Как-то вечером, не выдержав, Арьерэ сказала:
-Я хочу ее видеть.
-Зачем? Что ты собираешься делать? — встревожился Мунэмори.
-Не знаю, — честно ответила Арьерэ и спросила мужа: — Скажи! Ты мне веришь?
-Да.
-Счастливый! Я сама себе не верю. ...Пойдем спать, мой медведь. Завтра решим...
На рассвете из спальни выскользнула волчица. И, выбравшись из дома, помчалась на восток.
А через час из ворот выехал одинокий всадник и погнал коня туда же: на восток.
"Мы с тобой — одной крови..."
Волчица бежала по деревенской улице. Сотни всевозможных запахов били ей в нос, мешая держать след, но она все-таки его не теряла. Она проверяла один дом за другим, пока, наконец...
Арьерэ вернула человеческий облик и посмотрела через калитку во двор.
Худенькая молодая женщина стирала белье на крыльце. А развешивали его на веревках двое парней огромного роста и могучего, даже слишком могучего сложения. И Арьерэ поняла, что нашла тех, кого искала. Она отворила калитку, не спрашивая разрешения, и вошла.
-Мама! — позвал один из парней, не дождавшись очередной простыни.
А Вайка пристально глядела на незваную гостью. Сыновья, перехватив ее взгляд, встали перед ней, заслоняя мать.
-Идите в дом! — спокойно приказала хозяйка.
-Но, мама! — запротестовали парни. — Ты уверена?
-Да, мальчики. Идите. Нам надо поговорить. И, чем бы ни завершился разговор, помните — такова моя воля. Идите.
Парни долгим и внимательным взглядом посмотрели на вейру, но подчинились приказу матери.
-Я ждала тебя. Знала, что придешь. Делай то, зачем пришла, моя княгиня. Я не буду сопротивляться.
-Знала?
-Да.
-Надо же! — спокойно удивилась Арьерэ. — Я не знаю посейчас, а ты, выходит, знала?
-Нетрудно догадаться, моя княгиня. Ты хочешь меня убить. Убивай! Я не сопротивляюсь. Я ведь никогда на него не претендовала, всегда знала, что он любит тебя... Убей меня, если хочешь! Мои сыновья не будут тебе мстить.
-Все-то ты знаешь! — пробурчала себе под нос Арьерэ. — Что я хочу, что он думает...
Они стояли друг против друга и молчали.
-Как же ты их рожала? — неожиданно спросила Арьерэ. — У меня-то один был, и тот родился волчонком. А у тебя же — двое медвежат! И как ты их носила-то?
-Как рожала? Как и положено женщине — в муках, — впервые улыбнулась Вайка. — Кабы не Эскельп — умерла бы. А как носила? Ох, моя княгиня! Страшно вспомнить... — снова улыбнулась она. — Думала, что лопну. А когда они толкаться начинали, то казалось, что разорвут на кусочки. Живот перевешивал, к земле тянул... И есть хотелось ужасно.
-А! — понимающе кивнула Арьерэ. — Когда я Киемори носила, на меня такой жор напал, что все удивлялись. Наверно, так и должно быть, если медвежонка носишь...
Снова обе замолчали. И снова первой заговорила Арьерэ.
-Так что же мне делать с тобой, Вайка?
Вайка обернулась, посмотрела на окна дома, куда ушли ее дети, прошептала что-то. Снова повернулась к Арьерэ.
И тихо, но твердо сказала:
-Делай то, зачем пришла! Я люблю его и не прошу у тебя прощения.
Арьерэ смотрела на худенькую девушку с поющей и крылатой душой и волей, что тверже и острее стального клинка. На любящую, но гордую женщину, давно забывшую слово "надежда".
"Знаешь? — неожиданно сменила тему разговора она. — Один человек из иного мира рассказал мне историю о мальчике, воспитанном волчьей стаей. Так вот, у них там была Клятва, которую каждый мог дать врагу, если хотел видеть его другом. И нельзя было отвергнуть ту Клятву. И нарушить ее было нельзя. Вот эта клятва, Вайка!
"Мы с тобой — одной крови!"
Знаешь, Вайка? Мы похожи с тобой. Только я говорю глупости, а ты их делаешь. Может быть, мы с тобой в самом деле — одной крови? Прощу ли я тебя? Смирюсь ли? Не знаю. Пойдем, Вайка. Зови своих медведей".
-Куда? — вздрогнула хозяйка.
-Домой, в его хижину... В нашу хижину, Вайка. Мунэмори, наверное, уже там.
-Что же будет? Как же? — прошептала одними губами Вайка.
Арьерэ пожала плечами:
-Не знаю, сестра. Все еще не знаю. Будем думать.
-Скажи, моя княгиня! Почему ты меня не убила?
-Ну, во-первых, нельзя убивать праматерь целого народа, Вайка...
-А во-вторых?
-А во-вторых? — переспросила княгиня. — Ты бы меня убила, если б на моем месте была? Смогла бы набраться духу?
-Нет!
-Вот если бы ты могла меня убить, окажись ты на моем месте, то я бы, на своем уже месте, даже разговаривать с тобой бы не стала. И он бы понял меня. Не могу я убить тебя, сестра. Если я тебя убью, то Мунэмори мне не простит. И, что самое страшное, он не простит себе.
Глава 27. Я — Мастер
Авторское примечание к главе
Содержание этой главы не очень связано с остальной книгой. Кто-нибудь спросит меня: причем тут Это? Зачем приплетать еще и Арту?
Можно было бы и не приплетать. Однако никто не может указать границу между реальностью и вымыслом. А Радуга миров достаточно велика, и даже истарнам неведомы все миры, входящие в нее. Впрочем, истарны не любят рассказывать сверх необходимого...
Здесь можно найти ответы на некоторые вопросы, а также встретить новые вопросы. Здесь встречаются персонажи, которые разработаны профессором Толкином, а также Н. Васильевой в ее "Черной книге Арды". Тем, кто не читал этих книг, я сочувствую, но не делаю сносок в тексте: в сносках книгу не перескажешь. Я не признаю монополию на истину, не считаю, что чей-либо взгляд — единственно верен. Я не утверждаю, что прав. Я переосмыслил многое, и прошу простить мастеров, если чем-то случайно их обидел.
Мастера — не всегда козлы.
"Я — мастер"
Саурон был чужд дипломатии. Он просто предстал перед Мелькором и объявил:
-Здравствуй, Тано. Я пришел за тобой.
-Как это — пришел? — безучастно спросил Мелькор. — Просто взял и пришел?
-Просто взял и пришел, — подтвердил, едва заметно улыбнувшись, ученик. — Сложно приходить я пока не научился...
-Это же невозможно...
Саурон пристально поглядел на Мелькора и с удивлением понял: что-то изменилось... он не ощутил в себе чувства ученика... Впервые не ощутил...
-Учитель! — обратился он по привычке к Тано. — Я давно убедился, что если не верить на слово в утверждения "это невозможно!", "тебе нельзя!", то все становится возможным. Я просто открыл врата и пришел к тебе.
-И ты уверен, что выстоишь против валар? Один против всех? Я когда-то не смог...
-О чем ты, учитель? Разве Намо не рассказывал тебе, когда уходил?
-О чем?
-Валар давно покинули Валинор, Тано! Каждый из них творит свой мир.
-Каким образом? Они же привязаны к Арте! Не будет их — не будет Арты!
-Учитель! Если их нет, а Арта еще существует, не значит ли это, что ты ошибаешься? — усмехнулся Саурон.
-Но Единый...
Саурон вздохнул и перебил:
-Учитель! Признай, что не всегда понимал его! Вспомни: я не всегда понимал тебя! Ты уверен, что верно понял тогда его мысль? Может быть, Эрэ не счел возможным поделиться с вами всей информацией? Ты ведь тоже не во все детали меня посвящал!
Говоря это, Саурон вдруг ясно осознал, что впервые заговорил с Ним, как учитель. Не как ученик. Мелькор, однако, не заметил его замешательства: слишком встревожили его слова Саурона.
-Тъирни! Знание бывает порой опасно для того, кто не готов его воспринять!
Саурон сменил тон и заговорил мягче:
-Тано! Я тебя ни в чем и не виню! Что, если Эрэ счел вас, своих учеников, не готовыми?...
Мелькор подумал немного.
-Я хочу увидеть Арту!
-Пожалуйста, учитель!
Перед ними возникло видение, подобное тому, что показал некогда Эрэ. Видение Арты.
-Многое же ты можешь, Гортхауэр! — с удивлением заметил Мелькор.
-Учусь, отец! — пожал плечами Саурон.
-Как ты меня назвал?
-Отец, я помню, ты просил не называть тебя так! Ты обещал, что я пойму смысл твоей просьбы. Но за тысячелетия я этого так и не понял. И, если честно, никогда не захочу понять... Идем же! Нас ждет Радуга миров! Нас ждет работа.
-А как же цепь? — показал Мелькор скованные руки.
-Какая цепь? — поднял брови Саурон.
Действительно, исчезли кандалы, сковывавшие руки и шею Мелькора.
-Ты изменился, Гортхауэр, — тихо и вслух сказал Мелькор. — Ты уже — не мой ученик. Наверно, я не заслуживаю...
-Заслуживаешь! — снова перебил его Саурон. — Я — мастер. Не самый великий из мастеров, но мастер. Настоящий учитель заслуживает того, чтобы его ученики становились мастерами.
Мелькор криво усмехнулся:
-Ну ладно. Уговорил. И зачем я понадобился тебе?
Ответом ему был холодный взгляд прищуренных глаз.
-Истарны просят тебя принять участие в творении нового мира.
-Они уверены, что я... уживусь с другими творцами?
-С ним уживешься! — впервые улыбнулся Саурон.
-С кем?
-С Гэлеоном.
-С кем???
-С Гэлеоном. Он собрал большинство Эллери Ахэ. Всех тех, кто не нашел своего дома в иных мирах... Отец, тебе нужен дом! Истарны предлагают тебе принять участие в его создании.
-Зачем мне дом? Я ведь одинок.
-Возможно, не навечно?
-О чем ты?
-О том, что не навечно ты будешь все решать за нее.
"Мне нужна твоя помощь"
(За тысячу лет до Нашествия)
-Хозяин, открывай!
Асклепий распахнул дверь и лицо его потемнело.
-Ты? Что нужно Темному Властелину от целителя?
-Помощь.
-Тебе? По твоей вине этот мир чуть не погиб в пламени ядерной войны! Погибли миллиарды людей! На северном континенте было разрушено почти все! Я исцелил всех, кто остался жив, я снижал радиационный фон планеты, боролся с лучевой болезнью и генетическими мутациями! Я уже девять тысячелетий храню и оберегаю этот мир! Я уже помог тебе всем, чем только мог. Уходи, Саурон! Уж тебе-то я ничем не обязан.
-Послушай, целитель! Сменил бы ты тон, а? Поссориться нам никогда не поздно. Я ведь по делу к тебе пришел. Выслушай меня, Асклепий! Спокойно выслушай!
-Ну, входи! Садись.
Гость вошел в дом, сел за стол. Хозяин уселся напротив.
-Ты прав, целитель, — негромко заговорил гость. — Почти во всем. Я создал этот мир, и не сумел его сберечь... А ты знаешь, сколько времени прошло здесь от сотворения до твоего прихода? Пять миллионов лет.
-Ну и что?
-А ты знаешь, сколько прошло за эти годы абсолютных лет? Тысяча семьсот.
-Сколько!?
-Тысяча семьсот лет, Асклепий! — отчеканил Саурон и, снизив тон, добавил: — Я же еще юнцом недоученным был тогда!
-Зачем же творил-то?
Саурон вздохнул и принялся рассказывать.
-Когда началась первая Война, Тано приказал мне уходить. Он знал, что его ждут плен и оковы, и надеялся, что я продолжу его дело. А я не смог — не умел я тогда еще. И я ушел вовне, чтобы там найти помощь. И я нашел ее. Нашел истарнов.
-И помогли? — спросил целитель.
Саурон криво усмехнулся.
-Помогли. На свой лад. Они попросили о помощи меня. Просили сотворить мир, чтобы закрыть путь в Радугу миров Энтару.
Асклепий присвистнул.
-Даже так? А сами они что же?
-Да их же так мало, Ассклау, ты же знаешь! И дел у них по горло. Тоже с отцом — Энтаром воюют. С Хаосом. И друг с другом...
Целитель удивился, наконец, по-настоящему.
-Откуда ты подлинное имя-то мое знаешь?
-Я, брат, многое теперь знаю... Но я продолжу. Сотворив и заселив этот мир, я узнал, что Тано возвращается. И мне пришлось тоже спешить на Арту.
-И ты бросил целый мир ради встречи с Мелькором?
-А ты меня не суди! — сверкнул глазами Саурон. — Он — мой отец!
Асклепий сходил за пивом, налил две огромные кружки, шмякнул на стол связку вяленой рыбы. За это время гость поостыл.
-Мне же еще учиться надо было, понимаешь? Я не заметил ошибки, и думал, что все сделал правильно здесь, что ничего не случится, если я отлучусь на пару тысячелетий. А там — война. Там гибли мои ученики, мои друзья, люди, которые верили мне! Как я мог их бросить?
Саурон встал из-за стола, сел к огню. И, глядя в пламя, продолжил:
-Мы никому не желали зла. Мы учили людей понимать, любить, чувствовать землю и все, что по ней ходит и растет из нее, плавает в ее водах и летает в ее небе. Мы учили не властвовать над природой, а становиться ее другом!... Но вновь пришла война, которую начали не мы. Я стал Повелителем воинов. Я учил людей владеть оружием, учил понимать, как легко вылетает из ножен меч, и как трудно его потом вернуть в ножны... Я учил их защищать с оружием в руках свою честь и свободу своего народа... Знаешь ли ты, Ассклау, что с Ним сделали? Нет? Его ослепили, сковали и выбросили вовне.
-Что, Саурон? Так и не простил?
-Нет, — ответил он, — не простил.
-Что ж! — задумчиво произнес целитель. — Такое и впрямь не прощается. Но о чем ты хотел просить меня? Исцелить Его?
-Нет, целитель. Не в силах Его исцелить даже ты, пока Он сам этого не захочет. И убедить я Его не смогу. Найди мне кого-нибудь в этом мире, чтобы послать к ним. К Мелькору и Элхэ.
-Он свободен? — быстро спросил Асклепий.
-Пока нет. Я иду Его освобождать.
-А Элхэ?
-Она Его найдет, друг мой. Ничто не сможет ей помешать.
-Это верно... — задумчиво произнес бог-целитель. — Ее можно убедить в чем угодно, она никогда не спорит, но... она точно знает случаи, когда уступать нельзя. И тогда ее ничто не остановит...
-Ты ее знал? — быстро спросил Саурон.
Асклепий помолчал... А потом с чувством ответил:
-Могу ли я не знать самую талантливую из моих учениц, а? Как думаешь?
-Твоих учениц? — медленно переспросил Саурон.
-Да, — жестко ответил целитель.
Несколько минут двое богов глядели друг на друга. Затем Саурон предложил:
-Давай сменим тему? Не стоит рисковать жизнью из-за... м-м-м... гипотетических проблем.
-Не стоит... — легко согласился Асклепий и перевел разговор в практическую плоскость: — Кого же ты хочешь послать к ним? И когда?
-Не знаю. Реши сам.
-Исчерпывающее объяснение! — буркнул Асклепий. — Главное — понятно и очень доходчиво!!! Может, растолкуешь мне — что ты хочешь от посланца?
Саурон задумался.
-Зрение я Ему верну, невелик труд! Освобожу и дом для Него найду. А вот далее... Я думаю, целитель, что беда их в том, что они не умеют любить.
Асклепий поднял брови.
-Я не уверен, что понял тебя...
Саурон невесело усмехнулся.
-Они оба сломлены. Ты — целитель — хорошо знаешь, как это бывает. Одни, сломавшись, пьют вино без всякой меры, теряя человеческий облик. Другие — те просто перестают верить в собственные силы, в счастье, забывают слово "радость".
И, с глухой яростью:
-Кого может сделать счастливым тот, кто не верит в счастье? Как доставит радость близким тот, кто не знает радости? И как же мучительна такая любовь!
-Понятно! А ты не пробовал сказать все это им?
-Что? — печально спросил Саурон. — Я и сам... Мою любовь убили в Ангмаре гондорские воины, когда "очищали его от скверны". Она... я так и не сказал ей, что люблю ее. Не решился... За тысячелетия так и не набрался духу. Только венок подарил...
