— Д-да... — промямлила Кицунэ, смущенно и не слишком уверено. Сложно было сказать, что больше смутило маленькую лису — откровенный ответ воина-храмовника или ее собственное плохое знание иероглифов.
Сложив пластинки с таблетками в стопку, шиам взял лист бумаги и написал на нем график приема лекарств, указав рядом с названиями препаратов также цвет и форму таблеток. Инструкция ведь пишется для детей, а по тону ответа мальчишки он понял, что с чтением у того явные проблемы.
— Препаратов хватит на полный курс лечения, — сказал он, отдал Кицунэ листок и доходчиво разъяснил написанное, указывая на каждый знак и каждую цифру. — Здесь и противогельминтозные средства, и все, что необходимо для поддержки организма. Строго соблюдай сроки приема и дозировку. Пациент еще совсем мал, но я учел это, так что можешь ни о чем не волноваться. Вот. А это — для тебя.
— Что это? — удивленно спросила Кицунэ, принимая еще один пакет с таблетками. Разве она больна?
— У тебя явные гормональные проблемы. Фигура, формирование мышц и оволосение тела откровенно по женскому типу. Ничего удивительного ввиду особых обстоятельств. Твое тело само не знает, мальчик оно или девочка. Если не будешь принимать таблетки, станешь откровенно непривлекательным. Так что дарю. Бери, у нас этого добра пара мешков.
— А зачем вам столько? — простодушно спросила Кицунэ.
— Военная тайна. Если скажу, самурайши убьют. Сейчас распишу дозировку и курс лечения, постарайся, чтобы твои командиры лекарства не отобрали. Могут попытаться. То, что ты в таком запущенном состоянии, говорит, что командованию на тебя буквально плевать. Уроды моральные. Придется тебе самому о себе заботиться. Вот, держи памятку, можешь начинать лечение сегодня же...
Заверив, что все поняла, Кицунэ принялась благодарить врача за помощь, но тот заверил, что это ему ничего не стоило, пожелал детям удачи и, поклонившись капитану Масаясу, вернулся к своему прежнему занятию. Как раз бочки с горючим с теплостанции подтащили. Пациентам помогли, пора пожарище учинять.
"Шиамы — народ контрастов", — подумала Кицунэ, сотворив короткую молитву, в которой попросила у богов и духов прощения за то, что не может спасти этот храм от уничтожения.
Миновала опасность или нет, но после всего произошедшего чувствовать Кицунэ начала себя увереннее. У нее даже хватило смелости на обратном пути от обреченного храма первой заговорить с капитаном шиамов.
— Масаясу-сама, — сказала она, попросив предварительно прощения за дерзость. — Та долгая повесть о бедах обитаемого мира, если это возможно, я все-таки хотел бы послушать ее. Я видел сам, что происходит нечто по-настоящему страшное, но никак не могу понять, что именно. Почему... почему вымирают светлокожие расы? Война закончена. Теперь все изменится?
— Нет, ничего не изменится, — мрачно ответил шиам. — Когда-то, давным-давно, население обитаемого мира превышало, по словам историков, три миллиарда. Сейчас осталось шестьсот миллионов. Первые четыре столетия борьбы за власть, восстаний, голода и болезней сократили численность человечества на две трети. Сражения, резня мирного населения, голод и болезни, конечно же, унесли гораздо больше трех миллиардов, но естественное деторождение никто не отменял, и человечество, запустив попутно клонирование на максимум, кое-как восполняло хотя бы часть своих потерь. Разруха, хаос, деградация наук, всеобщее истощение сил и ресурсов. Предел достигнут? И вот внезапно на головы ничего не подозревающих людей обрушился целый век мирной и спокойной жизни. Спасение. Но, к ужасу социологов и аналитиков всего мира, век Тишины забрал из уцелевшего миллиарда еще триста миллионов, и эти потери не возобновлялись. Запустение охватывало даже те города, что кипели жизнью и в годы самых страшных сражений. Голод? Его не было. Чума? Медицина не в таком глубоком упадке, чтобы допустить столь масштабную катастрофу. Что же произошло, спрашиваешь ты? Дело в том, что настоящая война и не думала даже заканчиваться. Началось новое сражение, в котором мы, дети огня, одержали победу, а огромный социум светлокожих рас потерпел сокрушительное поражение.
Подвиг и трагедия клана Соратеки сыграла злую шутку с обитаемым миром. Началось объединение стран и установление четких границ, дайме-наследники вернули власть в свои руки, пресекли беззаконие и восстановили в обитаемых землях порядок. Наступил мир, к которому... люди оказались совершенно не готовы. Первые два поколения по инерции и на волне адреналина подняли города из руин, отстроили фабрики и заводы, восстановили поля и вернули в обиход многие технические достижения. Люди обрели счастье, но родилось третье поколение, никогда не видевшее серьезных войн и бед. Дети, для которых были готовы все жизненные блага. И в этот момент светлокожие расы совершили фатальную ошибку. Они решили, что победили и дела можно пустить на самотек. Но, уничтожив грозного врага, страх перед которым побуждал к работе и борьбе, они не дали своим детям новую цель существования.
Дети века Тишины начали искать новый смысл жизни и очень быстро нашли его — развлечения и деньги. Максимум благ при минимуме труда. Началось расслоение общества, привитие новых ценностей и жизненных приоритетов.
— В десятилетия, когда решались судьбы мира, как никогда стала видна разница менталитетов разных рас. И главным образом выразилось это в отношениях между слоями населения, — отстраненно вещал Масаясу, остановившись и прислонившись спиной к стене дома. Кицунэ села на корточки рядом с ним и, баюкая Рими на руках, внимательно слушала. — Ты когда-нибудь слышал о философских параллелях кошка — собака? В стае собак главный всегда тот, кто добывает пищу. Лучший охотник, мастер своего дела — вожак. Эту модель используют шиамы и юхи, дети огня. Человек, полезный для общества, у нас ценится и пользуется уважением. Солдат никогда не позволит себе высокомерие в общении с рабочим или крестьянином, ведь мы едим хлеб, в который вложен их труд. Мы зависим от них, и просто нелепо было бы рукам живого организма не уважать собственное сердце. Но посмотрим теперь на стаю кошек, например львиный прайд. Самый сильный лев никогда не охотится и занимается только тем, что отбирает у других добычу. Охотник, добытчик в стае кошек — низшее звено в иерархии. И чем дольше мы наблюдаем за своими соседями, тем больше убеждаемся, что менталитет белых рас построен по кошачьему типу. Скажи мне, ты видел, как живут крестьяне и рабочие южных стран? В том числе инженеры, техники, врачи, ученые? А как живут всевозможные управленцы, бюрократы и силовики? Строитель цивилизации поставлен на низшую ступень иерархии, и престиж рабочей профессии крайне низок. Все поголовно хотят сидеть в офисах и перекладывать бумажки, получая за это баснословные деньги. Но это в приемлемом варианте. В лучшем — быть надсмотрщиком, представителем власти с возможностью казнокрадства или собственником, роль которого сводится только к получению денег. А работа? Работа — для рабов. Если ты занят трудом, то ты просто неудачник, который не способен достичь ничего большего. Твое место — на дне жизни, среди пустых бутылок из-под дешевого алкоголя. Семейное счастье, любовь? Работнику это заменяет унылый суррогат в виде вечно недовольной женщины, придавленной знанием того, что она, неудачница, не смогла найти себе кого-то получше этого ничтожества. Дети? Один-два бездельника с промытыми мозгами, хнычущих от того, что родители не способны пристроить их на хорошие места. И при этом буквально каждый житель южных стран до отвращения ненавидит свою работу и о профессионализме в ее исполнении не может быть и речи. Юхи выпускают передовую электротехнику, строят высокотехнологичные станки и механизмы. Шиамы куют доспехи и мечи, с которым конкурирует только оружие страны Камней, а корабли и артиллерия наша лучшая во всем мире. Южные страны живут за счет экспорта древесины, зерна и нефти. Того, что берут из земли и практически не обрабатывают. Они не производят ничего.
— И триста миллионов умерли из-за этого? — спросила Кицунэ, думая о том, что собеседник отклоняется от темы.
Шиам глубоко вздохнул и помедлил пару мгновений, а затем продолжил.
— Однажды, года два назад, я участвовал в рейде на восточное побережье страны Лесов. Когда наш тяжелый корабль разворотил причалы намеченного на разграбление города и мои солдаты пошли на штурм возведенных на улицах баррикад, против нас с оружием в руках вышло практически все взрослое население города. Они знали, что мы пришли вырезать их, подчистую, вместе со стариками и детьми, но... сражение превратилось в избиение, едва наши воины достигли баррикад и вступили в бой. Врагов набежало раз в пятьдесят больше чем нас, и среди них было немало хорошо вооруженных самураев, но падали они под нашими ударами как соломенные чучела, а ответные удары наносили словно дети в дружеской потасовке. Капитан, очередная осенняя муха на моем пути, получил катаной по наплечнику, упал и даже не попытался подняться. Я несколько секунд стоял над ним, прежде чем обезглавить. Он не был серьезно ранен, но не поднял меч для защиты. Такое я видел в странах юга очень часто. Люди, сильные и опасные на вид, попросту позволяли себя убить.
— Но почему?
— А ты думаешь, почему страны юга захлебываются в волнах самоубийств, пьянства, наркотиков и отказа от рождения детей? Не только тот капитан, не только его солдаты и ополчение, а все высокоразвитые народы юга разом потеряли мотивацию жить. Никакого чувства патриотизма, никаких высокоморальных принципов. Это были серые тени, а не люди. Но там, в центральной цитадели пылающего города на побережье страны Лесов, мы столкнулись с теми, кто был высоко мотивирован к жизни и сопротивлялся с неистовой яростью, словно загнанная в угол крыса. Знаешь, кто это был? Бандиты и высшая власть. Владельцы шикарных особняков, земельных наделов, фабрик, заводов и торговых центров. Хозяева жизни. Вот тут нам пришлось постараться, чтобы отправить их вместе с их наемными головорезами на тот свет! Львы, владыки прайда, бились до последнего. И представь себе, они орали проклятья тем шестидесяти тысячам безвольных слабаков, что полегли от мечей полутора тысяч рейдеров. Никто из "хозяев жизни" до самой последней минуты так и не понял, что убили шестьдесят тысяч защитников города не мы, а они. Если бы не они, нас расстреляли бы из луков, закидали взрывчаткой и вздернули на копьях. С большими потерями, но горожане отбили бы ту атаку, да и мы сами не стали бы атаковать, заботясь о собственной безопасности. Но подчиненные культу денег, равнодушные к судьбам своей страны, властители холодной расы сделали все, чтобы гордые и великие народы поверили в собственную ничтожность. Бытует мнение, что пьяным дураком легче управлять. Слабые львы не станут посягать на главенство в прайде и будут послушно отдавать свою добычу сильным. Но есть одна проблема. Человек с искусственно заниженным рангом не ценит свою жизнь и очень быстро угасает, не оставляя после себя ни великих свершений, ни детей. У человека-раба нет родины, нет уважения к памяти и наследию предков, нет национальной гордости. Его ничто не держит на этом свете. По этой причине основная, созидательная и жизнетворная, часть общества "кошачьего" типа быстро погибает. Люди, более гибкие и сообразительные, высвобождают свое звериное начало и мутируют в разного рода громил, способных разгульно веселиться, выкрикивать высокопарные лозунги и собираться в толпу для избиения и грабежа одиночек, но физически неспособных работать. Тем более что работа — для низшего класса. Мечта каждого из них — стать бандитом. Или стражем закона, ведь в "кошачьем" обществе власть — узаконенный бандитизм. Какая польза обществу от них, скажи? Даже в качестве солдат бандиты совершенно бесполезны. Ополчение страны Лесов — худшее из худших. При виде блеска черной брони согнанные в армию громилы сразу же обращаются в бегство. Их не интересует судьба страны и общества. Для них главное — собственная жизнь и благополучие. Зато громилы хорошо размножаются. За сто лет Тишины в южных странах работоспособное население, цвет наций, почти полностью вымерло, и на смену ему пришли громилы. Бездельники, пьяницы, искатели легких денег и простейших удовольствий. Люди, при взгляде на которых у каждого сына огня рождается единственное желание — убить паразита. Настоящая война, мой друг, это не маневры армий. Эпоха Единства — период торжества разума над дикостью. Эпоха Войн — торжество в людях звериного начала над разумом. Век Тишины — время выбора между разумом и дикостью. Холодные пошли на поводу у звериных инстинктов и превратились в животных, люди среди которых просто погибают. Гибель людей, утрата ими желания жить и дала обитаемому миру триста миллионов убыли населения за век Тишины.
— Но ведь, наверное, можно еще что-то сделать и как-то помочь холодным?
— Зачем? Белые расы с головой погрязли в своих жизненных ценностях, и любой, кто попробует их спасти, обрекает себя на множество бед и бесславную гибель. Как можно помочь людям, которые сами загоняют себя в могилу? Белые вполне довольны своей жизнью. Посмотри на их телевидение, почитай газеты. Посмотри фильмы и взгляни на книги. Кто главный герой любой истории, которая заслуживает внимания, по мнению холодных рас? Убийца, маньяк, бандит. В новостях разговоры только о том, где сколько погибло людей, кто сколько украл и кто как прожигает награбленное, причем совершенно безнаказанно. Рассказывая о самых разных преступлениях снова и снова, средства массовой информации убеждают зрителей, что злодейства происходят повсеместно и постоянно, а значит, ничего нет сверхъестественного, если преступить закон решишь ты.
Кицунэ содрогнулась, вспомнив одно из самых страшных чудовищ, с которым ее совсем недавно сводила судьба. Чудовище, излившее на попавшую ему в лапы девчонку волну гендзюцу, буквально переполненную информацией о самых ярких моментах его прошлого.
Хокори. Он ведь не просто так стал изувером и маньяком. В годы его детства шла повальная охота на парочку неуловимых аферистов, Мугито и Садаэ. Средства массовой информации в красках и с оттенками восхищения расписывали дела, которые проворачивали эти двое, а семилетний мальчик в рабском ошейнике с жадностью слушал радио и таращился на экраны телевизоров в витринах магазинов. Владея врожденной сенсорной способностью, ориентированной на слух, малолетний раб из обслуги торгового каравана слушал разговоры взрослых о Мугито и Садаэ, запоминая то, как смеются его спутники над "глупыми богачами". Та пара аферистов натворила немало злодейств, но они не стали чудовищами, а только прославились. Стали настоящими героями для многих, и для одного мальчика, решившего во что бы то ни стало вырваться из стальной хватки рабского ошейника и в подражание кумирам продумывавшего каждый шаг и каждое действие. Стал так осторожен, что, осторожно взломав силовую схему в ошейнике, еще полтора года ждал удобного момента для побега. А в решающий момент именно вера в то, что Мугито и Садаэ не колебались бы, помогла Хокори сделать последний шаг.
