— Это была самозащита, — заявила Соня, — Она напала на меня с ножом. Кричала, что я 'не смею даже смотреть на него'.
— Ну, а вы что? — спросил шпион, прекрасно понимая, кого именно она имела в виду.
— Я... испугалась, — девушка покраснела и зачем-то спрятала руки за спину.
— Ожоги четвертой степени, сломаны рука и позвоночник, — пояснил безопасник, — Время с клинической смерти — примерно полторы минуты. Есть возможность оживить без потерь информации в мозгу.
— Кладите в стазис, я займусь, когда Ячжи восстановится, — ответила Рейко из глубин лаборатории, — Можно обеих.
По поводу 'охоты' она ничего не сказала, но заговорщически подмигнула.
— Да я вроде в порядке, — на теле Сони был порез, но даже для простого человека не опасный, — Я лучше пойду.
— Идите, — кивнул Чезаре, — И постарайтесь больше НЕ ПУГАТЬСЯ.
Когда толпа рассосалась, и в лаборатории остались только преподаватели, Рейко покачала головой и пожаловалась:
— Ужас... У меня уже рябит в глазах от однотипных схем студенческих травм.
— Ну, в таком случае, Ячжи хотя бы проявила оригинальность, — усмехнулся шпион.
— Хоть на том ей спасибо, — вздохнула ученая, усаживаясь на стул, — Хотя меня куда более интересует сама структура благословения... и то, почему она невосприимчива к ЭМИ.
— Ну, кажется, в данном случае это хорошо.
Чезаре подумал, что надо бы до бала позвать Марию на допрос амулета, но не смог заставить себя. Потенциально это может создать проблемы: он все сильнее чувствовал, что не может использовать ее в своих целях. Особенно сейчас.
— Это плохо, — покачала головой Рейко, — Любая уникальная способность союзников значит, что такая же может быть у врага.
— Это так, тем более что судя по всему, где-то в деревне есть как минимум одна неучтенная кицунэ, — согласился Чезаре.
— Необязательно кицунэ. Возможно, просто нечисть того же энергетического уровня.
— Насколько я понял, сущность проклятья связана с сущностью оборотня, — нахмурился мужчина, — А так как одна из мико, судя по упоминаниям, проявляет признаки такого же 'благословения', как у Уильямс... Я подозреваю их лидера: уж очень она себе на уме; но более подробные проверки сегодня уже проводить не буду... Как и в ближайшую пару месяцев, потому что сперва надо наладить отношения с храмом.
— Студенты тебя за такое четвертуют, — заметила она, — Многие из них уже в принципе не представляют, как можно проводить исследования без человеческого материала.
— Любую проблему можно решить, — улыбнулся макиавеллист, — Проблема нынешней ситуации в том, что это именно похищения. Тогда как если отыскать страну с введенной смертной казнью и не участвующую в Хельсинкской декларации... Какую-нибудь банановую республику, вроде Колумбии или Панау... И продавить им договор о передаче обреченных в руки науки... Тогда это не только чуть лучше с этической точки зрения, но и из преступления превращается в обыкновенный бизнес. Взаимовыгодный, в идеале.
— Кстати, я говорила? — вдруг радостно сменила тему ученая, — Я наконец смогла составить программу, делающую проецированные деньги устойчивыми ко всем распространенным проверкам на подлинность!
Чезаре покачал головой:
— Надеюсь, ты не собираешься давать ее студентам в свободный доступ?
— Почему нет? — удивленно спросила она, — Какой толк в открытии, которое не приносит пользу?
— Потому что польза сомнительная, — ответил макиавеллист, — Социализм ты так получишь. Со всеми его недостатками.
— Это так плохо? — подняла брови женщина.
Чезаре снова покачал головой и начал объяснять, чувствуя, как в голосе прорезаются преподавательские нотки:
— Социализм, быть может, и неплох как утопическая идея, но как у любой утопической идеи, у него есть критический недостаток. Он основан на отрицании человеческой природы. Деньги ведь существуют не для того, чтобы создать людям лишние трудности. Они нужны, чтобы дать мотивацию. Большинство людей не станет делать то, что от них требуется, — в том числе и ради общего блага, — если их к тому не подтолкнуть. Деньги, страх и вера — три основных инструмента, три детали, необходимые для того, чтобы общество работало, как исправный механизм. Убрать одну деталь, — и чтобы компенсировать эффект, придется усиливать другие. Как правило, — страх.
— Страх в ЗШН? — усмехнулась Рейко, — В школе, где стандартная реакция на нового монстра плавно переходит к 'пойдем, позырим'? Ну-ну, желаю удачи.
— Вот-вот, — кивнул Чезаре, — О том я и говорю. Один за другим мы теряем все рычаги. Такими темпами ЗШН скоро превратится в неконтролируемую силу. Не знаю, как тебе, а мне не хотелось бы, чтобы в Йоль студенты стали дезертировать, а к реализации 'Затмения' перебежали к весенникам.
— К весенникам? — недоверчиво переспросила ученая, — Думаешь, здесь найдутся такие идиоты?
Макиавеллист пожал плечами:
— В любом обществе находятся свои недовольные, угнетенные или считающие себя таковыми. Такие люди пойдут за любым, кто скажет то, что они хотят услышать. Рано или поздно Джейд научится цепляться за таких. Как ее предшественники, от хашишинов до ИГ.
— И что ты предлагаешь? — осведомилась Рейко.
Политолог развел руками:
— Честно... Не знаю. Я не знаю достаточно эффективного решения, и меня это бесит. Я привык всегда иметь не меньше трех осмысленных планов.
— Нам всем, в особенности мне, нужно сегодня отдохнуть, — заметила японка и сладко потянулась, зажмурившись, словно кошка. Хотя ушки и хвост у нее еще не выросли, ритуал явно уже начал действовать.
— Это верно, — согласился Чезаре, после чего достал амулет Валькельхайна, — Я оставлю это у тебя. Завтра его нужно будет все же показать Марии.
Положив амулет, он направился к выходу.
Глава 13
— Понятия не имею, что на меня нашло, — смущённо произнесла Юна, подбирая с пола свою блузку. Та успела немного подсохнуть, однако результат выглядел явно не слишком уж прилично. Сморщившись, девушка начала просовывать руки в рукава. Прошло уже около двадцати минут после того, как они с Крисом заперлись в котельной, спасаясь от гуро... по крайней мере, такова была официальная версия.
— Мне кажется... Дело было в той слизи... По крайней мере, поначалу.
Парень сейчас тоже был немного смущён, и быстро одевшись, перевесил сумку перед собой. Поморщившись, натянул рубашку, на которой и теперь недоставало пары нижних пуговиц.
— Похоже, сейчас наш путь лежит к лабораториям — сделать одежду и... Мыло, шампунь — в общем, надо смыть с себя этот... Специфический запах гурятины. Тебе помочь?
— Да... подай юбку, пожалуйста, — попросила она.
Крис вполне мог бы просто отлевитировать юбку прямо к ней, но он предпочел воспользоваться легальным поводом подойти к девушке поближе. Она, однако, не обратила внимания на этот нюанс.
— Не хотелось бы, чтобы нас видели... такими, — заметила Юна, тщетно пытаясь отчистить слизь, — Это пакость вообще смывается?
— Смывается, — подтвердил студент, — А что такого? Напали гуро, отбивались, измазались немного. Ничего, вызывающего вопросы. А там доберемся до лаборатории и обзаведемся одеждой.
Юна вздохнула.
— Ладно... но всё равно, давай постараемся не светиться лишний раз, хорошо?
— Конечно, — кивнул парень и, поцеловав девушку в щёку, сделал шаг назад.
— Я проверю, всё ли чисто на горизонте.
Всё было чисто... и здесь, и по дороге в лабораторию, и даже в самой лаборатории. Гуро сегодня больше не беспокоили никого из них. Наконец, когда студент и мико закончили с проецированием всего необходимого, Юна вздохнула.
— Боюсь, мне придётся тебя попросить помочь мне оттереть всю эту дрянь.
— Отказать я точно не смогу, — фыркнул он. Следующим пунктом экскурсии была ванная.
Настроения превращать мытьё в какие-либо игрища у девушки не было. Она действительно хотела именно что отмыться от мерзко пахнущей слизи странного монстра. Наконец, попросту выкинув старую одежду в мусорку, они переоделись в новую и чистую, после чего настроение у Юны заметно улучшилось.
— Йех! — потянулась она, — Как же хорошо-то!
— Чувствуешь себя другим человеком после всего этого, — подтвердил Кристиан, внаглую воспользовавшийся женской душевой, чтобы не искать друг друга по разным корпусам.
— А еще хорошо, что выяснилось, что пленники из деревни — это всего лишь миф такой, — добавила девушка.
Кристиан отвернулся, не желая заострять внимание на этой теме. Так было лучше для всех, в том числе и для нее самой; но от мысли, что он... пусть не обманул, но помог преподавателям обмануть ее, у него на душе стало гадко.
— Что ты собираешься делать теперь? — сменил тему он, — Ты не хотела бы... остаться тут?
Она вздохнула.
— Честно... не знаю... да я и тебя знаю даже меньше одного дня... и эту школу...
Девушка потёрла уголок глаза.
— Понимаешь... ведь для меня буквально вчера всё было нормально... и мои родители...
— Я понимаю, — кивнул парень, обнимая ее, — Проснуться и узнать, что прошло целых три года, которые буквально выпали из памяти... Никому такого не пожелаешь. Конечно, не надо спешить с ответом, но... Может, до вечера побудешь тут, рядом со мной? А потом я провожу тебя домой — тебе ведь всё равно надо будет возвращаться в город. Пожалуйста.
— Да ты ведь можешь устроить, чтобы вечер никогда не наступил, — хихикнула мико.
— И правда, могу, — озадаченно проговорил Крис и тоже улыбнулся, — Но буду иметь совесть, если у меня такая найдется. И...
Он склонил голову набок:
— Это можно считать за согласие, верно?
— Не знаю, — посерьезнела Юна, — На самом деле, я считаю, что произошедшее между нами было ошибкой.
— Ошибкой? — повторил Кристиан, пробуя слово на вкус. Вкус оказался горьким, слишком горьким, и, остановившись, юноша оказался напротив девушки, взяв её за руки.
— Юна, я не умею говорить красиво, поэтому скажу так, как умею. За всю жизнь, которая у меня была, мне никогда не встречалось такой девушки, как ты. Мне хочется прямо сейчас носить тебя на руках и целовать, хочется чувствовать сладкую боль в груди, обнимая тебя, хочется видеть улыбку на твоих губах. Хочется, чтобы ты была счастливой, и дело даже не в том, что между нами было... Я тебя люблю, Юна.
Девушка молчала. Семь долгих секунд она молчала, не отстраняясь и не отвечая на объятие, и наконец, выдала:
— Я не уверена, что могу сказать то же самое.
-Ла... Ладно... — сглотнул парень. Чёртова слеза всё-таки навернулась на глаза, и он сморгнул. Прикоснулся лбом к волосам Юны и продолжил. В горле стоял комок, но он говорил:
— Я всё сделаю, чтобы показать, что я достоин тебя. Но я прошу, нет... Я молю тебя, не говори больше, что это — ошибка. Это так больно, слишком больно. Это не описать словами...
Лицо Кристиана опустилось чуть дальше, прижалось лбом к её плечу.
— Не оставляй меня, Юна.
— Будда, Иисус и Аллах, не будь такой соплёй! — возмутилась она, резко отходя назад и вырывая руки из его рук, — После того, как ты сражался с гуро и, чёрт возьми, победил, смотреть на то, как ты ноешь, просто противно! В конце концов, ты ведёшь себя так, будто это я тебя лишила девственности!
Уши и лицо парня вспыхнули от понимания всего этого. И правда, кисейная барышня... Чего это с ним? Нервишки пошаливают, не рано ли?
— Окей, не буду, — постарался усмехнуться он, скользнув в сторону девушки и встав рядом, — Ладно, свои чувства я выплеснул, перехожу в режим героя — гуроизничтожителя.
Голос Юны слегка смягчился:
— Пойми... Дело не в том, что ты плохой парень или ещё что-то... Я просто не могу разбрасываться такими словами... Да и вообще, принимать такие решения просто по результатам одного неполного суетного дня...
— Я понял... — кивнул Крис и резко сменил тему, — Кстати, по возвращению около школы будет большая ярмарка; в этом промежутке времени она, думаю, уже кончилась...
— Ярмарка? — удивилась Юна, — А это было бы интересно...
— Она самая. В школе сегодня выборы короля и королевы.
— Выборы? — удивилась девушка, — Как у вас всё интересно. Блин, как при всех таких придумках кому-то ещё остаётся фантазии придумывать гуро?
Она фыркнула:
— Вот извращенцы.
Парень лишь пожал плечами и фыркнул. На душе было легко, как после исповеди — хотя Кристиан исповедовался ещё ни разу, но подозревал, что должен был бы почувствовать то же самое.
— А ещё тут есть куча разных клубов, от художественного вышивания до охоты и фехтования. Но кому-то и правда было мало всего этого.
— Ага, и они идут в деревню убивать мико.
Кристиан поперхнулся и, откашлявшись, ошарашенно посмотрел на Юну.
— Убивать? Во-первых, едва ли кто-то думал, что это выльется в драку, во-вторых, нас туда отправили закупиться едой. В-третьих... Какой в этом смысл? Тут даже сумасшедшая местная логика не работает, по-моему.
— Но меня же из мертвых поднимали, — развела руками девушка.
— Это была... Клиническая смерть. И потом, вот смертей точно тот человек не хотел. Уж я-то знаю этого парня получше других.
— Мы себя не всегда хорошо знаем, — улыбнулась Юна и продолжила путь по коридору.
— Это точно... — задумчиво кивнул Крис, — Слушай! Это что же получается, Феликс был прав? Ну, тот кошак.
— Ты о чем? — удивилась она.
— Он заявлял, что я извращенец... А я, если смотреть с некоей стороны, выхожу некрофилом.
Девушка густо покраснела.
— Вот попрошу без пошлых шуточек.
— Извини. Не хотел тебя обидеть. Хм... Кажется, мы почти уже вернулись.
— Непохоже, чтобы они воевали со школой, — заметила Юна.
На ярмарку собралось никак не меньше половины города. Топоров, вил и веников видно не было, — напротив, народ веселился. То тут, то там мелькали безумные, но при этом безобидные (по крайней мере, на вид) изобретения студентов, неизменно собиравшие вокруг себя толпы народу. И даже если в действительности танцующая кукла могла отрастить пулемет, а шлем виртуальной реальности использоваться для взлома Пентагона, сейчас все это казалось мирным и каким-то... детским. Вот теперь Кристиан видел, что это не зловещая мегакорпорация, а всего лишь беззаботные студенты.
— Это хорошо, — рассеянно кивнул он, — Наверное, всё обошлось...
— Ага, вот ты где! — прервал его знакомый голос, — Где же ты шляешься? Чемпионат по няшкоболу уже начался!
Это была Светлана, и судя по походке с характерным наклоном корпуса вперёд, она была недовольна.
— Твою мать... — лицо Криса встретилось с его ладонью, — Привет, Светлана. Я забыл совсем про турнир — столько свалилось... Но раз обещал, значит, буду в команде... Юна, — он повернулся к мико, — Не хочешь посмотреть на няшкобол? Это тоже весело.
— Няшкобол? — растерялась девушка.
— Это как пляжный волейбол, только не в купальнике и живым мечом, — просветила ее Светлана, после чего взяла Криса за руку и попросту потащила его в одной ей ведомом направлении. Получался своеобразный 'паровозик', потому что Крис не отпускал Юну.
