— И вы готовы это сделать, но и власти не сдаются, — кивнул Салли. — Внутренняя разведка и сейчас охотится за вами.
— Да. У властей солидное преимущество — ресурсы, контроль над экономикой и СМИ, возможности научной базы, а у нас этого почти нет. Мы используем то, что можем, чтобы создать основу для полной перестройки — проводим исследования, используем подпольные лаборатории для разработки биоблокаторов, возможность создания которых тоже предвидел Рейган, но в то время медицина не располагала необходимыми знаниями и возможностями. Теперь они есть, но их не используют, а отдельные достижения и открытия попросту скрывают. Система школьного обучения тоже ориентирована на выращивание такого поколения, чтобы сохранить всё, как есть. Если станет известно о теневой стороне властьпридержащих, то это вызовет раскол и брожение в массах. И в это самое время мы должны выдвинуться на передний план, чтобы предложить альтернативу. Мы и теперь стараемся говорить людям правду, давать информацию для сравнения, но нас преследуют, чернят, правозащитным организациям постоянно мешают, а с недавних пор начали проводить откровенные подставы, спихивая всё на нас. И всё-таки время пришло. Пора действовать, и мы начали это делать. Ярмарки — это только начало. Сейчас особенно важно остановить работорговлю, но пока существует спрос — будет и предложение. И если семья Барри действительно контролирует это всё, то свалить их будет первостепенной задачей, а на это нужно время. Без доказательств ничего не выйдет, ведь они очень сильны и могущественны. И на их предприятиях работают люди, у которых есть свои потребности, цели, семьи, в конце концов, а это — отличный повод спихнуть на нас очередную грязь. При нынешнем уровне жизни и системе ценностей, пропагандируемых властями, разрубить этот запутанный узел будет непросто. Знаю, — вздохнул Артур, — я тут столько всего наболтал, что легко запутаться, но всё действительно очень сложно. Когда вы прибудете на базу, то там вам всё объяснят постепенно и куда лучше.
— И когда нам отправляться? — Салли решительно выпрямился.
— Придётся вам ещё немного побыть здесь. Раз Влад Барри знает о твоём существовании, то пустит в ход всё своё влияние, чтобы замять эту историю. Ты не просто его внук, а ещё и наследник, как сын Гиллиана, и имеешь право требовать своего по праву крови. А то, что ты ещё и сын Риана... Допустить обнародования этой информации Влад не может. Он уже наверняка дал команду на поиски вас троих, и мы должны найти способ вывести вас из Викторана как можно тише. Светить своих людей зря мы не имеем права.
Следующие несколько дней неразлучная троица прожила в доме Расмуса и его подопечных. Помогали по хозяйству, занимались с детьми, растолковывая им отдельные нюансы школьной программы. Салли со смехом рассказывал о том, как спорил с преподавателями-бетами. Дон соглашался почти со всем, но напирал на то, что за пререканиями обычно следовала ссылка на кухню, где дерзкого омегу ждали очередной мешок с картошкой, гора немытой посуды, ведро со шваброй и нудные нотации школьного клерика. Дензел тоже смеялся и сетовал, что его даже за случайные провинности не ссылали на кухню, а было бы интересно пообщаться с поварами.
Артур приходил ещё раза два, рассказывал новости. "Соблазн" по-прежнему был закрыт, но Санди сообщил, что вот-вот должен прибыть особый гость, который и решит, что делать с клубом дальше. Подпольщики вычислили ещё три точки содержания товара, и пленники были освобождены. Услышав несколько знакомых имён, Салли обрадовался — это были ребята, с которыми он сидел почти три дня. Все спасённые омеги были переправлены в "Милосердие", где ими занимались волонтёры, помогая восстановить документы и душевное спокойствие. Привлечь к суду самих работорговцев пока было невозможно, но подпольщики не сдавались. Плохо было то, что осудить их можно было лишь за насильственное лишение свободы — статья за работорговлю была отменена давным-давно под предлогом полного искоренения "очередного пережитка тёмного прошлого". Вернуть статью пытались лет десять назад, когда был обличён некий бета, но власти заявили, что это единичный случай и статья не нужна, раз само явление отсутствует. И это при том, что Ярмаркам уже не один десяток лет. Салли откровенно недоумевал, как удаётся скрывать такое откровенное лицемерие, и это при том, что все всё знают. Артур охотно объяснил. Та точка, которую они прикрыли, была самая большая здесь, но есть и более мелкие по стране, которые скрываются под вывеской брачных контор. Соответствующим образом оформлялись и документы. По сути подобные браки были подмарафеченными договорами купли-продажи, а чтоб правозащитники не смогли доказать факт работорговли, всех омег принуждали подписывать документы, составляемые пронырливыми юристами этих лавочек. Не придерёшься. А уж когда у этих несчастных рождались дети, то им и вовсе приходилось помалкивать, в противном случае грозили развод и разлука с детьми. Мало кому удавалось обрести приличных мужей.
Разумеется, браки заключались и по взаимной приязни и без всей этой уголовщины. Знакомились, как правило, на работе или в часто посещаемых местах. Пример Майкара и Лексуса Воронов был достаточно красноречивым. Декстер Берил встретил Андре в автобусе, когда возвращался домой из санатория — сам Андре переезжал из города в город, ища работу. Декстер предложил парню ставку домработника, а потом женился на нём, поняв, что этот молодой и одинокий омега ему вполне подходит. Сам Артур был из семьи инженера, который купил мужа на частной квартире, но понял, какое сокровище ему досталось, только тогда, когда родился сын. Да, терпеть тараканы только что родившего омеги было тяжело, но бета, поняв, что стал отцом и теперь на нём лежит ответственность, терпеливо ждал, пока его Майлз не успокоится. Наблюдая, как трогательно и бережно муж заботится об их малыше, Альберт Мэллори оттаял окончательно. К несчастью, он был арестован по обвинению в неблагонадёжности, едва Артуру исполнилось десять — донёс сосед, положивший глаз на Майлза. Сам Майлз был вынужден сбежать из уютной квартиры в более бедный район, а спустя три года пришло извещение, что Альберт скончался в исправительном лагере от пневмонии.
Салли слушал самые разные истории и поражался снова и снова. Жизнь во всём своём многообразии и восхищала и пугала одновременно. Да, Артур был прав — поле созревало, но возможностей спалить его было много. И подполье делало всё возможное, чтобы оттянуть этот момент и свести ущерб к минимуму. Все общественные организации были связаны между собой через сеть центров "Милосердие", в которых и накапливались факты, собиралась статистика, фиксировались самые одиозные случаи... Работа была долгой, опасной, офисы постоянно подвергались внезапным проверкам, и общественникам приходилось прилагать немыслимые усилия, чтобы скрывать свою подпольную деятельность. Рикардо, придя в очередной раз, рассказал про новую инспекцию, когда их перетряхнули от чердака до подвала, предъявив донос от местного жителя, которым оказался муж омеги, прятавшегося у них от постоянных побоев. Альфа накатал такую "телегу", что инспекторы работникам центра даже рты раскрыть не давали. Разумеется, ничего подозрительного не нашли, документация была в полном порядке, но омеги и двое юных бет, дежурившие в тот день, натерпелись такого страха, что потом долго сидели в конференц-комнате со спешно прибежавшими при первой же возможности старшими и пили чай с валерьянкой.
— Ничего, это уже не первая проверка, — отмахнулся Рикардо от возмущённых высказываний Дензела, который уже собирался разыскать этого гада и набить ему морду. — Мы привыкли. Кстати, на днях в центр обратился альфа-подросток и привёл младшего брата, который начал созревать. Он боялся, что их общий отец-пьяница может обидеть мальчика. Ты представляешь, Салли? Созревающий альфа беспокоится за брата-омегу! Разве это не прекрасно?
— Это его папа постарался? — догадался Салли.
— Да. Отец прибил его по пьяни, когда Рэнну было около года, и быстро нашёл себе второго, чтобы самому с сыном не возиться, а там и второй ребёнок подоспел. Авари умер четыре года назад — тоже невовремя под руку подвернулся. Рэнн это увидел, был потрясён до глубины души и взял брата под крыло — он успел искренне полюбить отчима как родного. Так что во время первой течки мальчик будет жить у одного из наших, а потом вернётся домой. Не стоит недооценивать омежью любовь. Нередко так называемые "старшие" отцы мало уделяют внимания свои детям, чем и пользуются наши сородичи, пытаясь привить своим малышам хоть что-то чистое и светлое. И порой это удаётся, хоть таким и приходится потом скрывать это. И таких становится больше. Медленно, но верно.
— А как подполье надеется потом вывести это всё на легальное положение да ещё в противовес официальной установке?
— Как только будет накоплено достаточно информации, которую трудно будет опровергнуть, все общественные организации объединятся в общую политическую партию, которая и продолжит борьбу уже на государственном уровне. Сейчас идёт работа над программой, которую будет продвигать наша партия, придумывают название и формулируют основные тезисы. Базой нашей политической платформы будет полное уравнивание всех трёх типов, которое и должно быть основой нового общества...
— ...как столпы Мирового Дома, — закончил Салли, вспомнив легенду о создании людей из Первого Завета.
— Отличная идея! — просиял Рикардо.
— Какая идея? Я ничего не предлагал.
— Ты только что дал идею! "Три столпа"! Это и должно стать нашим именем! Сегодня же предложу нашим!
Салли только плечами пожал. Ладно, пусть будет "Три столпа". Лишь бы только у них всё получилось.
Наконец пришло время отправляться. Артур подробно объяснил, как добраться до центральной базы, которая действительно пряталась в горах Гальяра на северо-востоке в окружении заповедников и старых садоводческих хозяйств.
— На подходе будьте особенно осторожны — места там глухие и патрули регулярно совершают обходы, — напутствовал куратор подполья. — Если вас возьмут на мушку — ни в коем случае не оказывайте сопротивления и не поднимайте шума. Будут теребить или бить — сдачи не давать. Разберутся — сами прощения попросят.
— Строго у вас там... — поёжился Дон.
— Это наш штаб, где хранится самое ценное, отсюда и такая жёсткая охрана. Кого попало туда не пускают. На месте всё поймёте. Я уже отправил сообщение, так что вас там ждут.
— Артур, вы можете переслать моим приёмным родителям это письмо? — Салли достал из-за пазухи конверт. — Папа Лексус, наверно, дико волнуется.
— Передадим, — понимающе кивнул бета, пряча письмо под курткой. — Лексус сделал очень важное дело, мы многим ему обязаны. Будет несправедливо держать его в неведении.
— Спасибо большое...
Тут омега отвлёкся на спор. Дензел на прощание попытался всучить Рихарду свою чёрную куртку — подпольщики раздобыли ему одежду по-незаметнее.
— Бери, говорю! Она хорошая, тёплая. Если станет тебе маловата, то Дональд перешьёт на братьев.
— Это слишком щедро... — пытался отговориться парень, смущённый таким подарком — куртки для военных шились из самых дорогих и качественных материалов.
— Нормально. Тебе будет в самый раз, раз так часто приходится в лес за дровами ездить. Бери и не возникай!
— Хороший тебе альфа достался, — заметил Артур, наблюдая за Дензелом. — Да и бета, хоть и себе на уме, тоже.
— Да, они у меня замечательные, — кивнул Салли. — И пахнут так, что лучше и желать нельзя.
— А я как пахну? — заинтересовался Артур.
Салли осторожно принюхался.
— Неплохо, но мои всё-таки лучше. Я не люблю острые соуса.
— А Рихард чем пахнет?
— Жареным беконом и молотым перцем, но как-то тяжеловато.
— А Леонард?
— Лучше Рихарда — заметно мягче, похоже на не очень крепкий сладкий кофе с корицей, но с моими всё равно не сравнить.
— А Расмус?
Салли погрустнел, вспомнив случайно подслушанный ночной разговор.
— Такое ощущение, что его будто выжгло изнутри и залило какой-то горечью, но сквозь всё это пробивается что-то приятное. Да, это страшный запах, но у меня отторжения почему-то не вызывает. А почему вы спрашиваете?
— Риан способен по запаху определить человека — что он из себя представляет и чего от него стоит ждать. Его очень трудно запутать и обмануть — если только он в очередной раз не поддастся эмоциям, которые мешают ему видеть реальную картину. Ты, как мне кажется, унаследовал его способность к обострённому восприятию запахов. Не каждый омега способен чуять тончайшие нюансы.
— Почему вы так решили?
— Мы разыскали того альфу, которому ты посоветовал продать Роджера. Марк Лейтнер действительно работает на металлургическом комбинате сталеваром. Мы проследили за ним и его комнатой в общежитии, видели Роджера, который ходил в ближайший магазин за продуктами. Роджер выглядит довольным и совсем не запуганным. Сам Лейтнер выпускник детского дома, "отказник", по кабакам не ходит. Ты нашёл Роджеру хорошего хозяина, и мы не стали их беспокоить. Есть вероятность, что со временем из них может получиться хорошая крепкая семья. Я знаю немало таких.
Салли выдохнул с облегчением.
— Хвала Светлейшему... я не ошибся.
— Да, ты не ошибся. Уверен, что твой нюх ещё сослужит нам хорошую службу.
Согласно плану, их должны были провести задворками, посадить на порожний грузовик и довезти до областного городка Калвина, откуда парни уже должны были добираться самостоятельно. Очень тепло попрощавшись с хозяевами дома, неразлучная троица покинула гостеприимный дом.
Лексус, смахивая слёзы, стоял в очереди, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего — список покупок остался дома. Но вспоминалось плохо.
От Салли не было никаких вестей уже четыре луны — после письма с фотографией в форме не было ни одного звонка или телеграммы. После Нового Года по новостному каналу прошло сообщение о вторжении диверсантов на базу "Дикие псы". А на прошлой неделе в их квартиру зашёл начальник кайельского полицейского управления и поинтересовался, не приезжал ли Салли домой. Лексус сразу понял, что что-то случилось — уж очень пристально альфа сверлил их с Майкаром своими чёрными глазами. Майкар, едва полицейский ушёл, тяжело опустился на диван в гостиной и рассказал о звонке от Лорена, который сильно усомнился в правдивости того, что было объявлено по телевидению, и спросил его мнения. Лексус, поняв, что муж что-то подозревал раньше и ничего ему не сказал, страшно рассердился, а потом заплакал. Неужели с Салли всё-таки что-то случилось? Омега начал плохо спать по ночам, почти потерял аппетит и постоянно смотрел все выпуски новостей и читал газеты, чтобы хоть что-то попытаться узнать о сыне. Майкар, как мог, утешал мужа, напоминал, что Салли достаточно самостоятельный и сильный, не пропадёт, однако это плохо помогало. Лексус медленно, но верно впадал в панику. От очередного срыва его отделяла уже невероятно тонкая грань.
Кое-как выстояв очередь и так и не вспомнив полный список, Лексус махнул на всё рукой и, купив всё, что смог вспомнить, расплатился и побрёл домой, кутаясь в шарф. Ковыляя по заснеженной улице и глотая слёзы, он не заметил ледяную проплешину и едва не растянулся на дороге, как его подхватили под руки.
