Однако успел сделать всего несколько шагов, когда на него один за другим посыпались шары. Преодолеть силу ударов он не смог и попятился назад. Каждый шар не только придавал ему дополнительное ускорение, но и отнимал, как и прежде, не менее десяти процентов Жизненной Силы. Шат был в полном отчаянии, он пытался прикрываться от падавших на него шаров, но те, как управляемые ракеты, каждый раз находили уязвимое место и разили с неослабевающей силой.
Алекс завороженно наблюдал за происходящим, время от времени косясь на Снурфа. Возможности очкарика никак не вязались с его внешним видом. Зато уверенности в собственных силах у него было на десятерых.
К сожалению, шары закончились прежде, чем грозный Босс отдал концы. Не хватило одного, максимум двух. Те, что имелись в наличии, отогнали Шата к дальней стене арены — он остановился в паре шагов от нее, прикрывшись лапами. В этот момент он очень напоминал своего предшественника на посту начальника тюрьмы — несмотря на свои габариты, выглядел жалким и беспомощным. Но заметив, что шары закончились и больше никто и ничто ему не угрожает, Босс приободрился. Несмотря на потрепанный вид и серьезные потери в Жизненной Силе, он все еще представлял серьезную опасность. А если кто сомневался...
Шат издал рев, от которого задрожал пол и стены, а с потолка посыпались мелкие камешки. Меч несколько раз гулко рассек воздух, и Босс решительно направился к очкарику.
Наперерез рванулся Вальдарэм, оставив в покое недобитого замеса. Он даже занес меч для удара, но Шат отмахнулся, не глядя, и командир рейнджеров отлетел в сторону. Потом подскочил Монгол. Дворф рубанул топором по ноге, полоска Жизненной Силы Босса слегка укоротилась, он припал на пораненную конечность, но устоял, и очередным взмахом лапы отправил Монгола в полет. Тело упало на пол мешком, прокатилось тряпичной куклой и начало мерцать.
И теперь между Шатом и Снурфом стоял один лишь Алекс.
Умереть он не боялся ни в принципе, ни конкретно в этом удивительном мире. Тем более, здесь. Подумаешь, не впервой летать в Круг Возрождения! Но даже если бы это было не так, он бы не отошел в сторону, не сбежал, хотя, наверное, и мог это сделать. Нет. Не то у него было воспитание. А за слабых он привык заступаться с детства и ни разу не изменял этому правилу. Вот и сейчас сжав рапиру обеими руками, он собирался броситься на врага с целью пронзить его насквозь. Если получится. Сам понимал, что шансов мало, но попробовать-то стоило? Вряд ли даже такой удар смог бы прикончить Босса, однако, тут без вариантов.
Шат уже остановился на расстоянии удара и вскинул свой огромный меч. Алекс сжался для рывка... И в этот момент неведомая сила налетела на него сбоку и отбросила в сторону. А там, где он только что стоял, появился очкарик. Появился за мгновение до того как опустился меч Шата.
И рассек его тело пополам.
— Нет!— закричал Алекс, не понимая, зачем Снурф это сделал? Жизнь Алекса в данном случае ничего не стоила. А очкарик был единственным, кто в состоянии прикончить Босса.
А он взял и сам подставился...
Одновременно со Снурфом умер и злокозненный замес, так что Босс снова остался в одиночестве. Это хорошо. Плохо то, что он забрал с собой Мамута и случайно подвернувшегося под лапу Лома.
Таким образом против Шата теперь стояло десять бойцов: Вальдарэм, Понс, Кнут, Рамус, Витязь, Сурик, Гном, Заноза, Алекс и Лантин. Немало. Однако именно те, кто представлял главную ударную силу, находились в грани смерти. Уже были использованы все запасы исцеляющих и укрепляющих зелий. Правда, у Лантина все еще оставалось Маны на пару целебных заклинаний, но всем он все равно не смог бы помочь. А вот...
Идея пришла в голову Алексу в тот миг, когда Шат, избавившись от противника, который представлял для него главную опасность, снова начал формировать какое-то заклинение.
— Не дайте ему закончить каст!— закричал Вальдарэм, поднимаясь с пола. Его доспехи были помяты и даже порваны в нескольких местах, а полоска Жизненной Силы пульсировала последними пятью делениями.
Приказ был понятен: неизвестно, что задумал Шат, но велика вероятность того, что, закончив заклинание, он без труда расправится со своими противниками. Поэтому Кнут запустил в него Огненный Шар, Заноза и Сурик выстрелили из луков, а остальные бросились на Босса со всех сторон с колющим, режущим, рубящим и ударным оружием в руках.
Но случилось непредвиденное. Сначала, не долетев до цели с полметра, растекся по невидимой преграде Огненный Шар Кнута, следом за этим отскочили обломки стрел лучников, а потом и милишники разлетелись в стороны, как будто наткнулись на невидимую эластичную сеть.
И Алекс окончательно утвердился в мысли о том, что его идея — это, пожалуй, единственное спасение.
— Лантин!— позвал он призрака. Бывший начальник тюрьмы метался по залу в поисках какой-нибудь лазейки, сквозь которую можно было отсюда выбраться. Ну, или хотя бы какого-нибудь укрытия. Потому что понимал: сейчас Шат расправится с рейнджерами, а потом займется им самим.— Лантин, твою мать!
Призрак замер, обернулся.
Чтобы не терять времени, Алекс сам подбежал к нему и быстро заговорил:
— Поднимай Снурфа!
— Что?— не понял Лантин.
— Оживляй, говорю, очкарика! Быстро, пока он не исчез!— закричал Алекс. По привычке хотел даже встряхнуть непонятливого призрака, но пальцы свободно прошли сквозь его зыбкое тело.
— Ты не понимаешь,— заканючил Лантин.— Если он до меня доберется, я не знаю, что он со мной сделает: закатает в шар или попросту сожрет.
— Обязательно сожрет, если ты будешь и дальше сопли жевать! Оживляй Снурфа, только он в состоянии справиться с Шатом.
Бойцы, атаковавшие Босса, не сдались после первой неудачи и снова набросились на него со всех сторон. И на этот раз их нее отбросило. Правда, и урона они не могли нанести Шату абсолютно никакого, так как его защищала невидимая глазу аура. А в это время Жизненная Сила Повелителя Яруса восстанавливалась. Кое-кого из нападавших это обескуражило, но Вальдарэм призвал:
— Не останавливайтесь! Защита не вечная, ее можно пробить!
Активировав Пронизывающий Взгляд, Алекс увидел шкалу прочности защитной ауры Шата, которая медленно укорачивалась. При этом скорость восстановления Жизненной Силы Босса тоже заметно замедлилась.
— Я не знаю, получится ли,— промямлил призрак.
— А ты попробуй!— рявкнул Алекс.
И Лантин попробовал.
Рассеченное напополам тело очкарика уже стало полупрозрачным и начало мерцать. Но магия призрака возымела свое действие: половинки соединились, затянулась ужасная рана, прозрачность быстро сменилась плотным состоянием, после чего очкарик вздрогнул и открыл глаза.
Алекс забыл о Лантине и бросился к Снурфу, помог ему подняться, нашептывая при этом:
— Прикончи этого ублюдка! Если не ты, то уже никто этого не сделает.
На мгновение взгляд очкарика стал тусклым, после чего он виновато произнес:
— У меня Мана на нуле.
Алекс и сам это видел. Магия Лантина вернула Снурфа к жизни, но восстановила при этом всего лишь десятую часть Жизненной Силы, а полоска Маны только-только начала заполняться, и происходило это ужасно медленно.
Алекс пробежался взглядом по залу замер, увидев Кнута. Тот, хоть и использовал время от времени свои заклинания, но его полоска Маны была заполнена под завязку. А это значит...
— Кнут, зелье Маны, лучшее, что у тебя есть, живо!
Маг соображал быстро. Увидев восставшего очкарика, он удивленно дернул бровями, после чего кивнул, достал из воздуха склянку с зельем и бросил ее Алексу:
— Держи!
А если бы она разбилась?!
Но нет, Алекс поймал ее и передал Снурфу. Тому понадобилось несколько секунд на то, чтобы ее опустошить — синяя полоска полностью восстановилась.
— Давай, дави его!— подбодрил его Алекс, а сам бросился на помощь товарищам, пытавшимся пробить Защиту Босса.
И Снурф, не теряя времени, сконцентрировался на Шате.
Босс не мог одновременно возмещать ресурсы и сопротивляться. Однако он видел, что Жизненная Сила восполняется немного быстрее, нежели падает прочность Ауры, поэтому не особо беспокоился по этому поводу. К сожалению, появление Алекса не сильно изменило расклад сил. Он лупил, колол, стегал по едва заметному невооруженным глазом кокону рапирой и то и дело посматривал на застывшего в отдалении очкарика.
На него вся надежда.
И Снурф не подвел. Вначале было непонятно почему, но Шат начал проявлять беспокойство. Он вертел головой, пучил глаза и удивленно рычал. Потом Алекс заметил, что Аура, накрывавшая Босса куполом, стала заметно меньше, словно скукожилась.
И продолжала сжиматься.
Еще раз взглянув на Снурфа — тот был полностью сосредоточен на своем занятии, — Алекс опустил рапиру и крикнул:
— Хватит! Довольно! Остановитесь!
Бойцы были настолько распалены, что ему пришлось схватить Вальдарэма за руку. После чего один за другим опустили оружие и остальные, все еще не понимая, что происходит.
Зато Босс это прекрасно понял, хотя и с опозданием: в ловушке, созданной его собственными стараниями, стало слишком тесно, чтобы воспользоваться мечом. Шат попытался вырваться, но теперь уже сам наткнулся на непреодолимое препятствие. Он колотил по стенкам кулаками, царапал их когтями. При помощи Пронизывающего Взгляда Алекс видел, что прочность кокона от его мощных ударов уменьшается гораздо быстрее, нежели это было прежде, когда по нему лупил всевозможным оружием десяток не самых худших бойцов. Однако Снурф был беспощаден и не собирался останавливаться: аура продолжала сжиматься. Вот Шат уже не может размахивать кулаками, и все, что ему остается, это упираться в нее лапами, пытаясь отсрочить неизбежное. Сила сжатия кокона превосходила его нечеловеческие усилия, и вот его лапы оказались прижаты к телу, да он и сам под давлением сверху стал как будто ниже ростом.
Но и это было еще не все.
Кокон давил со всех сторон, тело Босса начало плющить. При этом восполнение Жизненной Силы прекратилось, достигнув двух третей и замерло. На Шата было жутко смотреть. Еще недавно грозное и даже величественное чудовище на глазах ошалелых бойцов превращалось в спрессованный комок из костей и плоти. Переломанных костей — было слышно, как они трещали и лопались, — и смятой, собранной в складки плоти. Шат орал — от боли или от ужаса, не известно. Вот только голос его не мог вырваться за пределы кокона.
Еще спустя пару минут полусфера Защитной Ауры превратилась в сферу, заключавшую в себе то, что некогда было начальником тюрьмы, а потом и Повелителем третьего яруса. Теперь это был жуткий комок, в массе которого лишь с большим трудом можно было разглядеть детали.
А меч?
Он впился в тело, которое как будто поглотило его. Без следа.
При этом Шат был все еще жив. По крайней мере, красная полоска над шаром, если и укоротилась после всех перипетий, то ненамного.
В зале воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом, который издавал спрессованный в комок Босс. Не зная, что от него ожидать, рейнджеры разошлись в стороны и теперь наблюдали за ним с расстояния.
И вот оно случилось! Сначала резко опустошилась полоска Жизненной Силы над коконом. Раз — и она стала полностью прозрачной. А спустя мгновение раздался не особо громкий чавкающий звук и комок... Нет, он не взорвался. Такое впечатление, будто он сжался в точку под воздействием внешних сил, выбросив наружу все то, что обычно доставалось победителю. Щедрые дары разлетелись по всему залу, осыпав прикрывшихся в ожидании худшего рейнджеров. В том месте, где только что находился кокон, остался стоять лишь меч. Именно, он так и стоял, упираясь острием в пол. Мгновение — и он принял прежние размеры и форму. Еще мгновение, и меч упал на пол, издав громкий лязг.
Обернувшись, Понс посмотрел на Снурфа. Посмотрел как-то странно. А потом хрипло произнес:
— Я начинаю тебя побаиваться, парень...
Глава 35. Попали...
При жизни Шат любил золото. После его смерти — окончательной и бесповоротной — именно монеты, самородки и аккуратные плиточки слитков усыпали пол так, что слепило глаза. Но золотом сыт не будешь. И ничего на него не купишь, так как поблизости не было ни одного торговца. Поэтому золото оставило равнодушным практически всех уцелевших участников сражения. Если кто и поднимал монету-другую, то только мимо ходом, подбирая что-то иное, на самом деле представлявшее ценность. Например, зелья Исцеления, Маны, Выносливости, различные свитки, бижутерию со статами. К сожалению, этого добра было немного. Кроме того, в наследство от бывшего начальника тюрьмы остались перчатки шестидесятого уровня с неплохими характеристиками для милишника. Их отдали Вальдарэму, на вырост — если появится возможность роста в будущем. Ему же вручили меч Сенкирима 50-го Уровня. Если кто-то и мог воспользоваться им, так это командир рейнджеров. Даже будучи единственной частью сета, меч поражал своими статами и дополнительными эффектами. Это на самом деле была та еще имба, которой было тесно в этой ограниченной непреодолимыми границами виртуальной реальности локации.
Напоследок собрали вещи павших товарищей.
— Понс... Понс!— Вальдарэм окликнул дворфа, который, единственный из присутствующих, не ленился, как и положено рачительному кладовщику, ползал по полу, собирая выпавшее из Босса золото. Пригодится... наверное...
— А? Чего?— встрепенулся Понс, в голове которого работал неутомимый калькулятор, подсчитывавший прибыль.
— Нам пора.
— Куда?— дворф растерянно окинул взором пол, на котором валялось еще немало золота.
— Нужно сходить за ребятами к Кругу Возрождения. Они уже отписались. Их там урки прижали, надо помочь.
— Так может без меня? А меня подберете на обратном пути.
— Без тебя никак. Вся надежда на твой топор,— без тени иронии произнес командир.
— Ну, если так... Идем.
Отряд направился к проходу, через который рейнджеры вошли в зал...
— Меня подождите!— окликнул их Тема. Мелкий побирушка все еще ползал по полу, не упуская ни одной монеты.
— А вот без тебя бы мы прекрасно обошлись,— буркнул Вальдарэм, но все равно задержался, чтобы подождать быстро семенящего к выходу недорослика...
На этот раз Круг Возрождения нашли, не блукая и без приключений. Он располагался в просторной пещере, было где развернуться. Возродившиеся замесы и лорки — что-то около десятка — находились вне Круга, пришельцы — внутри. Ребята успели приодеться в "сменку" и были при оружии, но наружу не лезли, так как противники превосходили их по всем статьям. И лишь когда появилась подмога, они бросились на преобразившихся заключенных. Те, зажатые с двух сторон, даже не попытались сопротивляться, сразу же обратились в бегство. Сэкономив рейнджерам и силы, и время.
Обнялись, как будто не виделись сто лет, раздали поднятый шмот. Медлить не стали, сразу же направились обратно и вскоре вернулись к развилке.
Всю дорогу люди Витязя плелись в хвосте и о чем-то шушукались, а, добравшись до развилки, совсем отстали.
