Оставив в покое свою добычу, она обошла выброшенный после падения корабля вал земли, чтобы посмотреть на ущелье. Или, скорее, средних размеров каньон.
Потрескавшиеся во многих местах склоны зияли щербинами, оставленными массой обвалившейся земли. Где-то еще поднимались струйки дыма, чтобы тут же оказаться добычей беснующегося ветра; черный пепел кружился с танцующими вихрями, чтобы в мгновения редкого затишья медленно опуститься на землю.
На глазах Жанны изломанный край вознесшейся на добрых полтысячи метров стены без предупреждения осел, развалился на пару громадных кусков, начавших сперва медленно, затем все быстрее и быстрее сползать вниз. Затем они в свою очередь лопнули, рассыпавшись широким потоком обломков. От нее до места падения лавины было никак не меньше полутора-двух километров, так что рокочущий гул и треск докатился почти одновременно с дрогнувшей землей и порывом ветра, бросившим в обзорную пластину шлема горсть пепла. У подножья склона взметнулось облако пыли, на глазах поднявшись метров на двадцать.
Девушка озабоченно покачала головой. Вспышка аннигиляции, может, здесь не была видна, но рухнувшая с плато ударная волна и океан огня, в который превратились те безбрежные зеленые массивы, виденные ею перед падением "Кракена", хорошенько разогрели все наверху. Земля и камни постепенно остывали и температурные перепады медленно, но безостановочно делали свое дело, порождая вот такие обвалы. Какое-то время туда соваться не стоит: ни в каньон, ни наверх — даже если бы у нее были идеи, как затащить туда Шонта. Хороших же идей пока в голову не приходило. Так что либо идти по каньону, в надежде, что дорога там не превратится в совсем непроходимую, либо вдоль плато с перспективой нарваться на злых как черти тэш'ша.
Оба варианта не ахти, но дорога вдоль плато не нравилась девушке чуть больше. Она помнила стену пара и дыма, заслонившую собой горизонт: чтобы ни случилось под землей, но там, где эта стена закончилась, с плато наверняка попадали не просто маленькие лавины. Если здесь, совсем неподалеку от места крушения их перехватчика у подножья плато царит настоящий кавардак, что же творится там?
Поднятая обвалом туча пыли оседала, грязной кляксой расползаясь вдоль склона. Жанна досадливо тряхнула головой и пошла обратно. Тэш'ша не пришел в себя, симбионт на нем мерно подрагивал, занимаясь чем-то жизненно важным для "кота". Жанна подхватила трос и потянула добычу за собой.
Возвращалась она другой дорогой: там, откуда она пришла, одному человеку идти легко, но с буксируемой платформой могут возникнуть проблемы. Потому Жанна решила немного отойти от россыпи сорванных не то с плато, не то с краев каньона скал, и по относительно пустому пространству, тянущемуся почти до отвесной стены плоскогорья добраться до "Кракена". Рискованно, ведь вокруг ни укрытия, ни растительности, только каменистая земля, по которой ветер гонял пыль и песок. Но девушка рассчитывала, что поблизости особо любопытных нет. Еще перед тем, как отправиться на разведку, она раскидала в радиусе полукилометра от обломков космолета детекторы движения, оттащила Шонта под прикрытие двух каменных столбов, навалившихся на вырастающий из потрескавшейся почвы одинокий утес. В получившемся "шалаше", высотой с два "Кракена", можно было и слона спрятать, не то, что одного почти беспомощного человека. Жанна не очень опасалась "котов": по ее прикидкам им потребуется не менее часов шесть, чтобы навести порядок, организоваться, собрать все, что уцелело — и только тогда разбираться с окрестностями базы. К тому времени она надеялась, Шонту станет лучше, сама немного отдохнет, а в ушелье-каньон можно будет сунуться без опаски получить на голову что-то крупное.
И с этим "котом" надо разобраться: в виде мертвого груза он Жанну совершенно не устраивал.
Отметка коммуникатора, дремавшая на краю зрения, мигнула, развернулась в плоский белый прямоугольник с графическим знаком в среде пилотов означавшем успешное завершение маневра и готовность к новому. Жанна на ходу сдублировала знак и отправила обратно: "удерживаем строй до прояснения обстановки".
Пилоты "Гетмана Хмельницкого" не рисковали слишком активно использовать коммуникаторы, даже не держали постоянно открытым личный канал связи. Да, Жанна не думала, что "котам" сейчас до поисков людей, но ни она, ни Шонт не хотели рисковать напрасно. Редкий обмен скупыми, короткими сигналами — вот и все, что они позволяли себе. Достаточно, чтобы быть в курсе отсутствия проблем у напарника, и мало шансов, что кто-то посторонний обнаружит источник сигналов.
Вернув коммуникатор в режим ожидания, девушка облегченно вздохнула: Джон держался, не теряя сознания, и это казалось хорошим знаком. Она-то, по большому счету, отделалась крайне легко, а вот напарник без посторонней помощи даже ползти не мог: поврежденный позвоночник, пробитое обломками ребер легкое, повреждения внутренних органов, множественные переломы. Жанна не знала, кому возносить благодарность, что очнулась после катастрофы вовремя, чтобы не дать Шонту умереть под обломками космолета. Плевать, что спасение Бабая ополовинило медикаменты аварийного комплекта, забрало восемь из десяти кассет полевого кибердока, все ресурсы медблока сьютера Шонта и две трети запасов воды...
Главное, что он по-прежнему оставался в живых.
Взбаламученные вырвавшимся с ущелья вихрем маленькие смерчи кружили вокруг, обгоняя тянущую за собой платформу Жанну. Каждый раз она останавливалась, пережидая, пока оставляющий замысловатый узор на выпавшем пепле и песке вихрь умчится прочь. Раньше, едва отойдя от "Кракена", она угодила в такой смерч и совсем не нашла это приятным. Как будто тысячи цепких пальцев держат тебя, тянут одновременно во все стороны, стремясь сбить с ног, а в уши бьет пронзительное завывание ветра и раздражающее шипение трущихся о ткань сьютера и шлем песчинок.
Два смерча выписывавшие до сего мига восьмерки впереди, словно услышав ее мысли, отпрянули. В опустившихся сумерках не получалось рассмотреть все до заслонившей небо стены плато, но след, оставленный "Кракеном" отсюда она видела превосходно.
Хоть и предпочла бы не видеть.
Шонт сделал все мыслимое и немыслимое, до последнего удерживая перехватчик кормой вниз. Не его вина, что искалеченная машина с единственной оставшейся дугой маневровых двигателей, с отказывающими системами и повреждениями корпуса почти не слушалась управления. И так чудо, что "Кракен" почти две секунды опускался — а вернее, падал, — отвесно, как по ниточке, опираясь на струю маршевых двигателей. Потом случилось то, чего и стоило ожидать: амплитуда боковых колебаний вместе с вращением вокруг оси начали заваливать космолет на бок, и перехватчик понесло от стены. Затем...
Затем он врезался о землю, развалившись на две части. Корма с двигателями вырыла в месте падения немалую воронку и осталась в ней же. А все остальное вспороло слой почвы на три метра в глубину и, точно исполинский плуг, оставило за собой прямой как стрела ров с треть километра длиной.
Кабина "Кракена" остановилась у края обширного поля каменных столбов и скал, поодиночке и группами вырастающих из ровной как стол поверхности. Помятая, продавленная в месте схождения обломков дуг маневровых двигателей, вся в рваных трещинах... и все же инженеры Конфедерации могли гордиться своим детищем: заложенного запаса прочности хватило, чтобы сберечь жизни пилотам.
Жанна уже видела скалу с упавшими на нее каменными колоннами — причудливая игра природы Изольды. Все выглядело как раньше, когда она отправилась на разведку: пустая и ровная местность, постепенно повышавшаяся к едва угадываемому вдали краю плато. Ни растений, ни животных, только одинокие клыки угрюмо-серых скал: у места крушения "Кракена" редкие, а ближе к останкам транспортника тэш'ша превращавшие равнину в настоящий каменный лес. Небольшой, правда, лес — от обломков совсем недалеко было до каньона. Пускай и уступающей плоскогорью, где полыхнула вспышка аннигиляции, но все равно заставляющее запрокинуть голову, чтобы увидеть ближний край.
Ветер сердито взвыл, толкнул девушку в спину. Бросив трос, она подняла рейкер и поднырнула под столб, протискиваясь в узкую щель между ним и краем скалы. Светофильтр шлема мгновенно отреагировал на смену и без того скудного освещения на глубокую тень под скалой, включая фонари шлема. Полоски света пробежали по небрежно сложенным ящичкам из аварийного набора и остановились на могучей фигуре Шонта за ними: Жанна долго искала место, куда не добирался вездесущий ветер. Такого, конечно, не нашлось, так что пришлось потрудиться и окружить Джона импровизированным заслоном. Выросшая за время ее отсутствия под ним горка песка говорила, что трудилась не зря.
— Хорошо... погуляла, Звезда? — голос Шонта звучал слабо. Пилоту "Гетмана Хмельницкого" слова давались с трудом, словно ему постоянно не хватало воздуха. Несмотря на слабость и раны Шонт держал в руке "Шершень", с удовлетворением отметила про себя Жанна. Уходя, она оставила оружие рядом с напарником — и у него хватило сил и воли, чтобы вытащить рейкер при скрипе песка под ее ногами и нацелить точно в то место, откуда она появилась.
Опустив "Иволгу", она шагнула к Шонту, вызывая диагностический модуль кибердока.
— Неплохо. Хуже, чем рассчитывала, но лучше, чем опасалась. Ты как себя чувствуешь?
— Как будто у меня сломан позвоночник и пара ребер, пробито легкое и потерял литр крови. Неплохо.
Жанна покачала головой, отчасти радуясь звучавшей в голосе Джона иронии, отчасти — как и в первый раз — ужасаясь ранам, которые получил ее напарник. Получил, спасая ее — двойной запас геля для аварийной посадки позволил ей обойтись без царапинки, но Шонт за это заплатил сполна.
— Если бы пару... У тебя семь ребер сломано. И нога сломана в двух местах.
— Ноги я все равно не чувствую...
— Ты ничего не чувствуешь, потому что накачан обезболивающим, — отрезала Жанна, изучая отчет кибердока. Сам кибердок — пузатый, похожий на поставленную на попа маленькую бочку, весело подмигивал индикаторами и ритмичными вспышками у основания протянувшихся к пациенту тонких шлангов и кабелей.
Девушка нахмурилась, прочитав последнюю строчку. Ничего плохого, но и ничего хорошего. Кибердок повторил свой диагноз: состояние стабильно-тяжелое, необходима госпитализация. Поврежденный участок позвоночника зафиксирован и стабилен, окружен двойным слоем регела [регел — регенерационный гель, изобретенный в Конфедерации состав, включающий в себя искусственно созданные вирусы и бактерии, а так же питательную среду, с помощью которой обеспечивается быстрое заживление/регенерация поврежденных тканей]. Повреждения легкого непосредственной угрозы для жизни не представляют, но поводов для радости мало: запасы регела подходят к концу и что будет потом — предсказать сейчас нельзя. Кибердок регулярно и настойчиво повторял одну и ту же рекомендацию: как можно скорее доставить Шонта в госпиталь. В противном случае — никаких гарантий.
— Плохо? — тихо спросил Шонт.
— Могло быть и лучше, — Жанна отключилась от кибердока. — Тебе к врачам надо. К нормальным врачам, а не этой железке.
— До врачей далековато...
— Это моя проблема! — Шонт только улыбнулся про себя, услышав сердитые нотки в ее голосе, но ничего не ответил: напарница, развившая бешеную активность после крушения, все равно не станет его слушать. Они оба прекрасно понимали, что без него она имеет намного больше шансов выбраться из этой передряги, но так же оба знали, что она даже думать не будет бросить его тут.
— Нашла транспортник?
— Куда он денется... — буркнула девушка, быстро осматривая его раны: после удара фрагмент лопнувшей обшивки пролетел через всю кабину, чиркнул краем по плечу и груди Шонта, срезал один из захватов кресла и срикошетил прямо в окружавший Жанну кокон аварийного геля. Ей-то он никакого вреда ни принес, но Джону повезло меньше: сила удара была такой, что даже ткань сьютера не выдержала. Сам по себе порез получился болезненным, но не глубоким, однако как раз четыре из тех семи сломанных ребер были на совести этого "фрагмента". — Сейчас увидишь, благодаря кому мы тут.
Снаружи ничего не изменилось: тучи, ветер, вездесущий песок и хлопья пепла. Визор твердил, что по времени Изольды где-то середина дня, но, если судить по тому, как быстро темнело, можно подумать, что Авалон давно уже опустился за горизонт. Плохо, что они попали в своего рода "яму" между двумя возвышенностями. С одной стороны плоскогорье, где произошел взрыв, с другой — меньшее по высоте плато, рассеченное каньоном — сюда и в лучшие дни светило системы не часто заглядывало.
Тэш'ша в себя не пришел — пока девушку это устраивало. Как и то, что ни души не появилось за время ее отсутствия поблизости: здешние "души" ничего хорошего им с Джоном не сулили, и лучше б им на глаза не попадаться.
Шонт закашлялся при виде тэш'ша, но с расспросами не стал спешить. Жанна отвела платформу к противоположному от напарника углу, сбросив по дороге узел с трофеями. С маской тэш'ша она возиться не стала: просто перерезала оба шланга и потянула на себя. Закрывавшее лицо "кота" устройство отошло легко: что-то тихо клацнуло и зашипело, маска отскочила и повисла в руке девушки. Тут же прекратили дрожать от напора воздуха и шланги, заканчивающиеся в платформе: каким-то образом автоматика распознала, что нужды в воздушной смеси больше нет.
"Кот" не шевельнулся, когда с него слетела маска: пульсирующий на груди симбионт все еще не собирался его будить. Или же собирался, но быстро привести в сознание не мог. Или не хотел. Или... Жанна, чертыхнувшись про себя — "нашла о чем думать" — сняла трос и, не мудрствуя, подняла один край платформы, изо всех сил преодолевая сопротивление устройства.
Тэш'ша сполз на землю, освободившаяся от груза платформа подпрыгнула, чуть не вырвавшись из рук Жанны. Оставив ее в покое, она ухватила "кота" за шкирку и подтянула к выветренному округлому выступу на изъеденном временем теле скалы. Прислонила к холодному камню и быстро обвязала один конец троса вокруг браслетов на руках "кота".
Некогда каменная колонна треснула на высоте трех метров, и почти метровый обломок отвалился, упершись в скалу, так что получилась широкая перемычка. Жанна забросила свободный конец троса на эту перемычку и тянула на себя до тех пор, пока скованные руки "кота" не поднялись над головой на всю длину. Захлестнула вокруг первой попавшейся под руки глыбы, на глаз весящей больше их всех вместе взятых, дернула трос, выбирая слабину, и затянула узел. Убедилась, что петля вокруг глыбы не соскочит, и облегченно выдохнула:
— Все!
— И зачем так возиться, Звезда? С браслетами он ничего не сделает?
— Считай, что у меня паранойя, Бабай, — Шонт был прав, конечно, но Жанна не хотела полагаться только на сдерживающие браслеты. "Коты" славились умением контролировать свое тело до полной невосприимчивости к боли, а до момента, когда браслеты сожгут нервную систему тэш'ша, должно пройти секунды две. Мало, но девушка не желала рисковать.
