"Разве можно найти время для диверсии лучше, нежели новый год?", — сам у себя спрашивал Минато, и тут же отвечал, что... любой другой массовый праздник был бы не сильно хуже (в конце концов, от него требовалось не брать город штурмом, а вывести за его пределы двух женщин, одна из которых — живое подобие биджу, согласившееся присоединиться к Конохе, если ей вернут свободу, а вторая — истинная правительница Роурана, которую отстранили от реальной власти).
— Я не... — попытался было возмутиться Намикадзе, когда стоило ему пересечь привратную площадь, как на него налетела пёстрая стайка молодых девушек, шустро сунувших в правую руку жёлтый фонарик, на шею надевших венок из цветов, а затем чмокнувших в обе щеки, чтобы с весёлым хихиканьем убежать дальше. — М-да.
— А я посмотрю, что ты весь нарасхват, — ехидно отметила ещё одна девушка, на этот раз имеющая красные волосы, лисьи уши, девять хвостов за спиной, миловидное личико... и пару рубиновых глаз, с вертикальными зрачками (если бы не опыт общения с Кушиной-чан, зрачки которой при негативных эмоциях тоже вытягивались, а радужки краснели, то ему было бы очень неуютно ощущать на себе столь пристальное внимание). — Мне уже нужно ревновать?
— Нет-нет, это просто недоразумение... — свободной рукой потянувшись к затылку, шиноби, чакра которого до сих пор была запечатана, наткнулся на ремешки, удерживающие полумаску.
Фыркнув, одетая в жёлтое одеяние Тамамо, подошла к молодому мужчине и обвила его шею тонкими, но невероятно сильными руками, после чего буквально прижалась всем телом и крепко поцеловала. Инстинкты Минато вопили об опасности, но общение с джинчурики сделало своё дело, так что и общество этой носительницы необычного генома он сумел перетерпеть с завидной невозмутимостью, да и ответил на поцелуй, слегка приобняв партнёршу, чем вызвал у неё довольство во взгляде.
— Всё готово, — разорвав поцелуй, заявила кицуне. — Я договорилась с Сераму, так что она будет ждать нас в малой приёмной королевской башни.
— А принцесса? — спросил блондин, от столь близкого общения с крайне привлекательной куноичи, ощущая некоторое напряжение внизу живота (будь чакра разблокирована, он бы легко подавил эффект, но сейчас было нельзя использовать даже ментальные техники, чтобы не вызвать подозрений). — Было бы лучше вовсе не оставить им прав на официальную власть. Тогда и аристократия страны Ветра подключится.
— Франкенштейну плевать на эту возню, — фыркнула Тамамо но Маэ. — Мне кажется, что он вообще разочаровался в проекте города-государства, так как занимается в своей пирамиде непонятно чем и почти не показывается снаружи, но вот Мукаде в принцессе заинтересован и охраняет её лучше чем сокровищницу.
"Можно будет попробовать внести разлад в их отношения: сыграть на ущемлённой гордости проигравшего кукольника, ну или ещё что-нибудь придумать. Тама-чан говорила, что Мао-чан недовольна своим положением в обществе. Можно будет использовать её после того как Коноха придёт восстанавливать справедливость...", — лёгкий укол в бедро заставил Намикадзе вынырнуть из мыслей и сфокусировать взгляд на хвостатой искусительнице.
— Я, конечно, красивая, но ты мог бы не пялиться столь откровенно... да ещё посреди улицы, — ехидно заявила кицуне. — Пойдём, я хочу показать тебе несколько моих любимых мест.
Произнеся последние слова наиболее громким шёпотом, Тамамо но Маэ подхватила Минато под руку и потащила в ближайшую башню.
...
Стоя перед монитором в одной из лабораторий, одетый в чёрный комбинезон и привычную маску Виктор, следил за тем как одна хитрая лисица водила по злачным местам Роурана одного самонадеянного шиноби. Учёный знал, что Намикадзе пообещал своей спутнице свободу, избавление от ошейника и возможность начать карьеру в скрытом селении наёмных убийц, на что та согласилась, собираясь со временем подмять под себя эту организацию, получив верную армию магов (с её умениями и силами, подобное было выполнимо, пусть и лет за сорок-пятьдесят, что для полубогини — не слишком большой срок).
Кукла тщательно следила за этими шпионами Конохи, благодаря чему знала обо всех их закладках, включая спрятанные среди деревьев кунаи, необходимые для использования пространственно-временной техники. Впрочем, ставшая после своего перерождения очень активной и любопытной зверобогиня не спешила что-либо предпринимать, да и по плану собиралась дать им сбежать.
Вот Минато и Тамамо, пройдя половину внутреннего города насквозь, вошли в Королевскую Башню, воспользовавшись правом доступа кицуне. Они поднялись на третий этаж, вошли в малую приёмную, где находилась королева в обществе шести самураев. Своих защитников Сераму попросила выйти за дверь, после чего обратилась уже к шиноби:
— Вы — представитель Скрытого Листа?
— Да, ваше величество, — отозвался блондин, пробежавшись взглядом по ладной фигурке немолодой, но всё ещё красивой женщины, одетой в тёмно-синий наряд. — Вы уверены, что здесь безопасно?
— Рядом со мной убийца и ёкай, — официальная правительница хмыкнула, обвела руками не слишком вычурную обстановку, буквально кричащую о дороговизне и строгом стиле, и заявила: — Более безопасного места и не придумаешь. Если нас решит посетить кто-нибудь нежелательный, мои самураи сумеют его задержать.
По мелькнувшему на миг выражению лица Намикадзе, было легко понять то, что он крайне сомневается в способностях мечников, которые слишком глубоко утонули в заблуждениях связанных с их кодексом, Однако же вслух он этого говорить не стал, и даже лицо успел вернуть к вежливому и доброжелательному выражению, прежде чем на это обратили бы внимание.
— Вы готовы уходить? — всё же спросил Минато, начав снимать со своей СЦЧ блокирующую печать.
— Мне нужны гарантии, — прищурилась Сераму, спрятав кисти рук в широких рукавах одеяния. — Я не хочу сбежать из одной клетки, чтобы оказаться в другой. Тем более, что моя дочь остаётся здесь.
"В какую игру она играет?", — задумался Франкенштейн, успевший неплохо узнать королеву, а потому не верящий в то, что она могла ляпнуть подобную глупость в такой ситуации.
— Я — Минато Намикадзе, даю вам слово чести, что подобного не произойдёт, — изобразил некую гордую и величественную стойку блондин. — Коноха поможет вам изгнать из города захватчиков и...
Комнату озарила ослепительно-яркая жемчужная вспышка, а сам шиноби, всё же успевший частично увернуться, осел на пол с дырой в правом плече. В этот же миг один из самураев, стоявших за дверью, поднял тревогу во всей башне, а его напарники ворвались внутрь приёмной, спеша встать между своей королевой, раненным молодым мужчиной и обозлённой, но в большей степени — шокированной лисой.
— Что это значит? — прорычала Тамамо но Маэ, черты внешности которой стали заметно более звериными.
— Я раскрыла заговор с целью похищения члена королевской семьи, и последующим его использованием для захвата Роурана, — без тени улыбки или торжества, с лишь мрачным удовлетворением в глазах, заявила Сераму. — Твоему хозяину, лисица, будет интересно узнать, что ты якшаешься со шпионами, да ещё помогаешь им в исполнении заговоров.
— Гррр... — девятихвостая уже атаковала бы, но тогда Намикадзе остался бы без защиты, чем могли воспользоваться самураи, а свои шансы на побег без его помощи она расценивала здраво.
— Почему...? — морщась от боли, но стараясь всё же распечатать свою чакру, спросил блондин. — Мы ведь хотели помочь.
— Вам — великим странам и их селениям, нужна только война, приводящая к смертям и нищете простых людей, — с искренней брезгливостью процедила женщина, отступая к дальней стене, держа в руках два серебристых цилиндра, один из которых уже был использован и теперь годился лишь для переплавки (о чём догадывалась только кицуне, но не была уверена в этом). — Чем вы хотели меня купить? Хотели, чтобы я стала вашей ручной королевой? Тогда какая мне разница, кто будет настоящим хозяином Роурана? Или же вы хотели усадить меня на трон, стоящий среди руин, а потом с гордым и самодовольным видом убраться в свою цветущую страну? Я не настолько безумна и властолюбива, чтобы ставить свой эгоизм привыше блага народа. Слушай и запоминай, шиноби Конохи: королева Сераму готова быть марионеточной правительницей, если она видит то, что народ, который она клялась защищать и вести в светлое будущее, процветает и крепнет под рукой кукловода!
"Это... неожиданно", — доктор склонил голову к правому плечу, новым взглядом изучая бледное лицо женщины, которую вроде бы проанализировал "от" и "до", но которая умудрилась сделать то, что не вписывалось в её психологический портрет (если, конечно, она не обманывала аналитические ИД, будучи актрисой высшего уровня).
В этот момент в помещение ворвались некроголемы, которых в городе называют автоматонами, а вместе с ними прибыл и Френки, облачённый в кожаный жилет, свободные штаны и сандалии шиноби. Увидев Тамамо рядом с Намикадзе, он на долгую секунду впал в ступор, чего оказалось достаточно коноховцу, чтобы сломать печать, сложить единственную одноручную печать и исчезнуть с хлопком, похожим на тихий раскат грома. Находившаяся рядом кицуне, успевшая схватить человека за плечо, пропала вместе с ним.
— Не-е-е-е-ет! — взревел здоровяк, заставив самураев поморщиться от звуковой атаки, а королеву вовсе упасть на колени, так как этого её нервы уже не выдержали. Впрочем, как отметил Виктор, держалась она очень хорошо, пусть и боялась как Тамамо, так и Минато.
В то же время пришло сообщение, что двое других диверсантов попытались проникнуть на территорию одной из башен, приняв её за настоящую силовую установку, стоящую над источником. Однако же Кукла, воздействуя через споры в их телах, вовремя сумела их обезвредить, так что некроголемы теперь паковали двух новых подопытных.
"План провалился на двадцать пять процентов из-за моей ошибки. Это... возмутительно", — прорвалось негодование в мысли Франкенштейна, начавшего бегать пальцами по клавишам панели управления, преодолев даже его урезанную эмоциональность.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Огорчительная
Примечание к части
Проходная глава.
(Австралия. Одна тысяча семьсот тридцать девятый).
— Это всё? — крепкого телосложения, жилистый и довольно высокий старик, сидящий в глубоком кресле, одетый в чёрный облегающий комбинезон, свободный белый плащ и пятиугольную пирамидальную шляпу со знаком огня на одной из сторон, невозмутимо выбил пепел из деревянной курительной трубки, начав заново набивать её свежим ароматным табаком.
— Хай, хокаге-сама, — стоя на одном колене, правый кулак уперев в пол и низко склонив голову, отозвался светловолосый молодой мужчина, прибывший с отчётом о миссии сразу из госпиталя, где его подлатали ("на скорую руку").
— Понятно, — словно обычный огорчённый дедушка, вздохнул могущественнейший человек во всей стране Огня, со мнением коего вынуждены считаться если не все, то очень и очень многие. — Печально, что ты не смог увести с собой Джирайю-куна и Цунаде-чан: их помощь была бы крайне полезна в грядущей войне; без них, Коноха рискует потерять немало позиций на мировой арене... Всё же двое из трёх Великих Саннинов — это бойцы уровня слабых каге... Ну да я верю в своих учеников, так что думаю дней через пять-десять мы о них услышим. Главное, что ты смог доставить в селение важную разведывательную информацию, а кроме того — выкрал очень сильную куноичи, готовую к сотрудничеству с нами. Эта неудача, Минато-кун, станет ключом ко множеству побед в будущем! Ну да тебе сейчас не до стариковского ворчания... Хе-хе. Беги к своей принцессе, и не забудь напомнить ей о тренировках с чакрой биджу: из-за того, что двое саннинов сейчас не доступны, нам может очень пригодиться джинчурики на поле боя.
— Хай, хокаге-сама, — с заметно меньшим энтузиазмом отозвался Намикадзе.
Молодой мужчина ушёл, а старик на миг позволил эмоциям выплеснуться, раскрошив пальцами крепкое дерево курительной трубки (он слышал, что райкаге крушит письменные столы в приступах ярости, но был слишком дисциплинирован для подобных проявлений эмоций). Собрав мусор в ладонь и высыпав его в стоящее под массивным столом ведро, Хирузен Сарутоби выдвинул нижний ящик, достал оттуда новую трубку и стал набивать её механическими движениями, что совершенно не мешало размышлять на отстранённые темы. А за окном в стене, имеющей форму полукруга, расположенным за спиной многоопытного шиноби, разгарался красный рассвет.
"Старики бы сказали, что в эту ночь была пролита кровь. Только вот сколько лет я живу, в этом мире не бывает и дня, чтобы не лилась ничья кровь", — щёлкнув пальцами, третий хокаге высек искру, которая запалила табак, а затем глубоко затянулся дымом от лечебных трав, позволяющих частично компенсировать нехватку времени для тренировок (жена ворчала о том, что это является временным решением и вечно норовила выгнать мужа из кабинета на тренировочный полигон, но даже у неё это редко получалось).
Часть плоской стены, за которой находилось маленькое хранилище секретных свитков, замаскированное портретом первого хокаге — Хаширамы Сенджу — отъехала в сторону. Взгляду немолодого, но далеко не дряхлого главы Конохи предстал ещё один старик, одетый в белую рубашку, чёрные штаны, с перевязанной головой и скрытым под бинтами правым глазом, а также — висящей на перевязи левой рукой. Демонстративно опираясь на трость, бывший сокомандник, близкий соратник и один из тех, кого человек по прозвищу "Профессор" мог бы назвать другом, бесшумно подошёл к столу и уселся на стул для посетителей... которым позволялось сидеть в присутствии главнокомандующего.
— Однажды эта дрянь тебя убьёт, — констатировал Шимура Данзо.
— Если это случится, мои враги будут скрипеть зубами от чувства собственной неполноценности: ведь их всех обойдёт обычный табак, — рассмеялся Хирузен, выдохнув струю белого дыма, который сплёлся в силуэт восточного дракона, начавшего летать по кабинету, скручивая своё длинное тело замысловатыми петлями, что демонстрировало филигранный контроль над чакрой у его создателя.
— Веселишься? — хмыкнул глава секретной службы, специализирующейся на тайных убийствах, похищении, поиске информации и вербовке предателей.
— А что мне остаётся? — приподнявшись из кресла, Сарутоби развернул его к окну, что сопровождалось неприятным скрипом ножек по полу, а затем плюхнулся на сидение, откидываясь на спинку и сделал новую затяжку, смотря на восход. — Скажи, Данзо, я настолько плохой учитель?
— Учитель — хороший, — после непродолжительной паузы отозвался создатель и бессменный глава "Корня". — Наставник — отвратительный.
— Поясни, — потребовал третий хокаге, выдув нового дракончика, который свернулся кольцами у него на коленях, позволяя себя погладить по голове (кто бы знал, как сильнейший шиноби самой первой скрытой деревни тратит чакру — не поверил бы).
— У твоих учеников был хороший потенциал, но только у Цунаде имелась поддержка клана, — начал отвечать Шимура, постукивая пальцами здоровой руки по навершию трости. — Сенджу, за которой приглядывали, пусть и стала первоклассным медиком, но как боец... осталась весьма посредственной. До "S" ранга дотягивает с трудом. С другой стороны Джирайя и Орочимару — гениальные сироты, которые уже сейчас способны претендовать на звание хокаге. Рекомендую тебе присмотреться к змеиному Саннину: его больше интересуют исследования, а не власть как таковая, так что им будет проще управлять, оставаясь советниками. А вот моральный облик... Свои взгляды ты сумел привить только Джирайе... да и то не те, которые следовало бы.
