— Вот так! Тварь! Кончилась ваша власть! Нет больше Гвоздя! И ты тут никто!... И не смей больше ко мне приходить!
Пашка поставил свои ящики, попросил сердито сопящую и отряхивающую подол Кису:
— Посторожи.
И подошёл к Валентине. Спросил тихонько:
— Здравствуй золотце. Что случилось?
— Да вон... — Валя ткнула пальцев в Кису, — припёрлась.
— И что?
— Скорый, ты знаешь, кто это?
— Да, знаю. Это — Галя-Киса. А в чём, собственно, дело... Ты только успокойся. Ты же знаешь — тебе волноваться нельзя.
И хозяйка одёжного магазинчика, уже без крика, объяснила, что пришла Киса, и просит сшить ей платье.
— Так в чём проблема? Сшей.
— Скорый, — шипела Валентина, — она из банды Гвоздя. Ничего я ей шить не стану.
— Ну... Валя... Ты же знаешь, что банды больше нет.
— И что?
— Ты знаешь, что Гвоздёвую шарагу разгромили вот из-за неё... Весь конфликт-то произошёл потому, что она от них ушла, потому, что хотела нормально жить. По-человечески. А вся её бывшая кодла, пришла за ней. Забирать её обратно.
— А чего это она от них вдруг ушла? — ехидно поинтересовалась Валя.
— Влюбилась она, Валечка. Она полюбила человека и, ради него, решила круто поменять свою жизнь. А те подонки хотели ей помешать. А тут мы с Бабкой...
У Вали прямо лицо поменялось. Женщины, к таким вопросам, как любовь, относятся очень серьёзно.
Киса крикнула обижено Пашке:
— Скорый, забери свои ящики! Я пошла!
— Погоди, Галя. Ещё секундочку.
А Валентина дала волю любопытству:
— И кто же этот счастливчик, к которому Киса прилипла.
— Это Гоги. Управляющий магазином Векселя.
— Так магазина нет. Чем он там управляет?
— Ну... Что осталось, тем и управляет. Считай она, — Пашка кивнул назад, — его жена. И если я тебя попрошу, обслужить её, и отнестись к ней внимательно, то ты мне, что — сможешь отказать?
Валя, нахмурившись, молчала. На крылечко вышел Валин муж, здоровенный мужик. Сплёл руки на груди, стоял молча, слушал. Пашка продолжил наседать:
— Она что-то у тебя требовала, скандалила, угрожала?
— Нет.
— Валя, она совершенно другой человек. Большая любовь меняет людей. Ты поговори с ней и поймёшь, что это совершенно другой человек. Посмотри на неё. Похожа она на ту, прежнюю Кису? Да и жемчужины тебе, я думаю, не лишние... Помоги ей...
Постояли, помолчали. Пашка надавил:
— Ну, что ты мне ответишь?...
Валентина повернулась к Кисе:
— Галя! Иди сюда! Пожалуйста!
Киса осторожно подошла.
— Галя, ты прости меня, дуру. Я не знала, что ты уже не с бандой. Заходи. Чего ты хотела?
Киса посмотрела обижено на Пашку, на хозяйку магазина, на медведеобразного хозяина и молча вошла внутрь.
А Пашка подобрал свои ящики и отправился домой.
И внезапно обнаружил, что заняться ему больше нечем.
Тогда он порылся в привезённых продуктах и немного покухарил. Сварил самую большую кастрюлю борща, литров на пятнадцать, и такую же рисового плова. И то и другое с тушёнкой.
* * *
Пошёл в гараж, звать Короткого на обед.
А после зашёл к Фуксу в дом. Анечка стояла лицом к стене и считала.
— Девять... Десять... Я иду искать!
Повернулась и увидела стоящего за её спиной Пашку.
— Дядя Паша, Ты играть будешь?
— Нет, птичка, не буду. Пойдём обедать.
— Сейчас. Только дядю Рому найду.
Пашка пошёл накрывать на стол. Шёл и думал. Что-то он упустил. Что-то важное.
Тут до него дошло, — столы!
Женщины решили праздновать прямо в ограде Фукса. А столов-то нет! Решил сгонять после обеда за столами. Раздвижной стол старой, советской конструкции, имелся в каждом доме. Поэтому весь вопрос стоял только в выборе места грабежа.
Он ещё не успел зайти в калиточку, как ворота открылись, и в ограду Фукса въехал броневик с прицепом. Тут и Короткий с Шилом подошли.
Кваз вылез из кабины и сказал:
— Мужики, забирайте один холодильник, да я поеду к порталу.
Шило и Короткий сняли с прицепа одну холодильную камеру, литров на шестьсот, и легко уволоки в общагу. Только Анечка им калитку и двери открыла.
Потом Пашка с Коротким залезли в кабину, Анечку посадили на колени. А Шило встал на подножку. Так и доехали.
Один кваз соорудил портал, а другой туда сиганул. Плоскость Крайтона схлопнулась. Буквально через минуту развернулось сияющее полотнище большого портала. Туда бы и броневик пролез, но сияние висело над землёй на высоте с полметра. Пашка подумал, что этот факт надо учесть и соорудить пандус.
Анечка была в восторге. Да и то! Не каждый день увидишь, как холодильники, морозильные камеры, ящики, набитые утюгами и фенами, и даже два электрокотла, всё исчезает в стене голубого огня.
Это было похоже на фокус. Плоский, висящий в воздухе квадрат, в который засовывают громоздкие предметы. Аня сначала сбегала на ту сторону, проверила — не обман ли это. Оказалось — нет, не обман. Всё переправлялось куда-то в другой мир, совершенно по-настоящему. Завораживающее зрелище.
Наконец броневики разгрузили. Квазы пожали руки мужикам и тоже пролезли в искрящееся и пощёлкивающее разрядами марево. Всё закончилось.
Строители на стенах, рабочие у бетономешалок, короче все, включая Шпателя, стояли замерев, с разинутыми ртами.
А бригадные сели в машины и погнали их в гараж. Потом пошли трескать борщ сами и кормить ребёнка.
Оставив Шило с Анютой в общаге, Пашка с Коротким дозаправили один броневик, сиганули в него и поехали снова в Сафоново. Там, совершенно не комплексуя, прошлись последовательно по домам и накидали полный салон раздвижных столов.
Когда разгружали в общаге — посчитали. Тридцать шесть штук! С ума сойти.
В ограде Фукса уже стоял пепелац. Дамы вернулись из набега.
Мужики пошли проверить, как оно там...
В гостиной стоял тарарам. Всё было завалено одеждой. У Пашки челюсть отвисла. Это сколько же они магазинов объехали? И сколько тонн шмуток привезли? Мда... Дорвались до бесплатного.
Из спальни хозяев вышла Бабка, придерживая на груди платье, с застежками вдоль всей спины.
— Шило...
И тут увидела Скорого с Коротким.
— О! Скорый! Ну-ка помоги застегнуть. А то там все заняты, Господи прости. Не оторвёшь.
Скорый застегнул ряд пуговиц на спине Милки. Пока застёгивал — спросил:
— Мила, а как ты думаешь, у Кисы какой размер?
Бабка насторожено повернулась:
— Размер чего?
— Ну... Вообще, — Пашка покрутил руками. — Размер организма.
— Где-то сорок шесть. А что?
— Мы же Гоги приглашать будем?
— Само собой.
— А вот в этой куче, для неё ничего не найдётся?
— Мы, знаешь ли, разного привезли. А, честно сказать, гребли всё, что под руку попадёт. Так что, наверняка, что-нибудь да сыщется.
— Тогда я сгоняю за ней. А то женщина расстраивается.
И Пашка отцепил неваляху, прыгнул в луноход и подался в магазин к Гоги. Забрал там сладкую парочку и припёр их в дом Фукса. Вошёл в гостиную и оп-ля — попал на светский раут. Все дамы, включая Анечку, щеголяли в длинных платьях викторианского стиля.
— Вы что, театральный гардероб грабанули?
Все удивились:
— А ты откуда знаешь?... Ну да. В театре попаслись.
Тут из спальни вышла Таня. У Пашки дыхание перехватило. А Тьма прошлась походкой от бедра, крутанулась посреди комнаты.
— Ну... Как?
Бабка смеялась:
— Ну, если судить по вылупленным глазам Скорого, то отлично... Так. Дамы. Вот это, — она невежливо ткнула пальцем в Галю, — это Киса, жена вот этого молодого человека, — ткнула так же невежливо в Гоги. — Она в нашей команде. Не в бригаде, а в команде. Ясно?
Поочерёдно представила великосветских дам, толпящихся в гостиной начальника полиции.
— Киса, вон куча одежды, набрасывайся и ищи себе что-нибудь. Там ещё в неваляхе много чего.
Танечка подошла к Пашке, взяла его под руку, прижалась.
— Ну как тебе?
— Таня... Это... Ты прямо... Ух ты...
Тьма смеялась довольно. Произвела впечатление.
А Бабка спросила всех:
— Мужики, а безопасные бритвы у вас есть?
И на утвердительные кивки Скорого и Короткого, пояснила:
— Надо подмышки побрить. А то заросли, как у гориллы.
Пашка стоял, не зная что делать. Потом вспомнил:
— Обедать будете? Я борщ наварил. И плов.
— А пошли-ка, блин, в общагу, пожрём, — изыскано обмахиваясь театральным веером сказала графиня Бабка.
Дамы переоделись и пошли трескать Пашкин борщ. Кваза и Гоги забрали с собой.
Весь остаток дня женщины перетаскивали из кузова в гостиную Фукса одежду, мерили её, вертясь перед зеркалом и обсуждая достоинства и недостатки костюмов.
Уже ближе к полуночи, Пашка отвёз Гоги с Кисой и охапку нарядов в лавку. Бекас с Елизаветой, и с такой же кучей одежды, ушли в портал. Янка осталась ночевать в общаге с бригадой. И ещё долго женщины сидели за вечерним чаем, обсуждая — где что подшить и пришить.
* * *
Вы видели когда-нибудь свадьбу?
Ну, вот. Была обычная свадьба, ничего сверхъестественного.
Единственное, что народу собралось неожиданно много. Ну, много не много, но человек с пятьсот толпились в церковной ограде, когда подъехали новобрачные на боевой технике, украшенной цветами и шарами.
Молодые причастились, исповедались и, поскольку иных дел у личного состава церкви не нашлось, тут же приступили непосредственно к обряду.
Шило, который мечтал о захватывающем представлении, разочарованно скучал. Он стоял и рассеяно рассматривал позолоченный иконостас, когда священник традиционно спросил его:
— Берёшь ли ты, раб Божий Роман, в законные жёны рабу Божию Марию?
Ромка спросил:
— Что?
Чуть не расстроил всё венчание.
Бабка, стоящая сзади названного сына и держащая над его головой какую-то корону, зашипела змеёй. Ткнула его в спину кулачком. А Мария спросила у будущего мужа на всю церковь:
— Ты, мать твою, в жены меня берёшь?! Или ворон ловишь?!!
Шило тут же собрался, вспомнил всё, чему его учили и затряс головой:
— Да, да. Конечно беру.
— Ну, то-то!
И отцу Ефрему:
— Продолжайте святой отец.
Кто на этой свадьбе был счастливее всех, так это митрополит.
Он сам себя назначил на такую православную должность. Других-то священников в Улье нет.
Домой возвращались пешком. Все жители, вдоль их пути, выходили из домов и смотрели с любопытством на шествие. Те, кто знаком с Бабкой и её командой поближе, присоединялись.
В ограду ввалились человек двести. Тьма и Габри занимались готовкой весь день до обеда. И столы были завалены едой. Хватило на всех.
Жаль, что в Улье спиртное не в ходу. Толку от него — никакого. Только в сортир начинаешь бегать каждые пятнадцать минут. До головы не доходит ничего. Вообще ничего.
В результате получилась вот такая безалкогольная свадьба. Но и в этом недостатке есть свои преимущества. Никто мордобоя не устраивал, и лицом в салате не засыпал.
Есть мнение, что свадьба без мордобоя и не свадьба вовсе, а так... антинародное мероприятие. Но Пашке понравилось. Он вообще был трезвенником, и вечно, на корпоративах, развозил на своей Хонде по домам перебравших сотрудников. А тут — благодать.
Нина, из Города Сестёр, на радостях... Нет, не от свадьбы, а от того, что у неё на кухне появилось электричество, электрические котлы и духовые шкафы... Она испекла торт. Многоэтажный такой торт, с надписью, которую никто прочитать не успел. Слишком быстро разобрали этот кулинарный шедевр по тарелкам.
Ближе к вечеру приехали представители городской администрации, во главе с Алмазом. Тот толкнул неплохую речь, с упоминанием заслуг молодой пары перед отечеством и презентовал им от имени города небольшую, такую, шкатулку.
Новобрачные приняли её, поблагодарили, и собрались дальше гулять.
Алмаз, так прямо обиделся:
— А чего не посмотрели, что там внутри?
Невеста успокоила:
— Вадим Николаевич, что бы там ни было, всё равно спасибо. Главное — не подарок. Главное — внимание.
— А вы посмотрите, — настаивал голова города.
Из шкатулки вытащили ключ. Обыкновенный, такой, ключ, с двумя бородками.
— Это ключ от дома. Участок, рядом с сгоревшим домом Векселя... Не к ночи, будь помянут... Для себя строил... Но Света не захотела переезжать. Обжилась уже на Ленина. Так он и стоял без дела. Теперь он ваш.
Все дружно грянули "ура". Не столько от радости, сколько от уважения к Алмазу, и от ценности подарка.
А после включили магнитофон и устроили танцы до упаду.
Газон в ограде Фукса истоптали весь. Если две сотни человек пойдут в пляс, то никакая трава не выдержит.
Оказывается можно и без горячительного веселиться от души.
Когда стемнело, Дед, Короткий и Скорый расстреляли два ящика ракет. Одну за одной, одну за одной. Дамы визжали. Мужики свистели...
Короче — праздник удался.
Глава 55. Фугас
На следующий день, прямо с утра, все уселись в пару бронемашин и отправились смотреть подарок.
Ну что сказать... Отличный дом. Такой же, как у Фукса. По планировке — копия, а по размерам несколько меньше. Недаром от него жена Алмаза отказалась. Походили по гулким комнатам, повосхищались и наказали Ромке и Маше составить список всего необходимого в новое жилище.
А ещё решили резиденцию бригады перенести в соседнее разрушенное огнём здание. Отремонтировать его, и сделать центр дислокации.
Отвезли молодых и, практически, всю бригаду, на продолжение празднования. Там уже народ собрался и, не дожидаясь виновников торжества, и уже готовил на нескольких мангалах барбекю из туши коровы, которую припёр Бекас.
А сами, втроём, Бабка, Короткий и Скорый, на пепелаце с прицепом, отправились в школу.
Трупы уже начали пованивать. Надо было срочно от них избавляться.
Бабка рассматривала карту и материлась сквозь зубы:
— Нихрена нет. Ни один из ближних кластеров не перегружается. Что делать будем?
На что Пашка ответил вполне резонно:
— А что такого? Наглеть, так уж наглеть. Отвезём их в четыреста тридцать первый. Пусть лежат.
— В который гильдию свалили?
— Ну, да. Врёмя идёт. Мы не имеем права терять время.
— А и то — правда. Грузим и поехали.
Свалили все трупы в кузов, прикрыли брезентом, чтобы не вывалились по дороге, и отпёрли их в кластер номер 431.
Потом вернулись, вскрыли секретную комнату в подвале, достали оттуда всё ценное, сгрузили в неваляшку, и увезли в общагу.
Оружейку банды уже кто-то вынес. Но качественное, коллекционное и наградное оружие в подвале осталось нетронутым. Шкаф в коридоре сдвинуть не догадались.
Сундук с золотом, килограммов так на сто — сто двадцать, тоже прихватили с собой. Пусть Надежда порадуется, раз уж она такая жадная до золота.
Ящик с жемчугом сунули в кладовку. Туда же отправили невскрытый сейф Гвоздя и патронный ящик с Бабкиными небольшими накоплениями. Кладовку закрыли на внутренний и на навесной замки.
Габри, когда открыла сундук... Ей плохо сделалось. Пашка поправил её самочувствие и Надежда спросила:
— Это, что? Это всё — мне?
