— Дама Анора, — пересилив в себе рожденное прошлой ночью отвращение к этой женщине, обратился к ней Алистер, скрывая навалившуюся на него смертельную усталость за маской отрешенности. — Твой отец, тейрн Логейн Мак-Тир, перед смертью признал меня своим королем. А ты? Ты присягнешь своему новому королю?
Свергнутая королева вскинула подбородок.
— Ты пока еще не король, — она помолчала, по-видимому, прикладывая не меньше усилия, дабы заставить себя сказать то, что собиралась, чем до нее Алистер. — Но... послушай. Вспомни то, о чем я тебе говорила. О том, что может статься, теперь... И... мое предложение. Оно еще в силе. Ты ведь помнишь о нем?
Алистер замешкался и качнул головой.
— Я помню обо всем, — он бросил быстрый взгляд на прислушивавшихся к их разговору дворян и немного смягчил голос. — Поверь, я не забуду никогда и ничего.
Последнее было сказано спокойно, даже отрешенно. Но Анора поняла правильно. Она сделала невольное движение, чтобы отшатнуться, лишь мигом позже беря себя в руки.
— Я спрашиваю еще раз, дама Анора, — Алистер дернул горлом, чтобы сохранить звучность голоса и ясность речи. — Ты присягнешь мне, как своему будущему королю?
Анора привычно сцепила пальцы. На тело отца она уже не смотрела.
— У Ферелдена единственная законная королева — это я, — с новым усилием проговорила она, перекрывая голосом поднявшийся в среде дворян ропот. — Ты глупец, если думаешь, что я когда-то присягну тебе. Моей верности ты не получишь! Лучше убей меня сразу, как моего отца!
Алистер приобернул голову и встретился глазами с Айаном. Молодой Кусланд ободряюще кивнул. Тейрин обернулся к Коутрен, которая с застывшим лицом и мокрыми щеками продолжала стоять над мертвым телом тейрна Логейна в окружении верных ей людей.
— Уведите даму Анору, — негромко приказал он. — Она под арестом до моего распоряжения.
Среди дворян вновь поднялся негромкий шепот. Стоявшие у тела регента охранники переглянулись.
— Коутрен!
В голосе Аноры было уже настоящее отчаяние. Капитан стражи резким движением вытерла лицо и сделала знак своим солдатам. Двое воинов из бывших уже телохранителей Логейна вышли из шеренги и встали по обеим сторонам от свергнутой королевы.
— Слушаюсь, ваше величество.
Слова капитана были обращены к Тейрину. По ее кивку Анору вывели из зала. У самого выхода бывшая королева задержалась. Ее взгляд нашел лицо Алистера. Но больше она не сказала ни слова.
— Милорды и миледи, прошу вас не расходиться, — эрл Эамон вновь поднял руку, призывая к порядку. — Преподобная, — он обернулся к стоявшей рядом с ним старшей служительнице Создателя. — За королевским венцом уже послано. Желаешь ли ты сама провести обряд коронации?
Часть 71
Немощеная дорога убегала вперед далеко за холмы, кое-где еще покрытые подтаявшими снежными нашлепками, а где-то — словно подернутые зеленоватой дымкой от начавшей пробиваться травы. Ветви попадавшихся навстречу деревьев еще не набухли почками, но их потемневший и влажный вид явно говорил об уже начавшемся движении соков под корой.
Конная армия короля Ферелдена месила копытами дорожную грязь, не мешкая двигаясь на юго-запад. Помимо всадников, лошади несли мешки с провиантом — еще до начала похода король решил, что времени оставалось в обрез, и обоз мог задержать подмогу ровно настолько, сколько времени могло не хватить Редклиффу для того, чтобы выстоять под ударом проклятых тварей.
Из-за узости плохой дороги армия растянулась длинной шеренгой, которую непросто было охватить глазом целиком. Ехавший в голове войска рядом с королем Айан Кусланд время от времени привставал на стременах, оглядываясь назад, но из-за деревьев и частых поворотов Имперского тракта, вдоль которого тянулась дорога, редко удавалось увидеть больше, чем до середины второго наряда конников.
Кусланд повел плечом, затекшим от многочасового удерживания тяжелого штандарта, и в который раз за день покосился на короля. Лицо его величества под поднятым забралом шлема сохраняло настолько неопределенное выражение, что понять, о чем думал друг, было непросто. Временами Алистер морщился, когда его неразлучный еще с бресилианского похода черный жеребец резче обычного ступал в ямину, либо перешагивал выбоину. Но это было все, что позволял себе король, за исключением косых взглядов, которые он кидал на покрытые потеками некогда белые стены полуразрушенного Имперского тракта.
— Что? — не выдержал Айан, когда король, в очередной раз поморщившись, переменил положение в седле. Шел четвертый день похода, и до сих пор Алистер, хотя и бесстрастный, все же ехал прямо. — Ваше величество что-то гнетет?
Тейрин покосился на него, потом, полуобернувшись, оценил расстояние до державшихся на почтительном отдалении в пять-шесть шагов конниках, и рукой в боевой перчатке стер незнакомое выражение со своего лица.
— О, Создатель, — едва слышно пробормотал он, но, все же, ответил. — Ты погляди, Айан. Двигаемся так быстро, как можем. Но четвертый день пути — а позади только две трети Западной дороги, пропади она пропадом. И все потому, что весна, и эта проклятая дорога раскисла, как бараний студень!
Он мотнул головой в сторону тянувшейся по правую руку стены.
— Рядом — Имперский тракт. Будь он в порядке, добрались бы вдвое скорее. День, даже час промедления, может стоить нам потери Редклиффа и всей армии союзников! Только потому, что к ним вовремя не поспеет подкрепление. Ну не глупо — прокладывать немощеную дорогу вместо того, чтобы содержать в порядке мощеную? Как-то раньше я об этом не задумывался, — он раздраженно качнул перьями нашлемника. — Если, да будет на то воля Создателя, удастся возвратиться в Денерим с победой, обязательно не поленюсь подняться в башню к Аноре. О ней все говорят, что она — мудрая правительница. Вот и попрошу поделиться секретом — что такого мудрого в том, что в стране — ни одной дороги, по которой весной, осенью, либо после дождя лошади не увязают в грязи по колено, а повозки — по самые оси!
Дослушав Алистера до середины, Айан догадался, что дело было не только в плохой дороге. Впрочем, из слов короля достаточно ясно можно было уразуметь — в чем еще.
— Архидемон последние несколько ночей беспокоит и меня, — тем не менее, негромко признался он, качнувшись в сторону короля, и опираясь локтем о колено. — Он явно готовится к чему-то. Уже совсем тепло. Тварей больше ничего не держит под землей. Они ударят — и очень скоро, я уверен. Но мы успеем. Да и Редклифф — в хороших руках. Принц Эдукан — прирожденный стратег. Если верить Кардолу, предводителю гномьего Легиона Мертвых, он способен расставить десять воинов так, чтобы они могли сдерживать сотню. В помощниках у него — сэр Хосек с его храмовниками. Помимо них, город защищают маги и долийские лучники. Ты сам их привел. Если спросишь меня, за Редклифф беспокоиться нужно, но не сверх меры... Но ты ведь думаешь не только о нем.
Последнее не было вопросом. Король досадливо дернул щекой и вновь переменил положение в седле. Впрочем, похоже было, что невысказанное Айаном предложение поговорить было сделано вовремя. Некоторое время он колебался, подбирая, о чем говорить первом и, наконец, озвучил то, что, по-видимому, донимало его больше всего прочего.
— Мой новый дом, — Алистер открыл рот, собираясь добавить, но вместо этого снова прикрыл и глубоко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Дворец в Денериме, демон бы его побрал. Прибежище лицемеров и лжецов. За два дня, что я там провел, у меня появилось навязчивое желание, от которого никак не избавиться — спалить его дотла вместе со всеми, кто там обитает. И никогда не отстраивать заново.
Тейрин умолк, видимо, подыскивая слова.
— И вообще — я не хочу быть королем, — еще раз оглянувшись на свою армию, понизив голос, признался он. — Создатель, о чем я только думал? На Собрании Земель, и позже, на коронации... сейчас уже кажется — все было как во сне. Словно это происходило не со мной. А теперь... Я... я просто не знаю, с чего начать. С чего начинают короли? — он похрустел поводьями. — Я же ничего не знаю и не умею. Может, Анора была права? Такой правитель, как я — опозорится на весь Ферелден. Да что там — на весь Тедас!
— Нашел, кого слушать, — нахмурился Айан. Его товарищ снова вдохнул сквозь сжатые зубы.
— Прости, друг, — он махнул рукой. — Я не жалуюсь. Просто... тогда, на Собрании Земель, мной двигал гнев и... если хочешь, чувство мести. К тому же, ее величество сумела убедить меня в том, что сделаться королем — для меня единственный шанс дожить до смерти, какой бы она ни была, единым куском.
Кусланд не выдержал и рассмеялся. Алистер улыбнулся за компанию, вновь переменяя положение в седле.
— С тех пор, как ты и Фергюс открыли передо мной двери зала Собрания, я — больше не Алистер. Я — его, прах побери, величество король Ферелдена. Нужно сохранять суровый и умный лик, создавать видимость того, что я всегда знаю, что делать. Как будто я в самом деле знаю. Все смотрят на меня... Эти люди на улицах Денерима. Помнишь наш выезд? Они все смотрели и... верили... радовались новому, молодому королю. В народе ведь любят молодых королей? А я... О, Создатель — неприметный Алистер — в центре всеобщего внимания! Я... просто не знаю, справлюсь ли со всем этим. С великой ответственностью, что лежит на мне... за всю страну.
Высказав, наконец, до конца то, что мучило его, Алистер умолк, привставая на стременах, но только для того, чтобы угнездиться удобнее, чем сидел до того.
— Без привычки поначалу за любое дело браться тяжело, — Айан пожал плечами, с усилием поднимая и перекладывая все-таки штандарт в другую руку. Теперь между ним и королем развевалось знамя Ферелдена. Кусланд поднял голову и, прикинув на глаз, приподнял его выше. — Кому угодно. Будь я на твоем месте, справился бы не лучше. Потом, когда вернемся в столицу, разгребем придворный гадюшник Аноры, вникнем во все эти дела... помоги нам Создатель, и, со временем, забудем, что знали другую жизнь.
Алистер помолчал. Непохоже было, чтобы слова товарища особенно убедили его в чем-то, но все же, лицо молодого короля было уже не таким мрачным, как ранее.
— Я верно понял, что ты... намерен помогать мне? — наконец, спросил он, глядя на дорогу, поскольку на ней вновь стали появляться глубокие выбоины, заполненные жидкой грязью. — После войны — ведь ты не собираешься возвращаться в Хайевер?
— Я — Серый Страж, ваше величество, — напомнил Айан, чувствуя при этих словах легкое стеснение в груди. — С твоего позволения, тейрнир отойдет Фергюсу. Мы уже говорили с ним об этом. У нас, Стражей, есть свои дела. Нужно будет наладить здесь, в Ферелдене, опору. Возможно, крепость и не менее нескольких деревень вокруг — для ее содержания, и... Благая Андрасте, да что ты все время ерзаешь? Или ты подхватил от кого-то дурную болезнь?
Король дернул щекой и, сдвинувшись вперед, качнулся в седле.
— Если бы, — он криво усмехнулся, но тут же вздрогнул, когда жеребец оступился, угодив копытом в продавленную чьей-то повозкой колею. — На прошлой стоянке хуторянка угощала нас яблочным квасом — неужели не помнишь?
Командор кивнул, разминая затекшую под весом штандарта руку.
— Ну, и... я тогда выпил целый жбан. Одно из немногих преимуществ бытности королем. Яблочного кваса можно выпить сколько хочешь.
Кусланд снова кивнул. Мигом позже он уразумел.
— Гном-проводник, который вел нас по Глубинным тропам, решал подобное быстро и без особых сомнений, — решился поделиться он. — Хотя времени, чтобы остановиться и справить нужду без того, чтобы задерживать идущую за ним армию, было у него более, чем достаточно.
Алистер поднял брови.
— Ты что же, предлагаешь мне последовать его примеру — да еще не спешиваясь? Храни Создатель, если и есть в Тедасе счастливцы, которые могут облегчаться подобным способом, то я точно не из их числа!
— Погоди, — Командор вскинул руку, делая знак остановиться. Король, а вслед за ним понемногу и прочие конники придержали лошадей.
— Слышишь?
Король и Командор Серых Стражей переглянулись. Потом Айан передал штандарт подоспевшему капитану первого наряда и, тронув лошадь, двинулся вперед.
В этом месте дорога резко извивалась, зажатая с одной стороны холмом, что порос высоким кустарником, а с другой — стеной Имперского тракта, сильно приподнятого здесь, по-видимому, из-за заболоченной низменности, куда с холма стекала вода. Увидеть то, что творилось за поворотом дороги, было невозможно. Из-за скорости движения армии король не высылал обычных в таких случаях разведчиков вперед. Вот почему раздавшиеся из-за холма звуки, словно приближалось нечто стремительное и, по-видимому, огромное, бряцавшее оружием и сбруей, заставили короля и ожидавшего рядом с ним капитана переглянуться в крайней тревоге.
— Укрепить строй, — распорядился Тейрин, бросая взгляд на продолжавшего удаляться в сторону поворота Кусланда. — Командор! Вернись! Если это — порождения тьмы...
Айдан достиг поворота и, натянув поводья, осторожно выглянул из-за края стены тракта. Мигом позже он ударил лошадиные бока, срываясь с места, и скрылся за поворотом дороги. Одновременно округу огласили его крики.
— Стойте! Остановитесь! Стоять!!!
— Кому он, ваше величество? — забывшись, прокричал со своего места капитан. Алистер в сердцах дернул поводья, но тут из-за стены опять показался скачущий назад Айан. Звуки приближающегося войска надвинулись вплотную. Казалось, можно было различить шлепки копыт по разбрызгиваемой грязи, хрипы загоняемых ездовых тварей и звон от сотрясения оружия и брони.
— Отходите! — проорал Кусланд, приближаясь на всем скаку и сам понимая, что это было невозможно. — Как можно дальше! Они торопятся всей оравой! Могут не успеть остановиться! Это не порождения тьмы!
Из-за поворота показались передовые из непонятного невидимого ранее войска. Это были крепкие боевые кони рыцарей Церкви. Сидящие на их спинах храмовники натягивали поводья, останавливая лошадей постепенно, что было единственно правильно, поскольку остановись они внезапно — надвигавшаяся позади крупной рысью конная орда попросту втоптала бы их в грязь.
Алистер резко обернулся. Зажатые с двух сторон, его всадники не могли развернуться за такое малое время. Впрочем, по счастью, этого не понадобилось. Завидев перегородившую дорогу армию короля, храмовники сами прикладывали отчаянные усилия к тому, чтобы остановиться. Немалую подмогу оказал в этом крутой поворот дороги, перед которым притормаживали торопившиеся позади конники, и из-за которого одно войско сумело остановиться напротив другого, не доехав всего на несколько лошадиных мер.
Передовой храмовник, приземистый и широкоплечий, сорвал шлем с головы, явив теплому весеннему ветру покрытое сетью морщин благородное лицо с набрякшими веками, бледным лбом и багровыми щеками. В седле за ним, цепляясь за храмовничью талию, сидел сухой бородатый старик с большим испитым носом.
— Рыцарь-командор Грегор! Первый чародей! — король с облегчением подъехал ближе в сопровождении Командора, вид которого на глазах отходил от заполошности. Но радоваться Кусланд не спешил. Он обводил взглядом гарцующих на месте лошадей, которые до того скакали быстро, но в неслыханном для храмовников беспорядке, воинов Церкви, ни один из которых не сидел в седле в одиночестве, дополняемый магом, гномом, либо, даже кем-то из долийцев, и исполнялся самых мрачных предчувствий. Разглядев же среди лошадей тонкорогих галл, самые крупные из которых также несли на спинах по два долийца, он понял — случилось что-то страшное. Что-то, что заставило армию стронуться из-под Редклиффа, и, загоняя лошадей, двинуться... Куда?
