Тот кивнул.
— Раз вы меня так просите… Хорошо, я попытаюсь понять, что с Виолой. Всё равно: раз уж я сюда приехал, то не могу уехать и не встретиться с ней. Но ничего обещать не стану, слышите?! Если она сочтёт, что моя помощь нежелательна, значит так тому и быть.
Женщина не успела ему ответить. Открылась дверь и откуда-то изнутри дома на вернаду вошёл Теодор.
— Вот ты где, — обратился он к жене и тут заметил Мельхиора, — А, господин маг, давненько мы с вами не виделись? Какими судьбами?
Регина жалостно захлопала глазами, одним взором умоляя: не выдавай! Маг понял её тайную сигнализацию и ответил:
— Да вот, езжу по миру. Смотрю, где можно осесть. Я ведь теперь свободен, ни от кого не завишу и могу выбирать. Решил заехать к старым знакомым, посмотреть, как они устроились. Мы с вашей супругой поддерживали контакт всё это время, обменивались поздравлениями, так что я не мог пропустить её адрес. Интересные у вас тут изменения.
— Да, — подтвердил Теодор, усаживаясь в кресло, — много воды утекло, многое изменилось. Но наше хорошее к вам отношение — это нечто стабильное, крепкое как Драконий хребет. Вы уж извините, что Вилечка к вам пока не вышла. Она даже не знает, что вы здесь. В конце декады всегда наплыв посетителей, а она ещё не поскупилась, установила повсюду амулеты прохлады, так в эту жару народ из чайной палкой не выгонишь! Ну ничего, скоро выставит последнего и придёт.
Пока он говорил, маленький Эди не терял время даром, залез к деду на колени и уселся там с видом хозяина, который занял наконец своё законное место. Тео погладил мальчонку по каштановым кудрям и продолжил общаться с Мельхиором. Задал для затравки ничего не значащие, дежурные вопросы: как здоровье, как доехал, как погода, как понравился Кассен. Казалось, он чего-то ждёт.
Хотя почему казалось? Было совершенно очевидно, что Тео не собирается начинать разговор без Виолы. И она появилась. Влетела внезапно, слегка растрёпанная, усталая, даже Мельхиора заметила не сразу. Но он не обиделся: Виолу просто отвлекли. Малыш Эди при виде мамы соскочил с дедушкиных колен и тут же стал карабкаться на неё как на дерево с радостными криками: «Мама! Моя мама пришла!»
Виола подхватила сына на руки, покружилась с ним по комнате и опустилась в кресло со словами:
— Уф, ну и денёк! Как я жива осталась, не знаю.
Мельхиор не мог оторвать от неё взгляд. Что там говорила Регина, будто девочка тает? Все бы так таяли! Несмотря на усталость, Виола имела цветущий вид. Материнство пошло ей на пользу: убрало с лица детскую пухлость щёк, сформировало отнюдь не тощую, но складную и аппетитную фигурку, где широкие бёдра только подчёркивали тонкую талию. Она созрела и теперь напоминала ему спелый шимасский персик из тех, которые можно транспортировать только под стазисом, да и то на небольшие расстояния. Стоит тронуть их рукой, как тонкая розовая шкурка лопается, обнажая сладкую мякоть, и течёт душистый сок, вкуснее которого нет ничего на свете.
Наряд на ней выглядел скромно, но дорого. Платье очень простого фасона было сшито из бесценного хотейского шёлка, про который шла молва, что в нём в холод тепло, а в зной прохладно. Пышные каштановые волосы обрамляли лицо и убирались в две толстые косы, свёрнутые на затылке в большой крендель. Причёска не для знатной дамы, но как же она ей шла!
В жизни она оказалась ещё лучше, чем в его мечтах, только совершенно другая. Мельхиор все годы рисовал в воображении их встречу, а сейчас только смотрел, смотрел и смотрел, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить слова.
Пока он так пялился, Реина решила привлечь внимание Виолы к гостю:
— Дорогая, посмотри, кто к нам пришёл!
Та вздрогнула, на мгновение потемнела лицом, но тут заметила наконец неподвижно сидящего Мельхиора и радостно вскрикнула:
— Господин маг! Какое счастье, это вы!
Вот она и ответила на оба волновавших его вопроса. Во-первых, ей действительно что-то или кто-то угрожает, во-вторых, она рада его видеть. Почему? Вряд ли у неё за эти годы возникло чувство к отсутствующему. Просто он никак не связан с тем, кого или чего она боится.
А Виола тем временем вскочила, подхватив на руки маленького Эди, подлетела к Мельхиору и чмокнула его в щёку.
— Как я рада вас видеть, господин маг, вы себе не представляете!
Мельхиор тоже поднялся с места и пробасил смущённо:
— Мы же вроде ещё в Эделе договаривались: Мельхиор и Виола. Никаких господ.
— Хорошо, хорошо, садитесь, садитесь, — замахала на него рукой женщина, — а то вы такой длинный, что мне не видно вашего лица. Садитесь и рассказывайте! Как вы жили все эти годы? Про меня вам должно быть всё ясно: Регина не стала молчать, да и так можно видеть, — она подкинула Эди на руках и он радостно засмеялся, — чайную я вам ещё покажу… Потом, когда отдохну, а то язык уже устал болтать за сегодня. Сейчас Рика ужин накроет и пойдём в столовую. А вы рассказывайте. Рассказывайте! Где вы, что вы?
Но начать своё повествование Мельхиору опять помешали. На этот раз Рика, та самая девчонка, которая подливала им чай. На этот раз она высунула на веранду свой длинноватый нос и зашептала трагически, на театральный манер:
— Я накрыла. Всё готово.
Мельхиор поднялся вслед за хозяевами, недоумевая: куда поместится ужин после того, как он весь день что-то лопал? По дороге в столовую обдумывал, о чём стоит рассказать? Решил представить все факты, а о том, как скучал, как тосковал, как поначалу видел чуть ли не каждую ночь во сне стоило умолчать. Ведь он почти научился без неё жить и уже стал забывать, но вот Регина прислала письмо и стало ясно: ничего он не забыл. Наоборот, в разлуке чувство, как хорошее вино, отстоялось, набрало крепость и аромат. И сейчас, когда Мельхиор увидел новую Виолу: молодую мать, хозяйку своего дела и дома, он в одну минуту понял: без неё ему жизнь не мила. Нет, если она откажет, он не умрёт, просто это будет уже не жизнь, а существование.
Все эти мысли всколыхнулись и едва не опрокинули его, когда в столовой он увидел молодого симпатичного мужчину.
— Ансельм! — воскликнула Виола далеко не радостно, — и буря в душе утихла, — ты же говорил, что сегодня в Кассене не останешься. Что случилось?
— Что ты на меня сразу набрасываешься? — ответил ей парень, — Да. Не собирался, но у вас в порту кто-то стал разбрасываться запрещёнными заклинаниями, вот я и задержался. Ты же меня не прогонишь? Накормишь ужином?
— Накормлю, жалко что ли? — пожала плечами красавица, спуская сына с рук на пол, — Дора всё равно вечно наготовит столько, что роту солдат впору кормить. Лучше познакомься: это мой друг Мельхиор. Он магистр. А это Ансельм, — обернулась она к Мельхиору, — он спас отца, когда его чуть не убили повстанцы в империи, а теперь служит в столичной Коллегии магов. Ловит нарушителей законов.
По тому, как она это сказала, было понятно, что занятие Мельхиора не представляется ей романтичным, скорее наоборот. Мужчины раскланялись, недоверчиво глядя друг на друга, и все сели за стол.
Ужин начался в напряжённой тишине, которую постарался разрядить Теодор. Обратился к Ансельму и спосил:
— Так это ты шумел сегодня в порту? А то сижу себе мирно у Рогена, попиваю пиво, изучаю накладные и слышу: все бегают и кто-то кричит: «Сдавайтесь, вы окружены!». Я чуть не подавился.
Эта простая реплика, призванная установить легкое, доброжелательное общение, казалось, повисла в загустевшем от напряжения воздухе. Ансельм даже не нашёл нужным отвечать, он сверлил взглядом Мельхиора, отчего у того кусок в горло не лез. Наконец Виола не выдержала и рявкнула:
— А ну перестань сверлить взглядом нашего гостя! А то поедешь в свою столицу голодный! И не надо так на меня смотреть: я не боюсь. Мы не маги, у тебя над нами власти нет!
Мельхиор ждал взрыва, но Ансельм пробормотал какие-то извинения и уткнул взгляд в тарелку. После чего Виола с милой улыбкой обратилась уже к старому знакомому:
— Мы так и не услышали вашей истории, Мельхиор. Я только знаю от Регины, что вы последние годы жили в Бизарре, но представления не имею, как вас туда занесло и что вы там делали?
— Как занесло? — переспросил маг, — Примерно как вас тогда в мой дом: по объявлению в газете. Меня пригласил тамошний герцог Ренье. У него есть мечта соединить магию с достижениями механиков. Интересная мысль и очень перспективная. Думаю, за этим направлением будущее. Так как я артефактор и зельевар, он меня нанял. У нас даже были успехи, правда, небольшие. Там, где механизм приводился в движение пружиной, я умел заменить её заклинанием.
— А сейчас вы приехали в отпуск? — спросила Гина просто чтобы что-нибудь спросить.
Мельхиор покачал головой.
— Я же сказал вам с самого начала, милейшая Регина: я свободен. То есть у меня нет ни хозяина, ни постоянной работы. Мой контракт закончился, Ренье со мной расплатился, дальше всё. В смысле я ищу другую работу, но, желательно, без хозяина.
— А чем это вам не угодил герцог Ренье? — вдруг спросил Ансельм, — О нём все отзываются как о достойном человеке.
— И они правы, — подтвердил Мельхиор, — Только… Птичка в неволе не поёт. Свободная научная мысль должна быть свободной. Ренье очень боялся, что я от него уйду и унесу с собой некие знания, которые он почему-то считал тайными. Ограждал меня от контактов с другими магами, но это полбеды. Главное, он не давал мне общаться с механиками. А я быстро понял, что, не владея этой наукой, не много наработаю. Он хотел, чтобы каждый, кто на него работает, сделал свой кусок, передал ему, а уж он-то соберёт всё вместе и это будет нечто гениальное. Не получается так! Для получения хоть какого-то положительного результата маг должен работать с механиком в тесной связке!
Он энергично всплеснул руками, а затем сразу поник. Закончил на грустной ноте:
— В общем и целом это был провал. Из-за недостатка знаний я умудрился три раза устроить взрыв и чудом сам остался цел. Решил не мучиться и не мучить бедные механизмы, а идти учиться в Лиатин. Герцог меня уговаривал, сердился, пытался подкупить, но мне у него, признаюсь, надоело. Даже золотая клетка — всё равно клетка. Истёк срок контракта и я ушёл.
— Он вам заплатил? — поинтересовалась практичная Виола.
— Как ни странно да, — ответил Мельхиор, — Даже наградил напоследок. Жалованье за последний год выплатил в двойном размере. Думал, наверное, что, увидя такую щедрость, я останусь. Но нет.
Регина, как обычно, вылезла с самым существенным вопросом:
— Выходит, у вас теперь есть деньги, чтобы отдохнуть и спокойно, не торопясь, искать то, что вам интересно?
— Выходит, так, — согласился Мельхиор.
— Ну и чудненько, — промурлыкала женщина, — Вы не рассматривали как вариант осесть здесь, в Кассене? Маги у нас нарасхват, тем более с такой специализацией. А если хотите продолжить исследования, то Элидиана под боком. Туда часто приезжают механики из Лиатина. Есть целый квартал, в котором они живут и торгуют своими изобретениями.
Маг и сам хотел бы сказать нечто в этом роде и, наверное, сказал бы, но был очень благодарен Гине, что она взяла этот труд на себя. Неизвестно, как отреагировала бы на его слова Виола, но тут она радостно встрепенулась и воскликнула:
— А действительно! Оставайтесь, Мельхиор! Кассен — прекрасный город и магов тут уважают, то вам не Эдель. Первое время можете пожить у нас. Гостевая комната всегда в вашем распоряжении.
Маг не успел ответить. Ансельм поднялся и, не глядя на хозяйку дома, пробормотал:
— Спасибо за угощение, поеду я. И так в столицу прибуду после полуночи, а мне завтра рано на работу.
И Виола, и Регина отреагировали так, как будто парень не сказал ничего экстраординарного. Но по лицу Тео было заметно, как тот изумлён. Видимо, Ансельм не раз оставался ночевать в этом доме и тут это считалось в порядке вещей. Тем более что поначалу он держался весьма развязно и вдруг в корне переменил своё поведение. Теодор, кажется, хотел по этому поводу что-то сказать, но глянул на своих женщин и промолчал. Регина поднялась.
— Хорошо, Ансельм, если тебе завтра на работу, поезжай. И давай я тебя провожу, соберу вкусненького в дорогу и на завтрак. А Виоле пора укладывать Эдмона.
Это она верно заметила: малыш на руках у матери давно уже периодически клевал носом. Ему не хотелось уходить, поэтому он сидел тихо, всего лишь заплетал в косички бахрому на скатерти, а ещё таскал кусочки из маминой тарелки и спускал их под стол Патти. Но когда Гина обратила-таки на него всеобщее внимание, Эди стало ясно, что путешествия в кроватку не избежать. Хотелось ещё потянуть время, к тому же малыш увидел, что нелюбимый им Ансельм уходит, а значит, никто смеяться над ним не будет. Поэтому он протянул ручку к Мельхиору и, показав на него пальцем, произнёс:
— Ты правда маг? Это здорово. Ты умеешь рассказывать сказки?
— Нет, — признался Мельхиор, — не умею.
— А песни петь? Тоже не умеешь? — поразился мальчишка.
— Как-то не было необходимости и я не научился, — покаялся маг.
— Ну играть-то ты умеешь? — с надеждой воскликнул ребёнок, — Ты можешь завтра со мной поиграть?
— Могу, — не стал отказываться Мельхиор.
— Хорошо, — расплылся в довольной улыбке Эди, — Тогда пойдём с нами. Мама хорошо умеет петь песни, она и тебе споёт.
* * *
После того, как мальчика уложили, Виола и Мельхиор вернулись в столовую. Там было пусто. Гина с Тео ушли спать, Рика, всё время шнырявшая туда-сюда, тоже исчезла. Можно было поговорить без помех, но разговор не клеился. Пара ничего не значащих фраз и оба замолчали.
Виола уже давно проводила бы Мельхиора в отведённую ему комнату, благо там всегда было убрано и чистое бельё ждало гостя. Но она чувствовала, что он приехал не просто так. И потом, ей действительно нужна была помощь или хотя бы дельный совет. Пугать своих она не хотела, Ансельму не доверяла, Лисимаха считала бессмысленным впутывать. Мельхиор был идеальным кандидатом на роль её конфидента. Честный, порядочный, неглупый, он мог помочь советом и делом. То, что он когда-то звал её замуж, сейчас значения не имело. Было и быльём поросло. Только как начать разговор?
Маг сидел с ней рядом на диване и никак не мог набраться решимости и сказать то, что следовало. Тогда она ему отказала, а сейчас и подавно выгонит. Но если он ей в чём-то поможет… Регина же сказала, что Виолу что-то гложет? Вот и отлично: будет повод задержаться в её доме, стать частью её новой жизни. А если ему удастся справиться с её трудностями, тогда для выражения его чувства не останется никаких препятствий. Он наконец нормально объяснится, а там будь что будет. Эх, как бы начать поизящнее?
Он чуть было не начал чесать в затылке, но потом вспомнил, что это дурной тон и ему стало смешно. Почему-то смех сделал всё лёгким и он тут же нашёл слова:
— Виола, вы ведь понимаете, что я не просто так приехал? — сказал он многозначительно.
Она вдруг покраснела и потупилась, но услышала продолжение и снова стала спокойной.
