"Если я хочу получить доступ к магическим исследованиям, то мне необходимо всё рассказать. Неумеху, которая и пары слов связать не может, ни к чему серьёзному не подпустят. Зато состоявшийся учёный, пусть и с проблемами с памятью — это уже другое дело. Только... выберу момент поудачнее", — посмотрев на нежно-розовую аликорницу, путешественница между мирами ощутила вспышку стыда, так как обманывать пони, которая так хорошо к ней относилось было почти физически больно, а не обманывать — страшно.
— Ты в порядке? — спросила Каденс, наклонив голову и заглядывая в глаза подопечной (её душевные терзания, время от времени вспыхивающие и угасающие, от внимания принцессы не ускользнули, но и торопить подругу она не хотела).
— Да... спасибо, — вернув бокал Рубин, Твайлайт смущённо улыбнулась, а затем попросила: — Я... поговорить с Сомброй.
— Не беспокойся: наш принц вовсе не разочарован увиденным, — подмигнула красная кристалийка, а затем снизив голос до заговорщического шёпота добавила: — Ты, определённо произвела на него хорошее впечатление... как минимум заставив желать... защищать.
Кристальная земнопони, сделав паузу и играя интонациями, заставила сиреневую аликорночку потемнеть мордочкой, ощущая как горят уши и щёки. Вполне безобидное слово в конце фразы не разрядило, а даже наоборот — только усугубило общий эффект.
— Рубин, — укоризненно посмотрела на старшую... всё же подругу (после произошедшего, относиться к ней как к сопернице уже не получалось) принцесса любви. — Твои шуточки сейчас неуместны.
— А кто шутит? — изобразила искреннее удивление Блиц. — Будь иначе, стал бы принц с такой лёгкостью расставаться с любимым плащом, да ещё используя его как коврик?
— А ведь верно... — Каденс с подозрением посмотрела на подопечную. — Хм-м...
— Я... Нет... — замахала ладонями Спаркл, уловившая направление, в которое свернул разговор. — Нет-нет...
— Но поговорить ты хочешь именно с ним, — поставила убедительную точку Рубин, кладя руку на плечо сиреневой кобылке. — Не бойся: мы всё понимаем... Правда-правда. И даже разделяем твои...
В этот момент Спаркл не выдержала, превратилась в свою истинную форму, а затем спрятала голову под крыльями, сжавшись в отчаянно темнеющий комочек.
— Ну вот, — огорчилась нежно-розовая аликорница, после чего перевела взгляд на Блиц, чтобы заявить: — Это всё ты. Сирень, я правда не хотела тебя обидеть... Ну не надо дуться. Что ты как маленькая...
...
— Вернёмся к совещанию, — усевшись за стол в шатре, рефлекторно потянувшись к плащу, чтобы его отдёрнуть, Джафар остановился на половине движения, а затем сложил руки на краю стола, будто бы и собирался сделать это изначально.
— Главнокомандующий, вы уверены в том, что нам не следует дождаться принцессу... представителя от учёных и вообще...? — подал голос капитан гвардии, за спиной у коего возвышался Биг Бэн.
— Всю информацию до Каденс я донесу лично, — отрезал визирь, а после короткой паузы добавил: — У остальных и без того сейчас много дел, да и в главном на сегодня вопросе они особой роли не играют.
Командиры отрядов не стали спорить, вместо этого обратившись в слух. Тёмно-серый единорог же ощутил некую двойственность: с одной стороны, подобная покорность радовала, с другой же... из присутствующих почти никто не был готов проявлять инициативу. Айси приходилось держать рядом с Каденс, чтобы не допустить повторного нападения, сколь бы низка вероятность этого ни была, Грима он сам отослал выполнять поручения, Каденс занята Сиренью (удивительно, что после плена у чейнджлингов она столь остро отреагировала на изуродованное тело), ну а профессор самоустранился. Можно было притащить Талу, чтобы иметь отличное от своего мнение, но беременной кобылы на совещании только и не хватало...
"Да и не готова она к такой роли. Нужно будет сперва поднатаскать в политике, экономике и других науках, а уже потом включать в ближний круг. Послать за Челубеем?", — поймав себя на том, что всерьёз рассматривает кандидатуру пленника на роль советника, Сомбра окончательно убедился, что нужны радикальные перемены (в ином случае появляется вероятность того, что он совершит ошибку, на которую никто не пожелает указать, так как будет считать это хитрым планом, что стало обратной стороной подавляющего авторитета).
В прошлой жизни Джафар и подумать не мог, что быть слишком любимым и уважаемым в народе — это тоже плохо. В конце концов, первого советника султана боялись, уважали, ценили как специалиста, но вот любовь... Ну а после захвата власти, он и вовсе не забивал себе голову подобными глупостями.
— Господа... и дамы, — последние слова были обращены к целительнице, удостоенной отдельным кивком. — Пони и олени ещё терпят, но... они больше не могут жить на подножном корме. Нам нужно серьёзно закупиться, для чего следует посетить один из трёх городов: караван-сарай лошадей, находящийся восточнее нашего нынешнего маршрута, пограничный город верблюдов, до которого топать ещё пять дней быстрым маршем... либо городок Восточной Эквестрии. Чтобы не гонять зазря весь караван переселенцев, я предлагаю организовать торговый отряд, преимущественно — из пегасов, который сможет вернуться к нам за один день. Для торгов с лошадями придётся выделить большие силы, так как в ином случае есть вероятность, что на них нападут, либо вовсе не пожелают иметь дела; связываться с Эквестрией, пусть даже для покупки продуктов питания, уже я не горю желанием; прогулка на территорию Эмиратов может затянуться, так как достоверной информации о тех землях нет.
"Всё же придётся обратиться к оленихе: пусть разведает обстановку своей силой. Ну а пока... послушаем мысли моих офицеров", — приготовившись слушать, тёмно-серый единорог немного отклонился от стола.
— Главнокомандующий, — заглянул в шатёр один из охранников, остававшихся снаружи. — К вам гонец от учёных... Прикажете пропустить?
"Если у них опять что-то случилось и в этом вновь виноват один старый кристаллург, на этот раз умудрившийся ожить, я его упокою собственными руками", — досадливо подумал про себя визирь, внешне сохраняя невозмутимое выражение морды.
— Пусть войдёт, — был отдан приказ, в то время как остальные присутствующие получили знак ждать.
Спустя несколько ударов сердца, перед Сомброй предстал растрёпанный оранжевый единорог, одетый в мешковатый серый комбинезон с множеством карманов. Он определённо робел (похоже, его отправили на доклад как самого ненужного), что выражалось как в напряжённой позе, так и в бегающем взгляде. Не хватало только сжимающихся и разжимающихся пальцев, но к своей чести, кристалиец успешно сдерживался от подобного, так что даже уши почти не дрожали.
— Докладывай, — велел Джафар, уже спустя полминуты успевший устать от наблюдения за подчинённым.
— Гхм... Гхм-гхм-гхм... Гхм, — попытался прочистить горло лаборант, но уловив как взор визиря резко потяжелел, поперхнулся уже по-настоящему, после чего просипел: — Ваше высочество, мы его потеряли...
* * *
Поднявшееся над прериями Зебрики солнце осветило целое море шатров, сшитых из грубой ткани и шкур животных. Их было столь много, что взгляд не видел края, в какую бы сторону ни смотрел наблюдатель, находящийся в самом центре.
Тысячи полосатых жеребцов и кобыл, поднимаясь с первыми лучами рассвета принимались за свою работу: кто-то отправлялся закапывать старые отхожие ямы и выкапывать новые, кто-то шёл с кувшинами за водой, кого-то отправляли на охоту и сбор трав... ну а одарённые варили зелья, создавали амулеты, изучали силы, время от времени появляющиеся среди сородичей.
Мора, как и всегда одетая лишь в юбку да костяную маску, сидела на перевёрнутой плетённой корзине и неспешно перебирала маленькие костяные шарики, нанизанные на тонкую верёвку из волос, вырванных из её собственной гривы. Вокруг шаманки ощущался холод, несмотря на стоящую последние дни жару, так что мало кто решался её побеспокоить без важной цели.
Вчера ей бросила вызов кобыла, овладевшая силой управления огнём, из-за чего посчитала себя могучей одарённой. Бой проходил в круге, при свидетелях из числа других шаманок и "меченых", которые должны были засвидетельствовать факт честной победы... Насколько честной вообще может быть стычка матёрой волчицы и едва открывшего глаза щенка.
Ожидаемо, подчинённые духи спеленали глупую соплячку в секунды, после чего по традициям должно было последовать убийство и либо поглощение жизни, чтобы омолодить своё тело ещё хоть на немного, либо подчинение души. Однако же она не сделала ни того, ни другого, оставив кобылу жить и учиться, лишь навесив на неё ярмо своей собственности. Мести от оправившейся противницы можно было не ждать, но...
"Неужто стала я стара, что дрогнула моя рука? Неужто воля ослабела, коль милосердной стать хотела?", — задаваясь этими вопросами, Мора пыталась просчитать ближайшее будущее, так как если её поступок воспримут за слабость, то присоединившиеся к поселению малые кланы могут отколоться, а то и их шаманки решат попробовать старуху на зуб.
Самое же отвратительное крылось в том, что зебра и сама не понимала, почему нарушила одну из традиций, которая гласит то, что "В круг входят двое, а выходит один". Впрочем, свою добычу она выволокла за ногу, так что формально условие было исполнено. Но кто в их среде следит за выполнением буквы закона, когда и читать-то умеют единицы?
Теперь требовалось доказать, что она всё ещё сильна, решительна, а также жестока к врагам. Следующего противника придётся казнить с максимальной холодностью, чтобы случай был показателен. Ведь будет намного лучше, если сородичи решат, что она просто не захотела губить талант молодой кобылы, которым та решила рискнуть по своей глупости.
"За каждое слово ответить придётся: моё милосердие влагой прольётся. Не будет покоя ни ночью, ни днём, пока столь ужасно владеешь огнём", — приняв решение, шаманка слегка отпустила свою силу, после чего вокруг стало чуточку светлее.
Этот момент для своего появления выбрал командир пегасов, оставшихся в поселении в качестве советников и послов. Приземлившись перед шатром Верховной Говорящей с Духами, он спросил:
— Ты отправляла за мной, Мора?
— Непростые с тобою нас ждут времена: зебры волнуются — будет беда, — не поворачивая маску к собеседнику, спокойно изрекла полосатая кобыла. — Если твой вождь не явится вскоре, не мало пролитой окажется крови.
— Не ты ли говорила, что контролируешь этих... — летун осёкся, когда слепые глаза всё же устремили на него невидящий взор.
— Похоже за слабость мою доброту, ты принял давая свободу и рту, — обманчиво мягко заметила шаманка, вокруг которой снова начали танцевать тёмные силуэты. — Слушай внимательно, раз лишь скажу: я слово своё, несомненно, сдержу. Однако, коль хочешь остаться друзьями, то снова начни лучше думать мозгами. Чтоб зебры поверили нашим словам, нужны доказательства вашим делам.
— Я... подумаю, что можно сделать, — кристальный пони отвернулся, переводя своё внимание на бурлящий жизнью лагерь.
"Подумай-подумай — очень полезно, мозги разминать, а не только лишь чресла", — мысленно хмыкнула зебра, плавно поднимаясь на ноги и направляясь в шатёр.
У неё уже был план того, что необходимо сделать в ближайшее время, но и отказать себе в удовольствии, чтобы переложить часть проблем на чужие плечи она не могла.
Примечание к части
Маленькая глава.
Постепенно подвожу некоторые арки к завершению.
Всем добра и здоровья.
Восьмая арка — 5
— Скажи, Грим, где мне найти умного, расторопного, в меру инициативного, исполнительного подчинённого? — стоя перед столом, где должно было лежать тело химеры, в которую превратился профессор, спросил Джафар, не оборачиваясь и не повышая голос.
В шатре учёных было пусто, так как кристаллурги и научники решили не попадаться на глаза явно обозлённого главнокомандующего. Впрочем, сейчас их допрашивали оперативники СОКИ, получившие приказ "Искать".
— Простите, босс, я не... — возникший словно бы из воздуха жеребец замолчал, стоило визирю повернуть голову и скосить на него один глаз, сверкнувший кристальным холодом.
— Ты в очередной раз заставляешь меня усомниться в своей компетентности, — констатировал тёмно-серый единорог, затем отвернулся и, натянув на руку тонкую перчатку, сделал шаг к столу и провёл пальцем правой руки по столешнице, после чего поднёс его к глазам и потёр друг об друга подушечками, сложенными в щепоть. — Слизь...
— Босс, вы считаете, что профессор... растворился? — уточнил "меченый", ощущая себя крайне неуютно.
— Возможно, — не стал отрицать этого предположения Сомбра. — пригласи учёную, которая отвечала за этот... проект.
— Сделаю... — хотел было ответить в своём привычном стиле кристальный земнопони, но осёкся и поспешил удалиться.
"Какой же это долгий день", — досадливо подумал главнокомандующий вооружёнными силами Кристальной Империи.
Вскоре в шатёр вернулся Грим, с которым шла та самая жёлтая кобылка с розовой гривой, одетая в белый комбинезон с кармашками и круглые очки. Покопавшись в памяти Джафар вспомнил, что её зовут Топаз, и она является одной из подопечных столь скоропостижно покинувшего их старика.
"В отличие от остальных, она хотя бы не боится отвечать за ошибки и неудачи. Что же, можно считать, что временного заместителя на место профессора я нашёл", — визирь не ожидал, что эта земнопони сможет выдавать гениальные изобретения как "Механикус", но надеялся на то, что хотя бы с текущими проектами пони под её руководством справятся (да и воссоздание уже существующих артефактов — это не то же самое, что создание их с нуля).
— Ваше Высочество, вы хотели меня видеть? — сцепив кисти перед грудью, кобылка застыла в шаге от тёмно-серого единорога, немигающим и испуганным взглядом смотря на него.
— Как это произошло? — Сомбра указал на стол, залитый чем-то прозрачным и слизким, что успело стечь на землю и образовать медленно впитывающуюся лужу.
— Как вы и приказывали, мы оградили профессора барьером, а затем удалили из помещения всех посторонних, начав подготавливать погребение, — дрожащим тонким голоском говорила Топаз, прижав ушки к голове и не решаясь отвести взгляд. — Стража была расставлена по периметру снаружи шатра, чтобы никто не мог попасть внутрь. Для сохранения секретности мы не сообщали, что именно они охраняют...
"Порой я забываю, насколько можно извратить обычный, в общем-то, приказ, если проявить нездоровые энтузиазм и инициативу. Нужно чётче формулировать свои мысли, да и отдавать более подробные инструкции", — остановив докладчицу жестом руки, главнокомандующий задумался, уперев взгляд в поверхность столешницы.
Соблазн обвинить во всех неудачах некомпетентных подчинённых был велик, но... опыт подсказывал, что этот путь не приведёт ни к чему хорошему. Если перекладывать ответственность на других, то в конце концов можно настолько свыкнуться с этой идеей, что даже исключительно свои ошибки будут списываться на глупость окружающих, которые не понимают гениальных замыслов. Да и следовало не искать виновных, а пытаться понять, что же вообще случилось.
