Я поглядел назад. На валуны, где была руна.
— И тот тоже, — сказал Джок. — Без лиц не узнать, кто они и откуда. Все концы за собой он подрезал.
В руне пятеро людей — его людей! — со срезанными лицами. Срезанными.
Руна на десяти телах... Этот жгут под ней... Оплетун, сидевший тут всю ночь... Он сделал все, чтобы от ужаса мы забились в донжон, как зайцы в нору. А на рассвете бежали из замка не оглядываясь.
Мы не должны были узнать про эту руну. Никто не должен был найти ее и раскопать.
И все-таки...
Все-таки он срезал лица тем пятерым убийцам. На всякий случай.
И если он, на всякий случай, сделал это...
Дождь рябил воду, где ряска не затянула следы. Один справа, другой в двух дюжинах шагов левее.
— Чего ты скалишься? — бросил Джок.
Да. Одну ошибку он сделал.
— Есть еще один кончик, Джок. И этот кончик приведет нас прямо к нему.
139
Их отлично было видно издали — два черных силуэта на каменной гряде, поверх белесого облачного неба.
Можно было разглядеть, что у обоих луки. И даже битого зайца, свисавшего с пояса у того, который повыше.
Гряда выходила из топи как полоса валунов, крупных и помельче, засыпанных галькой и окатышами. Тянулась через луга, становясь выше и шире. Потом начинался лес. Сначала только слева от гряды, так шло шагов триста. Потом лес начинался и справа, узкой полосой отделяя от поля. А гряда все шла, круче и основательней, дальше в лес...
Здесь она была выше верхушек сосен. Два силуэта на ее гребне остановились. Крутились там уже пару минут, оглядываясь, указывая куда-то друг другу.
Оттуда все вокруг, как на ладони: и лес по обе стороны, и хвост гряды, тянущийся на север, к полям и топям за ними. Впереди гряда обрывалась — тут была огромная впадина, будто из земли зачерпнули плошкой.
Шагов двести в поперечнике. Обнажено от леса, от земли — до скалистого нутра. Склоны были источены дырами, проходами, крошечными ущельями... Настоящий лабиринт. И все покрыто тем же красноватым мхом, что и стены Черной Лилии.
Камень здесь — тот же, что в стенах замка. Старая каменоломня.
С гребня гряды, где остановились двое, вниз вела ровная, совершенно прямая дорога, выдолбленная в скале сотни лет назад — скорее всего, теми же самыми руками, что точили треугольные узоры на стенах замка.
— Уверен, что они здесь? — тихо бросил виконт, не оглядываясь.
Мы вышли к каменоломне через лес. Через чащу, подступавшую слева.
От замка сюда проще всего было дойти прямо по гряде. Ее гребень был ровный и плоский, как широкая тропа. Должно быть, выровняли, чтобы волочить блоки, из которых складывали замок.
Поэтому мы сделали большой крюк через лес.
Зик и еще пятеро сейчас шли через лес дальше, — вдоль края каменоломни, обходя ее.
— Больше им некуда деться, виконт.
Некуда деть своего тролля.
Он почти непобедим ночью, во тьме — когда на небе нет солнца. Но днем от него одни заботы. Его надо надежно укрывать от света. Или вместо страшной в бою твари — останется каменный истукан, ценный лишь для резцов по камню. В королевском дворце, говорят, много скамей и столов выточено из них — изумительные рисунки на срезе камня, таких даже у краснодеревщиков не найти...
— Только здесь есть каменная нора для его твари, виконт.
— Если верить этой карте, — сказал виконт.
— Пока я ей верю.
Сколько мы прошли — а прошли не так уж мало, здесь край земель, отошедших Амертам вместе с замком, — карта была точна и скрупулезна, как гномий механизм. Какой-нибудь старый гном из Оростола ее и вычерчивал, тщательно сверяясь с дюжиной других древних карт и всеми королевскими решениями по межевым спорам.
— И все-таки... — пробормотал виконт себе в усы. — Следы вели в топи.
— Шаман велел ему. Тролль туда зашел — и вышел обратно. Никто оттуда не приходил. Они пришли отсюда. В топях тролля не спрятать.
Даже если они нашли какой-то островок посуше, и тролль успел вырыть нору достаточно большую, чтобы надежно укрыла от солнечного света его целиком, — такая нора не продержится и до полудня. Ее будет заполнять вода, а земляные своды, напитанные болотными соками, расползутся и осядут, обнажив нутро... Открыв тролля солнцу.
— Там могут быть каменные утесы, — сказал виконт. — Как тот, на котором стоит замок. А в нем пещеры.
— Я три дня глядел на эти топи с башни, виконт. И не видел ни одного.
— Утес может быть под жижей, — пробормотал он. — Как черепаха. Над водой только самый край.
— Да, может... Но как бы шаман узнал про него?
На графской карте, которая была у меня, не было отмечено даже островков.
— Значит, — пробормотал виконт, разглядывая каменную чашу под нами, — просто заметал след...
— Подстраховался, если мы найдем руну.
Как с лицами.
Запах тролля не дал нам пойти по следу с собаками. Но у тролля есть и слабое место. Днем он должен быть надежно укрыт от солнца. А в этих болотистых землях таких мест...
— Чтобы мы думали, что прячет своего тролля там, в глубине топей.
— Решили, что выслеживать бесполезно... — пробормотал виконт, глядя на два темных силуэта на гряде.
— Или, еще хуже, послали в топи людей. А потом считали, сколько не вернулись.
Нет, он не в топях.
И не в лесной чаще. Там тролль мог бы выкопать нору, которая не обвалится через несколько часов, продержится до заката, если повезет... Но прятаться так день за днем? Земляная нора может обвалиться в любой момент, подставив тролля солнцу. А если они крутятся тут, возле замка, с тех пор, как орков вышибли отсюда, уже не один месяц...
А главное, те следы в ряске, ведущие в топи — где тролль точно не мог бы спрятаться.
Шаман очень не хотел, чтобы мы обыскивали места, где тролля можно надежно спрятать.
Они здесь.
И тролль, и он сам.
Он водил меня за нос три ночи. Но теперь...
Днем заяц — он. Больше его уловки меня не проведут. И засады ему больше не помогут.
Теперь он добыча.
А охотник — я.
Спешились мы заранее, еще за пару сотен шагов до края каменоломни. Позади солдаты осторожно вели лошадей в поводу. Но как ни старались идти тихо, то и дело звякала сталь — под синими плащами все два десятка людей были в кольчугах и доспехах.
Налегке были только Тибальд и Сова. Теперь они перестали изображать, будто решают, где лучше искать дичь, и неспешно двинулись вниз. Вырубленная в скале дорога вела в середину чаши.
Значит, разглядели, что Зик довел своих, куда нужно, — до опушки на южном краю, где снова серела гряда. Она шла дальше, но уже не такая мощная. Все ниже, все уже, уступая зажимавшему с двух сторон лесу.
Тибальд снял зайца с пояса и нес его за лапу, перекинув за плечо. Сова жевал какую-то былинку.
Кто там, в пещере с троллем? Один из их рох-шаманов? Сотворить такую руну...
Может быть, как раз тот, что стоял в нашей башне внутри сдвинутых подковой столов и командовал остальными шаманами, что кому делать...
Но почему он не ушел вместе со своими? Зачем ему нужно все это?
Выжить из замка новых хозяев? А когда сбегут, захватить опустевший замок? Но сколько с шаманом орков? Двое-трое? Пятеро? Да хоть дюжина! Ну, тролль еще... Все равно. Едва в Оростоле узнают, что в замке какие-то орки, белые братья сразу же приведут отряд. Будут у замка через полдня. И перебьют эту горстку орков в первой же атаке.
Нет, захватывать замок бессмысленно. Чтобы удержать его потом, нужен большой отряд. А армия орков сейчас далеко по ту сторону лесов, и отступает все дальше в свои земли...
Просто зайти в замок, на короткое время? Но зачем? Узнать что-то про замок? Но он там уже был. Мог узнать все что хотел. А то, что при новых хозяевах никаких строек внутри не ведется, — это ясно и снаружи. Даже пролом в стене еще не заделали.
Забрать что-то? Но никакой амулет орки в замке не оставляли. Я там все обыскал.
Есть, правда, еще этот странный Одноглазый... Но если он уже был там, когда орки хозяйничали в замке, и они про него знали, и он им так сильно нужен, — так поймали бы его в ловушку и унесли с собой? Так же легко, как это сделал я. А если Одноглазый явился потом, после того, как орков выбили, то этот беглый шаман вообще не может про него знать!
Даже если потом, когда ночью следил за замком, он каким-то чудом созерцал Одноглазого — с сотен шагов! через толщу внешней стены, и всех стен замка на пути между ними в придачу! вот уж не поверю в такое совершенно, но пусть, пусть, допустим на миг! — что он мог различить? Что есть там, где-то в замке, что-то магическое... И что дальше?
Едва заметный свет в темноте, который различаешь только самым краем глаза, лишается всякого цвета, — и с созерцанием то же самое. Когда едва-едва, то не понять, какого оттенка сияние, — чистая мана перед тобой, или зеленоватая аура демона? Что уж говорить про детали... "Что-то магическое" может оказаться чем угодно. От заряженного кристалла, залетевшего в глубокую щель между плит, — до нахального выползня, решившего дневать прямо в замке, в пустующем закутке, где нет окон.
Как там на самом деле, не поймешь, пока не окажешься рядом настолько близко, чтобы мог различить детали, — то есть пока не побываешь внутри замка. В той зале. Где легко сможешь его поймать и унести в ловушке, — сразу, в ту же минуту, и без всей этой возни с рунами, призванием демонов, сидением возле замка месяцами после того, как твои отступили далеко за леса... Круг замкнулся.
Нет, Одноглазый тут тоже ни при чем.
Тогда ради чего?
Месть? Тем, кто сейчас в замке?
Но граф и его люди не участвовали в обороне замка. Не штурмовали его и потом, когда орков выбили.
Месть — всем людям? Без разбора? Просто за то, что часть рода людского?
Но эта руна... То, что под ней... Там вложено столько труда, влито столько маны, потрачено столько тыуновых зубов. Да одних тел сколько! Чтобы эту руну сделать, мертвецов потребовалось больше, чем потом от этой руны тут погибло!
И если он мстит всем людям без разбора — зачем связываться с такой сильной дружиной, как у графа? Укрытой за стенами такого замка? Когда вокруг Оростола полно и деревенек без всякой защиты, и хутора, и трактиры...
Хотел резать только тех людей, кто с оружием в руках? На службе короля? Но и это не объяснение. Вон же, разъезды. Их тут вдоль тракта полно, нападай не хочу. Не считая отрядов-подкреплений, уходящих в леса. Или обозы с ранеными, ползущие обратно...
И еще — как этот шаман мог заручиться помощью тех людей?
Ну не в Оростол же он, в самом деле, ходил, чтобы там, в кабаке, нанять их! Да и откуда сразу пятеро? Согласившихся на такое? Помогать оркам...
Давно купленные орочьи шпионы? Но с чего бы они все вместе тут собрались? И как бы встретили в лесах этого шамана? Не заранее же они знали, что армия орков, напав на замок, потом будет выбита, а один шаман при отступлении отстанет от своих, и ему будет нужна помощь!
А лица? Пусть даже, по какому-то стечению обстоятельств, пять орочьх шпионов встретились тут с этим шаманом. Сборная солянка отчаянно лихих людишек со всех концов приграничья... Зачем было резать им лица? Пока были живы, понятно, зачем скрывать, что шпионы орков. Но теперь-то, когда мертвы?
Ладно. Сейчас узнаем! Кто-то из орков в живых останется. Не дам их добивать, пока все не вытяну!
Под ложечкой, по рукам, по пальцам гулял легкий озноб — пугающий и сладкий. Схлестнуться с рох-шаманом...
Загнать его, как зайца!
Если, конечно, он не размажет меня, как букашку по камню. Нас всех.
Тибальд и Сова были уже внизу.
140
Там они опять встали и оглядывались.
Должны были еще и говорить. Отсюда, конечно, не слышно — но внизу, в каменоломне...
Тибальд, как бы невзначай уложив зайца на один из выломанных блоков, медленно наклонился, подобрал что-то с земли, — и вдруг швырнув куда-то вбок, тут же натянув лук.
Будто охотник решил спугнуть какого-то зверька, спрятавшегося в тени скальных изломов. Щелчок от ударившего в скалу камня донесся даже до нас.
Если их не заметили сразу, то теперь часовой должен вскинуться и выползти узнать, в чем дело...
Тибальд, выждав несколько секунд, опустил лук.
Сова же изображал, будто принюхивается. Почуял в воздухе что-то такое, чего тут быть никак не могло.
А слова их сейчас должны были быть такие: Сова говорит, что будто костерком тянет? Тибальд ему: да нет, откуда тут костерок? Кто бы тут, в пещерах в каменоломне, стал жить? Зачем? А Сова свое упрямо: да тянет же! Точно говорю! Ну и Тибальд тогда: а ведь и правда, тянет откуда-то... Надо будет виконту сказать? И Сова: лучше сказать. Пусть пошлет людей, чтобы обыскали все и тут. Сдается мне, они не там ищут...
Я мысленно проговаривал про себя. Точно отмеривая паузы, которые должны быть между. Даже представлял гримасы Совы и Тибальда. Виконт заставил их повторить все, слово в слово, трижды, — хотя все вокруг чуть не ложились на землю от хохота.
Зато теперь точно знаем, как они будут это говорить. Когда закончат.
И вот теперь...
— Пора! — бросил виконт.
Арбалетчики подняли арбалеты.
Ну, кто бы ты ни был... Посмотрим, как ты будешь дергаться в моей ловушке.
Сейчас те, кто с шаманом, должны рассыпаться в этом лабиринте щелей, проходов, каменных блоков, брошенных тут и там.
Все, кто там есть. Кроме тролля, конечно. Ему под солнце — пусть даже сейчас оно и за облаками — не сунуться. А все остальные сейчас окружают Сову и Тибальда.
Чтобы отрезать их от пути обратно наверх — к замку...
Во всяком случае, я бы сделал так. И не думаю, что этот шаман — рох-шаман? — глупее меня. Пока все время это я был в дураках.
Он прикажет своим людям, чтобы не били из арбалетов, а брали живьем. Выпускать их обратно к замку нельзя, но и убивать сразу, не допросив толком, — глупо. Шаман должен убедиться, что их принесло сюда случайно.
Наверняка кто-то из его слуг утром следил за замком — но очень издали. Близко подходить не рискнули. И теперь они, скорее всего, даже не знают, нашли мы руну или нет. Только видели, что утром мы выходили из замка туда, были там, где раньше был осадный лагерь. Шаман захочет узнать, что происходит в замке, что творится в головах у тех, кто внутри стен...
Во всяком случае, я бы сделал так.
— Лисенок, видишь кого? — тихо бросил виконт.
— Пока нет, милорд.
На всякий случай я тоже положил болт на ложе моего арбалетика. Вдруг и от меня будет помощь?
Не отсюда стрелять, конечно. Потом. Когда мы сбежим вниз.
— Сразу не бить, — прошипел я арбалетчикам. — Они должны отойти от пещеры, откуда вылезут. Чтоб не забились туда опять... Виконт!
— Вы слышали его, — бросил виконт, не отрывая глаз от каменоломни.
Главное — отрезать шамана и его подручных от пещеры, где тролль. Чтоб не вернулись туда, не забились вглубь, под его защиту.
У меня всего одна пуля. Если пещера глубокая, и от входа не различить, где там тролль... И я промахнусь...
