— Прекратить! Где ты?
— Я... я здесь, — растерянно говорит салдорец с пола. Гармец недовольно морщиться.
— Я спрашиваю не тебя, а того, кто тебя защищает. Некромага Хеля.
Пустынник возникает как будто из ниоткуда, заставляя стражу вновь схватиться за оружие, а магов приготовить заклинания. Но в этот раз никто не атакует, ожидающе глядя на главного среди них.
— Как ты смог понять, что я здесь? — настороженно спрашивает Хель.
Гармский некромаг неожиданно легко улыбается, как будто ему только что удалось провернуть неплохую шутку.
— Никак. Просто я знал, что если кто здесь и появиться, так это ты, Пустынник.
— Я мог бы скрываться за обликом этого мальца, — кивает Хель на Тари.
— Едва ли, это комната защищена от любых видов магии, кроме магии смерти, так что иллюзии здесь бы просто не сработали. А вот твои, хм, способности, отключить невозможно.
— И вот я здесь, как ты очевидно и ожидал, Хаккен. И что теперь? Мне прорываться дальше с боем? — насмешливо спрашивает Хель.
— Конечно, — так же, словно шутя, говорит Хаккен, и отступает назад, позволяя своим людям плотнее окружить Пустынника. — Возьмите этих двоих живыми.
Через несколько самых пожалуй ужасных в жизни Тари минут, среди мешанины тел и грозных некромагических заклинаний, проносящихся под самым его носом, всё было кончено. Три некромага и с полдюжины смертных были бесповоротно мертвы. Остались в живых лишь Тари с Пустынником, да маг, названый Хаккеном — он как ни в чём ни бывало стоял, привалившись к стенке, как будто Хель только не уничтожил всех его людей.
— Мог бы и помочь, — почти мирно сказал Хель своему... э-э-э, врагу? Как только что понял Тари, странный гармец был вовсе не против того, чтобы стражу залы убрали как ненужных свидетелей их с Хелем встречи. Себя же Тари ощутил обычным статистом, хотя он был этому и рад.
— Я и помог — сказал, чтобы вас взяли живыми. Это знаете ли, сильно их затормозило. Если бы ваши дела действительно пошли бы плохо, я бы вас прикрыл, но ты и так хорошо справился без меня. Следовало бы ожидать — тогда в Алискане ты сражался с нами лишь в вполсилы, но теперь, когда тебе есть за что, точнее кого драться, ты показал все свои возможности.
— Все свои возможности я покажу лишь Велору Рейвену, когда убью его, — мрачно говорит Хель. — Но почему бы мне и тебя не убрать за компанию, Джаред? Ты, знаешь ли, сильно меня расстроил, когда втянул в свои игры против Консула мою подружку.
Гармец впивается волчьим взглядом в Пустынника, скрещивая руки на груди.
— Ты не можешь сражаться один против всего государства, тем более с неуёмной девчонкой на руках, которая к тому же гораздо более уязвима, чем ты. Вам с Агнессой нужен кто-то, кто вытащит вас из Гарма.
— А ты сможешь? Кем ты будешь после падения Консула? Всего лишь ненужным фаворитом.
Тари совсем не понимает, зачем его спутник подсуживает их единственного союзника.
— Не недооценивай меня. Я сумею перехватить власть, — оскаливается гармец.
Хель пристально глядит на него, а затем пожимает плечами.
— Может и сможешь. Ты более хитёр и опасен, чем это кажется на первый взгляд. Но мальчик, поверь, когда Агнесса поймёт твою продажную, трусливую и коварную сущность, она оставит тебя позади. Такие как ты совсем не во вкусе Несс.
Тари на мгновение пересекается взглядом с гармцем и понимает, что тот также растерян, как и он. Хель Пустынник, древний, и пожалуй самый опаснейший после Велора Рейвена в мире некромаг сейчас ведёт себя как сварливый папаша, нежелающий, чтобы его дочь встречалась с плохим мальчиком. Вот сейчас он скажет, чтобы Хаккен держался от арэнаи подальше...
— А нам разве не нужно спешить Агнессе на помощь? — пытается Тари как-то отвлечь некромагов от выяснения отношений, весьма неуместного сейчас.
— Рано ещё, Источник не напитали до конца, а значит ритуал ещё не начался, — раздражённо отвечает Хель.
— Они зашли менее получаса назад, — Хаккен кивнул, глядя с интересом на Хеля: — Значит, ты чувствуешь Источник?
— Через Несс. Я пометил её своим знаком, и теперь часть того, что она воспринимает, передаётся и мне. А теперь, когда я так близок к ней, чувства ещё более обострились. Не скажу, что это так уж приятно. Наша связь и без этого слишком сильна, — морщиться Хель.
Тари представил, как разозлиться Агнесса когда узнает, что Хель наложил на неё свою метку, и заранее посочувствовал последнему. Правда разве иначе они могли бы её спасти вовремя?
— И всё же вам не стоит оставаться на этом уровне. Вы вызвали большой переполох, и если вас найдут здесь, это создаст ряд проблем. Предлагаю тебе всё же с... — Хаккен смерил Тари несколько недоуменным взглядом, как будто наконец понял, как неуместно присутствие салдорца здесь. — ... с твоим спутником спуститься вниз, ближе к Источнику. Это что, кстати, твоя жертва?
— Салдорец был уже рядом с другим Источником и выжил. Возможно, он может быть полезен и здесь, — равнодушно говорит Хель.
Тари съёживается. Он не был труслив или раболепен, но всё же отношение этих двоих к нему так сильно напомнило об Асете Орани.
Эти некромаги также, как и сигил, смотрели на него как на ничтожное, пустое место, возвращая его в те времена, когда он был лишь жалким слугой. Салдорец бы не поверил, скажи ему кто несколько лет назад, что он будет скучать по тайранским арэнаи — едкой, но достаточно дружелюбной Агнессе и требовательному, но совсем не злому Изенгриму Бергелю.
Им приходиться ещё немного подождать, пока гармец сначала возиться с какой-то техникой, а затем объясняет Хелю, как пользоваться штуковиной, которая должна спустить их вниз. И лишь затем они на платформе начинают спускаться вниз по узкой шахте — сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее опускаясь в глубины гор. Внезапно Хель бледнеет, и хватается за грудь. Тари еле успевает его перехватить, пока некромаг не упал через низкое ограждение открытой платформы.
— Айрин! — воронёнок едва ли не кричит, когда некромаг наконец приходит в себя. Лицо его кажется безучастным, но отчего-то сейчас он больше всего напоминает салдорцу старика, смертельно уставшего и разочарованного. — Что случилось?!
— Агнесса. Она умирает.
Жерло шахты кажется бесконечным. Проходя секунды, минуты, а дна так и не видно... наверное, она уже мертва, с отчаянием думает Тари, глядя на посеревшего Хеля Пустынника.
— Вы же сможете вытащить её откуда угодно, айрин. Вы сможете спасти её даже из лап смерти — вы ведь уж делали так однажды! — убеждает Тари то ли себя, то ли Хеля, но тот остаётся безмолвным. Зато когда платформа мягко соприкасается с полом, некромаг вскакивает и бежит так быстро, что Тари остаётся далеко позади.
Когда Тари достигает конца каменного коридора и выходит в широкую залу, откуда сияет мягкий жёлтый свет, он во всём этом золотистом великолепии не сразу находит две фигурки — женскую, распластавшуюся беспомощно на полу на вознесённой над озером площадке и склонившую над ней мужскую. Тари на мгновение замирает, а затем взбирается наверх.
— Агнесса! Она жива!
Хотя Агнесса кажется очень бледной, но всё-таки она жива. Её пальцы слабо скребутся по скале, а ноги, согнутые в коленях, беспомощно упираются о пол, как будто девушка силится встать. Беспомощна, но смерть лишь коснулась её, а не забрала к себе. Почему Хель не снимет с арэнаи цепи?!
— Нет, она уже не жива. Но и ещё не мертва, — наконец отвечает некромаг. — Застряла между двумя состояниями.
— Но вы ведь вернёте её обратно?
— Не могу. Знаю как, но не могу, — в обычно спокойном голосе прорывается усталость. — Слишком опасно. Процесс может пойти как в одну, так и в другую сторону. И тогда его уже не остановить. Не вернуть...
Он нежно гладит покрытое испариной лицо, стирает выступившую от прокусанной губы кровь, снимает с тонких худых запястий железные цепи. А затем легко подхватывает девушку на руки, и возможно впервые осознает, где он находиться и что его окружает. Впрочем, некромага нисколько это не впечатляет — ни озеро золота под ним, ни острые сталактиты над головой, сочащиеся, кажется, самой тьмой.
— Велора Рейвена нет, значит он успел уйти в Источник. Я думал, что он не рискнёт сам лично спускаться туда. Что ж, я недооценил его.
— Теперь вы уничтожите Источник вместе с Консулом Гарма?
— Это было бы проще всего. Избавиться от опасного старика и от угрозы возвращения Лорда Хаоса, уничтожив Источник навсегда, — задумчиво отвечает Хель.
— Тогда сделайте это. Закройте Источник прямо сейчас! Вы ведь можете, я знаю!
— Могу, — соглашается Хель. — Но не стану это делать.
— Почему?
Тари действительно не понимает. Хель медлит, тратя драгоценное время, позволяя врагу становиться всё сильнее и опаснее. Что он боится?
— Потому что для того, чтобы не дать Велору и тому, кто придёт с ним, вернуться, нужно уничтожить якорь — тот объект, что поможет вернуться Консулу обратно в Ойкумену через Источник. И этот якорь сейчас — Агнесса. Она — точка возвращения, ключ, открытая дверь. Умри арэнаи сейчас, и все Велора планы рухнут, а он останется там навсегда. Но пока она жива, пока она остаётся этим якорем, проход в Дикие земли не закроешь и Источник не уничтожишь.
— Вам придётся пожертвовать ей, — наконец понимает Тари.
— Да.
— Если вы не сделаете этого, Ойкумена погрузиться в пучину хаоса.
— Возможно, — легко говорит Хель. — Но мир меня всегда мало волновал. Но вот вновь становиться слугой Лорда Хаоса мне не хочется, и уж тем более не хочется отдавать Ему Агнессу. Не заслужил Лорд Нергал такого подарка.
Последние слова он произнёс даже почти без иронии
— Тогда что? Неужели просто сидеть и ждать? Это же глупо!
— Глупо, — соглашается некромаг. — Да и в честном бою мне точно не выиграть.
— Тогда что?
— Бергелю следовало бы лучше учить тебя военной тактике, — укоризненно говорит Хель. — Нужно ударить по противнику когда он к этому не готов. Я уничтожу Велора на той стороне.
Он подошёл к ошарашенному салдорцу и передаёт ему тело девушки, оказавшееся неожиданно холодным.
— Береги её. Если... нет, не так, когда она начнёт приходить в себя, уходи к летающей платформе. Почувствовав, что на ней есть пассажиры, Хаккен поднимет вас обратно. Ему нельзя доверять, но девочку он обидеть не должен — слишком уж серьёзные обещания его сдерживают.
— Куда вы?
— Консул крепко держит жизнь Несс в своих руках — но я заберу её у него обратно, и тогда она будет в безопасности, — решительно сказал некромаг. — Когда связь разорвётся, проход между Ойкуменой и Дикими землями станет вновь неприступным. Конечно, Источник не закроется, но всё же не думаю, что ритуал удастся повторить в ближайшие несколько сотен, а то и тысяч лет, так что этот дурацкий мир будет в относительной безопасности.
— А что будет с вами, айрин?
— Очевидно, я застряну в Диких земля, — казалось, что Хель, приняв страшное решение, был сейчас почти весел и беспечен.
Один на один с Лордом Хаоса. Но эту мысль от себя некромаг гнал.
Ещё один взгляд на растерянного салдорца, на девушку на его руках, и Хель делает шаг вниз, исчезая в золотистом озере.
— Но как вы... как вы туда попадёте без собственного якоря? — спрашивает Тари уже в пустоту, и лишь затем понимает — Открывающему Пути не нужны ни якоря, ни двери, чтобы попасть туда, куда он хочет.
Если мгновение назад Хель был в глубине гармских гор, то теперь он стоит почти на вершине скалистого хребта, так, что видно только облака внизу, но не как уж же не землю. За его спиной точно такое же озеро, что и то, в которое он нырнул в пещере, но он в совершенно сухой и чистой одежде стоит на новом берегу, припорошённым снегом. Это был, пожалуй, самый лёгкий, быстрый и незаметный переход в жизни Хеля.
Воздух безумно холоден, и столь разряжен, что дышать почти невозможно, а солнце слепит глаза. И он очевидно не в Гарме, где сейчас должна быть ночь — здесь солнце в самом зените. Когда глаза привыкают, он замечает следы на снегу, а чуть дальше видит и медленно поднимающуюся ещё выше по хребту фигурку.
— А вот и уважаемый Консул — покоряет вершину. А там его, полагаю, уже кто-то ждёт, — говорит Хель уже сам себе, забыв, что оставил Тари в Ойкумене.
Хель знает, что он не должен дать Велору достичь своей цели, но делая первый шаг, понимает, что так увязает в снегу, что догнать Консула удастся слишком поздно. Решение приходит почти сразу. Вот уж когда его способности Открывающего Пути становятся полезными. На другом уровне реальности, становясь невидимкой для этого, ему двигаться гораздо легче, и что важнее, быстрее.
Велор видя внезапно появившегося из ниоткуда человека перед собой, вначале принимает его за Лорда Хаоса, и склоняется в почтительном поклоне. Это даёт единственный шанс Хелю ударить первым, и Консул отлетает на несколько метров вниз, на голые скалы, раскрашивая белый пейзаж алым брызгами крови. Гармец всё ещё жив — убить трёхтысячелетнего мага не так уж просто, но всё же его ошарашивает внезапный удар.
Хель исчезает и тут же вновь появляется над барахтающимся в снегу телом. Его ладонь пронзает грудную клетку Рейвена, ломая рёбра, вытаскивая бьющийся в последней агонии кусок мяса, а затем сжимает ладонь, раздавливая сердце мага в своей ладони, чувствуя как где-то там, далеко в Гарме, по ту сторону Границы, жизнь возвращается к Агнессе. И не замечает, как вспыхивают яростью глаза умирающего Велора, осознающего, что его обошли тогда, когда он был так близок к исполнению своего желания.
— Werda serthes oss aora...
Слова умирающего достигают своей цели, и рядом с окровавленным изломанным телом в снег падает ещё одно. Проклятие мага такой силы нельзя обойти. Но за теми, кто умирает за пределами Ойкумены, не приходит Смерть, поэтому истерзанные души двух древних некромагов остаются в своих уже бесполезных, мёртвых оболочках. Они будут здесь, даже когда тела сгниют, безмолвными пленниками вечного холода.
Но лишь последний вздох покинул Хеля, рядом с некромагами появляется тот, кого так долго искал один и кого опасался другой. Лорд Хаоса — Нергал. В нём смешались цвета неба и цвета зимы. Кожа его столь светлая, что и вовсе бы сливалась со снегом, если не синие татуировки, украшающие все открытые участки тела. Он одет лишь в штаны, поэтому можно видеть, как как изящны пропорции его фигуры и как строен стан. Волосы Нергала белы и волочатся по снегу, но кажется, ему это нисколько не мешает. На лице его, покрытом синими узорами, горят небесной лазурью глаза. Они с любопытством изучают лежащих мужчин. А затем Нергал касается зачернёнными когтями лба одного из них.
— Tora. Isle otari. Просыпайся, смертный.
Дыхание с хрипом возвращается в лёгкие Хеля. Он кашляет, долго, надсадно, оставляя на ладонях кровь и выкашливая лёгкие. Лорд Хаоса был не слишком аккуратен, восстанавливая тело Хеля — то ли считал, что и так сойдёт, то ли желая видеть боль и беспомощность строптивого слуги.
— Давно не виделись, Тайро.
Некромаг покачнувшись попытался встать, но колени просто отказывали разгибаться, удерживая его в унизительной, раболепной позе. И всё же Хель распрямил спину, не обращая внимания на боль, и горделиво вскинул голову.
