— Женя, ты... — начал было говорить нежно-желтый пегас, но тут его рот оказался закрыт чужими губами, а по зубам скользнул ловкий влажный язык, тут же нырнувший глубже, начав играть с его собственным языком. На какие-то мгновения Атрибут Милосердия даже усомнился, что перед ним настоящая земная пони, а не какой-нибудь перевертыш, но все чувства твердили о том, что кобылка именно та, кем выглядит.
Тем временем, ученица принцессы Луны разорвала поцелуй и опустилась губами ниже, начав покусывать шею летуна, ощутившего нарастающее напряжение в крыльях и паху. Он мог бы оттолкнуть кобылу, прекрасно понимая ее не совсем адекватное состояние, все же по грубой силе и мастерству синеглазка была намного слабее, но... не хотел.
— Женя, ты не слишком торопишься? — все же спросил крылатый жеребец, стиснув плечи белой кобылы передними хуфами.
— Прости, — смущенно улыбнулась земная пони, своими передними ногами поглаживая его грудь, под ребрами которой дико стучало сердце. — Я буду стараться медленнее...
На последних словах она облизнула губы и подмигнула, снова потянувшись мордочкой к его шее.
"Ты не делаешь ситуацию проще", — мысленно взвыл Атрибут Милосердия.
— Я не об этом, — удержав земную пони, нежно-желтый пегас заглянул ей в глаза. — Я не хочу, чтобы завтра ты об этом жалела.
— Завтра может и не быть, — с непонятной интонацией в голосе произнесла синеглазка, но тут же игривость вернулась в ее взгляд и мордочку украсила хитрая улыбка. — Лучше я сделаю и пожалею, чем не сделаю и не узнаю... А теперь заткнись и получай удовольствие.
Последняя фраза сломала остатки воли розовогривого летуна, снова слившегося в поцелуе со своей (теперь уж точно — своей) кобылой.
"Велика вероятность, что завтра меня будут бить... Но мне об этом волноваться не стоит: ведь это — проблема Баттерфляя из будущего".
(18+)
Шумно дыша, Женя боролась языком с языком жеребца, стараясь отвоевать себе пару сантиметров территории чужого рта. Всем телом она прижималась к пегасу, ощущая его жар, быстрое биение сердца, прохаживающиеся по бокам хуфы передних ног, каждый раз опускающиеся все ниже и ниже, стремясь к напряженным бедрам. Разорвав поцелуй, она стала опускаться ниже, оставляя дорожку из поцелуев на подбородке, шее, ключицах партнера. Стоило же втянуть носом воздух, как в голову ударил дурман, вызванный запахом возбужденного жеребца.
Пегас в свою очередь не стоял столбом, а опустив передние хуфы на упругие и пышные бедра, стал их массировать круговыми движениями. Когда же земная пони опустилась к середине его груди, вынуждая вернуться к поглаживаниям спины, он наклонился к ее макушке и захватив губами левое ушко, прикусил его кончик зубами, заставив партнершу напрячься всем телом, выгнуть спину и выпятить круп, начав хлестать себя хвостом по бедрам, издавая звуки похожие на мычание и урчание.
Опустившись к животу летуна, ученица Луны ощутила, что ей в грудь упирается нечто длинное, напряженное и горячее. При виде напряженного члена, словно бы указывающего на нее, задние ноги сами собой подкосились, заставляя встать на колени, под языком образовалось целое море слюны, а в паху словно вулкан проснулся. Она сама не осознала, когда перенесла передние хуфы на боковые стороны ствола, а мордочку приблизила к нежной головке, на кончике которой скопилась капля влаги...
Баттерфляй прижался спиной к двери и откинув голову зажмурился, обе передние ноги кладя на голову партнерши. Женя словно дразнила его, хуфами поглаживая боковые стороны члена, а кончиком языка облизывая самый кончик, словно бы это была какая-то конфета. Но вот наконец она открыла рот и медленно погрузила член жеребца внутрь, окружая влажным жаром, чуть прикусывая зубками и активно работая языком. В какой-то момент пегас не выдержал и подался бедрами вперед, одновременно с этим грубо толкая голову кобылы к своему паху, буквально врываясь в ее горло и, ощутив конвульсивное сглатывание, бурно кончил, ощущая волну мурашек прошедшуюся вдоль позвонка и взорвавшуюся ярким огнем в голове (на пару мгновений даже в глазах помутилось).
Едва же Атрибут Милосердия пришел в себя, как в его голове столкнулись противоречивые мысли и он посмотрел вниз, встречаясь взглядом с синими глазами белой кобылы, все еще держащей его член в своем рту, не выпустив из губ ни капли семени, отправившегося прямиком в желудок. В ее взгляде не было отвращения, страха или злости, лишь туман похоти, игривость, ожидание и намек на... разочарование?
"Ах так? Ну сейчас я тебе покажу!", — ущемленная гордость взяла свое и розовогривый летун, одним рывком сняв голову земной пони со своего члена, сел на задних ногах и передними хуфами подхватил синеглазку за бедра, при помощи магического усиления легко поднимая ее над полом.
Несколько шагов и взвизгнувшая от неожиданности Женя упала спиной на кровать, тут же ощутив настойчивое прикосновение к внутренним сторонам ее бедер. Баттерфляй раздвинул ее задние ноги и, придерживая их за колени, начал азартно облизывать, постепенно приближаясь к влажной щелке влагалища. Хвост партнерши метался из стороны в сторону, так что его пришлось прижать задней ногой, наступив на кончик подметающий пол.
Когда морда жеребца уткнулась ей в пах, обжигая дыханием и заставляя извиваться от ощущений, проходящих словно бы через все тело, ученица Луны выгнула спину и заложив передние ноги за голову, зажмурив глаза громко застонала. Ощущения губ, прихватывающих половые губки, языка, двигающегося то вверх-вниз, то спиралью, хуфов, переместившихся на живот и теперь поглаживающих область вокруг сосков, доводили до иступления, заставляя забыть абсолютно обо всем. Когда же пегас переключился на бугорок клитора, синеглазка не выдержала и бурно кончила, сотрясаясь всем телом и ощущая, как ее удерживают за бедра, буквально выпивая вырывающиеся соки...
— Это было... волшебно, — мурлыкнула земная пони, когда розовогривый летун оторвался от ее лона и поставив передние ноги по бокам от партнерши, навис над ней, красуясь мокрой шерстью и буквально излучая превосходство.
— Я только начал, — усмехнулся Атрибут Милосердия, а затем велел: — Перевернись.
На секунду Женя замешкалась, но затем осознание дошло до ее затуманенного разума и она извернулась под Баттерфляем, устраиваясь животом на простыне, задние ноги опустив на пол и отведя хвост в сторону. Ее грудь и передние ноги лежали на ложе, придавая устойчивости всему телу, все еще вздрагивающему от наслаждения.
— Спрошу в последний раз... — начал было говорить пегас.
— Просто сделай это, — нетерпеливо рыкнула земная пони, ощущая тяжесть самца у себя на спине, его стальную хватку, похожую на захлопнувшийся капкан на боках, и кончик члена, уткнувшийся в половые губки, послушно раздвинувшиеся перед вторженцем.
— Тогда... — розовогривый летун слегка прикусил загривок партнерши. — Не проси пощады.
Вопреки словам, Баттерфляй вводил свой член медленно, сантиметр за сантиметром погружаясь в истекающее влагалище, заставляя белую кобылу буквально изнывать от нетерпения, в бессильных попытках двинуться навстречу. Когда же бедра пегаса прижались к крупу земной пони, на секунду она сравнила его с Грандом Шоу, ствол которого был и толще, и длиннее... пусть ей и доводилось его ощущать только в заднем проходе. Впрочем, эти мысли буквально вымело из ее головы, когда розовогривый летун стиснул зубы на загривке и начал плавно двигаться назад.
Выйдя из партнерши почти полностью, Атрибут Милосердия стал вновь погружаться в жаркое лоно, но войдя на две трети, совершил резкий рывок вперед, заставив синеглазку вскрикнуть от неожиданности, когда импульс от толчка словно бы прошиб ее насквозь, вышибая воздух из груди, заставляя зрение помутиться от выступивших на глазах слез.
Баттерфляй снова и снова повторял неспешные обратно-поступательные движения, в определенный момент совершая резкие рывки, ломающие всю медлительность и прошибающие кобылу до самых глубин, вызывая вскрики и хриплое дыхание. Параллельно с этим он покусывал загривок белой кобылы, слизывал пот с ее шеи и шептал какие-то ласковые, малопонятные слова...
Наконец, ощущая приближение к пику, розовогривый летун начал ускоряться и, тверже встав на задние ноги, передними хуфами смял нежные и упругие бедра синеглазки, запрокинул голову и зарычал, все яростнее вдалбливаясь в желанную самку. Женя же приподнялась на передних ногах, выгнула спину и старательно подмахивала крупом, непрерывно хрипло дыша и ощущая слезы текущие по мордочке.
Жеребец кончил первым, на всю длину вонзившись в земную пони, ощущая как мир вокруг него пошел кругом и только благодаря самке под ним, он все еще не рухнул словно срубленное дерево. Ощутившая извержение горячего семени внутри себя, белая кобыла кончила, отстав лишь на какую-то долю секунды...
Когда их обоих перестало потряхивать, ученица Луны обнаружила себя вновь прижатой к кровати, в то время как ей в шею дышал Атрибут милосердия, передними ногами стискивая ее бока.
— Баттерфляй? — слабым голосом позвала земная пони.
— Да, милая? — вполне довольным жизнью тоном отозвался пегас.
— Может быть отпустишь меня? — повернув голову и скосив взгляд себе за спину, с легкой ехидцей спросила ученица Луны.
— Позже, дорогая, — лизнул ее в щеку розовогривый летун. — Ночь еще только началась... И я не зря говорил "Не проси пощады".
(Конец 18+)
* * *
Завалившись в комнату, выделенную ему и его спутникам, Евгений застал Голубых Котиков за вполне ожидаемым занятием: расстелив на полу одеяла, трое жеребцов... заплетали друг другу косички, наносили на морды какие-то маски, приводили в порядок хуфы и сплетничали обо всем, что сумели увидеть на приеме.
— Пляшите, девоньки, — усмехнулся культурист, поставив на пол перед собой батарею из четырех бутылочек с зельями. — Зацените, чего я раздобыла.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — прочитав инструкцию, переданную вместе с флакончиками, спросил один из жеребцов.
— Женька, ну ты и шалунишка, — захихикал второй пони.
— Секс по дружбе! — вскинул правый передний хуф третий Голубой Котик. — Всегда хотел почувствовать себя кобылкой...
* * *
Барабанный стук в дверь разрушил утреннюю умиротворенную тишину, нарушаемую только сопением двух пони, плотно прижимающихся друг к другу под тонким одеялом.
— Кто бы ты ни был... — высунув голову из-под края одеяла, нежно-желтый, сонный пегас повысил голос: — Катись к Дискорду.
Вопреки чаяниям розовогривого летуна, гость не успокоился и продолжил барабанить, а затем и вовсе ввалился в комнату, оказавшись узнаваемым голубым пегасом с радужной гривой.
— И ты здравствуй, Баттерфляй, — оскалился в усмешке Рэйнбоу Флеш. — У нас ЧС, так что даю тебе пять минут, чтобы привести себя в порядок и прибыть в зал совещаний.
— Гррр, — раздалось раздраженное рычание из-под одеяла, откуда секундами ранее вылез Атрибут Милосердия.
— Оу, ты не один, — слегка стушевался Атрибут Доблести. — И тебе, доброе утро, Женя...
— Ррр, — рычание усилилось, так что второй жеребец поспешил попятиться к двери.
— М... — уже на пороге Рэйнбоу остановился и заявил: — У вас десять минут. Ждем обоих.
Дверь захлопнулась раньше, нежели брошенная кобыльей ножкой подушка успела врезаться в самодовольную морду гонца. Белая пони же, вытянувшись на спине, широко зевнула и пару секунд поизучав потолок, перевела фокус внимания на напряженного нежно-желтого пегаса.
— Странное ощущение, — совершенно спокойным голосом призналась ученица Луны.
— Какое именно? — уточнил розовогривый летун.
— Впервые после ночи проведенной с жеребцом, я не хочу его придушить, — усмехнулась синеглазка и снова потянувшись, недовольно скривила мордочку. — Хотя... вспоминая твое "Не проси...", чувствую, что желание надрать кое-кому круп, все же возвращается. Но... Это пока терпит.
Примечание к части
Вот как-то так.
Военный совет
Так как рассусоливать времени не было, Женя первой нырнула под душ, потратив не больше минуты на то, чтобы смыть с себя следы прошедшей ночи. Выбравшись из ванной комнаты, она обратилась к духу-контрактору, чтобы высушить шерстку, гриву и хвост, пока водные процедуры принимал нежно-желтый пегас. Ее слух уловил непривычный, но знакомый звук, доносящийся откуда-то с улицы, а стоило приоткрыть окно, как по ушам ударил нарастающий и спадающий гул сирены, знакомый по фильмам и учебным тревогам из прошлой жизни.
— Гражданскому населению Белого Города надлежит пройти в убежища один, два и три; военнослужащим и работникам служб правопорядка, спасения и медицинских учреждений, немедленно проследовать на места несения службы согласно предписанию "А-один". Повторяю: это не учебная тревога...
Закрыв окно, белая кобыла уселась на круп, ощущая как бешено застучало в груди сердце. О настоящей войне она только читала, смотрела фильмы... да даже нападение на Рим, умудрилась пропустить мимо себя. Сейчас же, звуки тревоги и спокойный голос принцессы Луны, звучащий из динамиков, заставляли поверить в то, что так просто все не закончится.
— Готова? — выйдя из ванной, волной магии Баттерфляй стряхнул с себя последние капли влаги и посмотрел на... свою кобылу. — Женя?
Не дождавшись реакции, розовогривый летун подошел к сидящей на полу земной пони, присел позади нее и положил свои передние хуфы на плечи, крыльями укутав справа и слева.
— А? — вздрогнув, синеглазка развернулась вполоборота, скашивая взгляд на... своего жеребца. Атрибут Милосердия в ответ на недоуменное выражение мордочки приблизился к ученице принцессы Луны и приобняв ее за плечи передними ногами, уверенно заявил:
— Все будет хорошо. Ты мне веришь?
Женя вздохнула, постаралась расслабить плечи, прикрыла на секунду глаза и ответила:
— Прости. Не знаю, что со мной... Просто... я растерялась.
— Это нормально, — заверил белую кобылу нежно-желтый пегас. — Главное помни — я сумею тебя защитить.
— Как бы тебя самого защищать не пришлось, — фыркнула земная пони, встряхиваясь всем телом и легко вскакивая на ноги. — Ты пойдешь прямо так?
— Нужно надеть хоть какую-то броню, — решив не продолжать неприятную для подруги тему, согласился Баттерфляй.
Спустя пару минут, розовогривый летун облачился в белый мундир, под который был надет пластинчатый бронежилет, достаточно легкий и не стесняющий движений, чтобы не мешать летать. Для синеглазки тоже нашелся китель, пусть и слегка тесноватый, а также обруч с огненным кристаллом на уровне середины лба.
Вместе они рысцой пробежались по замку, в коридорах которого царила деловая суета, в которой совершенно не ощущалось паники, однако же напряжение в воздухе все же витало. Ученица принцессы Луны успела отметить нескольких жеребцов и кобыл, которые провожали их парочку задумчивыми взглядами и судя по выражениям морд, на уме у них были не очередные сплетни о взаимоотношениях знатных пони.
Как ни спешили Женя и Баттерфляй, в зал совета они вошли одними из последних: здесь уже находились темно-синяя аликорница и ее розовошкурый сын (рядом с которым с хмурым видом сидел Евгений) четверо Атрибутов Власти и Скриншилд. Не хватало только императора Соляриса, Хризалида и командира Корпуса Справедливости, который оставался в Зебрике, обеспечивать безопасность принцу Сунрайс Шейку и его жене.
