За письменным столом вырисовался белым пятном, очерченным ярким светящимся шнурком, сидящий в темноте Эд. Он энергично возился с чем-то бликуче-разноцветным на столе, из-за чего смахивал на деловитую ночную сороку, перепрятывающую свои богатства, и не обращал на Олины движения никакого внимания.
— Ты... — просипела она едва слышно, сглотнула и закончила шёпотом:
— Ты что, не ложился? И почему я оказалась на диване? — Решив, что уснуть в такой ситуации уже не сможет, Оля потихоньку, как-то неуверенно снова встала и опять вынужденно схватилась за тумбочку. Если в первый раз её могло повести со сна, то почему сейчас ноги как не родные и комната теперь наоборот, кажется маленькой?
— Так было проще.
— Можно я включу свет? — оробев, спросила хозяйка. Ей показалось, что он разрешил. Но почему ей так показалось? Она не разбирала в темноте его движений, а вслух он не произнёс ни слова. Одним пальцем наступив на клавишу выключателя, словно от этого свет разгорится постепенно, Оля закрыла глаза и попыталась прикрыть веки рукой, потому что слепящая яркость обрушивалась и сквозь них, рождая плавающие зелёные пятна. Но поднесенная кисть промахнулась, шлёпнула её по лбу — и безвольно упала, проигнорировав желание хозяйки. Голова сама отвернулась к стене и уткнулась в неё лбом, но боль в глазах хоть немного унялась. Свет потух ещё до того, как она смогла поднять руку и нашарить выключатель.
Прохладные пальцы коснулись одного её века, а затем второго, мягко отстранив от стены, и она извинительно улыбнулась в темноту, осторожно приоткрывая глаза. В комнате стало еще темнее, зато она вроде бы вернулась к нормальным размерам.
— Ох. Извини, пожалуйста, опять ты со мной возишься, а я, наверное, не выспалась... — причин для странного собственного состояния она не находила. Опершись плечами на надёжную стену и откинув голову, Оля сама себе казалась светлым пятном, сотканным из облаков и запутавшихся в них солнечных лучей. Однако ж эта лёгкость сопровождалась полной дезориентированностью в реальности.
— Надо вернуться на диван, — подумала она вслух, но с места сдвинуться только с помощью твёрдой руки на плече, которая и подвела её, машинально перебирающую ногами, к столу. "Диван и диван — какая разница, с какого конца сидеть?" — решила Оля, и, подоткнув под подбородок плед, прикипела взглядом к разложенным на столе памяткам. Вернее, она только понимала, что они должны лежать на столе, потому что стола-то и не видела, а сами памятки ласково светились и выглядели паучками, летящими по осени на своих ниточках куда-то по важным делам...
— А ведь они тоже, как твои браслеты — не вещи, а только... иконки для вызова, да? Маячки, чтобы узнать что-то, что есть в другом месте? — сообразила она вдруг.
— Да, можно и так сказать.
— И ты ведь можешь без них обойтись? — Она подняла взгляд на Эда, но тот оставался светлым негативом на фоне штор.
— Не в этом теле. Приходится использовать костыли. Да, именно. Костыли. Люди слишком несовершенны.
— Но вчера ты был другой... я видела...
— Пришлось пожертвовать телом на время, чтобы полностью отследить результаты эксперимента.
— Музыки? — Оля мечтательно улыбнулась. — Это похоже на какой-то язык, да?
— Да, настройка.
— Э... опять ты за своё. Я что-то видела, но что... описать даже не могу... а зачем это было тебе нужно? — Голове захотелось устроиться поудобнее, но не выпускать при этом из поля зрения светлячков памяток. Уложив голову на стол Оля разглядела объёмный рисунок дерева на столешнице — света памяток хватало. На другом конце стола стояла коробочка с орхидеей, лепестки которой темнели траурными каёмочками. Она поморщилась и сдвинулась, чтобы не видеть цветок, пахнувший на неё гнилью.
— Может быть. Я ещё не знаю, к чему приведёт сделанная мною настройка.
"Глюки. В его голосе просто не может быть... заинтересованности. Или... вдохновения? Нетерпения? Вообще чувств... не может..." — подумала про себя Оля, а спросила простое: — Почему не знаешь? Если ты что-то сделал?
— У меня получилось активировать некоторые твои ростки, но что ты сможешь развернуть — неизвестно.
— Ростки? — просто вежливое повторение слова, ничего особенного для неё не значившего.
— Да. Закладки. Почки. Как хочешь называй.
— Ну и ладно.
— Не ладно! Ты понимаешь, что это значит?
Оля пожала одним плечом. Почему-то вопросы кончились.
Эльф вздохнул и сгрёб красоту со стола. Сразу стало легче — пространство выровнялось и приняло почти привычные размеры.
— Тебя затягивает, но ты не понимаешь того, что видишь. Оттого и это состояние. А хочешь уметь сама их читать?
Он вынул одну памятку и покачал перед её глазами.
Оля опять меланхолично пожала плечом, вроде как "знать бы, что там что-то интересное написано".
— Ты сможешь. Если пойдёшь со мной.
Сейчас это звучало по-другому. Не отстранённым любопытством, а воодушевленно. Совершенно точно не равнодушно. Оля подняла голову и уставилась на эльфа, силясь разглядеть выражение его лица. Что-то с ним случилось.
— Почему тебе это важно? — вопрос вышел напряжённым. С одной стороны её испугала эта серьёзность. С другой — если ему это так важно, то и ей непременно надо знать.
— Тебя можно активировать на развитие качеств любой, ты понимаешь — не только друидской, как я думал, а вообще любой старшей расы!
— И что это меняет? — насторожилась Оля. Всё это почему-то ей сильно не нравилось.
— Всё. — Он встал и навис над её головой. — Во-первых, это значит, что люди — первооснова всех рас.
— Э-э-э... ты как-то показывал такую кучу существующих вариантов, что можно было бы догадаться. — Сейчас ей это почему-то казалось очевидным, хотя до этого мысль подумать так и не закрадывалась в голову.
— Нет. — Эд покачал головой. — Совсем не очевидно. Ты забываешь, что мы развиваемся не так, как вы. И это... это всё меняет.
— Правила игры?
— Теперь я знаю, что игра только повод для подобных путешествий.
— И это тоже только что пришло тебе в голову?
— Да. Всё так и задумано. Открытие замысла Творца каждый должен сделать сам. На это уходят тысячелетия.
— Почему бы не научить? Не рассказать заранее? — Философские вопросы Олю волновали мало, и она позволила голове упасть, а рукам растечься по столу, наслаждаясь — непонятно каким образом ставшей выпуклой и объёмной под её взглядом — красивой фактурой дерева столешницы.
— Потому что мы должны развить этот замысел сами. Создать что-то лучше. И я нашёл тебя.
— Меня? А не что-то интересное? — вяло переспросила Оля.
— Да. Я нашёл тебя. Тебя принял мой браслет.
— Шутишь... Я случайно попросила браслет! И ты же вроде как случайно именно у меня оказался... дверь и всё такое...
— Оказался как раз не случайно. Подозреваю, что это заложено при переходе. Ты — близкая мне по энергии. Ты понимаешь, что это значит?
— Откуда ж... — Олино сердечко замерло. Это не шутка и ничего ещё не закончилось. Она глубоко вдохнула, словно готовясь прыгнуть в холодную воду, и понимая, что Эд всё равно сейчас скажет то, что собирается. И это точно не оставит её жизнь прежней.
— Это значит — во-вторых, что я могу изменить тебя. Создать ещё одну старшую расу. Более совершенную, чем те, что есть сейчас. Свою.
— Но... зачем? Их же и так... очень много? Выбери подходящую...
— Зачем? Это моё предназначение! Создать свой мир! И что может быть более ценного, чем создать для него совершенных жителей?
— Это же когда ещё будет... почему я-то? Я же не доживу.
— Потому что ты подходишь. Доживать тебе и не надо. Как ты не понимаешь, я же столько раз объяснял! Мне достаточно просто иметь эту структуру, чтобы потом воспроизвести её в своём мире. И я её создам! С твоей помощью!
— Но я не...
— Ты же хотела летать? Вчера ты же об этом мечтала?
— Разве люди могут летать?
— Люди — нет. Старшие расы могут и летать и плавать — отрастить хвост с жабрами ещё проще.
— Проще? — Похоже, ни на что, кроме глупого повторения за ним слов, она уже не была способна.
— Геном. То, что вы называете геномом — оно общее. Хочешь — фасеточные глаза, — Олю передёрнуло от холодного воспоминания. — Хочешь — хвост. Что угодно, из записанного в базовом геноме.
— Но... зачем? Если человек — базовая форма?
— Базовая. Основа. Заготовка. Можно слепить всё, что угодно.
— Но зачем тогда... — Оля не сразу вспомнила, как он называл этот закон. — Запрет на вмешательство в разумных?
— Думаю, что... не каждый подходит, — медленно ответил он. — У вас нет предназначения. А ты сама попросила браслет...
— Только как украшение!
— Вряд ли. Ты тоже почувствовала что-то.
— Да нет! Не может быть! Я тогда и тебя-то видела как... ну почти просто... парня... ну, красивого правда. — Она покраснела.
— Перемещаться обязательно в человеческом теле, это потом я решил, что можно в нём постоянно не находиться, когда уже попал в ваш мир. Но, может быть, это правило нужно ещё и затем, чтобы найти подходящего человека.
— То есть всё-таки попал ты ко мне случайно? Просто повезло?
— Пока не знаю, везение ли это. Надо проверить посылающее нас заклятие. Но мне повезло, что у меня был с собой этот браслет, младшего члена рода.
— А ничего, что эта девочка сейчас без него? Может быть, отдать? — Оля уже почти пожалела, что из-за своей любви к фенечкам вообще заикнулась об "обмене".
— Ничего ей не будет. Ей не очень-то хочется находиться в таком теле. Никому не хочется после стихий учиться принимать жёсткие формы. — Он махнул рукой. — Я ещё сделаю, а этот уже настроен на тебя.
— А это для неё обязательно? Учиться жёстким формам?
— Конечно, если мы хотим, чтобы в создаваемых нами мирах жили разумные, мы должны уметь их воплощать.
— А-а-а-а...
— Почему ты не задаёшь все вопросы, которые у тебя возникают? Насколько проще с этим рыжим ребёнком!
— Ну... — Оля смутилась глупому вопросу, вертевшемуся у неё на языке. — Почему твоя родственница — девочка? Если у вас нет пола?
— Потому что она больше всего любит водную стихию, а вода чаще женские образы выбирает. Хотя у получающихся наших отпечатков, элементалей, тоже нет пола, это опять-таки вопрос вашего восприятия. Но мы не о том говорим. Ты понимаешь, что я не смогу работать с тобой в вашем мире? Ты должна пойти со мной.
— Должна? Нет-нет. Как это? Мы так не договаривались.
— Ты помнишь? Летать. И да, элементалей ты тоже увидишь. Они наши помощники.
— Эд... Эдаринаэль. Прости. Но я пока к этому не готова.
— Хорошо. Подумай. Привыкни.
— Не думаю, что у меня получится...
— Получится. У нас.
— Я не о том... я... не чувствую, что это правильно... для меня.
— Ты не представляешь. Тебе даётся возможность сделать мир больше. Сложнее. Вселенная проживёт дольше. Замысел раскроется полнее. Это нельзя сравнивать с тем, что ты получишь здесь!
— Извини. Давай не сейчас. Голова совсем не хочет думать.
— Ты уже связана со мной.
— Я не о том... пожалуйста, давай сейчас не будем это обсуждать? Ну, пожалуйста! — Оля готова была заплакать от придавившего её каменной неизбежностью уже принятого эльфом решения. Если он её "уведёт", она же не сможет сама вернуться!
— Я не могу тебя забрать насильно. Перестань бояться.
— А-а-ага... я пока оденусь, ладно? — Она встала и тут же опёрлась о стол. Шатало. Четыре шага до коридора вытянулись метров на десять. — А эти глюки у меня тоже от твоих экспериментов?
— Не совсем. Пробужденные ростки пытаются найти для себя место, развернуться.
— И долго я буду так странно себя чувствовать? Ты можешь вернуть меня в обычное состояние?
— Нет. Только ты сама. Настраивайся на то, что чего ты хочешь, и тело последует за тобой.
Эд выпустил из горсти светящиеся камушки и сосредоточился на них. Оля зажмурилась и потянулась к внутреннему солнышку, а от него — по новой, ещё пока совсем тоненькой ниточке — к Лёше. Показалось — он вздохнул у неё над ухом и пробормотал, что скоро будет. "И тогда всё снова станет нормальным" — решила Оля про себя и потихоньку, пошатываясь, побрела в ванну.
Хорошо, что у неё оставалось на сборы ещё больше часа, потому что одежда объявила Оле бойкот — она не желала натягиваться и застёгиваться. Утеплённые джинсы на размер больше и самый размахаистый свитер сидели как вторая кожа. Еда вызывала отвращение. Зеркала потеряли фокус. Не попадая в рукава, куртку она натянула только с Лёшиной помощью. "Эти дурацкие эльфийские эксперименты не должны выбить меня из колеи" — решила Оля и первый раз в жизни полностью положилась на кого-то, кроме родителей — на Лёшу.
...
