'Ты ей тоже очень нравишься!' — пришла мысль от фамильяра.
Я тяжело вздохнул:
— Знаю, Фоукс. Вся беда в том, что люди — очень сложные существа, придумавшие себе множество моральных ограничений. И прежде чем открыть мне свои чувства Минни придется набраться смелости и признать их существование. Как думаешь, она справится?
Феникс коротко курлыкнул. Улыбнувшись птаху, я произнес:
— Да, друг мой, я тоже очень на это надеюсь.
Глава 29
Поглядев на часы, я выяснил, что у меня есть минут пятнадцать до прихода Люциуса. Потратить время на разбор свежей корреспонденции или покопаться в огнестрельной добыче? Как любой нормальный мужик, я без колебаний выбрал последнее и отправился в спальню. Достал из шкафа ящики и увлеченно принялся в них рыться. 'Длинноствол' меня не привлекал, но вот пистолеты с револьверами буквально сами прыгали в руку. Устрашающий 'Desert Eagle', сиречь 'Пустынный орел', тяжелый 'Кольт Анаконда' с необычайно толстым дулом, дамский 'Браунинг', на фоне этих монстров казавшийся крохотным...
На какой-то миг я почувствовал себя ребенком, увлеченно играющим с блестящими игрушками. Это меня отрезвило, вернув к вопросу — куда пристроить награбленное? Оружейный барон из меня никакущий, поэтому о продаже речи не идет. Может, Малфою сплавить, чтобы его паучья ферма превратилась в кусочек Дикого Запада? Ладно, попробую. А если откажется, отволоку пушки в Выручай-Комнату, и пусть там себе ржавеют. Не выбрасывать же их в озеро? Русалки точно обидятся.
'Тут какой-то павлин спрашивает, можно ли ему войти!' — пришла мысль феникса.
Послав фамильяру волну веселья, поощряя птаха, стремительными темпами осваивающего человеческий юмор, я вернулся в кабинет и встретил блондина. Сегодня тот выглядел, по обыкновению, блестяще — пижонский наряд, дорогие украшения, в руках трость с серебряным набалдашником. Судя по эмоциям, Люциус успел оправиться от вчерашнего провала, чему я не удивился. Хороший политик обязан быть гибким. Упав в полную нечистот яму с плеском и брызгами, он должен не зацикливаться на своей неудаче, а поскорее оттуда выбраться, отряхнуться и элегантно поклониться присутствующим, сделав вид, что все так и было задумано.
Озвучив традиционные слова приветствия, Малфой вручил мне два бланка и кровавое перо (как будто у директора собственного могло не оказаться!), заявив, что после подписания документы будет нужно заверить в Министерстве и зарегистрировать в свитке учета. Предусмотрительность блондина я оценил, как и излишнюю хитрожопость. Ведь перышко как раз и предназначалось для заключения договоров с магглами (такое редко, но случалось). Обычному волшебнику (или сквибу) для подобного документа хватило бы оттиска личной силы (Министерство — это вам не гоблины, извращениями не занимается!). А поскольку я точно не говорил Малфою, что опекуны Поттера магами не являются, то мигом сообразил — Люциусу удалось добраться до информации, которую Дамблдор десять лет назад постарался скрыть. Иными словами, павлин мне тонко намекал, что способен на многое, и сбрасывать его со счетов пока рановато.
Поблагодарив мага за оперативность (от меня не убудет!), я спрятал за пазуху листы пергамента с пером, достал из рюкзака заветный медальон, отдал его блондину и поинтересовался:
— Ты к возможному нападению на свою ферму готов?
— А? — блондин с трудом оторвался от разглядывания реликвии, бережно спрятал ее в карман и ответил: — Да. Оборотни предупреждены, прочие сотрудники с общим планом действий ознакомлены.
— То есть, будете обороняться?
Малфой кивнул, не понимая, к чему я клоню.
— А ты не задумывался, что цель нападения может быть иной? Давай с тобой рассмотрим следующий сценарий. Имеется группа социально активных граждан, которые очень недовольны недавним объединением зараженных ликантропией людей в большую стаю, способную стать угрозой для всей страны. Эта группа, отчаявшись добиться понимания у официальных властей, решает действовать собственными силами и совершает разбойное нападение на мирное предприятие. Охрана фермы реагирует соответственно, но нападающих слишком много. Они прорывают защиту, разрушают постройки и атакуют мирных сотрудников, которые в итоге вынуждены защищать свою жизнь любыми средствами. Например, клыками и когтями, поскольку магией не владеют. Наконец, прибывают аврорские группы и останавливают бесчинство. Пострадавших увозят в госпиталь. А наутро газеты пестрят заголовками о десятках зараженных ликантропией граждан Магической Британии. Представил?
Вцепившийся в свою трость Люциус мрачно произнес:
— После такого ферму сравняют с землей... Но что же делать?
— Я предлагаю раздать сотрудникам маггловское оружие. Если помнишь, поправка к закону об имуществе от тысяча восемьсот тридцатого года допускает лишение жизни преступника, проникшего в частные владения. Поэтому если кучку идиотов, решивших, что они умнее Министерства магии, расстреляют при попытке совершить организованное разбойное нападение на честного предпринимателя, серьезных последствий не будет. Вы будете выступать в роли пострадавших, а у авроров даже не найдется причин для задержания. Если, конечно, оружие не будет зачаровано. Ты даже сможешь под шумок умыкнуть парочку уцелевших в бойне и выяснить, кто их послал, после чего первым поднять шумиху в прессе.
Малфой окинул меня уважительным взглядом и признался:
— Такой способ решения проблемы мне в голову никогда бы не пришел. Спасибо, господин директор! Может, вы еще подскажете, где можно оперативно достать маггловское оружие?
— Следуй за мной, — кивнул я блондину и отправился в спальню.
Потрясенно уставившись на открытые ящики и валявшиеся на кровати пистолеты, Люциус покачал головой:
— Вы не перестаете меня удивлять!
— Сейчас ты удивишься еще больше! — ухмыльнулся я. — Оружие краденное, поэтому в руки магглов оно попасть не должно. Более того, если о внезапном появлении у тебя этого арсенала пронюхают недоброжелатели из аврората, отслеживающие необычные происшествия в Лондоне, тебе придется сильно постараться, чтобы избежать лишних вопросов. Рекомендую заранее состряпать предельно достоверные документы, доказывающие, что данные стволы и боеприпасы заказаны тобою год назад в Штатах. Справишься? Если нет, все это добро останется у меня.
— За кого вы меня принимаете? Разумеется, справлюсь! — уверенно заявил маг.
— Тогда подожди немного, я отберу несколько игрушек для 'своих'. Не переживай, тебе еще много останется! Кстати, советую сразу устроить тир и дать возможность сотрудникам хорошенько пристрелять оружие, ведь без нужных навыков они скорее друг друга продырявят, нежели нападающих. Патронов я взял много, так что можно не экономить.
Получив от Малфоя короткое: 'Понял', я принялся снимать сливки с добычи. Отложил три пистолета с дополнительными обоймами к ним, четыре револьвера, дамский 'пугач' и чуть больше полусотни коробок с патронами для всех 'стволов'. Этим решил ограничиться, несмотря на то, что мои хомяк с жабой заливались горючими слезами, провожая жалобными взглядами мощные дробовики, винтовки с прекрасной оптикой и знаменитый 'Кольт' сорок пятого калибра с отдачей, сравнимой с ляганием норовистой лошадки. Мне это все точно не пригодится, а оборотни, обладающие большой силой и ловкостью, точно оценят щедрый подарок Деда Мороза.
Закрыв ящики, я передал их Люциусу, выслушал многословные благодарности и помог переправить груз в камин. Порекомендовал блондину поскорее заканчивать оформление законопроекта и распрощался с бравым генералом, спешившим поскорее вооружить свою маленькую армию. А лишь пламя в камине угасло, тихий звон колокольчика сообщил мне, что Минерва с мелким Поттером уже на подходе. Как раз вовремя!
Пока парочка поднималась наверх, я успел сделать много вещей. Вызвать Ниппи, вручить домовику извлеченные из рюкзака кассеты с приказом сжечь, сбегать в спальню за маггловскими деньгами и даже с помощью магии состряпать из своих давно просохших волос приличную прическу. В таком виде я и встретил гостей. Еще не успевшая переварить новости МакГонагалл выглядела крайне сосредоточенной. Моська Гарри тоже была серьезной и совсем не шла бойкому одиннадцатилетке. Поприветствовав пацана, я не поленился напомнить, что на улицу его в любом случае никто не выбросит, попросил ухватиться за меня покрепче, а потом обнял мальчика со сдавленно пискнувшей Минервой и аппарировал на вокзал.
Прибытие вышло плавным — видимо, профессор помогла мне своей магией, однако от неприятных ощущений это нас не спасло. Переждав краткий приступ тошноты и дезориентации, я огляделся, не заметил случайных свидетелей нашего появления и уверенно повел спутников к стоянке такси. 'Лондонский экспресс' уже прибыл на станцию, распахнув свои двери для жителей провинции, желающих отправиться в столицу. Немногие пассажиры, приехавшие ранним утром в Литтл Уингинг, наоборот, спешили к автобусной остановке.
— Альбус, а почему мы не переместились сразу к дому родственников Гарри? — поинтересовалась Минерва, по примеру мальчика, взявшаяся за мою руку.
— Потому что нам нужна достоверная 'легенда', — ответил я. — На случай, если Вернон не изменит своего решения, нам будет лучше стать родственниками Гарри по линии его отца, родившегося и выросшего в Америке, которые хотят забрать мальчика к себе. Ведь любопытных соседей Дурслей может насторожить внезапное исчезновение ребенка, а данная история отлично все объяснит. Однако для большей достоверности нужны детали, которые мы и обеспечим, всего лишь приехав в нужное место на такси. Ясно?
— Круто придумано! — восхитился прислушивающийся к разговору шкет. — Прямо как в шпионских сериалах!
Я улыбнулся и весело заявил:
— Это я даже не старался!
Но в следующий миг улыбка покинула мое лицо. Нет, зарезервированная мною машина оказалась на месте, но вот ее пассажирское сидение уже было занято каким-то мужчиной в синей бейсболке, который, судя по активной жестикуляции, уговаривал водителя отвести его, куда нужно. Причем сомнение, появившееся в глазах таксиста, непрозрачно намекало, что дело стремительно двигалось к согласию сторон. Подойдя к авто, я заглянул в окошко и спросил:
— Мы можем садиться?
Узнав меня, шофер ответил:
— Сразу, как только джентльмен освободит салон.
— Двойной счетчик! — нахально заявил хрен с кепкой.
Надо отдать должное водителю, он ничего не сказал, но эмоции маггла ясно говорили мне, что еще одно повышение цены — и мужик поднимет лапки кверху, заявит мне: 'Ничего личного, только бизнес!' и обдаст на прощание парами бензина.
— Двойной счетчик за маршрут до Тисовой-четыре и обратно, плата за простой на адресе и щедрые чаевые, — спокойно заявил я.
Оживившийся таксист повернулся к пассажиру:
— Сэр, я прошу вас покинуть транспортное средство.
Окинув меня неприязненным взглядом, недовольный мужчина выбрался из авто и на прощание так хлопнул дверью, что едва стекло не вылетело. Но качество английских автомобилей на голову превосходило выкидыши российского автопрома, и гнев несостоявшегося пассажира никакого вреда такси не причинил. Это я ощутил, галантно распахивая ту же дверцу для Минервы.
— Никогда не нужно торговаться с американцами! — сказал я в спину бейсболисту, дождался, пока в автомобиль запрыгнет Гарри, и залез сам.
Дорога заняла всего четверть часа. Когда водитель остановил авто у дома Дурслей, я попросил его посигналить, заметив играющих дальше по улице ребятишек. Таксист просьбу выполнил, получил пятьдесят фунтов и пообещал дождаться нашего возвращения. Выбравшись из машины, я увидел стоявшую на пороге Петунию. Судя по печальному лицу женщины, вердикт был неутешителен. Однако пьесу нужно было доиграть до конца.
Вместе с Гарри мы прошли в дом его родственников, поприветствовали хмурых мистера и миссис Дурсль, поздоровались с Дадли, который во все глаза разглядывал нас и своего кузена, словно рассчитывая обнаружить замаскированные хвосты и рога. Воспользовавшись приглашением Петунии, мы прошли в гостиную и снова устроились на креслах напротив хозяйской четы. Не став ходить вокруг да около, я сразу перешел к делу:
— Итак, что вы решили? Согласны, чтобы Гарри обучался в школе магии, приезжая к вам на каникулы, или продолжите настаивать на отказе от всякой ответственности за жизнь мальчика?
— Продолжу! — твердо заявил Вернон. — В моем доме нет места ненормальным!
Тетка национального героя, сдавленно всхлипнув и промокнув глаза платочком, тихо произнесла:
— Прости, Гарри.
Мальчик хоть и был морально готов к подобному ответу, но все равно понурился. Потрепав его за непослушные вихры, я прошептал: 'Крепись! Ты же мужчина!', достал из кармана листы с пером и протянул их Дурслю:
— Поставьте свое имя и подпись в верхней пустой графе. Ваша супруга тоже должна будет расписаться аналогичным образом.
Вернон решительно цапнул перо, разложил документы на журнальном столике и принялся выводить свой автограф. Однако, нацарапав первую букву, охнул и удивленно пожаловался:
— Больно!
— Терпите, мистер Дурсль! — приказал я. — Вы же понимали, что придется расписываться кровью. А царапины на руке быстро заживут. Главное — обработать антисептиком, чтобы инфекцию не занести.
Мужчина с недоверием поглядел на меня, затем на стоявшего рядом Гарри и решительно продолжил писать. Закончив, передал перо Петунье, которая провозилась не в пример дольше — видимо, привыкла к шариковым ручкам. Потирая запястье, на котором отпечатался размашистый автограф, Вернон мрачно уточнил:
— Это все? Теперь вы оставите нас в покое?
— Секундочку! — попросил я, достал из кармана пачку купюр и положил их на столик. — Здесь десять тысяч фунтов. Надеюсь, эти деньги окажутся достаточной компенсацией за взорванный телевизор и прочие неудобства, которые вам мог причинить мальчик. Потерю интереса со стороны социальных служб я вам гарантирую. Но будет лучше, если всем любопытствующим вы станете рассказывать, что Гарри улетел в Соединенные Штаты к своим внезапно объявившимся родственникам по линии Джеймса, у которых есть своя ферма в Аризоне. Надеюсь, такая история не покажется вам ненормальной?
Вместо ответа удивленный Дурсль потыкал пачку пухлым пальцем и уточнил:
— Это какой-то фокус? И как только вы исчезнете, они превратятся в конфетные фантики?
Поднявшись с кресла, я аккуратно сложил подписанные документы, спрятал их с пером в карман и ответил:
— Деньги настоящие. Мы же не фокусники и не дикари какие-нибудь. Пойдем, Гарри, нам пора!
— Постойте! — спохватилась Петуния. Выбежав из комнаты, она вернулась с большим чемоданом и протянула его мне: — Вот, я тут собрала мальчику в дорогу. Документы, одежду, зубную щетку, немного еды... Гарри, прости! Я пыталась уговорить Вернона, но...
— Не переживайте, тетя, я все понимаю, — совсем по-взрослому произнес пацан.
Секунду поколебавшись, я достал палочку, трансфигурировал из воздуха листок бумаги с текстом и протянул его женщине, пояснив:
— Тут адрес моего абонентского ящика в центральном почтовом отделении Лондона. Если хотите, вы всегда можете написать племяннику письмо. Только учтите, этот листок скоро исчезнет.
