпеть и нас ждут бунты, многоуважаемые лорды. Или нам придется воевать с бывшими рабами. Но в таком случае нам нельзя сокращать армию. Да и, мол, жестоко это, так Стерра никогда не поступала, она всегда давала приют беглым рабам чугов. Позор нам. Хорошо расшевелил Диккар лордов, все разорались. — Генерал отхлебнул чай. Прищурившись, посмотрел на лорда Барк. — Полный раздрай! Ничего не понятно! Одни кричат, что... сейчас вспомню... что "вопрос не подготовлен", ха-ха-ха!... Другие, что им дела нет до этих рабов — это те кричат, которые вдалеке от границы жируют... Договориться не могут — а понимают, что от вопроса-то не уйти, граф Каттр не даст, это ж его право сегодня ставить вопросы на заседании Совета, а уж он-то как заинтересован в этом вопросе... Которые из нас поумнее, поняли, что задумано все это безобразие было заранее и нам — не отвертеться. Ловко придумано. Ну, когда все свои речи сказали, и ты ж, Барк, знаешь, что в этих речах каждый кого-нибудь да зацепил или уколол или перессорил... тут этот твой приятель, Диккар, говорит, что мол, есть один выход, удобный для нас во всех отношениях. Что, якобы — нет, Барк, как тебе нравится это его "якобы"? — по имеющимся у него достоверным сведениям, на территории Империи недавно объявилась хорошо знакомая нам, отвергнутая от престола Империи прежним Императором принцесса Гигар, дочка убитого же чугами принца Гигар, и теперь она, полная чугской жажды мести, хочет подмять под себя Империю. — Лорд Барк сморгнул, сглотнул. Его сердце заторопилось, в голове зажглись огни, руки стиснули горячий подстаканник, но его руки были горячей. — Имеет на это первое право крови. А что, говорит Диккар, многоуважаемые лорды, если признать ее права на Золотой престол и под эту песню отдать ей рабов? Пусть делает с ними, что хочет! Хорошо! — обрадовалось наше стадо. Так и запишите! А я их спрашиваю: а если она их не возьмет? Заплатим — возьмет! — отвечает Диккар. И снова крик на всю столицу: платить?! Еще чего?! Из каких шишей?! Пусть берет даром! И еще спасибо скажет, что мы их кормили. Диккар говорит: пусть Совет даст мне письменное разрешение на встречу с принцессой Гигар. Выясню что, да как, и на каких условиях. Я как услышал про "условия", сразу смекнул, да и не я один, что твой Диккар, даром, что он не гиль, а портовый проныра, уже знает про "условия". Да пожалуйста, решает Совет, пишите бумагу, ставьте на ней нашу новую государственную печать и будьте здоровы! А с мостом и армией пока обождать, до доклада Диккара. Ну, как тебе это все нравится, Барк?
— Варра, устрой мне встречу с лордом Диккар, а? — попросил лорд Барк. Внутри себя он ощутил бодрое волнение, азарт, как в прежние времена. И это волнение все росло, согревая его сердце и выпрямляя спину. Лорд Диккар продвигает его план!
— Легко! — неожиданно быстро согласился генерал. — Но ты не дослушал. — Он начал ерзать в кресле, переставлять свой подстаканник и чесать нос, исподлобья поглядывая на лорда Барка. Затем он поморщился и продолжил, уже другим, озадаченным тоном: — Ну-у-у... Пока Совет расходился — а я вроде как бы с каталкой замешкался — что-то мне вдруг не захотелось торопиться, оказался около меня человечек незнакомый, неприметный, вежливый, и предложил помочь с каталкой. Как-то так по-особенному и вежливо предложил, что я даже за кинжалом не потянулся. Протолкал меня в коляске этот услужливый из тронного зала в коридор, а там тесно от лордов и от охраны, извинился перед ними он и повез меня в боковой коридорчик, поуже, потемней, и все молча, и ввез в кабинет, а там Диккар. Генерал, говорит, прочтите вот это. Читаю: нужны гарантии Совета, помощь — армия, деньги... Ты не торопись, Барк, спрашивать... Главное, Барк, другое: ей нужны заложники. Десять лордов. И ты.
Гнев, а не разочарование взорвали сердце лорда Барк. Он крепко ударил кулаком об стол, за которым сидел, попивая чай в начале рассказа генерала. Вот, значит, как... Теперь он будет пленником принцессы Гигар, Госпожи Принцессы... И если она захочет, она казнит его в любой день... заодно, выполнив решение Совета лордов... сделав союзникам щедрый подарок — не испачкав руки лордов кровью Короля... Сама зарежет... она способна на это... или поручит это Каддету... его раздвоенному мечу... нет, неверно. Ее длинный смертоносный раздвоенный меч — это сам Каддет.
— Я так понимаю, приятель, что Диккар неспроста показал мне записку Принцессы,— негромко произнес генерал. — Он знает, что ты у меня. Ловкач, а?! Он тебя предупреждает, верно?
— Еще что-нибудь было в записке?
— Одно слово, Каддет добавил, я знаю его почерк. Он написал "Чучела". Это он нас так обозвал?
— "Чучела"? Не понимаю... Если ты не против, Варра, я останусь здесь,— подумав, попросил помрачневший лорд Барк.
— А куда тебе опять идти? Разве что в порт Дикка... Непросто и опасно. Но если ты так решишь — я помогу. А так — оставайся!
— Если я понадоблюсь Диккару, пусть он знает, где меня найти. У тебя будут неприятности, Варра. Извини!
— А-а-а!... — генерал отмахнулся. — Что они мне сделают? Но... Ты — заложник?.. Это — слишком! — возмущенно произнес генерал. — Барк, Барк!.. Ведь ты — законный Король Стерры!.. Это позор, Барк! Это не только оскорбление тебя! Это оскорбление Стерры! Король Стерры — заложник!.. Барк!!!
— В Стерре нет и больше никогда не будет Королей, Варра, — ужасная мысль, родившаяся в эту минуту, ее сокрушительная правда, озарила лорда Барка и прорвалась словами как твердое окончательное убеждение. — Все кончено, Варра! Это стадо уже не загнать в стойла. — Он допил противный теплый чай и поднялся. — Спасибо, Варра! Ты — верный друг. — Генерал пожал плечами и виновато посмотрел на лорда Барка. — Знаешь, почему у меня ничего не получилось, Варра? — Генерал отрицательно покачал головой. — Я сделал одну-единственную ошибку, друг. Тебе я скажу. Я принял корону Стерры, но не стал Королем. Не понимаешь? Король должен стоять выше событий, людей, страстей и своих желаний. И по возможности не обижать подданных. Я не смог. Нет, не так. Я не захотел.
В дверях кабинета лорд Барк запнулся, повернулся к генералу лицом и глухо произнес:
— Моя жизнь потеряла смысл, Варра!
— А я не стану служить Совету лордов, нет, — сказал генерал. — Мне не интересно. И противно.
