— Значит, то, что альфы так лихо теряют головы от омежьих феромонов — это следствие плохой наследственности? — подвёл итог Дон.
— Одна из причин. Поскольку перемешивание генов и сейчас часто идёт с игнорированием мнения омег, то при зачатии потомства образуются и передаются комбинации, которые и формируют этот эффект, а воспитание его только усугубляет. По идее, если бы всё происходило при полном согласии, то уже к нынешним временам наша раса не зависела бы так от инстинктов, как сейчас. С древности сохранилось немало преданий о том, какие дети рождались в далёком прошлом, и нынешние поколения доказывают, что наши предки были гораздо мудрее и знали то, до чего докопался Рейган, проводя свои исследования, чтобы доказать и обосновать старые истины. На базе вы всё это узнаете подробнее, так что сейчас я рассказывать не буду. Тем более, что там есть хорошая библиотека и есть кому всё растолковывать, в том числе и на пальцах.
— А Гейл Робинсон? — спросил Дензел. — Я читал, что он не только возглавлял боевое крыло старого подполья, но и делал самую грязную работу.
— Да, я эту статью тоже читал, — кивнул бета, — но статья, как ты уже наверняка понял, была заказной. Риан лично знал Гейла не один год. Гейл был одним из самых популярных командиров, одним из его наставников и требовал крайне жёстких мер, но за три года до своего ареста откололся от основного штаба и ушёл, уведя с собой самых отчаянных. Он и его соратники были по сути смертниками. Их целью было перетряхнуть самую верхушку, показав всю их уязвимость. Но Гейл не рассчитал всех последствий. Его действия вынудили внутреннюю разведку сосредоточить все силы на его поимке, и Гейл был схвачен вместе со своими людьми в восемьдесят четвёртом году. Каким-то образом из него всё же вытряхнули несколько имён, адресов и названий, после чего он умер в камере. Риан, узнав об аресте Гейла, выяснил, в какой крематорий привозят тела умерших повстанцев, подкараулил, когда туда привезут тело Гейла, и выкрал его, чтобы достойно похоронить. Они не один рейд сражались плечом к плечу, и твой отец просто не мог отдать тело боевого товарища, наставника и друга на поругание и полное забвение.
— Артур, — Салли чуть сжался. — а какой он? Мой папа?
Бета понимающе улыбнулся.
— Волнуешься перед встречей? — Салли кивнул. — Это нормально. Риан, он... Когда я с ним познакомился, то сначала долго недоумевал, как этот несомненно красивый и хрупкий с виду омега мог проворачивать такие большие дела и сражаться практически наравне с альфами. Он, даже родив тебя, остался таким же, как в юности — хрупкий, лёгкий. Как ты сейчас. Только увидев его в деле, я поверил всему, что о нём рассказывают. Рисковый, отчаянный, порой жестокий и безжалостный, но при этом впечатлительный и эмоциональный. Ему ничего не стоит разрыдаться над телом умершего товарища, произнести прочувствованную речь, а уже через час спокойно и цинично обсуждать очередной ход. Те, кто знал его в юности, говорят, что он и тогда был таким же — фактически вырос при штабе Рейгана. Можно себе представить, каким было его детство... Всю свою жизнь он воевал с Системой, посвятил всего себя этой борьбе, и во многом благодаря ему, его опыту, знаниям и уверенности в результате мы и добились всего того, что есть сейчас. Когда Риан жил здесь, он налаживал связи, добывал не только деньги и оружие на первое время, но и собирал информацию о мафиозных структурах нашей страны, просчитывая свои ходы на годы вперёд. Он собственными руками оборудовал несколько тайников, куда и спрятал добычу... И всё это с тобой под сердцем. — Салли молча отвернулся. — Да-да, ты уже тогда участвовал во всём этом. Я спросил Риана потом, как он вообще решился работать, будучи на позднем сроке беременности, и Риан сказал, что не мог позволить себе потерять драгоценное время зря. Что Рейган возложил на его плечи ответственность за будущее, завещал продолжить борьбу. Только когда первая работа была закончена, он решил сделать перерыв и позаботиться о тебе как следует. До твоего рождения оставались считанные дни, когда Риан отправился в Кайел. — Дензел испуганно прикрыл рот ладонью. — Он добирался на товарных составах, в кузовах порожних грузовиков, последний отрезок пути шёл пешком... Он очень боялся не успеть. Боялся, что с тобой что-то случится, если он рискнёт рожать один и совершит ошибку. Да, он знал, что надо делать, но с собой у него почти ничего не было, а обращаться к кому попало было опасно. И всё-таки он успел. Ты родился не в подворотне, а в тёплом доме. Риан понимал, как трудно будет одновременно работать и растить тебя, и морально готовился к этому, но тут он встретил Лексуса и принял тяжёлое решение оставить тебя там. Поверь, он не один день боролся с собой, чтобы не вернуться за тобой и не забрать. Впереди было много работы и опасностей, и он не мог позволить себе лишний раз отвлекаться, думая об оставленном на попечении случайных людей сыне. Не зная, вернётся он к тебе или нет.
— Силён... — благоговейно выдохнул Дон.
— Да, Риан очень сильная личность. И я боюсь даже пытаться представлять, чего ему стоило пережить разлуку с Салли. Потому-то он и забрал к себе Джеймса — не смог бросить его одного. Салли был в надёжных руках — сыт, согрет, окружён заботой — а у этого малыша не было никого. К тому времени база, которую они строили, была более-менее приспособлена к полноценной жизни людей, и он вполне мог себе позволить попутно ухаживать за ребёнком.
— А... Гиллиан? — Голос Дензела дрогнул.
— Гиллиан... Альфа — всё, что можно сказать. Самый сильный, каких я только в жизни видел. Его отправили в самый жуткий лагерь на севере — "Боргерштайн". — Дон сдавленно выругался. — Там каменоломни, карьеры, Ледовитый океан совсем рядом... Мало кто выдерживал больше двух-трёх лет. Тамошнее руководство использует любой повод для наказания, нередки провокации. Гиллиан дважды отсидел в ледяном карцере по неделе — а зимы в те годы были особенно суровыми. Его и били, и голодом морили... И всё же он не только выжил, но и помог не сломаться тем своим соратникам, которые тоже попали в тот лагерь. Они даже там остались единым целым, как до разгрома старого подполья, когда шли в бой вместе. Гиллиан возглавил их, был их душой, их сердцем, их движущей силой. Вождём. Вожаком. Ждали Риана, и он пришёл через пару лет. Забрал своего мужа и с десяток других выживших соратников. Я в штабе и Гиллиана видел — лагерь не смог его сломать, хотя и состарил раньше времени. Сильный, исполненный истинного достоинства, выдержанный. Такой же прирождённый лидер, как и Риан. Они отлично дополняют друг друга — Риан достаточно импульсивный, и Гиллиан его притормаживает, позволяя найти оптимальное решение. Удивительно благородный и светлой души человек. Бойцы его собственного отряда за ним готовы идти даже на смерть! Вдвоём они поднимали новое подполье. Даже странно, что такой человек мог родиться и вырасти в семье Барри! Именно поэтому, встретив Риана, Гиллиан и бросил свою прежнюю жизнь без сомнений и колебаний. Он до сих пор ни о чём не жалеет.
— А Риан злопамятный? — Дон поёжился.
— О, ещё какой злопамятный! — хмыкнул Артур. — Никогда ничего не забывает и может отомстить или просто напакостить даже спустя несколько лет.
— Ну всё, мне хана! — тихонько проскулил Дон, хватаясь за голову.
— Рыльце в пушку? — хихикнул Серфин.
— Угу.
— Выгорожу, — пообещал Салли, беря друга за руку. — Ты столько всего для меня успел сделать за эти луны, что какой-то проспиртованный пунш давно скомпенсирован.
— Сомневаюсь, что для твоего папы это будет оправданием.
— А, может, отец вступится и поддержит?
— Ты о чём? — нахмурился Артур.
— Да... — Дон густо покраснел. — Сглупил по юному делу. До сих пор стыдно.
— Колись, — велел Дональд.
— Был выпускной, я позвал Салли, а сам планировал... кое-что. — Дон виновато потёр шею. — Короче... после вручения аттестатов я ему в пунш водки плеснул, а потом под это дело... ну... вы понимаете. Потом отвёл домой и навестил на следующий день.
— Да, ты смухлевал, — не переставал утешать бету Салли, — но я на тебя не сержусь. Не злился тогда и быстро простил, когда узнал про подставу. Ты же меня все последние полтора класса прикрывал от других и помог закончить школу с приличным аттестатом. Какой-то подростковый перепих не стоит того, чтобы закрывать глаза на все твои заслуги и достоинства!
— Может, ты так и считаешь, а как это объяснить твоему папе?
— Оставь это мне. Я с ним поговорю.
— Ты не забывай, ко мне тоже есть претензии, — буркнул Дензел. — Может, сам Салли и считает, что мне предъявить нечего, то Риан... Он же родитель... и омега.
— Мой отец — альфа... — начал было Салли.
— Но он твой отец. Проверенный в деле и доказавший свою надёжность и преданность. А я — всего лишь чужак, которого он не знает. И я сильно сомневаюсь, что твои доводы покажутся Риану убедительными.
— Парень прав, — кивнул Артур. — Доверие Риана заслужить непросто само по себе — он достаточно придирчивый, а уж как родитель... Я знаю немало омег-родителей, которые очень настороженно относятся к ухажёрам и даже избранникам своих детей, даже если они вполне надёжны. При том, как омегам вообще живётся с самого Великого Холода, вполне логично, что они не захотят отдавать своих малышей-омег кому попало. Я вижу, что вы хорошие ребята, и Салли вам доверяет, иначе бы не доверил себя в такой сложный период как течка. Но Риан будет придираться и считать вас опасными до тех пор, пока не убедится в вашей надёжности лично...
— Стоп-стоп! — замахал руками Дон. — Ты о чём? Омеги-родители настороженно относятся... к кому? Где? В этой помойке?!
— А почему тебя это удивляет? Или ты искренне считаешь, что это в принципе невозможно? Поверь, Дон, я знаю, о чём говорю. Я уже почти одиннадцать лет здесь кручусь, знаю здешнюю публику. Да, половина здешних жителей — это просто звериная стая, цель которой — выживание, но вторая половина — вполне нормальные люди. Они в силу самых разных причин живут здесь, тоже борются за выживание, но при этом живут иначе. И рассуждают иначе.
— Как? — нахмурился Салли.
— Так. Да, это клоака. — Артур развёл руками. — Здесь наркоманов и алкоголиков на квадрат намного больше, чем в центре. Здесь воруют и убивают на ходу, и человеческая жизнь ничего не стоит, но вся государственная пропаганда теряет смысл, если ты хочешь жить. В дело всё чаще вступают не предрассудки, а здравый смысл. Я знаю смешанную шайку подростков, которые промышляют квартирными кражами не только в нашем лабиринте, но и в рабочих кварталах и в центре. Знаешь, кто у них главный? Не поверишь — омега! Проныра и та ещё оторва, отменный карманник и наш человек до самых потрохов. Держит всех в кулаке как самый умный и расчётливый. Его никто не смеет трогать, иначе остальные напортачат и попадутся, а угодить в приют, за решётку или оказаться в канаве с дырой в боку не хочет никто. Ещё есть владельцы ночлежки, у которых трое детей-омег. Недавно их старший сын вышел замуж за одного из наёмных "быков" — я был свидетелем на их регистрации. Альфа, детдомовский, которого купили ещё десятилетним "щенком". Познакомились случайно — Рекса ранили во время разборки, и Олив отвёл его к себе, где выхаживал почти луну. Рекс год добивался одобрения родителей Олива на свадьбу. Отец-бета благословил быстро, а вот папа-омега упирался до последнего — такой же "бык" убил всю его семью, а его самого сдал на Ярмарку, где муж его и купил. Ещё есть семья торговцев оружием — их я тоже знаю. Они родили трёх детей, а потом забрали к себе четверых беспризорников. Трёх альф и бету. И они воспитывают всех своих детей одинаково — без предрассудков и перегибов. Живут просто замечательно, братьев-омег никто не трогает. И таких здесь хватает. Я уже не говорю о родителях-одиночках. Они стараются воспитывать своих детей — альф и бет — нормальными, а не такими, как все остальные. И кое-кому это удаётся вопреки необходимости выживать, отчего дети обычно не получают достаточно внимания. И это не просто так, Салли. И не только здесь. По всей стране.
— Я понял! — Лицо Салли начало светлеть. — Сколько бы ты не жил в грязи...
— ...рано или поздно это надоедает и начинает хотеться другого, — закончил Артур. — И это относится не только к обитателям трущоб. Случается по-разному — кто-то начинает менять свою жизнь, кто-то срывается в депресняк и увязает в грязи ещё больше, глуша пустоту спиртным, наркотой и прочей дрянью. Всё зависит от того, встретишь ли ты того, кто даст тебе этот выбор. Все мы — живые люди и похожи друг на друга, как бы официальная идеология не разводила нас по разным углам.
— Скиперич... — прошептал Салли. — Он изменился.
— Да он и так свиньёй не был, — пожал плечами Дон. — Дури только много. Хотя...
— Он ведь начал менять свои взгляды после того, как на базу приехал Салли и заключил с нами договор. — Дензел тоже начал понимать, что имел в виду куратор подполья. — Он видел нас с Салли, после того, как мы пережили первую совместную течку, решил попробовать по-другому, ему подвернулся Гилл, чем-то его зацепил, Скип им увлёкся, а после того, как умер Винсент... Помните, каким он был, когда мы уходили?
— А ещё я видел, как Дерк к Оливье подходил по поводу своей спины, — вспомнил Салли. — Мне тогда ещё показалось странным, как Дерк с ним разговаривал — без обычного для себя презрительного тона. И в какой-то момент он даже бросил фразу типа "я что, не человек"...
— Путей много, как и возможностей. Кто-то готов меняться, кто-то нет, — продолжил объяснять Артур. — Нынешняя система строится на разобщении и эгоизме так называемых высших типов, которым всё можно. Научная база активно подгоняется, обосновывая всё это и замалчивая неудобные факты. Но жизнь всё равно расставляет всё по местам. После Революции Омег те, кто издавна стоял у руля власти, начали выстраивать нынешнюю систему, которая едва не привела к катастрофе, когда Рейган поднял восстание. В то время была принята поправка в уголовный кодекс в раздел политических преступлений — обвинение в так называемой неблагонадёжности предъявлялось направо и налево, и в группе риска были именно те семьи, которые могли быть потенциальными подпольщиками. Их отличали от обычных по тому, как в таких семьях обращались с мужьями и сыновьями-омегами — Рейган проповедовал подлинное равенство, видя в семейной тирании один из корней бед современного общества. Он просчитал наше будущее на поколения вперёд и понял, что если так и оставить, то со временем наша цивилизация может сорваться в пропасть. Наплевательская социальная политика, работорговля, прикрываемая сверху, и, как результат всего этого, огромная армия людей, выброшенная на обочину жизни и вынужденная выживать, как смогут. Криминал, жестокость... Старые проблемы, помноженные на научно-технический прогресс, только усугублялись. Но Рейган видел, что надежда всё равно есть. Есть те, кто живёт если не по совести, то хотя бы опираясь на здравый смысл, где нет места предрассудкам и официальной пропаганде. И это особенно хорошо видно на примере трущоб. Но и среди рабочего и среднего класса это тоже есть. Не все из арестованных по обвинению в неблагонадёжности были подпольщиками, но их аресты и предупреждающие листовки заставили затаиться других. Которые тоже завязаны на выживании и заботятся о собственном благополучии и благополучии своих семей. После разгрома старого подполья и казни Рейгана на какое-то время всё притихло, власти кое-как справились с ситуацией, но и теперь над населением стоит жёсткий контроль. Однако и он не всесилен. Законы развития общества так просто не перечеркнёшь, и за двадцать три года многое изменилось. В том числе и благодаря нашим усилиям. Поле созревает, и скоро придёт пора снимать урожай. Нужно только показать тем, кто прячется и старается жить спокойно, что бояться нечего. Что пора что-то менять. Поднимать голос против гниющей Системы. Но для этого необходимо выбить почву из под ног сильных мира сего, которые держат в своих руках рычаги власти и управления экономикой. Они — наши главная угроза, но если их просто убрать, то на их место придут другие. Нужно убирать не просто людей — надо менять всю систему. Говорить в полный голос, но нужны доказательства, обоснования, от которых не отмахнуться. И нужны люди, которые не побоятся это сделать.
