"Странно, но здесь чужды и четко воспринимаемы запахи всех, всех, но кроме именно его. Я могу понять, как давно здесь был любой из тех, кто здесь живет, от себя, этой Морм, до последнего паука, мыши, могу в принципе понять, откуда приблизительно они идут, хоть .то и трудно. Но запах и вкус — единственное, признанное настоящей наукой, что проходит абсолютно сквозь все. Даже в вакууме космоса, говорят, есть запахи...И значит я могу любого найти, не только отслеживая путь движения. Могу найти и Ляписа, не смотря на его наивную тщетную попытку прикрыть свой запах запахом серы. Труднее всего правда определить запах Атиуса...Очень сильно пропах этим местом....НО Эртис!...он полностью растворился в запахе этих стен. Или...О нет! Это же абсурд!" — принюхалась еще внимательней, уже как собака, и при этом вплотную придвигаясь к стене. — "НО я попала в мир сплошных абсурдом!!! Не он пропах этим местом до растворения — Эти стены пропахли им насквозь, и Атиус значит тоже! Или даже...НО ведь стены не дышат! Но эти стены почему-то не просто пропахли и выветривают его запах. Они его источают с одинаковой интенсивностью вне зависимости от прошедшего времени! Вот почему я не могу понять, был ли он тут, и как давно! И все время одно и то же время кажется! Просто-напросто эти стены, почему-то, сами повторяют его запах. Но, послабее...значит надо искать концентрацию запахов? Нет, это очень трудно..." — попробовала еще раз, уже по новой методике. — "НЕТ! Ну как растворился!!! Интересно, а почему они сами пахнут, как он??? Неужели я не могу???" — злоба и досада вернулись с еще большей силой. — "Тише, тише..." — вдохнула, пытаясь расслабиться. — "А то еще тебя найдут те, кто не нужен...Опять этот Ляпис, ил это Морм прицепится...Ведь если я чую, то и они могут чуять...И ведь вся жизнь такова, что каждый по сути не только ни когда всего мочь не может, но и то, что может — ничтожно...А, ладно..." — махнула рукой. — "Тяяк...А давай-ка попробуем мои новые чувства...Может это поможет? Я правда не так давно начала осознавать, что действительно ощущаю и различаю энергии, но...Может это поможет?" — попыталась сконцентрироваться, но ни чего не полцчалось, да и мысли с досадой и злобой старались пробиться из подсознания.
Огляделась, вздохнула отчего-то печально. Отчего— сама не поняла и даже сама себе удивилась. Попыталась расслабиться, изгнать все лишнее — мало итогов:
"Тише, медленней, плавней...Спокойней. Все в порядке. Все получится...КАКОЙ АБСУРД!!! Ни когда и ни у кого ни чего не получалось абсолютно, ни когда ни кто не получал абсолютно то, чего хотел добиться. А если думал, что все так, как хотелось — жестоко ошибался, и часто это потом осознавал, только было уже поздно. И абсурдно думать, что все выйдет. Но ведь получалось же ранее? То ведь это не ожидалось, этого не добивались. Но ведь я ощущала все силы всех, когда этого захотела. Это значит я не хочу? Но ведь я хочу!!! Хочу найти этого Эстиса. И отнюдь не затем, чтобы показать ему, что он до блевотины мне омерзителен. А зачем? А затем, что у нас был уговор. Я его победила. Он обещал. Я обещала. Я нагла то, что н просил? А зачем он это просил? В кто знает!!! Там может и не стоит? Да и зачем вообще искать этого вечно орущего и вечно чем-то недовольного типа?! Чтобы он еще раз наорал на маня??? Это конечно забавно, но уже приелось...Зачем отдавать ему эту печать? — Странно, а какого хрена я сама с собой так настойчаво спорю???!!! А, ладно, может успокоюсь...— Может быть она мне тоже пригодиться...А я знаю, как ей пользоваться? Узнаю...Было бы что-то, а применение найдется...А может эта финтифлюшка много бед принесет? Может ее лучше кому-то спихнуть по быстрому? А вдруг нет? Может не надо с ней расставаться. Все-таки говорят это вещь моей матери..." — посмотрела на украшенное уже вторым браслетом запястье. — "Стоп? А кто говорил, что ему ее нужно отдать? Вообще-то он просил просто найти и принести...И что? Разве общенародно не известно, что под этим всегда подразумевается? Да и разве Атиус не говорил, что его Лорду очень хочется что-нибудь из этой шкатулки? А откуда мне известно, что он знал, что печать в этой шкатулке? Вообще-то, кажется, он считал, что там ни чего нет...Значит он просто хотел меня спровадить...Не совсем, кажется. Мне кажется, если подумать, он да, хотел, чтобы я от него отстала, но, думаю, эта штука ему для чего-то действительно нужна. Но для чего. Нет, он не врал. Она как-то связана с тем, чтобы он смог отпустить Атиуса...А он разве его держит? Он же говорил, что пусть он идет на все четыре стороны...НО мне почему-то кажется, что одних слов мало...Мне не дает покоя то светящееся пятно на его спине...Такой же рисунок на флаге замка. Но еще более точный он...На странной монетке на шее прыщавого мальчишки с портрета...но та монетка много мельче пятна...Ириска...Ириска...Ири?с...И?рис!!! Кажется это настоящее имя нашего "темного лорда"...Это что же? Это так выглядел этот тип в детстве? Ну, в принципе похоже. Что там, что тут озлобленное на весь мир ЧМО...Так-так-так...Сдается мне, что моего несчастного учителя заклеймили...НО каким образом его могли заклеймить? Ведь обычные клейма не светятся. Это просто шрам...А разве нельзя предположить, что клеймо не обычное, а волшебное? Это бы объединило и странную энергию того пятна. НО ведь МАГИИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!" — рассмеялась полусумасшедше и сама удивилась странному звучанию этого смеха. — "Кого я обманываю? В какой чуши пытаюсь себя саму наивно убедить? Ведь существует все, что мы можем себе представить, и даже много крат сверх этого...Ну и интересно, а как его освободить? Да, найти этого типа надо...Только спокойнее..." — вдохнула, впервые за дорогое время по-настоящему расслабила тело, закрыла глаза.
Увы, но расслабленное тело оказалось неустойчивым и, когда она попыталась напрячься на поиске, то грохнулась и ее крестец поцеловался с полом. И чудом участь того же действия, только со стеной, не постигла ее затылок.
"ЁЁЁ!!!" — она не кричала, не охала, только зло зашипела, однако мысль разнесла все мыслимые и немыслимые ругательства и гнев не только по всему коридору, не только по всему замку, но и в лес.
Потирая ушибленное место, и пытаясь справится с болью, она старалась подняться. Почему ей вдруг стало так больно от простого падения с крохотной с ее точки зрения высоты, и почему она упала, не сумев сгруппироваться, и почему она вообще упала — он не могла понять ни как.
"Нет, так не пойдет...надо присесть...Ага, сяду я сейчас, с синяком на пятой точке...А, ладно, забуду — пройдет! Нет, но как же это меня опять угораздило? А потому, что я вечно куда-то попадаю не туда. Не скучно, но вот только Задолбало!!! Но ладно, не известно, как бы мне хреново было бы, если бы всего этого не случалось. Везунчики не те, с кем ни когда ни чего неприятного даже в прогнозе не было...Любимцы фортуны те, кто вечно влипает куда-то, но выходит из всех передряг жив и здоров! И это здорово, здорово, пускай и страшно, и больно!!! Это того стоит...Ладно...Что-то я вскипела опять...Надо успокоиться...Но как?" — с трудом села на пол.
Холодный камень как-то подозрительно сквозил ушибленное место, но она решила не обращать на это внимания. Вдохнула, попыталась сесть поудобнее — синяк протестующе отозвался резкой болью в добавок к утихающей ноющей.
Все секреты и тайны раскрываются рано или поздно. И тем быстрее, чем тщательнее их стараются спрятать. Даже если это Огромный позорный секрет из далекого прошлого.
Ирис шел по пустому темному пыльному коридору. Идя совершенно один, он отчего-то горбился и как-то мучительно хмурил брови. Сейчас, когда ни кого не было рядом, ему не было нужно демонстрировать свою гордыню выправкой, задранным в потолок носом и брезгливым выражением лица. За долгие десятилетия он отвык от должного, по его мнению, поведения с окружающими, и теперь ему было очень тяжело от присутствия по его мнению лишних и очень назойливых личностей, которые к тому же были ему еще и родственниками. Но вот только он ни за что бы ни признался в этом даже себе. Где-то внутри он чувствовал странную непривычную тяжесть и холодное зудящее копошение чего-то. От всего этого он был не только очень зол и раздражен. У него вообще было настроение хуже некуда. Настроение у него по жизни было плохим, но сейчас это было нечто иное. Он чувствовал себя так, как уже очень давно не чувствовал. Все нынешние его ощущения напоминали ему о том, что он всю свою жизнь старался забыть. Он шел вперед широкими тяжелыми шагами для того, чтобы забыться, отвлечься, очистить голову, но это не помогало. Он встал, как вкопанный. Узкий, но яркий солнечный луч пронзал, разрубал тьму коридора насквозь. Свет пробивался и с другие окна, но именно этот луч был так отвратительно сильно ярок, и с ужасающей твердостью разрезал весь коридор от пола под стеной, в которой было прорублено окно, до линии смыкания арок потолка и стены напротив окна. Взгляд его скользнул от пола по стене к окну. Ему уже очень давно опротивели все проявления дня, и солнце в частности, но этот луч почему-то манил, странно звал выглянуть в окно. Он подошел к узкой щели бойницы и взглянул наружу. Яркое солнце ударило по глазам, как раскаленный молот, он даже не успел ни чего рассмотреть. Он шарахнулся от вполне ожидаемой, но все же шокировавшей его боли, чуть не грохнулся навзничь. Тряся вмиг заболевшей головой и моргая наполнившимися искрами глазами, он облокотился о стену. Вскоре все прошло, и только в душе осталась ненависть и злость к солнцу и дню и досады, что он так просто сдался.
"А ведь я мог! Неужели я совсем обессилил?!" — рвалось возмущение и досада из его подсознания.
И от этого он вскипал еще больше.
— Хым — этот нарочито громкий хмык застал его врасплох.
Гнев подскочил еще выше. Ирис резко обернулся. Это был тот, кого он менее всего желал видеть в этот момент.
"Чего ему еще надо!!!".
Но слов достойно выразить все возмущение не было, и он просто устремил испепеляющий взгляд на брата. Судя по нагло-довольной и ни чем не сокрытой ухмылке Ляписа, эти жуткие гримасы если и производили на него действие, то только развлекательно-увеселительное.
— Что делаем? — крайне добродушным, дружески небрежным тоном сказал Ляпис.
— Отвали. Не твое дело — глухо прорычали ему в ответ.
— Ню, как успехи? — с почти не изменившимся тоном сказал он, но что-то четко издевательское разило из его голоса.
— Как успехи — попытался передразнить его Ирис — получилось вяло.
— Я первый спросил. А в прочем, — перешел на снисходительный тон — я уже говорил, что причин мне не верить у нее нет, весомых. Думаю, скоро она начнет мне полностью доверять...
— Разве? Я сомневаюсь все же, что у нее есть такое свойство, как вера и доверие.
— Каждому из нас свойственно во что-то верить. А доверяем мы тому, в полезности веры чему мы убедились.
— Так ты у нас теперь "что?" — Ирис долго искал, чем бы подколоть и к чему бы придраться, и наконец-то нашел.
— Ой-ой, подколол! — насмешливо-саркастичным тоном, при этом сделав голос тоньше, проохал собеседник. — Лучше скажи, как твои отношения с ней складываются?
— Я сказал ей все, что ты просил...— давя свое кипение, ответили ему.
— А более? Более ты с ней ни чего не обсуждал, не говорил ей ни чего более?
"У, змея, знает он что ли что-то?..."...— Ирис лишь усмехнулся в ответ.
— Когда я в последний раз делал что-то более?
— При мне и на моей памяти — когда ошарашил меня, и спихнул в годку гидре — с зеркальной усмешкой ответил Ляпис.
— Ну так то ж было сто лет назад. Да и ты пред этим уверял ее, что угостишь ее мной...
— Я сказал, что дам ей нечто равноценное мне.
— А в мою сторону кивал, уверяя, что скоро и рядом?
— Чтобы ты это равноценное нашел и привел.
— Как бы я это сделал, если ты вцепился мне в плечи и пихал в ее сторону?!
— Как ты сказал? То было сто лет назад...— рассмеялся невинно.
"Да, сто лет пролетели, как миг. Я бы мог его еще лет двести не видеть...".
— И все же? Ты не пытался что-то еще с ней выяснить?
— Ты это о чем? Уж чего-чего, а выяснять мне с это дрянью ней нечего!
— Ну, скажем, наладить отношения? Извиниться? Помириться? Может подружиться?
"К чему это он клонит? Он что, денно и нощно за мной следит?".
— Ха! Ты что, свихнулся? По-твоему я буду с кем-то мириться, с кем-то дружиться?! И уж тем более с этой маленькой наглой дрянью!?
— Ну, может она и наглая, может она и дрянь, но наладить с ней отношения было бы вполне разумно, с твоей стороны даже особенно.
— Думаешь, она бы помирилась? ХА!
— Вряд ли, с твоими-то талантами в общении...НО, думаю, с твоим-то упорством...рано или поздно даже за попытки она тебя вознаградит...
— Ты думаешь, она их тех, кто склонен награждать? Тем более не для выгоды? Да и Чем же это она меня может наградить? — усмехнулся.
— Ну, скажем тем, что наконец послушаться и перестать вытворять подлянки...
— А она их разве вытворяет? — все с той же усмешкой. — да и слушаться она скоро будет по любому.
"Ты в этом так уверен, дорогой мой идиотик?".
— Ну когда это скоро будет? Могут пройти дни, а могут годы и даже десятилетия...Да и, если ты не замечаешь, как она себя ведет, как к тебе относиться, что вытворяет, и что еще может вытворить...— он присвистнул — то ты совершенно слеп. Это не просто наглость, не просто агрессия — она веселится!
"Правда, Закон Симметрии неприятен? "Если ты кого-то ешь — будь готов, что тебя съедят...". И, измываясь над кем-то, будь голов сам стать несчастной жертвой...".
— А может мне это нравится?...
— Ой-ой-ой!...— снова заохал. — Только без этого! То, что ты боготворил и безумно обожал ее мамашу, еще не значит, что ее выродку это сойдет. Или ты уже не видишь меж ними разницы? — с озабоченным лицом подскочил к нему вплотную, положил одну руку ему на лоб, другой взял за запястье. — Мой бедный братик, у тебя же жар, и сердце, как маршевый барабан! Это же горячечный бред!!! — начал его куда-то пихать вдаль по коридору. — Тебе надо прилечь отдохнуть...
Ирис попытался вырваться, но брат прилип к нему, как пиявка, или как осьминог.
— Врача! Врача! У него судороги! — продолжил выделываться Ляпис.
Ирис глухо зарычал, с трудом вывернулся и с силой отшвырнул его от себя. Ляпис пролетел к стене, но не долетел до нее и умудрился сохранить равновесие.
"Эх! Жаль, слабовато кинул..." — еще раз разочаровался Ирис.
— Систра! Комплект ремней и ледяную ванну! У него бешенство!!! — делая перепуганный вид, проорал Ляпис и расхохотался. — Слушай, Ирис, ну что с тобой!
— Я Эртис!...— прорычал тот.
— Мне лучше знать, как тебя зовут...Ну, улыбнись! Чего ты такой грустный?
Тот лишь с совершенно зверским выражением лица оскалил зубы.
— Нет, это не улыбка. Ну же, помнишь, как мы были детьми? Помнишь, как мы веселились? Как нам здорово вместе было?!
"Нда, конечно...Мы били той еще парочкой...От нас ВСЕ шарахались, как черт от ладана...Тогда это было весело, конечно. Но я был глуп, очень глуп, а сейчас я уже не тот. Ты вечно подавлял меня, командовал мной, а я бездумно тебе подчинялся. Ты был единственным существом, которому я верил дуру, и ты этим пользовался умело и бессовестно. И, рано или поздно, я бы сдох от этого всего. Собственно поэтому мать нас и разлучила. Сколько бы всего я добился бы, если бы понял это ранее! Ну уж нет, я больше так не хочу!!!".
