— За селом начинаются поля корнеплодов и зерновых культур; учебные учреждения находятся ближе к старой стене Роурана, — безошибочно свернув во двор одного из домов, который выглядел пусть и новым, но совершенно не обжитым, объяснил автоматон, после чего остановился и развернулся передом к людям. — Ещё раз приветствую вас на территории Роурана, в сельском посёлке нового типа. Вам повезло: ещё недавно мы селили людей в общежития типа "барак", но благодаря технологиям, позволяющим с меньшей площади, отданной под земледелие, получать большие урожаи, освободилось немало пространство под застройку. Ваше жильё уже подключено к общей сети энергоснабжения и водопроводу, но обставлять его мебелью и прочими мелочами вам придётся самостоятельно. После завершения рабочего дня к вам придёт гражданин Роурана из ранних переселенцев, который ответит на вопросы и даст советы о том, как избежать неприятных инцедентов. Хорошего дня.
Произнеся последние слова, марионетка сложила руки перед собой, изобразила кивок и решительно зашагала прочь с маленького участка, не дожидаясь ответа от людей.
— М... — Джирая почесал шею свободной рукой. — И что нам теперь делать?
— Для начала — войдём в дом, раз уж он теперь наш, — поморщилась Сенджу, пристально осматриваясь по сторонам. — Баруто, позаботься о животных. И спроси у наших соседей, куда их можно пристроить, а то я что-то не вижу сараев.
— Хай, — покладисто махнул рукой Намикадзе, после чего пробормотал чуть слышно: — Опять на меня всю работу сваливают...
...
Дом был сложен из деревянных брусьев, пропитанных отталкивающим влагу составом и скреплённых металлическими скобами, а стоял на восьми опорах в виде вкопанных в землю брёвен, из-за чего пол находился на некоторой высоте (ко входу вела лесенка из трёх ступенек.). Дощатая дверь висела на двух металлических петлях и открывалась наружу, со внутренней стороны имела защёлку, которую можно было закрыть на ночь, а за ней находилось прямоугольное помещение, плавно перетекающее из прихожей в кухню.
— А тут уютно, — заметила Цунаде, переступая через порог и снимая обувь.
— Уютно? — вскинул брови Джирая, плотно закрывая за собой дверь. — Да у меня...
— Знаю я, в каком ты свинарнике жил до свадьбы, — оборвала напарника на полуслове куноичи, жестами говоря, что "Здесь могут быть какие-нибудь подслушивающие устройства".
— И вовсе это был не свинарник, — изобразил обиду мужчина, также знаками отвечая, что "Какой им смысл делать подслушивающие устройства в доме для крестьян?".
— Точно! — Цунаде постучала себя по голове костяшками пальцев правой руки, после чего отсигналила, "Такой же, как проводить в дом простых крестьян воду и линию чакропередачи". — Это же была псарня, да?
— Опять ты за старое, — вздохнул жабий сеннин, знаками говоря "Ты права: не подумал".
В левой стене прихожей-кухне было два окна, нижняя половина которых сдвигалась вверх, но самым примечательным в них являлись прозрачные толстые стёкла, которые в домах у зажиточных торговцев встретишь нечасто. В правой стене были две двери, ведущие в две спальни, где также имелось по окну и по деревянной кровати без матрасов и постельного белья, которые предполагалось добывать самостоятельно. В дальнем конце прихожей-кухни находились раковина, с уже знакомой изогнутой керамической трубой и вентилем, небольшой стол и очаг для готовки.
— Ещё и лестница на чердак, — перевела взгляд на участок стены между боковыми дверями женщина, после чего посмотрела на люк в потолке.
Джирайя, посмотрев на выключатель у входа, пару секунд поколебался, но затем всё же протянул руку и сдвинул рычажок снизу вверх. Раздался щелчок и на потолке вспыхнули две маленькие сферы, вставленные в неприметные углубления.
— Да-а — протянул шиноби, выключая свет, затем повернулся к сокоманднице и произнёс знаками, "Я всё меньше верю в то, что мы в доме для крестьян".
— Здравствуйте, — остановившись на границе импровизированного участка, во дворе которого седой старик, сидя на перевёрнутом ведре, будучи окружённым несколькими детьми что-то вырезал из деревянного бруска при помощи металлического (!) ножа. — Я — Баруто. Мы с семьёй только сегодня приехали...
— Ась? — подняв голову, старик подслеповато сощурил глаза, уставившись на молодого шиноби. — Новенький, что ли?
Дети, поспешно спрятавшиеся за углом дома, откуда с любопытством выглядывали их чумазые мордашки, шумно хихикая стали тыкать пальцами в Минато, что-то оживлённо обсуждая. Разведчик же отметил, что пусть они все и одеты в серое, но ткань у рубашек и штанов более чем добротная, что было совсем не характерно для крестьянских детей. Ну а пока он это обдумывал, старик сунул нож в деревянные ножны на поясе, с кряхтением поднялся на ноги и, положив свою заготовку на ведро, шаркающей походкой направился к гостю.
— Меня, стало быть, Яшамару звать, — представился сухого телосложения сутулый мужчина с седыми волосами и тонкой бородёнкой. — Ты, небось, ищешь, куда телегу пристроить? Подожди пару минут: сейчас я жену позову, чтобы она за малышнёй приглядела, а мы с тобой до старосты сходим...
— Буду вам крайне признателен, — широко и лучезарно улыбнулся Минато, ещё не подозревая того, что сегодня ему придётся признать, что разведывательной информации бывает много.
— Вот и мы думали, как можно свою телегу в общем сарае оставлять? А если заберёт кто? Ан-нет: тут когда приходишь на склад, стало быть, показываешь свою документу... дык вот энту же, что у тебя на шее висит. Кладовщик достаёт писку... Да не ту, что в штанах, а бумажку, значится, с циферами. В этой писке он отмечает, чего и сколько ты сдаёшь, после чего вносит тебя в другую писку и... Всё. Кроме тебя с твоей документой, вещи больше никто получить не сможет...
— Дык мы все, когда на работу устраивались, одёжу эту получили: дюже удобная и прочная. Какую работу? Знамо дело — за полями и садами ухаживать. Тута, стало быть, дармоедов не любят. Во! В прошлом месяце одного, что на работу не ходил две седьмицы, стало быть, совсем выгнали. И вещи отобрали... в ком-пен-сацию. Во!
— Пьянствовать тута нельзя. Штраф наложут, в писку внесут, а там и выгнать могут. За нарушение общественного порядку... Вона как!
— Так внук у меня, на механиста учиться будет. Во! Умным же, стало быть, везде дорога. Вот мы, знамо дело, семьёй совет держали и решили, что пусчай он попробуется в сам Роуран поселиться. А там и нам благ каких присылать станет. А я что? А зачем мне в город? Тута, стало быть, вода есть, да и с лучиной в темноте сидеть не надо. А мужики говорят, что можно плиту, которая сама греется, на рынке в городе купить, чтобы, значится, с очагом не возиться. Ну и зачем мне этот город?
Складом оказался каменный ангар с проходной, где обнаружились сразу четыре автоматона. Они довольно быстро оформили Баруто, затем отправили за его повозкой пару марионеток (отыгрывая роль, шиноби сходил вместе с ними, чтобы никто ничего не украл), а затем составили список оставляемых на хранение вещей и запихнули колесницу в металлический контейнер. Животных же, опять под подпись, отправили на пастбище, предложив продать или обменять их на бытовые инструменты.
На обратном пути Яшамару рассказал о том, что если нужно помыться, то в конце деревни стоит баня, ну а если есть желание и средства, то можно собрать у себя во дворе душ из бочки, занавески и четырёх столбов...
* * *
В зале с колбами, заполненными зеленоватой жидкостью, в которой плавали маленькие человекоподобные белки, царили полумрак и тишина, нарушаемая лишь редким тихим пиликаньем приборов, ну и звуком шагов худого, жилистого лысого мужчины, одетого в комбинезон чёрного цвета, в котором под тканью перекатывались искусственные мышцы, а сверху были прицеплены элементы модульной брони матово-серого оттенка. Лицо Виктора привычно скрывала маска чумного доктора, а на глазах красовались очки, самостоятельно сменяющие разноцветные стёкла в своеобразной обойме.
В последнее время Франкенштейну нравилось гулять в этом месте, наблюдая за тем как зреют результаты его трудов, с каждым днём приближая его собственный успех в познании чакры. В конце концов, он уже смог внести в гены зверолюдов программу, которая будет активироваться ещё во время созревания плода в утробе матери, на материальном уровне создавая систему, частично дублирующую оба круга кровообращения, а частично — периферические нервы. Конечно, изначальная задумка создателя СЦЧ, заключающаяся в том, что душа и тело должны нести только по половине механизма проращивания, оказалась нарушена, но... учёный и не ставил перед собой цель повторить этот шедевр.
"Моя СЦЧ целиком будет завязана на гены, как и способности клана Амакава. Уровень безопасности, при котором необходимо, чтобы душа подопытного несла в себе "ключ", чрезмерен... на данной стадии исследований", — решил для себя доктор, когда запускал проект по выращиванию чакробелок (это произошло после того, как он передал казекаге его заказ).
...
В небе светило яркое вечернее солнце, освещающее кажущиеся белыми песчаные дюны, тянущиеся от горизонта до горизонта. Дюжина сильнейших шиноби Песка, одетых в светлые плащи, конические шляпы и тканевые маски на лицах, смотрели на огромного енота, связанного золотыми цепями чакры, которые удерживали несколько существ, похожих на гибрид человека и енота (они вовсе не носили одежды, что их ничуть не смущало, но зато за их спинами висели рюкзаки, служащие генераторами энергии).
Биджу, взгляд коего потерял всякую осмысленность, словно муравьи облепили некромаги, вооружённые непонятными приборами, похожими либо на трубки с лампочками, либо на небольшие коробки с усиками.
— Поделитесь своими наблюдениями? — спросил у Виктора хмурый высокий мужчина, одетый в плащ с высоким воротником, скрывающим большую часть лица и пирамидальную шляпу, оставляющую открытыми только холодные глаза опытного убийцы.
— Вы говорите, что если биджу убить — он возродится через какое-то время где-то в пустыне? — повернулся к собеседнику Франкенштейн, который невзирая на жару, был одет в плотный чёрный балахон, скрывающий под собой комбинезон, исполняющий защитные, медицинские и вычислительные функции.
— Именно, — подтвердил слова собеседника казекаге.
— Что же... вынужден вас разочаровать... — Франкенштейн ещё раз посмотрел на сдерживаемого тануки, а затем заявил: — Вы никогда его не убивали.
— О чём вы говорите? — нахмурился шиноби. — Мы не раз уничтожали его тело.
— То, что вы видите перед собой — это проекция... аватар... называйте как вам угодно, — учёный помахал правой ладонью, будто бы отмахивался от мухи. — Насколько я понимаю, его ядро находится в защищённой складке пространства, привязанной к какой-то определённой области. Таким образом, побеждая биджу, вы разрушали вместилище его разума, отправляя его "на перерождение"... Пока не будет создана новая оболочка, для взаимодействия с внешним миром.
— ... — собеседник некоторое время молчал, а затем попросил: — Не распространяйтесь о вашей теории. Всё же моим людям будет неприятно узнать, что они не способны навредить существу, убивавшему их родственников и друзей. Или же...?
— Увы, — покачал головой Виктор. — Пространство, в котором находится ядро биджу, закрыто для входа. Существу из плоти и крови туда не попасть...
Когда солнце уже почти опустилось за горизонт, раса призывных енотов установила алтарь, похожий на тумбу из кости, а затем был активирован ритуал запечатывания. Со стороны это выглядело так, будто бы огромный енот превратился в песок, который всосался в колонну, после чего та погрузилась в землю. Встроенный в тюрьму артефакт активировался, накрывая пространство радиусом в километр барьером, а затем всё, что находилось внутри него сместилось из материального мира.
...
"Творец, создавший СЦЧ — гений. Как жаль, что мне с ним не встретиться при всём желании", — заложив руки за спину, доктор продолжил бродить между колбами, вспоминая всё то, что он сумел узнать после обследования енота.
Во-первых, биджу — энергетические существа, очаг которых приспособлен для всасывания природной энергии, её очистки, переработки и выбрасывания в пространство. Фактически, если бы тот же однохвостый попытался остановить утечку своей силы, то его начало бы разрывать изнутри (так что пришлось бы останавливать ещё и всасывание энергии, что является альтернативой дыхания).
Во-вторых, у проекции-аватара биджу имеется заложенная структура, позволяющая без напряжения со стороны пользователя создавать для себя материальное тело (из песка... что не принципиально). Мог ли об этом не знать шинигами-учёный? Франкенштейн в этом сильно сомневался.
В-третьих, о чём умолчал учёный во время разговора с казекаге: биджу — это боги... зверобоги. Складка пространства, в которой находится ядро однохвостого, не только защищает его от посягательств из внешнего мира, позволяя раз за разом воссоздавать себе тело, но и ограничивает развитие, вытягивая всю скапливаемую энергию свыше определённого объёма (таким образом, хочет он или нет, но проекция будет создаваться, выполняя роль фильтра для чакры).
В-четвёртых, о чём доктор только подозревал, биджу — это не только фильтры для энергии, благодаря которым на всём материке поддерживается более или менее нейтральный духовный фон, но и оружие, которым никто так и не воспользовался. В конце концов того же енота, являющегося слабейшим из девятки зверобогов, удерживать пришлось при помощи дюжины сильнейших шиноби Суны, а затем и подключать артефакты, делающие из пользователя подобие сеннина...
"Пусть с сендзюцу у меня пока что есть сложности, но создать парочку "костылей", при помощи которых можно обойти ограничение, я ещё в состоянии", — вспомнив обиженное и возмущённое лицо Тамы, когда она увидела испытание рюкзаков, смешивающих чакру пользователя и чакру мира, мужчина слегка улыбнулся.
Своим новым творениям, наименованным белколюдами, Виктор изначально встроил энергетическую структуру, которая позволит впитывать и смешивать в своём очаге сенчакру. Однако же, ограничением для них будет то, что это действие придётся активировать осознанным усилием, похожим на всё то же дыхание...
"Кажется я понял, почему Соске-сан не пользуется этой структурой, чтобы создавать себе тело: нет способа фильтровать посторонние примеси. А ведь это может повлиять как на материальную, так и на духовную оболочки, деструктивно влияя на разум", — найдя для себя объяснение волнующего вопроса, Франкенштейн успокоился.
— Отец, — разрезал тишину мелодичный женский голос, одновременно похожий и на журчание воды, и на шелест ветра. — Я обнаружила кое-что интересное. Ты должен это увидеть.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Шпионствовательная 3
(Австралия. Одна тысяча семьсот тридцать восьмой).
Кукла, находящаяся в облике белокожей девушки с зелёными волосами, ярко-красными губами и фиалковыми глазами (с их цветом она экспериментировала, не решаясь остановиться на чём-то одном), одетая в длинное зелёное кимоно... выращенное из собственной "плоти", подошла к панели управления монитором и вставила указательный палец левой руки в паз подключения кабеля. Ей понадобилось около десяти секунд, чтобы изменить структуру этой части тела, дабы передавать через неё импульсы энергии, которые могли бы расшифровать специализированные ИД.
