— Здесь больше положенного...
— Награда за выполнение воли Клемевора!
— И я ему благодарна за это! Ловите! — швырнула ключ мужчине Карада, обратилась гигантской вороной, и весь мешок в клюве на гору унесла.
Мужчина дрожащей рукою ключ держал. Не медля ни секунды, к двери он подошел и ключ вставил. Щелкнул звонко замок.
Две створки высотой в десять метров медленно в стороны разошлись. Из прохода подул ветер, принёсший с собой запах пыли и ядовитых цветов.
На глазах любопытной Карады из недр горы вышли пантеры, а на них...
Невысокие, с черной кожей и седыми волосами гуманоиды. В них можно было признать эльфов, но то были:
— Дроу... ой... пора валить отсюда на юга! — испугано каркнула Карада и взмыла в небеса с мешком полных бриллиантов.
А из прохода все новые дроу выходили, здесь были: и воины, и маги, и дети и женщины и даже старики! Им не было счету — то была орда!
* * *
— Думаю, на сегодня хватит. Уже поздно, глубокая ночь на дворе, — остановил Аки свой рассказ.
Малышка Юзу забавно надула губки:
— Опять на самом интересном месте! Большой братик, так нечестно! Скажи нам о темной тайне Луи, чем так страшны дроу, что даже эта наглая воровка их испугалась?!
— Разве тогда тебе будет интересно слушать мой рассказ? Всему свое время. У каждой истории есть свое начало и свой конец, у истории Луи он тоже есть. И скоро вы узнаете, чем закончиться сказка, а пока ложитесь и спите. Может кому-то из вас повезет, и вы во сне очутитесь в мире Луи, — щелкнул пальцем Аки по носу Юзу.
— Так не бывает, — с сомнением отверг слова Аки Цуцудзаки.
— А ты проверь. Перед сном сфокусируйся на истории, пожелай всей своей сущностью оказаться рядом с Луи и его друзьями, — развел руками в стороны шиноби.
Цин-Цин кивнула головой. Ткнула в Цуцудзаки пальцем и указала на постель. Мальчик поднял глаза к потолку. Цин-Цин до сих пор боялась спать одна, из-за чего Цуцудзаки приходилось терпеть роль плюшевой игрушки со стороны сестер. Ведь если Цин-Цин можно, то и Юзу тоже можно.
Аки сказал пару слов напоследок и отбыл по своим делам, не забыв создать клона для охраны норы-дома.
* * *
Улица. Ночной Танзаки бурлил. Особенно заметно было напряжение на улицах в районе кланов обслуги и граждан низкого социального положения города. Туда-сюда ходили голодные люди, ищущие пищу для себя и своих семей. Нет-нет и разгорались драки по разным поводам, в основном из-за находки удачливого добытчика. По клановым правилам нужно делиться со всем кланом, вот только кто будет отдавать буханку черствого хлеба, предназначенную сыну, дочери, матери, отцу или жене, далеким псевдо родственникам? Однако у раскрытых удачных добытчиков не было и шанса против голодной толпы недавних друзей и соседей, а нынче врагов номер три, после зажравшихся аристократов и обездоленных, которые по мнению многих объедали честных граждан.
На остатках крыши сожжённого "поместья" павшего клана трубочистов притаилось два человека. Их силуэты невозможно было увидеть с улицы внизу и дальних крыш. Только если подойти на десять метров к ним, то можно разглядеть на том месте где двое мужчин сидят слабое колебание ночного воздуха, да и то, долго смотреть не выйдет — голова и глаза заболят, захочется спасть.
Один из двоих — низкорослый худой мужчина, одетый в серый плащ поверх куртки цвета пустынного песка с протектором на голове, радостно улыбался. Его тонкие губы растянулись до предела, глаза от удовольствия прикрыты. Пепельные волосы, густо покрытые гелем, пытались встать дыбом, но особый состав геля все еще сдерживал их.
— Ты рад? — спросил у радостного мужчины второй. Крепыш с квадратной челюстью. О таких говорят — широк в костях. Одет он был, как и первый — в серый плащ, поверх куртки цвета пустынного песка.
— Ты даже не представляешь насколько я рад! — продолжил безумно улыбаться первый. Гель не смог сдержать волосы мужчины, и они встали вверх, как у готового к бою петуха хохолок.
— Пускай испытают то, что мы испытывали многие годы! Голод, страдание и безнадежность! А после взрыв ярости, бессильная злоба, которая превратит этот город в руины! — голос первого становился громче.
— На тон тише. Моя техника неидеальна. Не хочется провалиться из-за твоего безумного желания отомстить обычным людям. Лучше бы оставил свою злость на Конохе. Что толку радоваться несчастью этих, — кивок на толпу людей избивающих хнычущего мужика.
— Коноха получит свое. Кадзекаге отомстит за наш народ... — безумие во взгляде первого усилилось:
— Да, Кадзекаге сможет, только он и сможет — фанатично повторял первый.
Второй потер виски.
— Во имя песчаных дэву, за что мне в напарники попался фанатик? В чем я провинился? — опустил голову крепыш.
— Думаешь, я псих с промытыми пропагандой мозгами? — больше не улыбался первый:
— Разве такой как ты, не испытавший того же что испытали мы, каждый из отряда Брошенных в Пустыне, может понять мои чувства? Ладно, оставим это. Позже обсудим, — опасно сверкнули глаза первого:
— Поговорим лучше о задании. Сколько еще нам ждать?
Второй попытался скрыть озноб, появившийся от взгляда одного из Брошенных — отряда шиноби созданного в прямом смысле из брошенных в пустыне на гибель младенцев. В него попали лишь те, кто выжил под палящим солнце пустынного дня, и холодом ночной пустыни, те, кто был достаточно везуч, не попасться пустынным хищникам, или выжить после укуса ядовитой твари.
— Танзаки почти созрел. Нужно подождать еще неделю, в крайнем случае две. Если Коноха продолжит игнорировать ситуацию в городе, и не пошлет дополнительных сил, то плану номер 4 дадут ход. Однако меня смущает бездействие Конохи. Сколько мы шиноби насчитали? Один малец из чунинов охраняет одну из целей ликвидации, еще пара десятков АНБУ замечены в городе пару недель назад, но здесь ли еще этот отряд неизвестно.
— Пусть Хокаге ведет свою игру и дальше. Как он говорит? "Шиноби не усмиряют бунтов", — процитировал первый позицию четырех из пяти Каге великих деревень:
— Когда все начнется, даже он не сможет среагировать на все происходящее. Он перехитрил себя, отдав этот город на растерзание нукенинам! Пока он играется в торговые войны, Суна сделает свой ход и разорвет его паутину на западе континента!
— Лучше ли не говорить о подобных вещах. Мои дзюцу скрытия хороши, но они неидеальны, нас могут подслушать! — забеспокоился крепыш.
— Слабак, не уверенный в себе слабак. Не бойся — я подстраховался и наложил дополнительное гендзюцу на твою технику, — фыркнул высокомерно первый.
Разговор ненадолго заглох.
— Что по тому мелкому ниндзя? — рискуя быть снова обозванным трусом спросил ответственного за ликвидацию целей крепыш.
— Чунин. Слабак, такие как он сами умирают, наскакивая на кунаи. Не проблема. Меня больше беспокоит отряд АНБУ и то, что наши союзники из Реки до сих пор гоняются за Коноховским шиноби по Дождю, — проявил осведомленность первый.
Второй пожал плечами. Видел он тех шиноби из клана Ву — серьезные ребята. Особенно оценил второй мощь извращенца, который в бабу переодевается. Вот с кем с кем, а с тем парнем в бою встречаться не желал.
До рассвета шиноби из Суны следили за центральной улицей района. Народу становилось все меньше и меньше, и вот только мужик, недавний везунчик, а ныне избитый изгой, лежал на мостовой и тяжело дышал.
— Что у тебя не отнять, помимо трусости, это подлости и хитрости. Ты ведь специально навел народ на доходягу и немного повысил их агрессию? А еще меня попрекал за излишнюю жестокость, — качнул головой толи неодобрительно, толи уважительно первый.
Второй промолчал. Его взгляд впился в доходягу. Руки сложили длинный ряд печатей. Губы беззвучно открылись.
Живые, полные боли, глаза избитого мужчины закрыла мутная дымка.
— Во всем виноваты они... если бы их не было... если бы их не было... Почему моя семья должна страдать, когда бездельники жрут досыта? Почему?! Если бы их не было... они во всем виноваты... — как заведенный начал повторять за невидимым кукловодом мужчина. Постепенно мутная пелена спала с его глаз. Но теперь помимо боли, отчаянья и сомнения там была еще толика разгорающейся ярости.
— Они во всем виноваты! Почему!? Где справедливость?! Мы страдаем, а они постоят с вытянутой рукой пару часов и жрут потом в три горла! Я убиваю себя трудом, а они имели все с самого рождения и сорят деньгами, кормят дармоедов! Они виновны, и они тоже!!! — заревел на всю улицу мужчина. Из его глаза хлынули злые слезы беспомощного человека.
Что он может? За аристократией самураи, стража и милиция! Нищие поголовно головорезы. Он, маленький человек, может только бессильно выть от ярости и негодования, сжимать кулаки и молить всех известных Ками, предков, духов и екаев о справедливости.
Однако, чего не знал избитый мужчина, так это того, что он такой не один. По всему городу, в каждом закоулке районов простых граждан были такие как он — Обессиленные, униженные и переполненные отчаяньем и гневом люди. У них нет ни влияния, ни сил, чтобы сделать хоть что-то.
Вот только где-то в глубине их сосуда тлел уголек сверх агрессивной Инь. Она копилась и копилась, готовая в любой момент хлынуть из сосуда в тело и оголить человеческую натуру. Осталось недолго.
— Осталось недолго, — выдохнул устало второй. И запоздало ответил на вопрос первого:
— Это просто работа... просто моя работа — голос крепко сбитого шиноби был холоден, но если прислушаться можно было понять насколько он устал. Не физически — морально.
Король-бродяга, жестокий король беглых рабов.
Я смотрел на любопытную и отчасти отвратительную картину обжорства из своего скромного укрытия.
"Тот самый день"
Именно в этот день мой наниматель, Юрэцу Эцу, запирается от мира в закрытой части дома и проводит там день, ночь, а иногда и несколько. В прошлые разы мне не удалось разузнать о происходящем в закрытой части дома, самурай не дал. Она как липучка ко мне тогда приклеился, ходу не давал, постоянно использовал свою чудную технику, которая оказалась на удивление хороша против всех видов клонов — Доу с помощью своей области Инь распознавал клонов на раз.
Однако сегодня я лучше подготовился. Целую операцию провел! И пока Доу сторожит снаружи, я прячусь в предварительно подготовленной нише под потолком и смотрю на то, как Эцу, бледный и уставший, глотает размоченный в какой-то жидкости хлеб.
То еще зрелище — нужно сказать.
"Неудивительно, что после прошлого "того самого дня" на нем висел эффект слабости, да и выглядел он отвратительно", — разгадал я загадку.
Парня тем временем чуть не вывернуло наизнанку, но он в последний момент принял пару пилюль, после отдышался и продолжил с отвращением глотать размоченный хлеб.
"Все ради имиджа семьи, да? Ребенок из семьи торговой знати должен быть полным, избалованным, не должен себе нивчем отказывать, также он должен быть в меру похотлив и иметь некое увлечение, на которое будет тратить большую сумму денег. Все ради имиджа и сохранения репутации богатых людей, людей надежных, с которыми можно иметь дело", — жалел я Эцу. Он ведь по сути не плохой парень. Его "увлечение" — покупка товаров роскоши средней цены, тех которые в нынешнее время кризиса не пользуются особым спросом. Именно благодаря Эцу многие торговцы держаться наплаву. Также парень постоянно золотит руки нищим, что способствует стабилизации обстановки в трущобах: У обездоленных есть немного денег на еду, и они не бунтуют.
"Если бы он еще прислушался к моему совету и помог горожанам низкого сословия... Но Эцу, ослепленный ненавистью ко всем кланам обслуги за смерть отца, никогда не пойдет на это".
— Какой же ты еще ребенок, парень, — одними губами беззвучно произношу.
Сейчас смотря на мучения нанимателя, я начинаю понимать его. Понимать то, что им движет. Вижу его решимость, то, как он вредит своему телу ради дела его отца, и отца его отца.
Каста торговой знати. Люди, сочетающие в себе благородство старой аристократии и прижимистость торговцев. Их культура уникальна, как и культура любой иной касты.
Ведь что такое каста в мире шиноби? Чем они отличается от сословия? Касты включают в себя кланы, схожие по мировоззрению, обычаям и специализирующиеся на схожих работах. Например каста кланов обслуги — по своей сути люди из этой касты это потомственные члены кланов, которые воспитывались с самого детства по клановым законом, чтили обычаи предков и впитывали и приумножали культуру своей касты. Те же, кто пришел в кланы обслуги извне — сословие обслуги, они пришли из иного мира, и не могут стать полноправными членами кланов (возможны исключения).
Единственные кто выбивается из этой системы — это шиноби и самураи.
Мы по сути своей каста с агрессивной культурой. Из какого бы сословия или касты не пришел человек, его в перекуют в шиноби. Даже люди в приличном возрасте не могут противостоять влиянию той же Конохи с её обычаями и порядками. Ведь учится претендент в шиноби в Конохе, среди людей пропитанных культурой шиноби. Даже его семья, которая приехала вместе с ним перековывается в особое сословие — граждан Конохи.
Именно сила культуры шиноби во мне и не давала мне понять Эцу. Не понимая его, как я мог ему рассказать о своей касте? Как мог подобрать правильные слова? Ведь даже с всеми моими умениями, харизмой и подвешенным языком, без правильных слов невозможно чему-то научить человека с совершенно иным взглядами на жизнь.
Стоило мне только вникнуть в стремления Эцу, понять его, как во мне что-то перевернулось. Знакомая рябь прошла по сознанию, и я понял, что приобрел нечто новое, научился учить:
Опыт преобразован в навык:
Наставничество (I ступень) :Активация сброса класса объекта со статусом Ученик. Новый классы выбирается из класса-типа Шиноби (согласно предрасположенности объекта). Откат 10 дней. Затраты: 25% накопленного опыта в пределах уровня (уровень не откатывается).
От возникшего знания чуть не свалился на пол. Первый раз в жизни у меня появился навык. Сам. Без моего выбора!
В голове одна за другой стали возникать и пропадать предположения, через пару секунд осталось лишь одно:
"Мой геном становится сильней", — зажглась догадка. И смела все остальные мысли. Я был уверен в её правильности. Интуитивно уверен. Будто само подсознание говорило мне — ты прав.
Давно, еще в далеком детстве, родители и дядя выяснили опытным путем, что радиус моего пространственного гендзюцу медленно растет. Может не только объем покрытия растет, но и сложность генома?
Лоб прошиб холодный пот. Это страшно, когда твое тело начинает изменяться без твоего ведома. Сейчас я получаю навыки, а завтра все в радиусе гендзюцу смогут увидеть свой статус и контролировать свои параметры?!
От одной только мысли о разглашении моей тайны становилось не по себе. Дед объяснил мне как Коноха разводит редких шиноби — использует наработки Узумаки. Те самые, из-за которых древний клан и пал.
