— И что ты предлагаешь? — спросил Стэдман, понимая, что Синклер после прошлого провала отчаянно желает доказать свою полезность и не стал бы отвлекать его попусту.
— Атомная девка. Если посадить её в машину Брендиворта, по моим расчётам, она смогла бы дестабилизировать защитное поле их кораблей, и тогда Поппер сможет телепортировать моих малышей внутрь...
Стэдман скосил взгляд на другой экран, где Атомная Ева вместе со своими дефектными братьями и сёстрами защищала Арлингтон, буквально в нескольких десятках километров от них.
— Ты видишь где-то тут грёбанного Брендиворта?! — спросил он у Синклера и тут же повернулся к своей новой адъютантке. — Эделман, где Элиас?
— В его дом попало несколько снарядов, — тут же отозвалась явно нервничающая в свой первый по-настоящему тяжёлый день на новой работе девушка. — Всё разрушено до основания. Обычный человек не мог там выжить...
— Сука... — в сердцах выругался Синклер, понимая, что его гениальный план провалился. — Без Церебро на взлом защиты уйдут часы... но я могу сам его запустить и настроить...
— И убить девчонку? — зашипел на него Сесил.
— Одна жизнь стоит миллионов, — попытался ответить тот.
— А что потом делать с Непобедимым, когда он решит устроить тут второй Флаксан, ты подумал?
— Исходя из прогнозов психоаналитиков, — вставила Веласкес, — вероятность этого меньше десяти процентов.
— Всё ещё слишком много... — отрезал Сесил, доставая особый «пейджер» из внутреннего кармана пиджака и набирая на нём сообщение.
— Что вы делаете? — уточила девушка.
— Пишу Непобедимому, что же ещё? — словно что-то само собой разумеющееся, ответил старик.
— Но он же на Марсе, а телепорт не работает, — опешила та.
— Это будет быстрее, чем... — он бросил раздражённый взгляд на своих помощников и экраны, с которых транслировались десятки команд героев, при поддержке военных сражающихся с захватчиками по всему миру... — вот это вот всё!
Глава семьдесят четвёртая
«Ребята, вы обязательно вернётесь, мы всё посчитали», — сказал ЦУП перед тем, как поджечь тонну топлива под нашими задницами.
В моём случае это не сработало...
А вот инженеры из НАСА в этот раз и правда всё правильно посчитали, и посадка (пожалуй, одного бородатого анекдота на абзац хватит, обойдёмся без шуток про примарснение) шаттла на поверхность планеты прошла буднично и без происшествий. Если бы так проходили все миссии в космосе, меня бы здесь не было.
Тем временем астронавты, весело шутя и переругиваясь, начали высадку на Марс.
— Нил Армстронг, можешь умереть от зависти! — самодовольно заявил капитан экипажа, делая свой собственный маленький шаг для человечества.
Слова мужчины несколько искажались марсианской атмосферой, но речь всё ещё была вполне внятной, просто низкие частоты долетали до меня с некоторым запозданием. К счастью, в обычном общении люди не переходят внезапно с баса на сопрано и эффект не столь критичен. На ум мне почему-то сразу начали лезть варианты того, как коренные жители Марса (которые в основном скрываются под поверхностью планеты) могут использовать особенности местной атмосферы в вокале. Было бы интересно послушать марсианскую музыку. Хотя... в земной атмосфере она ведь будет звучать уже совершенно иначе.
— Я всё ещё думаю, что должен был идти первым, — пробурчал третий астронавт.
— Мы тебя слышим, и это всё попадёт в протокол! — с явным смехом в голосе отозвалась единственная женщина-астронавт в команде.
— Да, чел, успокойся уже, это делается по старшинству — так было всегда, — поддержал коллегу высадившийся вторым негр.
— Какой я по счёту? Третий? — не унимался Третий. — Всем насрать, кто был третьим.
— Третий всё ещё известен... — вяло возразил негр.
— Назови имя третьего человека, который ступил на Луну! — только этого и ждал спорщик. — Ну же, назови его имя! Как я и думал, ты не можешь. Ты хотя бы первый негр на Марсе, а я просто третий! Это такой отстой...
— Ты можешь уже начать работать?! — своим ворчанием Третий умудрился меньше чем за минуту испортить настроение девушке. — Воздух не резиновый!
— Тебе легко говорить, ты-то первая женщина на Марсе.
— О Господи! — воскликнула она. — Заткнись! Пожалуйста!
«И правда. Все вы лохи. Никто из вас даже не первый за этот месяц человек на Марсе, — ворчание придурка начало раздражать даже меня. — Хотя если говорить о чистокровных людях...»
Я бы и дальше наслаждался последствиями непрофессионализма психологов НАСА, допустивших Третьего на эту миссию, но в перепалку астронавтов неожиданно вмешалась тревожная трель бипера, предусмотрительно перенаправленная прямо мне в наушник, на случай, если вызов будет в космосе или, как сейчас, вблизи от астронавтов.
Ого... это должно быть что-то важное... уж не Орден ли вылез?
Благо само устройство имело также небольшой текстовый экран, без которого в условиях пятиминутного пинга было бы крайне неудобно общаться.
«Вторжение. Ты нужен Земле. Срочно!»
Однако...
Ну, если срочно и прям нужен... Я скосил взгляд на команду астронавтов — у этих вроде всё в порядке. Не дай бог НАСА зажмут деньги из-за того, что я нарушил контракт по требованию Сесила!
Закинув ноутбук и всё лишнее снаряжение за ближайший камень, — астронавты всё равно не отойдут так далеко от места работ, — я активировал телепорт, чтобы вернуться на Землю, и...
И...
Какого?
Вместо того, чтобы телепортировать меня на Землю, устройство передавало мне в мысли целый каскад сообщений об ошибках. Суть которых сводилась к тому, что прыгать на Землю слишком опасно из-за того, что ближайшая возможная точка выхода слишком далеко от известных локаций. Своеобразная защита от дурака. Когда я не смог телепортироваться внутрь Пентагона во время его штурма Орденом, меня выкинуло снаружи, потому что это место было в базе устройства как возможная безопасная точка выхода. То же самое должно было случиться и сейчас. То есть если бы дело было в собственной защите Пентагона, меня выкинуло бы где-то рядом или хотя бы у себя дома. А то, что устройство в принципе отказалось работать, значит, что на всей Земле и её окрестностях не нашлось ни единой доступной точки. Точнее, что все отмеченные в базе данных безопасные координаты недоступны.
Хрень какая-то. Такого просто не может быть!
Впрочем, удивлялся и отрицал происходящее я уже на обратном пути.
Что ж, Земля всё ещё на месте, я её вижу (пусть пока лишь как маленькую точку), что уже можно считать хорошим знаком. По крайней мере, планета ещё не уничтожена... а то мало ли.
Пару минут и двадцать миллионов километров спустя я почувствовал первую странность. Что-то было не так с пространством, окружавшим планету. Это не было похоже на искажение от гравитации, с которым я уже привык иметь дело, просто... как будто мелкая рябь или помехи. Наверное, так чувствуется антителепортационное поле, и чем ближе я подлетал к дому, тем отчётливее становилось это ощущение. Будучи в гравитационной тени Земли, я этого мог просто не замечать (когда был в зоне действия такого же поля в Пентагоне), но сейчас оно было вполне хорошо различимо.
Но кто мог поставить такое поле на всю Землю разом? Орден? Флаксанцы? Вилтрумиты? Каждый следующий вариант хуже предыдущего...
Сесил написал про вторжение. Навевает нехорошие подозрения. Флаксанцам такое, наверное, было бы под силу, но с какой стати им это делать? Теоретически, если бы кто-нибудь (Бессмертный, например) захватил власть сразу после моего отбытия, этих семи-восьми лет вполне хватило бы на подготовку полномасштабного вторжения и постройку настолько мощных генераторов пространственных помех, но всё ещё верится с трудом. Они ведь понимают, что я буду очень, очень, очень зол, если выяснится, что это действительно повторная попытка К’флаксана захватить Землю. А каковы последствия моей злости, там знают все.
Уже на подлёте к планете я стал притормаживать. Не хотелось бы врезаться в какой-нибудь спутник на околосветовой скорости. Тем более я прямо чувствовал, что с каждой секундой поддерживать столь высокую скорость в выбранном направлении становится опасно. В голове нарастало ощущение тревоги, словно какое-то чутье на препятствия. В другой момент я бы призадумался над этим явлением, но сейчас было не до того.
Я уже видел, а главное — чувствовал корабли вторженцев, особенно их флагман, который и генерировал помехи. Хорошие новости — это не флаксанцы. Плохие — их реально много. Прям дохренища. На весь К’флаксан не наберётся столько боевых кораблей, сколько сейчас зависло в небе и ближнем космическом пространстве Земли!
Голосовая связь с Сесилом восстановилась, только когда я спустился в термосферу планеты. Видимо, пришельцы выбили значительную часть спутников, раз даже у Агентства начались перебои со связью.
— ... Непобедимый?! Непобедимый! — заорал мне в ухо Стэдман. — Слышишь меня? Вашу ж мать, мне нужна связь!
— На месте, — обрадовал старика я. — Даже на неделю вас оставить нельзя. Какого чёрта у вас тут творится?
— Наконец-то, — в сердцах воскликнул Сесил и только после этого переключился на существенные вопросы. — Пришельцы. Понятия не имеем, кто и откуда. Они просто вывалились из порталов прямо у нас над головами. Ничего сверхъестественного пока не применяли, но их слишком много, если не сделать что-то сейчас же, это затянется на часы и будет стоить миллионы жизней.
— Дальше можешь не говорить, — я и без того уже присматривался к здоровенному — несколько километров длиной — кораблю, от которого исходили пространственные помехи. — Я разберусь с их флагманом. Что с мамой?
— Эвакуировали, она у нас, — это всё, что мне нужно было знать.
Чёрт подери, я надеялся, что мне никогда вновь не придётся повторять то, что случилось во флаксанском измерении. Я не хочу быть массовым убийцей с кровью целых наций на руках. Но что ещё мне остаётся?
Когда кто-то приходит в твой дом с войной, ты отвечаешь ему сторицей. Иначе никак. А Земля, что бы ни говорил отец, — мой дом, и я буду защищать её от кого угодно.
Мимо Бой-Бабы и какого-то летающего негра в желтом костюме (кажется, том самом, с солнечными батареями, который мне пытался при первой встрече подсунуть Артур), что безнадёжно пытались прорваться по тому же пути, я пронёсся, не замедлившись ни на секунду. Никто из них, — ни союзники, ни враги, — даже не успели толком среагировать на моё появление.
Раскалённый воздух привычно обжигал руки, но теперь меня это вообще не волновало, я чувствовал свои пределы и как с каждым разом они отодвигаются всё дальше и дальше. Скорость, от которой во время битвы за Нью-Йорк мои руки покрывались ожогами, теперь была вполне комфортной. Чего нельзя было сказать о моих противниках.
Обычные...
Именно так я мог бы их охарактеризовать.
Судя по всему, они примерно на том же технологическом уровне, что и флаксанцы, но их тут намного больше. Настолько, что они смогли позволить себе высадиться с боем практически во всех крупных городах мира. Как будто они сюда всей цивилизацией припёрлись... Судя по всему, если бы не засилье всяких сверхсуществ на Земле, преимущества в военной технике и численности этим розовым хватило бы, чтобы захватить планету в течение нескольких часов. Но, на их несчастье, у Земли полно талантливых защитников, и один из них настоящий вилтрумит — ужасный сюрприз для каждого захватчика.
Всё, что попадалось на моём пути, просто испарялось, превращалось в молекулярную пыль. У этих ребят не нашлось ни материалов, ни бойцов, способных противостоять вилтрумитской мощи.
Единственная проблема в том, что такими темпами я могу потратить часы, истребляя их технику и солдат, прежде чем это даст какой-то результат. Нужно наглядно продемонстрировать им эту подавляющую мощь. Направить её не на рядовых солдат, а в самое сердце их армии. Благо у меня есть ориентир — их флагманский корабль и та штука, которая производит пространственные помехи.
Обшивка и броня вражеского корабля не стали для меня препятствием, как и что-то вроде многослойного кинетического барьера, соприкосновение с которым я почувствовал за мгновение до того, как попасть внутрь.
Я просто использовал собственное тело как снаряд. Коридоры, каюты, казармы, арсеналы и испуганные розовые лица калейдоскопом замельтешили перед глазами. Ничто не могло остановить или хотя бы замедлить меня. Единственным препятствием могли стать размеры корабля. Без чувства пространства и зияющего в нём подобно маяку во тьме источника нестабильности я мог бы долго блуждать в чреве этого Левиафана.
Цели я достиг внезапно. Просто пролетая через очередное помещение, понять предназначение которого на такой скорости было попросту невозможно, я вдруг перестал чувствовать воздействие на ткань мирозданья.
Резко затормозив, оглядываюсь назад на последствия своих деяний.
Через оплавленную переборку — я угадал прямо в дверь — виднелось огромное помещение с чем-то вроде футуристического реактора будущего, каким его изобразили бы в научно-фантастическом фильме или игре. Устройство занимало примерно треть ангара и имело сферическую форму, со множеством опор-трубок, подведённых со всех сторон. Некоторые из них были прозрачными, и по ним протекала жидкость, вероятно, охлаждающая. Очевидно, это был тот самый генератор пространственной ряби, что помешала мне телепортироваться на Землю сразу. А в самом его центре зияло сквозное отверстие, которое я оставил собственным телом.
И такие повреждения явно не входили в перечень приемлемых условий эксплуатации.
Хаотичные разряды энергии, вроде хорошо знакомых мне плазменных молний, вырывались из этой штуки и били в случайные места, плавя стены, пол и другое оборудование, а самых неудачливых пришельцев попросту зажаривая заживо. Я знаю, как это... Парочка молний и в этот раз задела меня, но их силы оказалось недостаточно, чтобы навредить вилтрумитской плоти.
Похоже, эта штука собирается бахнуть...
В следующую секунду что-то невидимое толкнуло меня в грудь и практически сразу за этим в спину. Будто незримый пресс попытался сжать меня в лепёшку. Не успел я опомниться, как всё вокруг пошло рябью, мир на мгновение погас, а затем я обнаружил себя уже с другой стороны этого странного реактора, с ногой, увязшей в каком-то громоздком пульте управления. Как будто эта штука отзеркалила мои пространственные координаты относительно неё. И не только мои...
Прямо из приборной панели вычислительной машины, в которой застряла моя нога, торчал наполовину утопленный в неё пришелец. Причём ещё вполне живой. Вот только если я без особых проблем высвободил свою ногу, то вот он почему-то начал харкать кровью и биться в конвульсиях. О... похоже, его внутренности перемешало с начинкой прибора. К несчастью для него, он не был главным героем комиксов, и подобная процедура привела его к смерти, а не техноэволюции.
