Фасолевый Стебель на мгновение сделал паузу. Говорил он глядя в пол, видно, тяжело ему было обо всём этом рассказывать, и приходилось преодолевать себя. Но тем не менее он продолжил:
— Да только не случилось бате до столицы добраться. Убили его. Перед самым отъездом он пошёл в лес нарубить дров, чтобы мать в наше отсутствие с этим не напрягалась. Мало ли насколько задержимся. Ну и не вернулся. А потом его нашли в лесу в петле качающимся. Наш лекарь осмотрел и сказал, что якобы самоубийство, говорил, что, мол, наверное у нас в роду кровь такая, что мы с ума сходить склонны... Хотя думаю, что его запугали просто. Мать тут же убийство заподозрила, потребовала тело в подвал со льдом положить и быстро людей Инти из Куско вызвать. Только вызвать она могли их по почте, ну и почту Тукан просмотрел.
— И они не приехали?
— Приехали. Но приехали те, кого Тукану было надо. Их было двое. Меня отправили спать, точно ребёнка, но я слышал, как мать с ними говорила. Прямо изложила про свои подозрения насчёт Тукана. И хотя мне труп отца не показывали, боясь, как бы я в сумеречное состояние опять не провалился, но мать видела там следы насилия и тоже про это сказала. А на утро она не проснулась...
Юноша заплакал:
— Лекарь, который от людей Инти, он тоже сказал, что она от горя умерла, но государь... ты человек образованный, поди многое лучше меня знаешь... Скажи, бывают же яды, чтобы отравить незаметно и никто не догадался? А тот лекарь, если он в сговоре, он ведь мог...
— Да, яды такие бывают. Можно воткнуть в человека отравленную иглу незаметно, и поди догадайся, от чего он помер. Жаль, тут Инти нет, но мне можешь описать этих, которые приходили? Имена их хоть запомнил?
— Описать трудно, имена помню. Первого Звали Жидкий пламень, он статный красавец и довольно молод, второго по имени не называли, лекарь, как описать не знаю... возраст немолодой, но и не совсем старый. В лицо бы я его опознал, а так...
У Асеро внутри похолодело. Лекарей, служивших у Инти, не так уж много. Панголин или не Панголин....
— Ну хоть худой или полный?
— Скорее худощавый.
Асеро сразу стало легче, для полной очистки совести он спросил:
— А ещё какие-то детали можешь назвать?
— Они в разговоре упоминали Северную Столицу, вроде как лекарь оттуда...
Асеро вздохнул с облегчением, значит, точно не Панголин.
— Ну а дальше что было?
— Да ничего. Эти уехали, сказав, что самоубийство. Так как моих родителей не стало, мне опекуна назначили. Учителя Тапира... редкостный гад. Он-то, конечно, понимает, что я здоров, но уверен, что таким, как я, вообще места на земле нет. Да и с этой шайкой-лейкой связан. Сживёт он меня со свету, если отсюда не сбегу. Да я потом пробовал сбежать. Думал к сестре в Кито перебраться, но опять эти всё пронюхали, и план побега провалился. Только тут уж совсем нехорошая история вышла... Но я уверен — Тукан был связан с кем-то из людей Инти, которые к нам якобы на проверку и приехали. Ведь этот мерзавец не рискнул бы воровать, не имей он покровителей в том числе и среди таких людей. Я же не знаю, кто моего отца лично в петлю сунул. Когда отец за дровами поехал, Тукан из айлью не отлучался. И Большой Камень тоже. Да и не обязательно им лично было руки пачкать. Но об убийстве многие догадываются, и старейшина в том числе.
— Погоди, ведь Дверной Косяк стал старейшиной после того, как убили твоего отца? Он не мог быть замешан?
— Едва ли. Он старейшиной становиться не хотел. Страшно ему было. Ну а как ты сам тоже в петле окажешься? Родители Кондора из-за того же вроде отсюда сбежали в Рубеж, но и там их достали.
— А почему они просто сбежали, но не пытались через людей Инти разоблачить убийц?
— Может, и пытались, я не знаю. Это ты у Кочерыжки спроси. Я знаю одно — убить человека тайком им ничего не стоит, а потом все сделают вид, что поверили, что он сам умер, а они не при чём. Так что не ложись спать один в комнате и возле двери или окна, как-нибудь так, чтобы к тебе нельзя было подойти не нашумев. А может быть даже и так — отпустят они тебя завтра, а лошадь не отдадут. А потом стоит тебе от селения отойти, как они тебя на лошади догонят и как батю...
— Я понял тебя. Значит, мне лучше дождаться подмоги от своих. Они приедут сюда, если не вернусь вовремя. Расскажи мне про своего опекуна. Как он у вас учителем стал? Я уже слышал, что он прошёл курсы подготовки, но если в айлью человеку не доверяют, то ведь его на такой должности не утвердят, репутация очень важна. Как у вас всё было?
— Это три года назад случилось. Мне повезло ещё, что я не у него учился. Наш старый учитель совсем другой человек был и хорошо нас учил. И конечно он был инкам верен и так нас воспитывал, что инки ? это правильно. Тапир ухаживал за его дочерью, та его отвергла. Потом Тапир отправился учиться на учителя и вернулся. Тут я всё с чужих слов пересказываю, но вроде они с Тапиром поскандалили, и старик умер от сердечного приступа. Лучше об этом у дочери учителя спросить, она в библиотеке работает, замуж так и не вышла... Но, как я понял, Тапир стал излагать новые идеи насчёт женщин, что, мол, они распоясались, что дочь старого учителя такая-сякая ему отказала, а бабы должны своё место знать... Вроде он как-то увязал это с отказом его дочери... В общем, довёл он старика.
Юноша вздохнул, и продолжил:
— Ну а раз учитель помер, то встал вопрос о преемнике. Он-то свою дочь в преемницы готовил, но тут Тапир, с одной стороны, стал говорить, что женщине это тяжело, она не справится, да и потом выйдет замуж и с дитём возиться будет, а с ребёнком в подвязке детей не очень поучишь, в общем нужен мужчина... Ну, может, его бы и не выбрали после скандала, но она сама отступилась, может, он ей пригрозил чем-то... А потом он стал натравливать своих учеников издеваться надо мной, говорил что такие, как я, больные, не нужны, нужны только сильные и здоровые юноши. В меня уже кидались камнями. Один такой булыжник попадёт как бы случайно в голову — и я могу отправиться вслед за отцом и матерью. А недавно тут случилась ещё одна мерзкая история, так меня вообще избили до полусмерти. Это оттого, что я Золотому Луку дорогу перешёл...Тапир ведь его дядя, брат его матери. Золотой Лук у него в любимчиках ходит. А Золотой Шнурок в вечных пасынках. Тот над ним издевательства поощрял.
— Мне Птичий Коготь уже рассказывал. И от этих рассказов у меня такое ощущение, точно я попал... в какую-то чужую страну. Вот не понимаю, а куда смотрели родители, неужели не видели, что их сыновей растлевают?
— Ну, учителей уважать принято, раз его там научили всяким вещам умным, и он повторяет, так значит надо, мол. Он без конца на каких-то европейцев ссылался, мол, у них в школах так и так, потому они выше нас. Ты ведь знаешь, государь, как у нас к европейцам относятся. За многие десятилетия со времён конкисты мы их догоняли-догоняли, да догнать не можем.
— Да почему не можем? Всё полезное уже заимствовали, и делать умеем.
— Это так, государь, но... ведь мы учим испанский и латынь, а не они кечуа и аймара! Это европейцы захватили весь мир, а наша наука о мудром государственном устройстве за пределами Тавантисуйю никому не интересна и не нужна. И это всегда вызывает недоумение, тупик. Ведь если мы лучше, то чего европейцы с нас пример не берут? Именно такие вопросы Тапир и ставил, и никто ответить не мог. Ну а он ответы дал. Мол, не лучшие мы, слишком против природы идём. Потому не можем воспитать таких людей, которые могли бы с европейцами на равных потягаться. Мол, наше привычное воспитание юношей как будто кастрирует, слишком много накладывает ограничений. До свадьбы нельзя, потом жене не изменишь, да и жена не покорная рабыня, имеет право голоса и может на мужа пожаловаться, если что не так. От этого юноши у нас мужчинами не вырастают, мол, недостаточно воины... Ну, это он так говорил. Кстати, меня в пример приводил, типа родители изнежили, потому и свихнулся я. Конечно, я в семье младший был, к тому же недоношенный, порой и баловали, да только в его понимании "не изнеживать" — это как с Золотым Шнурком обходиться. Может, у него цель была — мерзавцев для чёрных дел подготовить и переворот загодя предвидели. Хотя сложно это, не знаю...
— Он ещё какую-то теорию тиранов поминал, про что это?
— Ну, что, мол, основное желание тирана — осеменить как можно больше женщин и не допустить к ним остальных мужчин. Для этого он будет убивать самых лучших мужчин-соперников или будет оскоплять их, как в Порте и других подобных странах, или будет просто накладывать на них противоестественные моральные ограничения. Мол, себя ограничивать в плане плотских удовольствий свойственно якобы только женщинам, но не мужчинам. Он объяснял, что любой высокопоставленный человек, обвинённый у нас в заговоре, на самом деле не за это казни или там каторге подвергали, а якобы ты его так доступа к женщинам лишал. Или что ты Алого Мрамора убил, потому что он как мужчина тебя лицом красивее был...
— Что за бред...
— Да я понимаю, что бред. Вот мой отец всю жизнь с одной женой прожил, да и я, будь у меня возможность жениться, хотел бы также... Но я сумасшедший, нет у меня права жениться... — юноша горько вздохнул.
— Ладно, не будем сейчас об этом. Лучше расскажи мне, как ты дорогу Золотому Луку перешёл?
— Государь, тут дела весьма деликатные. Я знаю, что ты не из болтливых, но поклянись мне, что ты не расскажешь... Мне самому очень неловко от случившегося. Обещаешь молчать?
— Тут замешана честь женщины?
— Да.
— Конечно, просто так о таком трепаться не буду, но и обещание такое дать не могу. А если это важным для следствия окажется? Тогда я буду должен выложить перед людьми Инти всё, что знаю...
— Государь, говорят, что Инти мёртв.
— Говорят — ещё не значит, что мёртв. Из его людей в любом случае многие живы.
— Думаешь, кто-то ещё будет следствие вести? Нам бы ноги отсюда унести.
— Одно другого не исключает. В общем, зря я позорить никого не буду, рассказывай. Да и люди Инти тут надёжны, тоже деликатность вопроса понимают. Часто выходят из положения следующим образом. Допустим, некий человек виноват в половом насилии и ещё в чем-то, заслуживающем виселицы. Так вот, на открытом суде поднимают только те вопросы, которые касаются второго преступления. И тогда и негодяй на виселице, и жертву не позорят дополнительно. Но так-то для следствия бывают нужны все подробности...
— Ладно, Государь, расскажу тебе... Была не была. Короче, влюбился я в Мышку. А за ней Золотой Лук ухаживал. Я понимал, что это до добра не доведёт, да что я поделать мог? Ведь кто влюблён, плохого про свою любовь и слышать не желает. К тому же я... я мог только издали вздыхать, жениться-то мне нельзя. Но про себя опасался — Золотой Лук тоже до окончания срока службы едва ли женится! А до того скорее ждать не будет: есть парни, что годами ждут, но он-то не из таких! Ему всё сразу и быстро подавай!
Асеро вспомнил, как такими же словами Золотого Лука и ему подобных характеризовал Дэниэл. Да, видимо, это действительно так. Он, Асеро, помнил себя юношей. Конечно, ему, как и любому здоровому юноше, были знакомы признаки пробуждения чувственности, но по жизни его это мало волновало, хватало других забот. Он знал, что со временем влюбится и женится, но в то же время его совсем не напрягало, что это случится когда-нибудь потом, когда он чего-то достигнет в жизни. Хотя он и знал о крови Солнца в своих жилах, он и не думал, что достигнет потом столь многого... чтобы потом потерять всё.
Фасолевый Стебель тем временем продолжал:
— В общем, думал я, что Золотой Лук её "поматросит да и бросит". Хотя было тревожно. Вдруг он её всё-таки соблазнит... и тогда уж его вынудят жениться. А потом иду как-то по лесу, слышу плачет кто-то. Глянул, смотрю, Мышка сидит и плачет. Ну, я тут конечно не мог мимо пройти, думал, что она поранилась чем-то или ещё что... А оказалось, что с Золотым Луком у неё пренеприятная история вышла. В общем, стал он её пытаться соблазнить, а она отказывала. Всё-таки отец у неё очень строгий, в случае чего несдобровать. Да и как-то она в нём разочаровываться стала. Видела, мол, что он в меня землёй кидался, и решила, что он человек жестокий и что лучше с таким жизнь не связывать. Ну, в общем, отказала она ему в близости, а он её силой... — Фасолевый Стебель всхлипнул. — Говорил потом, что даже если пожалуется, всё равно сможет дело обернуть так, будто она его соблазнила. Ведь все знают, что он её парнем был. А значит, тогда ей за него замуж пойти придётся. Потому хоть и созналась, но просила никому ничего не говорить. В общем, ситуация, конечно, не из лёгких. Что тут делать будешь? Даже если всё скрыть, если она за кого замуж соберется, ведь вскроется всё в первую же ночь! А такое не всякой простит. А я сказал, что люблю её, и предложил вместе бежать. Мне как сумасшедшему лошадь с общей конюшни не доверяют, но у неё-то лошадка есть, и значит, можно будет её взять в телегу запрячь и уехать тайком. Только надо было продумать момент, чтобы мой опекун отлучился. Но мне удалось случайно узнать, что после Райма Инти он зачем-то собрался в столицу. Мы надеялись убежать в Кито к моей сестре, там бы я справку выправил, что здоров, а может, ремеслу какому научиться. Да и с Мышкой я хотел пожениться, она сначала поколебалась, а потом уже и согласилась. Ну а потом бы как-то контакт с людьми Инти найти, чтобы всё-таки насчёт убийства моих близких и прочих тёмных дел расследовать. Только так их можно на чистую воду вывести. Впрочем, не важно, что тогда думал...
Юноша вздохнул и отвел глаза. Вообще-то, по тавантисуйским законам такой побег считался проступком, но не таким серьёзным, как то, что творилось в Счастье. К тому же если юноша после такого побега честно отработал бы где-то три года, вина и вовсе снималась. Зная обстоятельства юноши, Асеро не мог того осудить. Да и что теперь прежние законы, когда рухнуло всё государство? Юноша продолжил:
— Только просчитались мы. Золотой Лук как-то выследил нас с Мышкой в лесу. Он был не один, с двумя негодяями... Что я мог один против троих? Избили меня... Били, даже когда я уже сопротивляться не мог, просто уже чтобы поиздеваться. Мышка попыталась убежать, но тут её Тапир перехватил, начал лекцию читать, что мол нельзя с сумасшедшим связываться, задержал её... Кажется, он её и напрямую держал, не только словами, но не могу сказать точно... меня же избивали! Ну а Мышку потом...— юноша вытер кулаком слезу, не в силах назвать в слух то, что произошло. — Тапир сам не участвовал, но высказал одобрение что-то вроде "молодцы, по-мужски поступили, так шлюхе и надо!" С тех пор мы опозорены друг перед другом, как-то с трудом доползли до деревни, а потом мы больше не виделись. Я не знаю, как Мышка объяснила случившееся своей семье. Скрыть всё она не могла, слишком растрёпанный и побитый вид у неё после случившегося. Может быть, её отец считает виноватым меня. Я пытался подойти к её дому, но он меня грубо прогнал. Да и думаю, что Мышке я больше не нужен...
