— Хорошая речь, Эамон, — слушавший не перебивая тейрн Логейн — высокий и сухощавый, несмотря на возраст, еще не потерявший силы и воинской хватки, похлопал в ладоши. — Однако в этом зале нет дураков, которые бы на нее повелись. Только что ты сыпал беспочвенными обвинениями в мой адрес, такими абсурдными, что повторить их у меня не поворачивается язык. Нелепость этих обвинений снимает с меня саму необходимость в их парировании! Но, все-таки, из уважения к твоему старинному роду и тому, что преданный Стражами король Кайлан — твой племянник, был женат на моей дочери, я отвечу на единственное и самое вздорное обвинение. В том, что, якобы, я отнял трон у Кайлана для себя. Это не так. Я положил жизнь на избавление Ферелдена от жадных щупалец Орлея — и мне удалось это совершить! Ферелден свободен! Я намерен и дальше охранять всех вас от любой угрозы, а также помогать в правлении моей дочери — нашей королеве Аноре. А ты — ты хочешь посадить на трон марионетку! Твой так называемый принц Алистер даже не нашел в себе смелости, чтобы явиться на наше Собрание. Это ли не говорит о его подлинной натуре — даже пусть он на самом деле является сыном короля Мэрика? Где же он, твой благородный незаконнорожденный принц? Пусть он сейчас объявится и заявит о своих правах сам, прямо и открыто, как и положено будущему королю. Может быть, в этом случае я бы воспринял его всерьез! А пока...
Договорить ему не довелось. Прикрытые створки низких дверей в залу распахнулись. Обернувшиеся на грохот дворяне в немом изумлении созерцали появившихся в проеме двух покрытых грязью и кровью людей, один из которых был почти на голову выше другого. Прошло несколько мгновений прежде, чем по рядам гостей и придворных, что стояли ближе всех к выходу из зала, пробежал шепоток узнавания.
— Фергюс и Айдан Кусланд? — Преподобная Мать, по положению занимавшая место на низком балконе над залом, приподнялась со своей скамьи. — О, Создатель, что произошло?
Кусланды склонили головы в знак уважения к старшей церковнице. Но ее вопрос так и остался без ответа, потому что в следующий миг под недоуменными и встревоженными взглядами лордов в залу шагнул третий — высокий светловолосый человек с суровым и, как показалось сразу многим, знакомым лицом. Человек этот был не менее грязен, чем явившиеся в столь неподобающем виде на Собрание Земель наследники тейрнира Хайевер, но, в отличие от них, не был вымаран в крови. Окинув взглядом сразу всех в свою очередь разглядывавших его дворян, светловолосый гость вскинул бровь и уверенно направился к центру зала, туда, где стоял занимаемый теперь королевой Ферелдена трон.
Пропустившие его вперед Кусланды двинулись следом. За ними в дверь стали входить другие люди — грязные, полуголые, покрытые засохшей кровью, грязью, свежими и подсохшими ранами и язвами, с обмороженной кожей, кашляющие и источающие зловоние. Числом не менее двух десятков, они прошли мимо молча расступавшихся перед ними дворян, вслед за своим странным предводителем в середину зала. Замыкали это нелепое шествие неожиданно стражники из личной охраны тейрна Логейна во главе с капитаном Коутрен, известной своей беззаветной преданностью регенту. Несмотря на отрешенность ее лица, внимательному наблюдателю могло показаться, что вид у капитана был такой, что она вот-вот заплачет.
Стоявшие у трона стражи шагнули вперед, поднимая копья, но были остановлены взмахом руки Коутрен. Влажные глаза капитана взблеснули. Она отрицательно качнула головой.
Логейн, казалось, был удивлен таким ходом дела. Однако, странный гость, в котором многие угадали того самого бастарда, о котором столько времени говорил весь Денерим, полуобернулся к собравшимся и заговорил прежде, чем регент успел открыть рот.
— Приветствую почтенных и благородных лордов... и миледи Собрания Земель, и... прошу простить за... наше внезапное вторжение, — он запнулся, но продолжил со все возрастающей уверенностью в голосе. — Я — Алистер Тейрин, кровный сын Мэрика Тейрина, покойного короля Ферелдена, да примет его Создатель, пришел, чтобы говорить о вине тейрна Логейна Мак-Тира в предательстве моего единокровного брата короля Кайлана, которое привело к его смерти. Я был при Остагаре и своими глазами видел, как армия Ферелдена, которая должна была прийти на помощь отряду короля, ушла, так и не попытавшись вступить в бой. Это может подтвердить Айдан Кусланд, сын убитого в Хайевере тейрна Брайса.
Голос того, кто называл себя Алистером Тейрином, звучал спокойно и будто бы негромко, но в установившейся тишине его услышали все, до последнего человека. По рядам придворных вновь пробежал шепоток. Рыжий Кусланд подтверждающе кивнул головой.
— Это было именно так.
— Неслыханно! — королева вцепилась в подлокотники. Ее пальцы побелели, нежное розовощекое лицо покрыла мгновенная бледность. — Это оскорбление Собрания Земель! Кто допустил сюда этого... этого наглеца? Стража!
— Простите, ваше величество, — капитан Коутрен вышла вперед, склоняясь перед королевой. — Пряпятствовать этим людям войти в зал Собрания было бы нарушением закона.
Бросив на нее презрительный взгляд, регент Логейн сделал знак. Стоявшие у трона телохранители королевы двинулись к напрягшемуся Алистеру. Братья Кусланд почти единовременно шагнули им навстречу, заступая дорогу и кладя руки на рукояти мечей.
Предчувствуя кровопролитие, придворные из тех, кто стоял ближе к трону, попятились. Преподобная Мать поспешно вскинула руку.
— Тейрн Логейн! Именем Создателя, я призываю тебя к терпению! Ваше величество, — она обернулась к кусавшей губы королеве. — Здесь — братья Кусланд, сыновья тейрна Брайса. Их род — второй по знатности в королевстве после рода Тейринов. Быть может, разумно будет выслушать, отчего и с чем они явились на Собрание в таком виде?
— При всем уважении, тут нечего слушать, ваше преподобие, — Логейн брезгливо дернул губами. — Этот самозванец собрал каких-то оборванцев и набрался наглости явиться сюда не иначе, как будучи в сговоре со всей дворцовой стражей! Иначе я не могу объяснить...
— Мы тоже имеем право быть здесь, Логейн! — подал голос один из явившихся на Собрание оборванцев, который стоял в толпе таких же, как он, позади игравшего желваками Алистера. — И не делай вид, будто не узнаешь нас! Мы — не нищие, а честные дворяне Ферелдена, брошенные в тюрьму по твоему приказу за то, что посмели усомниться в твоем объяснении о гибели нашего короля!
На миг в зале установилась тишина. Она была прервана женским возгласом, в которое слились горечь и радость единовременно.
— Банн Лорен! — выбравшаяся из толпы лордов коротко стриженная девушка бросилась к спутнику Тейрина, обнимая и прижимаясь к его груди. — Дедушка! Мы сбились с ног, разыскивая тебя! — она подняла лицо. — О, Создатель! Ты ранен!
— Все это время я провел в пыточной, где эрл Хоу пытался донести до меня пагубность моих заблуждений, — старый банн погладил внучку по светлым волосам. — Впрочем, мне повезло, я остался жив, благодаря помощи достойного Алистера и молодых Кусландов.
— Чепуха! — в тоне Логейна было столько презрительной уверенности, что она могла бы убедить кого угодно. — Ты был арестован за пособничество врагам короны. Ты сам подтверждаешь, что подрывал устои государства и власти, занимаясь подстрекательством и смея сомневаться в преступном деянии Стражей! Ведь именно из-за их предательства, которое увлекло короля в бессмысленную атаку, Кайлан был убит...
— Серые Стражи были преданы вместе с королем, — возвысил голос Алистер Тейрин. — Какой, объясни, им толк предавать короля и гибнуть в той же атаке вместе с ним? Ты забываешь, что я присутствовал на военном совете перед битвой, которая сделалась для короля Кайлана последней. Вы уговорились о том, что отряд короля, состоявший в большей степени из Серых Стражей — непревзойденных воинов, которые могли защитить моего брата на поле сражения — завлекал тварей в ловушку. А ты с большей частью армии по сигналу должен был ударить им в тыл! Сигнал на башне был подан вовремя. Но подмога к королю так и не пришла!
— Кайлан не желал слушать моих тактических выкладок! — не выдержал регент, бросая на Алистера гневный взгляд. — Я пытался отговорить его от этого безумного плана, который был подсказан ему Стражами! Я спас армию Ферелдена, уведя ее в тот миг, когда сделалось понятным, что ввяжись мы в бой — и разгром будет неминуем...
— Ложь, — вмешался Осуин. Молодой сын банна Пика Дракона, прихрамывая и придерживая грудь и живот, точно опасаясь, что опусти он руки — и вслед за ними упадут и потроха, подошел и остановился рядом с сыном Мэрика. — Я оказался в пыточных форта Драккон, откуда меня любезно вызволил Алистер Тейрин, из-за своего друга. Он был в армии регента при Остагаре. Мы... выпивали вместе в "Покусанном дворянине", где он... хватил лишнего и на весь зал признался, что его отряду был дан приказ отходить задолго до того, как твари ударились в позиции короля! Нас взяли тут же — за распространение порочащих регента слухов. Они пытками пытались заставить меня назвать сообщников! Мой товарищ уже у Создателя. Я готовился отправиться за ним, если бы не вмешательство Тейрина.
— Осуин, мальчик мой! — седой и седобородый, но еще не старый банн вцепился в перила балкона, на котором стоял в толпе таких же, как он, привилегированных лордов. — Что творится в нашей стране? Благородных дворян хватают прямо на улицах, по смехотворному поводу, не извещая родственников! Я обращался, куда только можно, чтобы найти сына, и в первую очередь — в городскую канцелярию! Почему мне не предоставили информацию, если мой сын все это время был под арестом?
— А я был похищен прямо из-под Остагара, — мрачно проговорил Фергюс Кусланд, не отводя глаз от стражников, и не отнимая ладони от рукояти меча. — По приказу короля я привел отряд из Хайевера и тут же по совету тейрна Логейна, что был высказан прямо при мне, король отправил меня на разведку в Дикие Земли. Якобы для того, чтобы я, как прибывший недавно, осмотрелся на местности. Я взял с собой только двоих из моего отряда, чтобы не привлекать внимание тварей, если они бы нам встретились. Но едва только мы отошли от лагеря, как попали в засаду. Людей, а не порождений тьмы. Наемники, как позже я понял, работавшие на Хоу, убили моих солдат, а меня самого доставили в форт Драккон, я провел долгое время без предъявления обвинений, до самой этой ночи. Позже я узнал, что это было сделано для того, чтобы Хоу мог безбоязненно вершить свою месть моей семье.
— Все наши истории похожи, — еще раз напоследок проведя рукой по волосам внучки, и отстранив ее, вновь выступил банн Лорен. — С нами, дворянами, обошлись хуже, чем с преступниками! Видит Создатель, мы всегда были преданы короне! Но даже последний паршивый эльф имеет право на честный суд при аресте. Мы же были лишены и этого. Разве такое — не противоречит законам Ферелдена? Законам, которые нарушались с твоего соизволения, Логейн, в то время как ты все твердишь, что защищаешь нас!
Тейрн Логейн скрестил руки на груди. Несмотря на то, что вместо одного Эамона теперь ему приходилось стоять под градом обвинений с разных сторон, держался он достойно.
— То, что нам пришлось здесь выслушать, вне всяких сомнений, возмутительно, — медленно проговорил он, по-видимому, тщательно взвешивая каждое слово. — Однако, я не был осведомлен о происходящем. Рендон Хоу, который теперь занимает пост эрла Денерима...
— Занимал, — перебил Алистер. Несмотря на то, что королева Анора сидела на троне не более, чем в двух десятках шагов от него, и не сводила глаз, внимание сына Мэрика было приковано к Логейну.
— Что ты хочешь этим сказать, бастард?
— Мое имя — Алистер, — напомнил Тейрин и сдержанно продолжил. — Эрл Хоу мертв. Он не сможет подтвердить твои слова.
— Ты посмел поднять руку на благородного эрла?
— Эрла Хоу убил я, — угрюмо пояснил Айан. — Пользуясь доверием моего отца и находясь у нас в гостях, Хоу и его люди захватили замок Хайевер и вырезали всю мою семью. Я спасся только вмешательством Командора Серых Стражей Ферелдена. Все прочие, не исключая даже моего племянника — малолетнего Орена, были убиты. Хоу пал по праву кровной мести от моей руки.
Новость эта вызвала удивление — но не более. Похоже, вести о гибели тейрна Брайса и его семьи давно уже были на слуху в Денериме.
— Ты лжешь! — резко возмутился один из придворных, высокий и лысый человек с узкой бородой. — Зачем ты лжешь? Семья тейрна погибла от рук разбойников. Эрл Хоу сделал все, чтобы спасти Брайса Кусланда, своего друга! Он — достойный человек и никогда не нарушил бы закон гостеприимства!
— Еще как нарушил, — Воган Кенделз подбоченился, всем видом выражая возмущение. — После назначения его эрлом Денерима — весьма спешного и странного, если учесть, что после смерти отца эрлинг должен был перейти ко мне — он явился со своими мордоворотами. Будто бы в гости. Но, как только они оказались в моем доме — я был схвачен и брошен в тюрьму, в ту же самую тюрьму, куда сам же отправлял всякий эльфийский сброд! Каково? Странно, что об этом неизвестно регенту. Все-таки, мое исчезновение не должно было остаться незамеченным, а?
Некоторое время Логейн молчал. Он слышал шепот негодования, что постепенно нарастал в среде лордов, и ему требовалось время, чтобы вернуть самообладание, которое постепенно стало изменять ему. Потом заговорил — негромко, но в установившейся тишине можно было разобрать каждое его слово.
— Я уже объяснился до того, как меня перебил этот наглец, — он, не глядя, кивнул в сторону Алистера, — я не знал о том, что творил Хоу.
— Так это не ты назначил его эрлом Денерима?
Логейн поднял руку.
— Дай мне договорить, милорд Кенделз.
— Погоди, тейрн, — Преподобная Мать, рядом с которой уже продолжительное время стоял возмутительно грязный, заросший человек с изможденным лицом, о чем-то ей нашептывавший, вновь подняла руку. — Касательно Хоу, помимо того, что уже было сказано, только что мне сделались известны другие, возмутительные вещи. Эрл Хоу задержал храмовника Ирминрика, который конвоировал изловленного им малефикара на суд Церкви, после чего храмовник был брошен в тюрьму! О судьбе малефикара до сих пор ничего не известно. Что ты можешь сказать на это?
Если до этого лорды сдержанно и негромко выражали возмущение услышанным, то после слова Преподобной зал загудел, словно рой рассерженных пчел. Встревоженные и смущенные дворяне заговорили одновременно, в и этом гуле утонули голоса и тейрна, и его обвинителей.
— Прошу вас, благородные господа! К порядку! — сумев, наконец, перекричать взволнованное собрание, Логейн понизил голос. — Послушайте меня. Если бы я узнал обо всем этом раньше, Хоу был бы наказан. Но, — он снова поднял голову, — каковы бы ни были его преступления, его убийство было против закона. Вы, почтенные лорды, должны были подать жалобы. Хоу предстал бы перед судом.
— Ты ведь понимаешь, что подавать жалобу, будучи прикованным цепью к стене клетки — невозможно? — пользуясь восстановившейся тишиной, вновь пошел в наступление Алистер. Он чувствовал на себе ненавидящие, недоверчивые и недоумевающие взгляды, и это приводило его в смущение, вызывая лихорадочный румянец на щеки. Но, помимо этих, были и другие — многие дворяне смотрели на него со смесью благодарности, надежды и даже смутного доверия, но абсолютно все — с немалым интересом. И, отчего-то, это придавало сил и уверенности в себе. Алистер чувствовал, что он завоевал внимание и, хотя толком не представлял, как вести беседу дальше, намерен был идти до конца. Прекрасно осознавая, что от завершения этой беседы зависело его будущее и будущее всех доверившихся ему людей.
