А видеть, как его едва заметные потягивания отражаются вспышками восторга в её глазах, было сродни волшебству. Мысль, стремящаяся остановить блаженное мгновение, в какой-то момент замерла сама. И показалось, что он, высокий, тонкий и гибкий, смотрит на неё не с расстояния вытянутых рук, а откуда-то с моря. Смотрит в последний раз. Но не горюет, зная, что идти на гибель легче, чем жить в разлуке. И что они обязательно встретятся снова. В другой жизни. Он был так в этом уверен... И оказался прав.
Алрина тоже смотрела на возлюбленного как будто с высокого крутого берега. Шёлковые одежды развевались на ней и тело было таким лёгким, что могло ходить по воде. Однако не морская гладь была ей преградой, а взятый на себя в юности обет. Кларед, прекрасный, тонкий и гибкий, стоял на корме отплывающего корабля, но расстояние ей не мешало: острое зрение позволяло увидеть лицо, словно оно рядом. И обменяться последним взглядом. Последним в той жизни. Сердце кольнула тоска, а потом разошлась облегчением, словно вынули иглу — всё же они нашли друг друга вновь! Из глаз у Алрины потекли слёзы облегчения.
Кларед внезапно рывком поднял её тело, притянул к себе, впился в губы, и, перехватив в тесном объятии, вошёл ещё глубже, словно пронзил до макушки. И ещё раз, и ещё! Солнце взорвалось у неё в голове, вызвав вскрик острейшего наслаждения. Утроба задёргалась, и вместе с ней задёргалось его естество, извергая семена жизни под гулкий рык, вырвавшийся из его глотки.
Боги, когда же они насытятся? Нет, лучше пусть этого не произойдёт никогда... Вот бы сейчас умереть!
Отдышавшись немного, он бережно уложил её и губами собрал слёзы с лица.
— Ну что ты, милая? Почему ты плачешь?
— Я... от радости! Честное слово.
* * *
На четвёртую ночь к ним явился дух, обитавший в замке. Алрину разбудила рука Клареда, сжавшая плечо. Проснувшись, девушка сразу ощутила замогильный холод, будто смерть стояла в изголовье, и отпрянула подальше. Возлюбленный, тоже молниеносно переместившийся на другой конец ложа, поймал её в объятия и тихо спросил на ухо, кивая в ту сторону, где ощущалось чужеродное присутствие:
— Что это?
— Местный дух, — ответила Алрина.
— Злой? — уточнил Кларед.
— Нет, почему же? Просто несчастный...
Она и думать забыла про то, почему замок пользовался дурной славой и пустовал. Но сейчас сразу узнала ощущение, посетившее её, когда она прятала Меч. Тогда она, кажется, напугала это создание — в ответ на иллюзорную атаку. Сейчас же оно не делало подобных попыток — просто стояло... или висело? И как будто жалобно скулило.
— Кажется, оно просит о помощи... — с удивлением озвучила свои впечатления девушка.
— Но чем же мы можем ему помочь?
— Не знаю... Чувствуешь? Оно переместилось к дверям.
— Зовёт куда-то?
— Наверное. Давай оденемся и посмотрим.
Они на скорую руку натянули одежду и обувь. Создание ждало в дверях. Кларед запалил в тлеющем камине факел, и пара, держась за руки, последовала туда, куда вёл их неприкаянный дух.
— Ты его видишь? — спросил парень.
— Нет, только чувствую. Как чужое присутствие. А ты?
— Точно так же. Но не как живого. Чем-то похоже на Смертную Тень, только отдельно от меня... Немного странно.
Дух привёл их ко входу в подземелье и остановился прямо у потайной двери. Алрина вспомнила, что и в прошлый раз он появился, когда она нашла проход в подземелье. Она отперла замок, и все вместе осторожно спустились вниз. Существо подалось в темницу, которую девушка так и не удосужилась осмотреть. Теперь же, остановившись у самой дальней камеры вслед за духом, она с ужасом увидела прикованный цепями к стене небольшой скелет, вряд ли принадлежавший взрослому человеку. Судя по истлевшим остаткам одежды, это была девочка лет четырнадцати.
Алрина, невольно отпрянула, ахнув. Кларед сразу же обнял её свободной рукой и прижал голову к своей груди.
— Что же за изверги здесь жили? — спросил он в пространство.
Дух девочки тоскливо завыл — неслышно, но потусторонние ощущения вызвали мурашек по спине даже у Наречённого Смерти. Как ни странно, Алрина реагировала на это спокойнее, чем на вид разложившегося трупа.
— Наверное, надо её похоронить, — сказала она.
Бесплотное существо заволновалось, производя впечатление мольбы вперемешку с болью и нетерпением.
— Но не прямо сейчас ведь, — возразил Кларед.
— Хорошо, мы поняли, — обратилась Алрина к духу. — Завтра мы тебя похороним, хорошо?
Казалось, душа девочки с облегчением вздохнула и растворилась где-то в каменной кладке.
— А скимитар где-то здесь? — спросил Кларед, когда они собрались подниматься обратно.
— Да, только давай не сейчас, ладно? Мне и так не по себе от этого визита и от того, что мы обнаружили.
Они вернулись в кровать, разделись и легли, но сон не шёл.
— Как думаешь, зачем её там держали? — спросила Алрина шёпотом.
— Понятия не имею. Лучше об этом не думать, а то не уснёшь.
— Тогда давай поговорим о чём-то другом, а то я никак не могу выбросить это из головы.
— Хорошо, давай, — он сел на ложе, накрывшись одеялом, и притянул возлюбленную к себе. — А о чём ты хочешь поговорить?
— Ну, не знаю. Может быть, о посмертии? Куда-то же души уходят? И эта девочка, наверное, хочет уйти. Нарты верят, что душа перерождается, если её закопать в землю. Но не та же самая. А как будто все души попадают в котёл Хоры, она его перемешивает и новорожденным детям зачерпывает душу половником из этого общего супа. Поэтому у людей могут быть те или иные таланты — это как бы чьи-то умения из прошлой жизни. Когда я была в замке Малфир, мне снились картины прошлого. Как будто бы я была при той битве, когда лорд Марлин убил князя Кагара. Может, не зря мне эта книга нравилась с детства?
— Ты успела её прочитать? — удивился Кларед. — Когда мы впервые столкнулись, ты вроде бы до ещё не доросла до подобной литературы. Мне и то светил нагоняй. Сколько тебе тогда было?
— Семь.
— Я прочитал её в десять. И мне тоже очень понравилось. Правда, как оказалось, не зря. Ведь там речь идёт именно о Мече Кернуна, который тайно хранился в нашей семье. У нас в подземелье была ещё первая рукописная копия, которая отличалась от общеизвестной, но её у меня украли в Ранвене. Поэтому я и пошёл наниматься в охранники.
— Как интересно! — Алрина завозилась в его объятиях, пытаясь разглядеть лицо. — Давай зажжём свечу?
Они нашли небольшой запас в коробке за разваленным шкафом на верхнем этаже — видимо, нарты пропустили, когда разоряли замок. Так что могли экономить салидорское масло, запас которого был совсем небольшой. Одно окно закрыли куском того же шкафа, а второе занавешивали изорванной портьерой, предназначавшейся на более широкий проём, чтобы случайный путник не увидел издали свет и местные жители продолжали считать замок необитаемым.
Кларед зажёг свечу и вернулся на ложе. Алрина устроилась напротив него для разговора, сложив ноги накрест и соприкасаясь коленями.
— А как всё было на самом деле?
— Я не знаю. Мне не сказали. Только то, что и в этой копии нет правды. Но я сомневаюсь, что у нас только случайные обрывки чужих воспоминаний.
— Почему?
— Когда мы с тобой занимаемся любовью, я иногда вижу нас обоих словно бы в другой жизни. По-моему, мы даже не люди...
— Правда? Я думала, у меня галлюцинации! Я тоже что-то видела несколько раз. Ты был такой красивый... Ну нет, ты и сейчас хорош собой, но там прямо... Не знаю, как сказать. Наверное, ты прав, таких людей не бывает. Я сама там такая лёгкая и гибкая...
— Да-да, я тоже! И одежда богатая, шёлковая, расшитая... Только, кажется, мы с тобой постоянно в разлуке.
— Верно, — Алрина потупила взор. — Знаю, это я виновата. Я дала какой-то обет, из-за которого всё время тебя прогоняла... — она снова кинулась к нему в объятия, прильнула к груди. — Это ужасно. Прости.
— Я простил ещё тогда, — горячо заверил Кларед, сжимая в руках свою живую драгоценность. — Знал, что мы встретимся в будущих жизнях.
— А я, похоже, сомневалась, — вздохнула Алрина. — Поэтому тогда и заплакала — от облегчения, что всё-таки встретились.
Они посидели какое-то время, прижавшись друг к другу. Потом Алрина вернулась к изначальной теме:
— Так как же понять, что происходит с душой? Нарты вот верят, что если сжечь тело, то душа не родится снова. Амахаги же, наоборот, считают, что так ей легче будет отлететь. Куда? В лучший мир?
— Не знаю, — пожал плечами Кларед. — Да и никто не знает, наверное. — Помолчав, он вдруг кое-что вспомнил. — Разве что кроме Саната.
— Кто это?
— Ну, тот странный человек, который явился в замок на другой день после штурма и провёл меня в Мохавен. Если честно, я думаю, он тот самый волшебник из "Саги о Замке Малфир".
— Зеленоглазый, с зелёным перстнем?
— Я же говорил, в романе всё искажено, чтобы никто не догадался о правде. Кстати, он это мне и сказал.
— А почему ты ему веришь?
— Ну, в самом начале он заявил, что знал моего прадеда, и назвал того по имени. И потом ещё много странностей было. Как будто он лет сто просидел где-то в пещере, вдали от людей. Огромный камень на могилу родителей подвинул, словно пёрышко. А потом довёл меня от Кастердома до Мохавена пешком за полдня. Я обратно уже взрослым верхом добирался два с половиной.
— Ух ты! Правда, что ли?
— Ну разумеется. Только на самом деле глаза у него синие и перстень тоже синий.
Тут Алрина насторожилась:
— А на кого он похож? Опиши!
— Ну, ходит в рубище, хотя мог и переодеться. Одежда вроде охотничья, но из оружия только нож и дубовый посох. А поверх длинный плащ. Волосы длинные, тёмные, с небольшой проседью, перетянуты на лбу кожаным шнурком. Брови, как крылья орла. А взгляд, кажется, пронзает насквозь...
— Кажется, я его знаю, — с расширенными от удивления глазами сказала девушка. — Я видела его во сне с тех самых пор, как попала в Орду. А потом один раз встретила — в Астене, как раз после того, как ты меня подловил. Он мне тогда ещё сказал: "Вспомни себя!" И я вдруг поняла, что у меня половина разума словно пеленой какой-то закрыта. Но, кстати, вскоре после этого начали всплывать воспоминания, кто я такая на самом деле и как попала к нартам. А ещё, это он во сне мне велел забрать Меч, когда я убегала. Ну, я так думаю, что велел. Я не могла вспомнить, что он говорит, когда просыпалась, понимала только, что про Меч. Думаешь, он и правда настоящий волшебник?
Глаза её горели детским восторгом.
— Я не знаю, в это трудно поверить, но очень похоже на то.
Кларед тоже был поражён до глубины души тем, что, оказывается, их связывало не только постоянное пересечение путей, но и контакты с Санатом. Значит, Алрина тоже часть его Истинного Пути? Он снова прижал её к себе.
— Невероятно! Получается, мы всю жизнь ходили друг вокруг друга кругами?
Девушка в ответ только счастливо выдохнула ему в шею. А Кларед внезапно вспомнил про подарок странного незнакомца.
— Погоди минутку, — он отстранился и потянулся за кошелём, который носил на поясе. — Санат мне дал кое-что при нашей последней встрече у Западной границы, — он нашёл талисман и вынул его на свет. — Знаю, выглядит, как простой камень, но если он и правда волшебник... В общем, он дал мне его на удачу и велел отдать своей половинке, когда я её встречу, — и он вложил предмет ей в ладони.
Она подняла на него светящиеся радостью глаза и расцеловала. Кажется, не за сам подарок, который, возможно, и не представлял из себя ничего, кроме символа, а за слова, которым они сопровождались. Он же обнимал её, чувствуя, как бьётся драгоценное сердечко где-то там за мягким, как две пуховых подушечки, бюстом, и благодарил Саната и всех богов за своё счастье.
Они проговорили ещё пару часов — о том, почему Кларед так быстро сбежал из Малфирдома, что произошло в том замке на самом деле, а также обо всём, что Санат тогда сообщил о Мече. И снова сошлись на том, что надо вызволять волшебное оружие из рук Морены, но идей, как бы это сделать не было.
— Может, если очень захотеть, я тоже могу присниться Санату? — выдвинула Алрина смелое предположение. — Вдруг он подскажет какое-то решение? И ты тоже попробуй!
На том и улеглись, когда за окном уже начало сереть. Но ничего толкового им не приснилось. А днём предстоял скорбный труд, который заставил позабыть о волшебстве.
* * *
Тело девочки похоронили за стенами замка — почему-то так показалось правильней. Поднялись немного в горы и выбрали спокойное место возле небольшого водопада на совсем ещё мелкой здесь речке. Слой земли на плоском участке был, но неглубокий. И лопаты толковой у них не было. Поэтому Кларед выдолбил небольшое углубление в земле найденным в углу подвала обломком мотыги, как когда-то своим родителям. Алрина же подсказала, что сверху можно насыпать курган из камней, как это делали нарты.
Также она провела ритуал по примеру тех, что видела в орде — с курением успокаивающих трав и пожеланием душе лёгкого пути. Но добавила в него кое-что от себя. Для этого ей пришлось извлечь из схрона чёрный скимитар, который она вонзила в центр останков после того, как их уложили в могилу. Алрина поступала по наитию, полагая, что раз оружие обладает свойством отделять дух от тела, то и этой душе поможет отойти в мир иной.
Неизвестно, помогло ли это, но ей показалось, что щёку обдало печально-ласковым дуновением воздуха в стоявшем безветрии.
Когда с церемонией было покончено, Кларед попросил дать ему чёрный скимитар — посмотреть, что же это за оружие такое легендарное. Но Алрина попросила сначала выслушать её историю, связанную с этим клинком. А заодно поесть — к счастью, трапезу взяли с собой, рассчитывая помянуть покойную. Пожелали её душе лёгкого пути и помолчали немного для приличия, а заодно, чтобы не болтать с набитым ртом — аппетит нагулялся нешуточный. Глотнули даже крепкого астенского самогона, фляжку которого Наречённый припас для обработки ран, только разбавив его водой.
Наевшись, Алрина поведала о том, как "добыла" этот клинок и что тогда увидела. Почему и не боялась теперь неупокоенных духов. А также сбивчиво попыталась описать, как этот клинок действовал на неё и на Брена. И под конец призналась, что ей ужасно не хотелось, чтобы возлюбленный когда-либо прикасался к подобному оружию.
Кларед возразил, перефразируя Кодекс, что опасность следует изучить как можно лучше, а не прятать голову под перину. Но сразу к скимитару не потянулся. Сначала долго обнимал её, стремясь отогреть лёд, появившийся в глазах при воспоминании о старых душевных ранах. А сам думал, что оружие тут ни при чём — скорее оно нервирует её, как символ тех болезненных переживаний.
Потом вдруг вспомнил ту песню Абель, которая когда-то так расстраивала Нинэ, и пересказал её содержание возлюбленной. Конечно, они никак не могли быть уверены, что речь шла об одной и той же резне, но совпадение было удивительное.
Наконец Алрина со вздохом отстранилась и подала ему мрачное оружие. За ножны, не касаясь рукояти. Сама при этом выглядела так, будто хотела поскорей отобрать его назад.
