"Ататюрк" был авианосцем английского производства, типа "Инфлексибл". В Британском содружестве их сняли с вооружения лет пятьдесят назад, а может, и больше, еще до рождения Соломина, но корабли для своего времени были неплохие. Приличная по тем временам скорость, пятьдесят шесть ботов разных типов, мощное оборонительное вооружение и серьезная броня. Судя по характерно вздутой корме, авианосец прошел модернизацию, включающую, помимо прочего, еще и замену двигателей. Конечно, с новыми кораблями это его не уравняло, но, тем не менее, возможностей прибавило. К тому же, оружие авианосца — это боты, которые он несет, и Соломину даже приблизительно не было известно, что смогли впихнуть турки на это корыто. По всему выходило, что первым бить надо именно его, и никак иначе. А что такого? Надо нейтрализовать флот — значит, сделать это надо так, чтобы угрозы он не представлял ни сейчас, ни, желательно, в дальнейшем. Ну а самый простой и надежный способ при таких раскладах — уничтожить.
Приблизиться удалось без особых проблем, маскирующее поле — штука серьезная. Минут двадцать ушло на то, чтобы не торопясь занять ударную позицию и выпустить увешанные ракетами крылья. Кое-какие ракеты наверняка попадут в планету... да и черт с ними. В любом случае, в первый залп надо было вложить максимум.
— Ну что, — с улыбкой спросил Соломин, когда все было закончено, — поехали?
Нестройный, но одобрительный гул был ему ответом. Капитан улыбнулся и, уже по традиции скомандовал:
— Атака!
Как известно, в чужой дом лучше всего входить вдвоем: вначале — граната, а потом уже ее хозяин. Так поступили и в этот раз. Дальше все выглядело невероятно эффектно. Наверное, можно было обойтись и без этого, но военные, обычные военные, конечно, не спецназ и не разведка, очень любят, когда оружие брутально выглядит и громко бухает. А инженеры и ученые, его создающие, естественно, идут навстречу пожеланиям заказчиков. Вот и бабахнуло, да так, что страшно стало — Соломин не раз и не два применял все то же, что и сейчас, но никогда не все сразу и в упор.
Авианосец получил с полдюжины ракет и примерно столько же попаданий из гиперорудий главного калибра. На мгновение там, где он только что находился, вспыхнула небольшая, но пронзительно-яркая звезда, а потом все затопила чернильная мгла — обычный внешний эффект при свертке пространства. Мгла заискрилась, искажая очертания всего вокруг, потом сложилась в точку — и вот на том месте, где только что был немаленький даже по русским меркам корабль, не осталось ничего, даже пыли. Эффект черной дыры, вызванный наложением полей при одновременном попадании из нескольких гиперорудий и выбросе энергии взрыва. Черная дыра, существовавшая меньше секунды, всосала в себя и обломки корабля, и два из трех фрегатов, на которых, наверное, даже не успели ничего понять. Третьему повезло больше — он находился немного в стороне, и его экипаж прожил еще почти две секунды, ровно до того момента, как в корабль ударила мощная противокорабельная ракета. Рассчитанная на гарантированное уничтожение эсминца или серьезные повреждения крейсера, она превратила маленький фрегат в мелкую, слабо искрящуюся в неверном отблеске местного светила, пыль.
Линкор "Капудание" был кораблем совсем другого класса, к тому же более новой постройки, а потому и крепче, и лучше забронирован. Кроме того, в него угодило только пять ракет и в довесок он получил одно попадание из гиперорудия. В принципе, линкор мог это выдержать, и даже частично сохранить боеспособность, тут уж как повезет, но критичной оказалась его низкая орбита и развороченные прямым попаданием двигатели. Корабль вошел в плотные слои атмосферы, и дальше можно было наблюдать только впечатляющую картину взрыва. Уже позже Соломин узнал, что линкор рухнул на огромный, с населением в пятнадцать миллионов человек, город. На месте падения образовалась воронка диаметром в два километра, быстро заполнившаяся водой из ближайшего океана. Кроме того, взрыв спровоцировал подвижку тектонических плит, результатом чего явились многочисленные землетрясения и десятки проснувшихся по всей планете вулканов, быстро и качественно сделавших Стамбул малопригодным для комфортной жизни.
Третий линкор получил меньше всех, но это его не спасло. Собственно, в него и попало-то две ракеты, остальные принял на себя терминал, к которому линкор был пришвартован. Только вот когда терминал рванул, линкору тоже мало не показалось — ударная волна пошла через открытые тамбуры, сметая все на своем пути и нанеся внешне практически целому кораблю огромные внутренние повреждения. Оставалось только всадить в полностью парализованный линкор пару снарядов из гиперорудий, чтобы окончательно исключить возможность его восстановления, и успокоиться — турецкий флот перестал существовать.
Было, правда, еще несколько легких кораблей, которых не достали пушки и ракеты — эсминцы, фрегаты, корветы... Даже три легких крейсера нашлось. В общем, процентов двадцать от первоначального количества уцелело. Все они порскнули в разные стороны так, будто их капитанам в задницы воткнули фитили, атаковать же обнаруживший себя русский корабль никто из них даже не попытался. Конечно, это все равно было бы бесполезно, но мертвые хотя бы сраму не имут. Хотя, очевидно, турки думали несколько иначе. Ну, их дело, их проблемы — русские не пытались никого преследовать, хотя бы потому, что не видели в этом никакого смысла. Во-первых, многие из этих кораблей стоили меньше, чем снаряды, которые на них пришлось бы потратить, а во-вторых, рванули они во все стороны, и потому гоняться было попросту бесперспективно — все равно всех не поймаешь.
Бомбардировать планету русские не стали — зачем? То, что на этой планете могло быть, все равно не могло им угрожать, а целых шесть орбитальных крепостей могли изрядно попортить крови. Собственно, из-за них Стамбул и не был выбран мишенью для грабежа — только для налета. Да и потом, что планета после того, как на нее рухнул изувеченный линкор, переживает не лучшие времена, было видно невооруженным глазом. При таких раскладах атаковать ее было просто невыгодно. В общем, решив считать планету условно уничтоженной, Соломин приказал разворачиваться и идти к новой цели. "Жди нас, Новая Османия, мы сейчас придем к тебе с любовью и презервативами", как грубовато, но точно выразился кто-то из десантников.
Новую Османию, правда, тоже прикрывали две орбитальные крепости, но две — не шесть. Да и потом, неважно, во что ты одет, главное — кто тебя раздевает. Русские имели колоссальный опыт штурма укрепленных планет, и как потрошить их оборону знали прекрасно. Тут главное не торопиться и не подставить свой корабль под огонь противника, методично выбивая его оборону с дальней дистанции. Именно поэтому оборона, опирающаяся на одни только орбитальные крепости, ненадежна — она лишена гибкости и не в состоянии противостоять такой вот атаке. Но военных кораблей у Новой Османии не наблюдалось, а значит, остановить "Эскалибур" туркам сейчас было попросту нечем.
Ну а русским некуда было спешить. Для того, чтобы подавить оборону, им потребовалось четыре часа — намного больше, чем полагалось по нормативам, но тут надо учитывать специфику. Когда на штурм планеты шел регулярный флот, то создавалась максимальная плотность огня. При этом часть снарядов и ракет обязательно попадала в планету, приводя к многочисленным жертвам и разрушениям. Однако война есть война, и мирные жители в ней всегда гибнут. Тут важно, чтобы это были не твои соотечественники, а потерями среди населения противника можно пренебречь — главное, сохранить своих людей и победить.
Соломин же приказал действовать максимально аккуратно, не допуская попаданий в планету. Не из человеколюбия, разумеется, оно ему вообще было несвойственно, а по куда более простым и серьезным причинам. Эту войну он затеял не ради высоких идей, славы или политических соображений. Ему нужны были деньги и он прилетел грабить врага, не скрывая это и не прикрываясь высокими словами вроде гуманизма или распространения демократических ценностей, чем достаточно часто грешили многие западные политики. Зачем? Он был достаточно силен, чтобы не стесняться ни перед своими товарищами, ни перед сторонними наблюдателями, ни перед самим собой. Именно поэтому планета нужна была ему целой — какой навар с разоренного бомбардировкой мира? Нет, можно и бомбануть, конечно, но потом, если потребуется. Ну, или если настроение будет развернуться во всю ширь необъятной русской души. Но вначале дело, а развлечения — потом.
Подавив оборону, линейный крейсер неторопливо приблизился к планете. В этой неторопливости тоже была своя цель — пускай жители планеты успеют осознать, какой ужас надвигается на них из ставшей вдруг враждебной черноты космоса. А осознав, пусть испугаются и проникнутся мыслью о невозможности сопротивления. Восточные люди — народ горячий, но, когда осознают, что бессильны, ломаются очень быстро, как сухие прутики. Вот этим они и отличаются от русских, которые уперлись рогом и остались стоять, даже когда все, казалось, было потеряно, и выстояли, не смотря ни на что.
Ну вот, что и требовалось доказать. Бронированная смерть пришла — и ни у кого не возникло мысли оказывать сопротивление. Ну, страшно же — а вдруг стрельнет! Поэтому, когда русские десантники брали под контроль штаб централизованного управления планетарной обороной и командные пункты, с которых велось управление батареями противокорабельных ракет планетарного базирования, никто не то что сопротивления не оказал — вообще не пискнул даже. Выродились потомки грозных завоевателей древности, и янычар, знаменитого турецкого спецназа прошлого, готовых сдохнуть, но победить, среди них уже не было. И даже тех солдат, которые некогда могли если не побеждать русских, то хотя бы противостоять им, тоже не наблюдалось. Странно, конечно — ведь создав свое нынешнее государство, турки продемонстрировали и характер, и мужество, и волю к победе. Хотя, возможно, это был последний рывок, на котором они и выдохлись, растратив остатки пассионарности, а может, просто рыба гниет с головы. Побежали генералы, растерялись и запаниковали офицеры, а солдаты, глядя на начальство, просто подняли руки. Сложно сказать, Соломин и не задумывался особо. Так или иначе, но серьезного сопротивления от турок пираты так и не встретили.
Дальше все было, как в дешевом пиратском романе. Благородный идальго (в данном случае паша, но это непринципиально) разрывается между гордостью, страхом и внезапно обострившимися болячками, а жестокий пират (ну а что, и пират, и жестокий, к врагам, разумеется — все это относилось к Соломину в полной мере), развалившись в кресле, популярно объясняет условия, на которых он оставит эту планету в целости, а не спихнет ее, например, с орбиты. Впечатленный средних размеров бластером, которым Соломин периодически тыкал ему под нос, и парой десантников у входа, губернатор внимал с должной почтительностью. Правда, Соломину очень мешали смешки десантников, наблюдающих бесплатный цирк — им-то хорошо, за матовым бронестеклом гермошлемов все равно ничего не видно, а капитана своего отвлекают, гады, от важного и ответственного процесса перевода чужих денег в свой карман. И наплевать им, дубинам стоеросовым, что Соломин сам уже давится от смеха, но вынужден терпеть и сохранять положенную по роли и статусу брезгливо-безразличную мину на лице.
Турок, правда, этого не понимал. Для него весь мир сейчас сошелся в двух точках. Одна из них — узкий конус пламегасителя на стволе бластера, с которого он не сводил глаз, а вторая — это разбитая верхняя губа, по которой этим пламегасителем и двинули. Две капельки крови — но чиновник, что называется, поплыл. Не любит эта толстопузая братия, когда им в морду пистолетом тычут. Еще больше она, правда, не любит, когда ее по морде сапогом, или каблуком причинное место оттоптать, но этого пока не требовалось — турок и без того дрожал, как осиновый лист.
А вообще, поразительно, как быстро люди, привыкшие, чтобы перед ними трепетали, ломаются, когда трепетать заставляют их. И это относится не только к чиновникам — практически ко всем. Соломин, как и все офицеры, прошел в училище общий курс методики экстренного получения информации у пленных. Особой деликатностью методы вытряхивания информации не блистали, и некоторые воротили нос. Ну, штатные психологи таких примечали сразу, и продвинуться по служебной лестнице им было куда тяжелее. Ничего удивительного в этом не было. Считалось, что офицер должен быть готов на все ради защиты Родины, и нырнуть с головой в дерьмо — далеко не самое худшее, что может от него потребоваться. Конечно, занятия были, в основном, теоретическими, а практика — только на манекене, зато были отменные учебные фильмы. Документальные, снятые в реальных ситуациях. Некоторых после фильмов тошнило, но как раз это минусом не было. Человек, готовый ради дела перешагнуть через себя, очень ценный кадр.
Так вот, методику допроса всевозможных "хозяев жизни" там давали очень подробно, и, в отличие от многих других теорий, она работала. Соломину как-то даже пришлось наблюдать ее действие на практике — он тогда был еще молодым и сопливым лейтенантом, и их крейсер перебросили на усиление патрульной группы на границе с бельгийским сектором. Точнее, секторком — три планету в двух звездных системах.
Дело в том, что когда Франция, оздоравливая свое государство (хотя фашизм — то самое лекарство, что горше болезни), вышибла большую часть выходцев из Алжира, Туниса и прочих ненужных мигрантов, часть из них нашла убежище в Бельгии. А так как в Бельгии оказались им не рады, но отделаться, сохранив лицо, не могли, то проблему решили просто — гетто, гетто и еще раз гетто. Ну а это, в свою очередь, вызвало протесты среди угодивших в изоляцию и почувствовавших себя обделенными мигрантов. Хотя чего возмущаться? Хотите, чтобы где-то к вам, чужакам, относились нормально — старайтесь хотя бы не выделяться. Ну а если вы мало того, что свои обычаи в чужой и ничем не обязанной вам стране ставите выше местных, да еще и рассадником криминала являетесь — не взыщите. У любого народа есть предел терпения, после которого пришлых будут бить.
Проблему, на взгляд Соломина, можно было решить просто — вывезти их на отдаленную планету, оставить без кораблей и забыть. Однако этого не сделали, и причин он не знал — политика, наверное. В результате в Бельгии пышным цветом расцвел терроризм, и дошло до того, что на одной из бельгийских планет вырвавшиеся из районов компактного проживания арабы захватили власть и устроили грандиозную резню. Ну а сумев захватить (непонятно, правда, как) две орбитальные крепости, они обезопасили себя от слабенького бельгийского флота.
Вот тогда бельгийцы и обратились за помощью к русским, а те прислали патрульную эскадру из трех эсминцев, усиленную крейсером. Крейсер расковырял крепости, после чего эсминцы орбитальной бомбардировкой подавили планетарные батареи. Ну а дальше бельгийцы уж сами — их корабли с десантом ожидали только, когда им расчистят путь, чтобы высыпать из своих трюмов озверевшую армию.
