— Ещё бы, — проворчала я и маг разъярился окончательно.
— Где ваш ум, который я так преждевременно хвалил? Или хотя бы ваше благоразумие?
— Выслушайте меня! Я...
— Или вы считаете, что теперь вам позволено больше, потому что вы оказались в моей постели?
Я молчала, Аред тоже. Может, понял, что перегнул палку. А может и не понял, а знал точно, эмпат чёртов.
— У вас есть хоть какое-то внятное объяснение произошедшему? — спросил он, когда пауза затянулась.
— Есть, — вздохнула я, отводя взгляд в сторону.
От несправедливой обиды защипало глаза. Почему, когда Лэйст фактически попытался сделать из меня рабыню, почти открыто угрожал и говорил гадости, я только злилась? А стоило Ареду сказать пару слов, как я едва не расплакалась? Может потому, что близкие всегда ранят больнее, а я всё же доверяла магу?
На плечи опустилась тяжёлая рука и мужчина привлёк меня к себе.
— Немедленно успокойтесь и не смейте плакать, — велел он. — Сами натворили дел, сами же и расхлёбывайте последствия. А то, как жечь нежить и ценные артефакты, так вы первая, а как оправдаться — так сразу обиделись и расплакались.
— И вовсе я не расплакалась! — возразила я, выворачиваясь из объятий мужчины и отходя в сторону. — Просто не ожидала, что вы опуститесь до такого хамства.
— А до чего ещё мне опускаться, если вы только что разрушили артефакт, с помощью которого я общался с родными? Что если сейчас, в эту самую минуту кому-то из них нужна моя помощь, а я не слышу, потому что непутёвая ученица сожгла моё зеркало? И где мне теперь взять новое? И как объяснить родным, что оно пропало? Может, вы подскажите, что мне им сказать?
— Скажите, чтобы обходили подобные зеркала за милю!
Меня затрясло. На этот раз не из-за обиды — я вспомнила заклинание на зеркале и почувствовала, что меня с головой накрывает паника. Что если это заклинание не единственное? Если где-то в доме скрывается ещё одна подобная ловушка?
Захотелось — на полном серьёзе захотелось, сжечь этот дом просто на всякий случай. А потом перерыть пепелище, методично уничтожая всё крупнее пыли. И это были не нервы, а проснувшаяся наконец-то интуиция мага.
— Быстро и чётко объясните, что случилось, — велел Аред.
— На зеркале было какое-то заклинание, — пояснила я. — Чёрное и...
— И? — поторопил меня маг.
— И оно было плохим! — взорвалась я. — Не могу этого объяснить, просто знаю: вам нельзя к нему прикасаться. Никому нельзя. От него так несло смертью, что я даже подойти не смогла. И да, я знаю, надо было дождаться вас, вдруг вы смогли бы разобраться, но я не сдержалась. Просто не сдержалась...
По глазам мужчины было видно, что он понимает гораздо больше меня.
— Вы прикасались к зеркалу? — отрывисто спросил он, хватая меня за руки и внимательно их осматривая.
— Я похожа на ненормальную?!
— На глупую, малолетнюю девицу, — честно заявил маг, но руки отпустил.
— Зря я зеркало сожгла, да?
— Не стоит сожалеть о том, что уже сделали, — довольно спокойно заметил Аред. — Возможно, я узнал бы что-то новое. А возможно, в заклинание вляпались бы вы... Риск не оправдан; вы мне всяко дороже мизерного шанса узнать что-то новое. Элиза, вы ещё здесь?
Я помотала головой: для меня этот день начался очень и очень давно, поэтому сейчас я хотела только одного — спать.
Маг погладил меня по щеке и поцеловал. Мягко, сдержано... но с явным обещанием. Я так устала, что даже размышлять на тему наших ненормальных отношений не стала. Какие угрызения совести, когда я почти сплю? Скандал вытянул последние силы.
— С заклинанием разберёмся позже, — решил Аред. — Сейчас вам надо отдохнуть. Где хотите: в моей спальне, в своей комнате, в библиотеке или прямо на накопителе. Ложитесь и крепко спите не менее шестнадцати часов. Даже магам нужно отдыхать.
— У накопителя острая вершина. — От усталости мысли у меня стали на редкость оригинальными, но в тот момент оно казались мне очень разумными и рациональными.
— Ну, свернитесь вокруг, если хотите, — разрешил маг и подтолкнул меня к выходу. — Спать!
Глава 37
Порой проще убить человека, чем объяснить, почему он тебе не нравится.
К моему удивлению и радости, в жизни наступило затишье. Аред считал, что за ним последует буря, я тоже не обольщалась, но тревожные мысли не мешали нам наслаждаться спокойствием. В последнее время и так произошло слишком много всего. Хотелось просто отдохнуть и обдумать всё, что с нами случилось.
Одни наполненные учёбой дни сменялись другими, те складывались в недели, а самыми неожиданными событиями оставались визиты Лэйста — менталист повадился заскакивать в гости, внося в размеренный быт приятное разнообразие в виде беготни по дому в поисках зелья иллюзии. После второго раза я повесила флакончик на шею, хотя маг и ворчал, что там он заметней всего. Ну и пусть, зато я не забуду и не потеряю.
Для полной идиллии нашему существованию не хватало сущей малости — головы таинственного врага над камином. Да, я влезла в эту войну случайно, но выходить из неё не собиралась и всеми силами болела за Ареда: вещи, подобные тому заклинанию на зеркале, должны существовать только в страшных сказках, в жизни им не место.
У меня неожиданно появилось свободное время. То ли маг задавал меньше, то ли, что вероятней, я втянулась в ритм учёбы и уже не путала столицы стран с названиями сказочных городов. Отношения с магом так и повисли — невыясненные и не до конца понятные, но времени что-то обсуждать не было.
Свободное время появилось у меня, Аред же целыми днями где-то пропадал, появлялся поздно и почти всегда выглядел уставшим и недовольным. Никакая личная жизнь его в таком состоянии, ясное дело, не заботила. Выспаться бы. Лучше всего степень его усталости характеризовал тот факт, что он даже не всегда спрашивал, всё ли я выучила и всё ли осознала.
Насколько я поняла, он в который раз перепроверял родных. Сомнительно, чтобы через двадцать лет враг внезапно потерял бдительность, но проверить Аред был обязан. Если ничего не найдёт, то хоть загонит противника в нору поглубже. Судя по тому, что две недели было тихо и спокойно, с этой задачей маг справился на отлично.
Вечерами я болтала с родными и Викой и ждала возвращения Коли с очередной "абсолютно безопасной" поездки. В друга я верила, но всё равно молилась, чтобы он вернулся живым и здоровым. Иногда его увлечение всевозможными экстремальными видами спорта доводило меня до исступления, хоть я и понимала, что он взрослый человек и сам может решать, что ему нужно, а что нет.
Ещё бы я за него так не переживала...
С Викой творилось чёрте что — подруга то отвечала невпопад, то в десятый раз пересказывала сюжет недавно просмотренного фильма. Я кисло морщилась и слушала. Обычно такое настроение на неё находило во время очередной влюблённости и я заранее переживала: на парней ей не везло, если не сказать больше.
"Никого у меня нет" — отбрыкивалась девушка, но я не теряла надежды её разговорить.
К концу второй недели я всё же сумела прижать её к стене. Случайно, правда, зато весьма впечатляюще. Мы валялись на кроватях, разговаривая о всяких пустяках, без которых невозможна женская дружба — о косметике, тряпках, мужчинах, десертах...
— А у тебя там красиво, — заявила девушка, вдоволь налюбовавшись интерьером моей комнаты.
— Ну... ничего так, — согласилась я, пытаясь угадать, что ей показывал планшет (прямо ведь не спросишь). — Мне нравится, хотя я бы сделала окна побольше.
— От пола до потолка? — улыбнулась подруга и я кивнула. — Я хочу ремонт в спальне сделать. Вот такой.
Я изучила фотографию в журнале: чудесный дизайн включал в себя огромную, двуспальную кровать, много пастельных цветов, белого кружева и розовых медвежат на полках.
— Ну... медвежат можно пропустить, — пробормотала Виктория, догадавшаяся по моему выразительному молчанию, что это перебор. — Но красиво ведь, правда?
— Очень, — подтвердила я, оправившись от шока. — Так и представляю себе эту картину! Светлая комната, украшенная кружевом и цветами, ветер треплет занавески на окнах, из колонок доносится музыка, дверь ванной открывается... и оттуда выходит мрачный, небритый мужик в одном полотенце. Осматривает эту красоту, сплёвывает и ругается: опять эта ненормальная ремонт сделала, даже пиво некуда поставить, везде цветы и медведи!
Изображение перекосилось — повалившаяся на кровать Вика давилась хохотом.
— Он не поймёт, — выдавила она и я немедленно встала в охотничью стойку.
— Кто?!
— Никто, — так поспешно отозвалась девушка, что ей бы даже родной отец не поверил. А я знала её куда лучше: не все эпизоды биографии надо пересказывать родителям, если не хочешь довести их до седых волос.
— Виктория, кто этот несчастный?
— С чего ты взяла, что он несчастный? — клюнула на приманку подруга.
— Потому что он связался с тобой.
— Я же не какое-нибудь чудовище...
— Ты мне зубы-то не заговаривай!
— Ладно-ладно. Я у Коли в гостях была, а когда возвращалась домой, то столкнулась с очень милым... мужчиной.
— Хм, не парнем? — удивилась я.
— Тридцать лет — это ещё не старость, — вступилась за избранника девушка.
— И не гарантия наличия ума. Кто он?
— Лиза, прекрати устраивать мне допрос! — подруга надулась, намекая, что градус заботы следует снизить. Но я была в курсе её предыдущих пяти романов (тех, что длились больше месяца), поэтому разнервничалась пуще прежнего.
— Ну и кто этот загадочный красавец?
— И выуживать информацию под видом сплетен тоже прекрати!
— А я разве не твоя лучшая подруга? — по-настоящему удивилась я. — С каких это пор сплетни по телефону приравняли к преступлениям? Брось, мне интересно!
— А ещё ты хочешь прочитать мне нотацию.
— Я искренне надеюсь, что на этот раз не придётся. Но, согласись, бедствующий художник, мечтающий о всемирной славе — не лучший кандидат в мужья.
Виктория опасно засопела, но защищать предыдущего кавалера не стала. Пока она пыталась помочь ему с выставкой, он вполне неплохо развлёкся с натурщицей. Объяснение о муках творчества и страстной натуре, на мой взгляд, было воспринято Викой с огромным облегчением: последние два месяца подруга таскалась с непризнанным гением исключительно из чувства долга, не находя в себе сил бросить пребывающего в вечной депрессии страдальца, а как только он дал реальный повод — умотала в Европу. Теоретически на два дня, но я слишком хорошо её знала и не удивилась двухнедельному отсутствию.
— Вообще-то он крайне ответственный и серьёзный мужчина, — заверила меня подруга. Посплетничать ей хотелось, хотя обычно это быстро выливалось в скандал: я её кавалеров терпеть не могла, она моим платила той же монетой. В перерывах между скандалами мы обе утешали себя тем, что хотя бы не будем ссориться из-за парней.
— На твоём фоне любой разгильдяй будет выглядеть ответственным и серьёзным, — вздохнула я и поторопила: — Ну, рассказывай уже!
— Во-первых, он понимает, когда я с ним говорю!
— Э-э? — опешила я, почему-то представив себе косноязычного иностранца, с которым приходилось общаться на пальцах. Тьфу ты, ерунда какая в голову лезет!
— То есть, по-настоящему говорю! Про микробиологию и даже генетику. Даже ты меня не понимаешь, а он понимает!
— Солнышко, я же не микробиолог, — рассмеялась я. — Хотя с тобой пообщаешься...
— А он сразу понимать начал! И он не просто слушает с умным видом, кивая головой в такт, как ты, когда мне надо выговориться, а действительно разбирается в моих словах. И даёт толковые советы. Представляешь, он такие теории выдвигает, что... У меня просто слов нет!
Я только вздохнула. При всей живости характера, легкомысленности, безалаберности и спонтанности Виктория была умной и целеустремлённой девушкой. И с парнями у неё не ладилось именно из-за этих качеств: легкомысленные балагуры рано или поздно утомляли её отсутствием ума, а умные и серьёзные — отсутствием легкомысленности. Увы, легкомысленные учёные с серьёзным отношением к жизни встречались нечасто.
— И как зовут прекрасного принца в белом халате? — поинтересовалась я, поерзав на кровати и подтянув подушку повыше
— Леонард.
— Иностранец?
— Англичанин, — подруга честно пыталась сдержать эмоции, но потом её прорвало и я узнала все подробности "романа".
Виктория столкнулась с прекрасным незнакомцем на лестнице, восхитилась его красотой и пошла дальше, будучи уверенной, что они больше никогда не встретятся. Да и её мысли на тот момент больше занимала ветреная подруга, умотавшая непонятно куда, не оставив даже записки (я покаянно вздохнула, но промолчала).
Одной встречей всё бы и закончилось, если бы незнакомец внезапно не вошёл в кафе, где Вика пила кофе. Обменявшись взглядами и улыбками, они уже собирались познакомиться, как девушке внезапно позвонил отец и попросил приехать домой.
Расстроенная Виктория вышла на улицу, решила срезать дорогу через тёмный проулок (время было не очень позднее, а здравый смысл в моём лице отсутствовал) и столкнулась с двумя пьяным парнями. Судя по виду, на время суток и довольно оживлённое движение на соседних улицах им было плевать. Но не успела подруга даже толком испугаться, как за её спиной раздалось деликатное покашливание и в беседу вступил красавчик с кафе.
Поскольку подруга мыслила ассоциативно и находилась под впечатлением от романа, на этом месте мне пришлось выслушать краткое описание внешности героя — красивый, высокий, стройный, улыбчивый и очень, очень милый. А потом всё закончилось — парни протрезвели, перепугались и сбежали.
Я бы не назвала мужчину, способного одной фразой остудить двух пьяных идиотов, милым, но вдруг у него природный талант?
— И что он им сказал?
— Я точно не помню, — призналась подруга. — Но что-то про то, что он не советует. У него мало времени, плохое настроение и он будет убивать. Дословно не вспомню, но прозвучало этак... зловеще. Будто он и правда может их убить. Потом мы познакомились и он проводил меня домой.
— И попросил телефон.
— Нет, сразу на свидание пригласил. Сначала в театр, а потом в ресторан. Представляешь, там такая забавная пьеса шла...
— Вика...
— Ты за меня волнуешься, — перебила подруга, вернувшись с небес на землю. — Я за тебя тоже. Успокойся, он взрослый, серьёзный человек. Просто весёлый и интересный. Почему я всегда должна выбирать: или интересный, или умный? Может, я наконец-то нашла идеального?
Я не стала возражать. Если через месяц девушка всё ещё будет витать в облаках любви, позвоню Игорю и он сам кавалера дочери проверит. Посмотрит там на всякий случай, что это за принц с любовью к театру.
— А как там твой куратор?
— Ничего, — пробормотала я, срочно измышляя тему, на которую можно было бы перевести диалог.
— И всё? — разочарованно поинтересовалась Вика. Её личная жизнь искрилась любовью, поэтому она срочно желала устроить и мою.
— И всё, — твёрдо ответила я, свешиваясь с кровати в поисках ботинок — пора было проведать Огневичка и Чарча.
