— Да ладно тебе, — махнул рукой оборотень. — Знахарь подлатает этих чудиков, и хоть навеки в своих темницах закрой.
— Да ты представляешь, сколько мне отчетов предстоит написать?! — зашипела Алия, став надвигаться на Ярослава. Да... отчеты всегда были больным местом дознавательницы. — Из-за тебя! И него! Объяснять, почему большая часть оккультистов либо в морге, либо в отделе интенсивной терапии!
Я закатил глаза, перестав слушать их перепалку. И не надоело им ругаться?
Я же видел, точнее почувствовал, когда лечил Эда, как Алия послала магического вестника. А потом она чертила пентаграммы и вплетала в них нити энергии, готовя телепорт. Наверняка скоро сюда прибудут целители из Парнаско и работники департамента дознавателей.
А насчет отчетов... Она опять же половину работы свалит на свою помощницу или на меня, как на напарника по данной операции департамента. Какая незадача... Надо будет придумать, как с наименьшими потерями отделаться от этой бумажной волокиты.
Я встал, размяв затекшие конечности, потянулся, заразительно зевнув... и глянул на задержанных.
Как и говорила Алия, большая часть адептов была ранена, причем ранен Серьезно, но они пребывали без сознания — дознавательница наложила на всех паралич вкупе с сонными чарами. К сожалению, она не могла наколдовать полноценный стазис, но и чары паралича вполне могли его заменить — ведь это тоже подвид временных чар, и он замедляет все процессы организма. Но вот стазис ошибочно причисляют к целительским чарам, наверняка из-за того, что его обязательно, в отличие от паралича, должен уметь накладывать любой целитель.
Возле раненых, сидели около десятка адептов с легкими ранениями и, понурив головы, молчали, разглядывая сложные чары магических оков. Сбежать никто не пытался. Видно понимали, что убежать от чистокровного здорового вервольфа никому не будет под силу. А зная характер Ярослава, я мог предположить, что пообещал добродушный оборотень заблудшим душам, особенно, если учитывать то, что у него на родине, пленника за побег насаживают на кол и выставляют на всеобщее обозрение, в назидание остальным.
Венцом кучки задержанных стал Саяма. Вот кто с улыбкой встречал рассвет, не обращая внимания на то, что у него на пол-лица красуется фингал, на голове большая шишка, а сам он выглядел так, как будто по нему потопталась вся его секта. Кто-то даже умудрился оторвать от плаща рукав. Наверняка преданные поклонники, на память. Что интересно, сбежать он даже не пытался, хотя я подозревал, что Саяма с легкостью может скинуть кандалы.
Я злорадствовал... нет, ликовал, довольно разглядывая потрепанного содомита. Меня так порадовало деяние рук своих, что даже отпустила головная боль, а на душе стало так легко и спокойно, что я решил до прихода делегации из Парнаско совершить доброе дело, исцелив пару раненых адептов.
Но, к сожалению, мне не дали сделать и шага, ибо Алия и Ярослав внезапно обратили на меня внимание, видимо, решив завалить ворохом вопросов о произошедшем ночью. А я-то надеялся, что эта гроза минёт меня стороной. Или хотя бы подождет до следующего дня, когда я отосплюсь и разделаюсь с судом. Но, как видно, это моя судьба — постоянно страдать.
— Ч-что это было? — дрогнувшим голосом спросила у меня дознавательница, вспомнив ту дуэль и красочно представив, что с ней стало бы, если бы ее не прикрыл дракон. — Эта магия... Никогда не чувствовала столь ужасающей энергии. А когда Эд... а он... Я... я чуть не поседела от ужаса!
Я скривился, устало взглянув на девушку, посмотрел на внимательно нас слушавшего оборотня. Ну не хотел я говорить об этом целителе...
— Просто... — начал я, подбирая слова. — Если в следующий раз увидишь неизвестную тебе магию, беги. А не стой столбом, делая из себя прекрасную мишень, — Алия виновато опустила взгляд и обхватила себя руками. Я посмотрел на Эдварда, который, навострив уши, внимательно нас слушал, притворившись спящим. — И не изображай щит, играя в благородного героя.
— Но мою чешую нельзя пробить магией! — внезапно "проснулся" Эд. Видимо его больше всего на свете возмутил тот факт, что его броня оказалась не так идеальна, как он до сих пор считал. — Так почему же...
— Демоны тоже устойчивы к магии, но это не значит, что их нельзя ею убить. А та магия... назовем ее энергией мира мертвых. Для нее, мой дорогой друг, не существует таких понятий как "невозможно", "устойчива к магии". Ей, вообще, чужды законы нашего мира. А цель у нее только одна — поглотить больше энергии жизни, даже если для этого нужно будет выпить до дна своего носителя.
— Полный целитель? — ужаснулась своей догадке старшая дознавательница. Я коротко кивнул. -Но.. как же...
Она посмотрела в ту сторону, где в стороне ото всех лежал горе-целитель. Видимо, она уже вдоволь налюбовалась воздействием энергии смерти на живой организм. Это зрелище не для слабонервных, но не такое страшное в сравнении с тем, как оно выглядит на энергетическом уровне.
— А кто говорил, что полные целители умирают своей смертью? — усмехнулся я. — Всех нас рано или поздно забирает та сторона.
Кого-то раньше, кого-то позже... у каждого призвания есть обратная сторона и чем сильнее, талантливее маг, тем больше вероятность того, что он найдет свою смерть от того чему служил. Лишаться понемногу то, ради чего ты положил свою жизнь — вот настоящая ирония. Ты только делаешь ставку на время. Сколько ты будешь топтать землю, пока "не сдашься" своей магии?
— Знахари должны лечить, а не убивать, — презрительно плюнул в его сторону Ярослав. — А отбросам смерть собаки самое то.
Я смотрел на одиноко лежащую фигуру и молчал. Даже отбросы заслуживают достойного погребения, хотя чего кривить душой, я был согласен со словами оборотня. Но часть меня, та, которая отвечала за пресловутое сострадание, коей были богаты целители, кричала о том, что все несправедливы к магу. Раньше я бы спас целителя независимо от того, что он натворил. Но не сейчас.
Рассеянные розовеющие облака, впитавшие в себя краски рассветного неба, спокойно плыли по небесной глади, подгоняемые лишь холодным северным ветром; мороз крепчал, отчего я уже не чувствовал нос, щеки, руки и пальцы ног, но согреть себя пустяковым заклинанием просто не было сил. Ни душевных, ни физических. Я слишком сильно устал...
И когда же прибудут те пресловутые специалисты?
Исцелять адептов, конечно, не входило в мои планы, но по сравнению с лечением Эда, это было не сложно. Вот только после этого я больше не мог встать и сейчас просто смотрел на небо, провожая усталым взглядом облака. Хотелось лечь в постель, укрывшись с головой толстым пуховым одеялом, а еще кружку горячего шоколада, и спать, спать, спать...
Где-то неподалеку ругалась Алия, сетуя на отсутствие чая и подмоги из Совета. Она уже раз пять бегала к мерцающему порталу, проверяла правильность вплетения нитей энергии. Хотела даже меня подключить к этому делу, но, увидев в каком я состоянии, пожалела. А может просто не хотела слышать в свою сторону поток брани и ворчание уставшего мага.
И откуда в ней столько энергии?
Ярослав же лежал возле Эдварда, охранял его покой. Этот ходячий камин обнял продрогшего дракона, грея больного. Эд пригревшись, уснул. Я даже слегка позавидовал. Мне тоже хотелось персональную грелку. Вот только... кто бы подошел на эту роль?
— Холодно, — раздался совсем рядом со мной мужской голос.
Я, не поворачиваясь, кивнул, неожиданному собеседнику. На более дельный ответ у меня не было ни сил, ни желания. Может позвать Алию, чтобы согрела? А потом еще задремать на ее мягкой, упругой груди...
— Обнимемся?
Я резво повернулся, окинув говорящего красноречивым взглядом. О, Великая.... Это, как я и думал, оказался Саяма.
— Сгинь, — прошипел я. Попытался встать, но тело на такое действие жалобно заныло, отказываясь подчиняться. Ну вот, из-за своей доброты я вынужден общаться с главой задержанных адептов. И почему силы оставили меня рядом с ним? — Или мало добавил? — я кивнул на его фингал. — Хочешь еще?
— Ну, вот все вы так, — вздохнул синеволосый мужчина и сел, скрестив ноги и подперев здоровую щеку кулаком. — Я вообще-то хотел помочь. Холодно же, — кандалы сверкнули, но он даже не обратил на это внимание, задумчиво на меня смотря. О, неужели решил сбросить свою маску наивного и беззаботного повелителя мира? — Ты ведь целитель, да? Причем сильный, очень сильный, — я фыркнул. Я тоже могу говорить очевидные вещи. — Но вот только я лицо твое вспомнить никак не могу.
— А кто сказал, что ты должен его помнить?
— Ну, такой сильный целитель должен состоять в Совете. Да и с магистром Эрлеан ты знаком, но твоего лица я не помню. — Саяма опечалился. — А у меня хорошая зрительная память.
Я недоверчиво присмотрелся к нему. То ли он подхалим, то ли хорошо знает Совет...Адепты с интересом стали прислушиваться к нашему разговору, даже Алия замолкла, задумчиво замерев неподалеку.
— Откуда...
— Неважно, — перебив меня, махнул рукой Саяма. — Куда более интересно другое. Ты что, и вправду девственник?
Со стороны послышался сдавленный смех. Это моя дорогая дознавательница пригрела свои красные ушки. Ну ничего, вот когда я ее запасы чая уничтожу, а вместо него в тайники покину зеленый чаек, она поймет, как сильно ошибалась. Адепты же сразу сделали вид, что занимательней смотреть на рассвет или на землю, а не подслушивать нашу беседу. Тоже мне... конспираторы.
— Хотя ты такой славный мальчик, — продолжал играть на моих нервах синеволосый мужчина. Если бы я не был таким уставшим, то с превеликой радостью поставил бы ему фингал на второй глаз, для симметрии. — Но даже если бы и это было бы правдой, мне все равно с трудом верится в твою святость, — мужчина задумался. — Вот меня и мучает вопрос, о чем говорил Повелитель?
Неожиданно для себя, я тоже задался этим вопросом. Если демон говорил про меня, то что имел в виду? Как моя кровь могла стать святой? Да еще и "чистой"?
Говорят, общее дело объединяет даже врагов, а скука способствует повышению умственной активности. Не знаю ни про первое, ни про второе, для меня спусковым механизмом стал холод. Чтобы не чувствовать пробирающий до костей мороз и бурчание под ухом одного содомита, который почему-то решил рассуждать вслух, я задумался, вспоминая теорию распределения энергии и работы с энергетическими потоками, а также влияние на них специфических факторов. Например, та же святость участника энергетической цепочки.
Внезапно меня озарила одна догадка, Cудя по выражению лица Саямы, его тоже.
— Арис, а ты недавно не держал в руках какой-нибудь артефакт со светлой энергетикой? — я промолчал, параллельно с ним обдумывая эту теорию. — Хотя... это невозможно, — глава адептов нахмурился, став накручивать синий локон на палец и задумчиво кусать губы. — Такое огромное количество светлой энергии не выдержит ни один артефакт. А если допустить, что теоретически выдержит, то даже от прикосновения к нему, человек должен будет сгореть на месте... Что же это...
— Прана.. — прошептал я. Божественная энергия, если по-простому. Теперь понятно, почему этот демон Расх был так взбудоражен и почему на активацию прохода хватило лишь пары капель крови.
— Точно! — просветлел ликом мужчина, все-таки услышав мой шепот.
Мы переглянулись. Решенная задачка приятно грела душу... Подождите-ка, это что, значит, сейчас все демоны будут считать мою кровушку самым лакомым деликатесом столетия?
— Как интересно... — глаза Саямы загорелись от предвкушения, и он с неподдельным интересом стал меня рассматривать, будто маньяк, который только что отыскал свою новую жертву.
Я живо представил, как за мной охотятся все психи королевства во главе с этим синеволосым содомитом. Нда... я всегда знал, что божественные артефакты меня до добра не доведут. Но с другой стороны, это же так интересно — узнать, как влияют "Слезы Элисень" на человеческий организм. Хм... надо будет исследовать свою кровь, видимо, она стала мощным энергетическим катализатором.
Глаза слипались, а голоса превратились в трудноразличимый гул. Сейчас бы прикорнуть на пару часиков, восстановить потраченную энергию...
— Арис! — рыкнули мне прямо под ухо. Я встрепенулся, с неприязнью посмотрев на Саяму, который посмел меня разбудить. Еще и улыбается. Единственный, кто из всех присутствующих радуется жизни, будто не его секту поймали правоохранительные органы Совета. Прямо руки чешутся подкорректировать его белозубую улыбку. — Ты спишь?
— Сплю, — буркнул я, пытаясь подняться. Надо проверить состояние Эдварда, да и уйти подальше от словоохотливого, неприлично веселого мага. Когда же прибудут дознаватели и уведут его в камеру? Подальше от меня... у меня уже сил не осталось отвечать на его глупые вопросы.
— Спать на кладбище плохая идея, — вдруг заявил он. — А вдруг нежить полезет?
— Ну да, — скептически усмехнулся я. — Утром.
Ноги одеревенели и плохо слушались, поэтому только с третьей попытки мне удалось подняться. Сразу же закружилась голова, и я еле удержал равновесие. Только бы не упасть, только бы не упасть...
Давненько я так много не исцелял, вот с непривычки и перенапрягся. Даже немного обидно, ведь в прошлом, в бытность работы в Парнаско, я исцелял и больше людей и чувствовал легкость, а никак не смертельную усталость.
— Плохо выглядишь, — ко мне подошла Алия и, взяв под локоток, повела в сторону мерцающего портала. Сил сопротивляться не было, и я, ведомый старшей дознавательницей, поплелся смотреть на ее работу. Неужели она до сих пор сомневается в своем умении плести пространственные порталы? — Тебе бы выпить кружечку чая... как и мне, — она сразу скисла. — Хочу чай. Горячий. С мятой и душицей.
— А я спать. Под теплым пушистым одеялом. С грелкой.
Она внезапно остановилась, удивленно на меня посмотрев, но через мгновение, фыркнув, продолжила путь:
— Если посмотришь на мой портал, я побуду твоей грелкой.
Я споткнулся и чуть не упал, утянув за собой подругу. Мне послышалось или нет?
— Я вообще-то имел в виду обычную грелку, — улыбнулся я, лукаво посмотрев на вмиг смутившуюся девушку. А если учесть, что она раскраснелась от мороза, то вид у нее был довольно милый. — Ну давай, показывай свой многострадальный портал. Посмотрю, что ты там натворила.
— Я уже раз десять проверяла! Вроде все правильно... — неуверенно проговорила она.
— И поэтому я скоро окоченею, дожидаясь пока твой департамент соизволит ответить на вестника?
Алия виновато улыбнулась и, пробурчав что-то вроде: "Если портал настроен правильно, я сама их в снегу закопаю", показала мне на свою работу.
Пентаграмма, начертанная волшебницей на промерзшей земле обычной палкой, сияла тихо, ровным, мерцающе-белым светом, лишь иногда по ней пробегали едва заметные вспышки, теряясь в заветвлениях древних рун, кои увенчивали сложный чертеж, держа в узде поток энергии.
Она была большой — метров пять в диаметре, идеально круглая, без изъянов. Многогранники, что переплетались с кругом в узлах энергии, лежали под правильными углами, ровные линии, которые в определенных местах перечеркивали руны, не выходили за край. На миг перед моим взором предстала картинка: как властными, быстрыми движениями Алия чертит на земле палкой портал, четко проговаривая при этом строки формул и заклинаний. Задумчиво кусает губы, отделяя от пространства невесомые нити энергии, смахивает с лица волнистые пряди волос, вплетая тонкие нити в рисунок, заставляя его оживать.
