— Осторожнее!
— П-простите... — пролепетал Лексус, цепляясь за куртку своего спасителя и невольно втягивая носом его запах. На удивление неплохой запах, хотя Майкар пах гораздо лучше.
— Будьте внимательнее, а то сейчас особенно опасно ходить по улицам.
Незнакомец помог обойти опасное место, подобрать пакеты с продуктами и оставил омегу одного. Лексус, вытирая глаза концом шарфа, снова зашагал домой. На кухне, разбирая покупки, он вдруг обнаружил под упаковкой чудом уцелевших яиц плотный серый конверт, надписанный до боли знакомым почерком.
"Лексусу и Майкару Воронам". И их домашний адрес.
Лексус вздрогнул, пялясь на конверт, а потом торопливо начал его вскрывать. Руки омеги тряслись, по лицу снова покатились слёзы.
Салли... это его почерк... Неужели?..
На листке самой дешёвой бумаги было написано долгожданное послание. Тремя разными почерками. Первым шёл кусок, написанный рукой Салли. Лексус сел на табурет, чтобы не упасть, и впился заплаканными глазами в не слишком ровные строчки.
"Папочка, милый, прости, что так долго молчал, но я только теперь смог послать тебе это письмо. Ты уже, наверно, знаешь, что на базу, где я работал, было совершено нападение. Так вот, никакого нападения не было. Мне пришлось в срочном порядке бежать оттуда, и получилось очень много шума. Омега, которого застрелили, был засланным подпольщиком, который и помог мне и моим друзьям выбраться с базы — отвлёк на себя внимание. Он был очень отважным парнем. Сейчас я и мои друзья в бегах, но очень скоро мы попадём на центральную базу повстанцев — нам удалось разыскать одного из кураторов подполья, который и объяснит, как туда добраться.
Мне очень жаль, но сейчас я не могу рассказать всё. Я, как ты уже понял, не один. На базе я встретил двух отличных ребят — Дона Берила и Дензела Саммерса. Дона ты должен помнить — он наш, кайельский, и помогал мне закончить школу. Дензел — альфа и, ты не поверишь, удивительно добрый и заботливый парень. И пахнет просто великолепно! Я даже не знаю, какими словами его описать, но он за очень короткое время стал моим близким другом, как и Дон. Я полностью доверяю им обоим, и они пошли вместе со мной. Мы уже много чего пережили вместе, я в них абсолютно уверен. Когда я решил послать тебе это письмо, чтобы ты не так переживал, они попросили разрешения написать что-нибудь тоже. Если я смогу прислать тебе ещё одно письмо, то расскажу о них подробнее.
По пути мы узнали очень много интересного, в том числе и о восстании и самом Рейгане. И выяснилось, что мой папа Риан — не просто боец старого подполья. Он был комиссаром и особо доверенным человеком самого Рейгана. Сейчас он и мой отец Гиллиан стоят во главе нового подполья. Ты представляешь? Мои кровные родители — вожди подполья! Я, когда узнал, был просто потрясён! Артур, куратор, много чего о них рассказал, и я очень волнуюсь перед нашей встречей. Ведь мои родители — великие люди! Сильные, бесстрашные, умные. И Артур сказал, что их история — это что-то удивительное. Просто не терпится поскорее узнать, как они встретились и смогли быть вместе, ведь они такие разные!
И ещё кое-что. Папочка, ты только не волнуйся, пожалуйста, но у меня началось вторичное созревание. Скоро я стану так называемым "ненормалом", и из-за этого самого вторичного созревания две последние течки проходили довольно тяжело. Но я уже в полном порядке — Дензел и Дон ухаживали за мной. Они отличные ребята! Так что за меня можешь сильно не волноваться — они не дадут мне пропасть, а на самой базе повстанцев я буду в полной безопасности.
Папочка, я очень по вам скучаю. Я знаю, что вы беспокоитесь, поэтому и написал, чтобы вы знали, что я жив и почти здоров. Передай папе Майкару большой и горячий привет от меня. Если смогу, то пришлю с оказией ещё одно письмо. Будьте осторожны — за вами могут следить, чтобы попытаться найти и схватить меня и моих друзей. Я очень люблю вас обоих. Ваш сын Салли."
Дальше шёл смутно знакомый почерк, и Лексус понял, что писал Дон.
"Здравствуйте, дядя Лексус. Салли разрешил мне и нашему альфе приписать пару строк от себя, и я хотел бы сразу вас заверить, что мы не позволим Салли пострадать. Наш альфа — порядочный парень и очень добрый. И он очень сильный и хорошо обученный боец. Он уже не раз доказал свою преданность и чистоту намерений. И он мой давний друг — мы вместе учились в военном училище и одно время делили одну комнату в общежитии. Вам будет трудно в это поверить, но Дензел очень хороший парень — совсем не такой, как большинство альф. Если бы вы могли встретиться с ним лично, то сразу бы в это поверили, а пока вам придётся поверить мне и Салли наслово. Я вам клянусь, что я и Дензел сделаем всё, чтобы защитить Салли от любой опасности. Мы уже стали хорошей сработанной командой, полностью друг другу доверяем и справимся с любыми трудностями. Очень надеюсь, что мы скоро встретимся, чтобы вы могли сами убедиться во всём, что мы написали. Ни о чём не беспокойтесь и будьте бдительны — возможно, к вам будут подсылать чужаков, чтобы вызнать, не оставил ли Салли возможности связаться с ним. Спрячьте это письмо получше и берегите себя — Салли очень любит вас и дядю Майкара и не переживёт, если с вами что-то случится. С уважением ваш друг Дон Берил."
Лексус сразу вспомнил Дона, и от перепаханного последними днями волнений и страхов сердца чуть-чуть отлегло. Молодой бета, сын достойных родителей, и раньше успешно доказывал своё расположение к Салли, искреннее желание помочь ему и защитить от других, так что присутствие этого парня рядом с единственным сыном измученного переживаниями омеги оказалось весьма кстати. Лексус молча благодарил Светлейшего и Адама за такую щедрость... но очередное уверение в порядочности сопровождающего их альфы вынудило насторожиться. Как там его?.. Ага, Дензел Саммерс. Дон пишет, что хорошо его знает — был соседом по комнате в общежитии. Однако альфа есть альфа! Инстинкты так просто не одолеть! Лексус знал это по собственному опыту. Порой альфы не способны сдержаться даже перед собственными детьми — собственными кровиночками. Что уж говорить об омегах со стороны? И вообще — разве бывают добрые и заботливые альфы? Лексус такого видел только один раз. Таким не был даже его собственный отец.
Часть письма, написанная рукой того самого альфы, была прочитана не сразу. Лексус долго всматривался в завитушки незнакомого почерка, не улавливая смысла отдельных слов. Почерк был не слишком разборчивый — буквы стоят неровно, между отдельными слогами видны промежутки, одни буквы написаны аккуратно, другие едва угадывались, одни угловатые, другие округлые... Странный почерк. Собравшись с духом, Лексус начал читать, и прочитанное удивляло его с каждой новой фразой.
"Уважаемый Лексус! Заранее прошу меня простить за неважный почерк, но я, когда сильно волнуюсь, всегда так пишу. Я долго думал, что и как Вам написать, подбирал слова. Вы, наверно, не поверите, но я очень..." Дальше шло несколько слов, тщательно замаранных настолько, что понять, что это были за слова, было невозможно. "Простите, пожалуйста, я не хотел этого писать, чтобы не тревожить Вас ещё больше. Тем более, что такие слова надо говорить в глаза, а не в письме писать. Я очень надеюсь, что мы обязательно встретимся, чтобы я мог сказать это лично. И, быть может, Вы мне поверите.
Я знаю, что Вы беспокоитесь за Салли. Он Ваш единственный сын, и это вполне нормально. Поверьте, я Вас прекрасно понимаю. Салли — самый удивительный и замечательный омега, какого я только встречал с тех пор, как погиб мой папа. Он очень понимающий, умный..." Ещё два замаранных слова. "...и я не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое. Когда я впервые увидел его на базе, то..."
Дальше снова было несколько скрытых слов, которые вызвали ассоциации с омежьим романом, прочитанным несколько лет назад, в котором влюблённый альфа тоже то и дело вымарывал слова из письма, которое он писал своему избраннику. Что же пытается скрыть этот Дензел Саммерс? Лексус посмотрел письмо на просвет, но слова были зачёрканы надёжно — ни одного намёка на смысл скрытых слов. Странный альфа. И он пишет обращение к омеге с большой буквы, как будто письмо адресовано Патриарху, не меньше.
"Простите. В общем, Салли стал для меня особенным, по-настоящему близким другом, и я ему очень многим обязан. Я очень боялся причинить ему вред, когда приближалась его течка, но с нами был Дон, и всё обошлось. Клянусь Вам, я никогда не причиню Салли вреда, ведь он так много для меня значит! В моей жизни очень мало людей, которые мне по-настоящему дороги, и Салли стал как раз таким человеком. Поэтому я пошёл за ним. Чтобы защищать его, быть рядом в нужный момент, заботиться о нём. Поверьте мне, Лексус! Обещаю, клянусь памятью моего папы Люциуса, что я не подведу и не обману Вашего доверия! Если будет нужно, то я отдам за Салли свою жизнь без колебаний! Я много слышал о Вас от Салли и знаю, как он любит Вас и Вашего мужа. Все эти годы вы растили его, защищали, заботились, и я хочу так же заботиться о Салли, как вы. Я буду молить Светлейшего о том, чтобы мы когда-нибудь встретились, и тогда Вы сами убедитесь, что я говорю правду.
До базы повстанцев осталось уже не так много, как в самом начале нашего пути. Я знаю, что Риан встретит нас с Доном настороженно и с недоверием. Он столько лет жил вдали от Салли, страдал и мучился в разлуке. Я уже заранее настраиваюсь на то, что заслужить его доверие будет непросто. Но, быть может, Вы примете мою искренность? Я знаю, поверить в то, что альфа способен на большое тёплое чувство по отношению к омеге, трудно, но я как раз такой. Меня таким воспитал папа Люциус, которого я очень любил и потерял, когда мне было четырнадцать лет. Если бы было можно, то мы бы сфотографировались втроём и прислали эту фотографию вам. То, что Дон снял на базе, пришлось бросить там, о чём я очень сожалею. Увидев эти снимки, Вы бы мне сразу поверили.
Берегите себя и передайте поклон от меня Вашему мужу. Я уже знаю, почему вы были вынуждены переехать в Кайел, и я восхищаюсь отвагой вашего мужа. Он достойный человек. Искренне надеюсь, что с вами ничего плохого не случится. Салли так тепло и много о Вас рассказывал, что я успел полюбить Вас, и я буду очень переживать, если с вами что-то случится. Я очень хочу познакомиться с Вами и попробовать Ваши пироги, которые так хвалят Салли и Дон. Мой папа тоже пёк очень вкусные пироги." В этом месте чернила слегка расплылись, как будто на них капнула вода. "В общем, я хотел сказать, что Вам не о чем беспокоиться — мы не дадим Салли в обиду.
Будьте здоровы, Лексус, и ждите. Как только будет можно, мы сразу к вам приедем. Наверно, это произойдёт нескоро, но мы обязательно встретимся. Я очень хочу стать частью вашей семьи — добрым и надёжным другом. И я буду надеяться, что Вы сумеете меня принять, как когда-то приняли Салли. С глубоким уважением и почтением искренне Ваш Дензел Саммерс." В самом низу была приписка тем же неровным почерком: "Спасибо вам за Салли."
Дочитав послание альфы, Лексус застыл надолго. Поверить и впрямь было непросто, но когда-то Лексус знал одного альфу, который искренне любил своего мужа. Этим альфой был его опекун Тиль Штерн. Поначалу Тиль просто прилично относился к своему Одину, а потом, после первой встречи с будущим подопечным, в их семье всё изменилось в лучшую сторону. Тиль стал первым и последним альфой, рядом с которым Лексусу было достаточно комфортно, которому он мог довериться. Довольно суровый, но добрый и отзывчивый. Когда пришло известие, что Тиль умер в лагере, Лексус долго плакал, а маленький Салли недоумённо теребил папу, пытаясь узнать, почему тот плачет. Тиль был своим и хорошо знакомым, а тут... Судя по слегка сбивчивому письму, этот странный альфа был влюблён в Салли. Отчаянно и почти безнадёжно. И вымаранные слова были, скорее всего, свидетельством этой любви. Омега ещё раз перечитал всё послание Саммерса и уверился в своей догадке ещё больше. Странный альфа...
Письмо не могли отправить обычной почтой и потому передали с надёжным человеком — именно этот человек подхватил его, не дав упасть, и незаметно пропихнул конверт в пакет с продуктами. Если за их семьёй уже следят, то это был естественный ход. Кто же был этот добрый вестник, привёзший письмо в Кайел? Лексус не успел его разглядеть.
Занимаясь ужином, Лексус снова и снова бросал всё, чтобы перечитать письмо. Он по-прежнему беспокоился за сына, но письмо внушило надежду когда-нибудь увидеть его и обнять. Главное, что Салли жив, на свободе и в безопасности. Дон — мальчик умный и хитрый, а этот альфа, Дензел Саммерс, наверняка сильный и тренированный. Они защитят Салли, а уж на базе за ним присмотрит Риан. Уж он-то точно не станет подвергать Салли риску и опасности! Ведь он его отец!
Когда домой вернулся Майкар, то застал мужа в гостиной с просветлённым лицом и заплаканными от счастья глазами. К груди омега прижимал серый конверт. Бета сразу всё понял.
— Салли?..
— Да, дорогой. Он жив. Наш мальчик жив.
Майкар торопливо прочитал письмо, протянутое дрожащей рукой Лексуса, перечитал и тяжело опустился на диван. Его взгляд застыл, лицо тоже.
— Так вот кто был наш поздний гость... Предки, кто бы мог подумать...
— Риан? — нахмурился Лексус. — Ты что-то понял?
— Да. — Майкар потрясённо поднял глаза на мужа. — Милый, все эти годы мы растили сына самого Риана Сантаны! Легендарного комиссара старого подполья!
Лексус только теперь понял, что об этом писал и Салли, а он не придал этому значения — имя-то самое обычное.
— Риан... Сантана?
— Да! Сам Риан Сантана родил своего сына в нашем доме! Какая... честь...
Лексус зажал себе рот, боясь вскрикнуть. САМ РИАН САНТАНА!!! Лексус ещё тогда, в столице, читая сообщения о похождениях отчаянного комиссара и следя за новостями, и помыслить не мог, что эта живая легенда когда-нибудь окажется рядом с ним. А он, оказывается, у самого Сантаны роды принимал! Растил и воспитывал его ребёнка! Так вот почему Риан с такой болью оставлял Салли в их доме!..
Перед глазами омеги тут же встал тот самый миг. Вот Риан, уже переодетый в чистую одежду и с небольшой сумкой на плече, всё ещё слабый, но вполне уверенно стоящий на ногах, медленно и явно через силу бережно опускает крепко спящего Салли в его руки. Долго не решается убрать свои руки. Его брови хмурятся, бескровные губы подрагивают и кривятся, в бесцветных глазах стоят слёзы. Вот он делает первый шаг ко входной двери — тяжело, как будто к каждой ноге привязан неподъёмный груз. Постоянно оглядывается, и выражение неописуемой боли застывает на его бледном лице. Вот он шепчет "Береги его, Лексус...", резко поворачивает дверную ручку и стремглав, не давая себе обернуться, вылетает на крыльцо и растворяется в сером полумраке рассвета. За окном стрелой промелькнула тень, и Лексус готов был поклясться, что он слышал приглушённые рыдания беглого омеги. Всё это потускнело, когда Лексус вернулся в гостиную и сел на диван, любуясь своим "совёнком", но часто возвращалось в снах все эти годы. Лексус слишком хорошо понимал Риана — никому бы он не пожелал пережить такую же боль. И теперь, спустя двадцать три года, последние кусочки встали на своё место. Риан не просто решился оставить Салли на его попечение — отчаянный комиссар доверил ему самое ценное, что у него было. Своего единственного сына. Своего первенца.
