Страуд снова посмотрел на шар и вздрогнул. За малое время тот словно сделался в два раза больше и все продолжал прирастать новыми снежными наносами с тела горы. Ферелденский маг вращал навершье посоха и огромная разуплотненная махина снега и пурги вращалась вслед за ним.
— Чувствуешь ветер? — свистяще прошептал на ухо Карверу Терон Махариэль. — Засасывает!
Метель, ранее летевшая в лицо, действительно изменила направление. Теперь она словно подталкивала под колени, мягко увлекая в сторону пропасти, в которой уже неповоротливо и тяжеловесно вращался огромный снежный шар.
— Всем! Укрепиться! Живей!
Голос Страуда унесло в противоположную сторону. Ветер налетал уже сильными порывами, норовя оторвать спешно вгрызавшихся в камень кирками и зацепами людей и сбросить их с тропы. Далеко впереди Амелл, заслонившись рукой, а в другой крепко зажав посох и воздев его над головой, продолжал собирать снег с уступов, обнажив, должно быть, уже половину горы.
— Если вся эта прорва снега разом рухнет, — мрачно предположил Страуд, не надеясь, что его расслышат даже цеплявшиеся друг за друга рядом гном и эльфийка. — Храни Создатель там, внизу, на многие меры пути оказаться человеческому жилью...
Он умолк, потому что в этот миг Амелл воздел другую руку. В воздухе ослепительно полыхнуло. Несколькими мгновениями позже проморгавшиеся Стражи увидели небывалое — чего более не могли надеяться увидеть где-либо еще за всю свою жизнь. Огромный, как гора, плотный снежный буран, постоянно вращавшийся и будто дышавший, как живой, со всех сторон был объят огненным ореолом. Огонь становился все гуще и плотнее. На прижавшихся к скале орлесианцев повеяло жаром.
— Это невозможно! — вскинувшая руки, чтобы заслониться от теперь уже горячего воздуха эльфийская магиня, с усилием протерла рукавами шубы взопревший лоб. — Ни одному магу не под силу такое! Он... он надорвется! Я...
Продолжавший вращаться снежно-огненный шар прорвало плотным горячим дождем. Дождь падал сплошными струями, что испарялись на глазах, распространяясь и растекаясь громыхавшими тяжелыми тучами. Тучи эти разрывало горячим темным туманом и вновь смыкало, опуская в стороны и вниз. Порывы ветра, то холодные, то горячие, налетали теперь на тропу с разных сторон, но отчаянно цеплявшиеся за скалу Стражи уже не давали застичь себя врасплох. На их глазах снежный ком стремительно таял, уже не напоминая гору, скорее — большой холм. Тучи от него продолжали расходиться, громыхая уже где-то внизу, над предгорьями, весенней грозой. Амелл продолжал стоять у края пропасти, посылая миру Тедаса волны магии Тени. Даже издали можно было ощутить его напряженную, нечеловеческую сосредоточенность.
— Не знаю, как ему это удалось, но он может вот-вот потерять сознание, — Сидона опустила руки, и, сощурившись, вгляделась в фигуру мага. — Это... я даже не могу представить, как он это... сделал!
— Да, колени у него подгибаются, — подтвердил остроглазый, как все эльфы, Терон. — Как бы не свалился, в самом деле. Не самый плохой шемл... Серый Страж. Бывают и хуже.
Словно в ответ на его слова Дайлен пошатнулся и припал на колено. Посох откатился к стене, а сам маг вцепился в мгновенно смерзшийся лед на тропе. Более ничем не сдерживаемые остатки снежного кома рухнули вниз. Дайлен несколько раз с силой тряхнул головой.
— У него мрак перед глазами! — Карвер рванулся, едва не сбив с ног Махариэля, которого дернуло вслед за ним. Молодой Хоук с досадой поймал свое крепление к общей веревке и дернул за него. Смерзшийся механизм ответил хрустом.
— О, Создатель! Да помогите же ему!
Стоявший на четвереньках Амелл поднял лицо. Лишь Сидона успела заметить помутнелый взгляд. Оттолкнувшись ладонями, ферелденец попытался приподняться, оперевшись на каменную стену, но промахнулся мимо нее рукой. Его ладонь скользнула по камню. Потерявшего равновесие Дайлена сильно качнуло в сторону пропасти и налетевшим сильным порывом ветра просто, как будто он был снежным пластом — сбросило вниз.
— Брат!!!
Карвер, наконец, с треском вырвал свое крепление. Но было поздно. Падавшее тело одетого в черное Дайлена было хорошо видно с их места. Оно стремительно неслось вниз. Разорвав плотный темный туман, обреченный ферелденский маг скрылся за тучей и пропал с глаз.
Некоторое время ошарашеные Стражи стояли неподвижно. Карвер с перекошенным лицом застыл в опасной близости от края тропы. В его руках подрагивало сломанное металлическое кольцо.
Но никто не успел обменяться даже взглядом. Внезапно плотную пелену облаков под ними разорвало стремительно взлетевшей снизу темной тенью. Уставшие изумляться Серые Стражи в немом недоумении смотрели на приближавшегося к ним черного могучего орла с звериным телом. Взмаху покрытых острыми перьями черных крыльев мог позавидовать юный дракон. Грифон — а зверь не мог быть никем иным, кроме грифона, стремительно добрался до людей, сделал круг над тропой, овевая тех, кто был ближе, воздухом от тяжелых взмахов и — рухнул на ту самую расчищенную площадку, с которой несколькими мгновениями позже сорвался ферелденский маг.
Бросив короткий взгляд на застывшего Карвера, потом — Сидону, Страуд сделал осторожный шаг к перетаптывавшемуся и оскальзывавшемуся лапами на камнях грифону, которому было явно тесно на площадке. Считавшийся давно вымершим хищник не выказывал дурных намерений и, похоже, вообще не обращал внимания на людей. Он был занят тем, чтобы угнездиться на уступе. Кое-как утвердившись на упругих когтистых лапах, он напружился. Мгновенно распавшись на угольно-черный дым, зверь взвился в небо на высоту человеческого роста и так же стремительно собрался в человека. Дайлен Амелл покачнулся, но уже твердо вцепился в скалу, явно не собираясь повторять своего падения.
— Шут! — опомнившись от потрясения, гаркнул Страуд, не опасаясь лавин, несмотря на то, что метель утихла, и его голос эхом отразился о ближайшие скалы. — Шут гороховый! Какого демона ты творишь, сумасшедший собачник! Спустимся в низину — я тебя выдеру! Клянусь Создателем, я найду самую толстую палку и сломаю ее об тебя!
Карвер закрыл рот и как мог быстро по узкой тропе добрался до брата. С его помощью Амелл добрел до Страуда, придерживая плечо.
— Вывихнул от страха, — едва ворочая языком, признался ферелденский маг, чувствуя себя неловко под направленными на него взглядами. — Я же только... только над формой работал, и то — не больше седьмицы. Никогда раньше не пробовал летать. Я... прости меня, Страуд. Клянусь именем Андрасте, я не специально прыгнул в пропасть. Голова кружилась так, что вообще было не различить, где верх, а где низ...
Сидона взяла из рук Карвера свой посох. Его навершье было оплавлено.
— Я никогда не видела ничего подобного, — негромко проговорила она, трогая пострадавший металл. — Ты словно черпал магию не из отмеренного тебе Создателем предела сил, а из самой Тени...
— Так и было. Но я могу творить такое только с магией стихий, — Амелл покосился на Страуда и глубоко вздохнул. — Должно быть, со стороны кажется, что я снял слишком много снега, а можно было меньше. Но когда я попытался счистить только нижние склоны, начались снежные оползни. Мне не оставалось ничего больше, кроме как подхватывать и их тоже. Ну, а... спустить такую глыбу снега на тех, кто живет внизу, я не мог. Поэтому пришлось разогреть... Но ведь никто не пострадал. Ни у нас, ни там.
Страуд медленно, через силу кивнул.
— Ладно, — нехотя признал он. — Я погорячился. Похоже, у тебя в самом деле не было выбора. К тому же я... был удивлен тем, что увидел. Такой маг, как ты, может в одиночку разогнать целую армию тварей.
— Если такой маг, как я, получит стрелу в горло, он умрет, как любой другой человек, — Дайлен оправил на себе долийский подарок и дрожащими руками затянул покрепче пояс с креплением. — Быть может, теперь, когда отряд отдохнул, можно двигаться дальше? Я... я чувствую — нам очень нужно спешить.
Часть 73
В предгорьях царила весна. Полуденное небо отливало лазурной синевой, лишь слегка подернутой белой облачной рябью. Из набухших почек кое-где проклёвывалась зелень листвы. Зелень была и под ногами — пробивалась из влажной, дышащей свежо и пряно земли. За растянувшейся белой громадой Имперского тракта виднелись прибрежные холмы и ровная гладь Каленхада. Воды великого озера казались уже не зимними, серыми, а порыжелыми от глины, которую со склонов смывали потоки от таявшего снега. По правую руку от остановившегося передохнуть, обмороженного и едва живого от усталости отряда орлесианских Серых Стражей, туда, куда змеей убегал Имперский тракт, на холмах располагался Редклифф. Серая громада замка хорошо проглядывалась с того места, где они стояли.
— Небольшой город, — поделился наблюдениями один из Стражей, молодой и носатый, с сильным орлесианским акцентом. — Домов почти не заметно.
— Сам город — дальше, за замком, — упираясь ладонью в колено и морщась от боли в спине, вывернутом плече и где-то под брюхом, уточнил Дайлен Амелл, единственный из отряда хорошо знавший эти места. — Если смотреть отсюда — видна только малая доля.
— Ты родился здесь, брат? — Карвер, как всегда, был рядом со своим чудесным образом обретенным родичем.
— Да, здесь, — Дайлен с натугой выпрямился и указал на замок. — Обойти можно только справа. За резиденцией эрлов тракт вильнет и пойдет дальше, на Лотеринг. Там будет большой, широкий спуск, со ступеньками. И рядом пологий, для повозок и всадников — прямо к Редклиффу.
Страуд, все время разговора воевавший со сломанной пряжкой заплечного ремня, не мудрствуя, перетянул ремень петлей. Его небритое усатое лицо было жестко обморожено, как и лица большинства совершивших тяжкий горный переход Серых Стражей. Щеки ввалились. Подняв голову, он некоторое время вглядывался вперед, на круживших над замком птиц.
— Сколько отсюда да замка? — отрывисто бросил он.
— Не больше часа пути, — Дайлен повел плечами, потом не выдержал, дернувшись рукой к зудевшему пространству между лопатками, но натолкнулся на металл доспеха. — Зато у эрла имеется знатная купальня. Выпарим из себя весь мороз этого проклятого перевала.
Терон Махариэль, который, несмотря на постоянные выпады против отпрысков семьи Амелл, постоянно держался рядом с ними, презрительно хмыкнул.
— Да, тебе было бы неплохо ею воспользоваться. От тебя несет хуже, чем от Карвера.
Братья переглянулись. Страуд метнул на эльфа мрачный взгляд.
— Ты себя-то нюхал, брат Страж? — не выдержал другой орлесианец. Молодой, высокий и белокурый, он мог бы показаться красавцем, если бы не мощные надбровные дуги, поневоле наводившие на мысль о впрыске косситской крови в человеческую. Увидев этого орлесианца в первый раз, Дайлен впервые за все время засомневался в том, что почтенный тейрн Брайс не был отцом его друга. Кроме роста и нехарактерной для рыжих смуглой шкуры, Айан Кусланд ничем не напоминал коссита. Белокурый Арлен Венье же выглядел так, словно только что спилил рога. Впрочем, уши у него были абсолютно круглыми, а сложение — изящным. Напрямую же выспрашивать подробности его происхождения Дайлену было неловко.
— Нет, а зачем? — непрошибаемой уверенности долийца мог бы позавидовать осадный таран. — Как бы я не пах, от вас, людей, смердит сильнее.
Страуд махнул рукой. Стражи поднимали с земли сброшенные полупустые мешки и устремлялись вдоль Имперского тракта, к едва различимому впереди Редклиффу.
— Почему ты его не одернешь? — белокурый Арлен поддернул мешок и, ускорив шаг, пошел рядом с Амеллом. — Как наставник ты имеешь право.
Ферелденец смерил хмурым взглядом спину вышагивавшего впереди всего отряда Махариэля.
— Узнаю в нем раннего себя, — наконец, нехотя проговорил он, поскольку Венье еще ждал ответа. — Он сам поймет... когда придет время.
— Эй, Дайлиэн!
Дайлен дернулся, но смолчал и здесь. Мигом позже до него дошло, что сказано это было совсем другим тоном, чем все прочее до сих пор.
— Дайлиэн, — опять позвал долиец и, дождавшись, пока Амелл и встревоженный Страуд догонят его, указал вперед. — Видите дымы?
Из-за замка и впрямь выползало марево едва заметного человечьему глазу, рассеивавшегося в воздухе темного дыма.
Твари напали неожиданно.
Еще сколько-то времени назад капитан Харрит проверял бдительность стоявших у входа в Церковь храмовников, и задержался, чтобы отчитать младшую сестру за плохо выметенный церковный помост.
А в следующий миг из портовой части города, той, что примыкала к глинистым холмам, раздались полные ужаса женские крики.
Со стороны пристани появилось несколько бегущих женщин. Они волокли за руки детей. Вслед за ними из-за домов показывались высокие и низкорослые, перемазанные в глине фигуры, кое-как увешанные разномастной броней, но — с оружием в руках.
Харрит стоял далеко, и ему никогда раньше не доводилось встречаться с порождениями тьмы. Но он сразу понял, кого видит перед собой.
Капитан храмовников Редклиффа оказался в непростом положении. После бойни, устроенной в Редклиффе демоном, который вселился в сына эрла, подкреплений он так и не получал. Для поддержания порядка в небольшом, но все же городе, ему было оставлено всего шесть воинов. Остальных увел рыцарь-командор Грегор в спешном марше на Денерим. В замке эрла был гарнизон, но стражники не успели бы добраться сюда, даже если бы уже бежали на помощь.
— Тревога! Порождения тьмы! Тревога!
Харрит резко обернулся. Дверь Церкви грохнула, выпуская последнего из вверенных ему шести рыцарей. Капитан ткнул перстом в самого младшего, сэра Райстка, который был посвящен только этой весной. На лице мальчишки замешательство мешалось с отчаянной отвагой.
— Ты. Беги, собирай всех, кого успеешь, и уводи к замку. Его стены будут защитой от тварей. Ну!
Собиравшийся, по-видимому, возразить, храмовник, натолкнувшись на яростный взгляд капитана, мгновенно передумал. Хлопнув глазами, он со всех ног, насколько позволял ему тяжелый доспех, бросился к встревоженным домам. Харрит снова обернулся к порту. Крики перемежались ревом порождений тьмы, хрустом и треском ломаемого дерева. На глазах храмовников рослая проклятая тварь догнала убегавшую женщину и полоснула ей по спине мечом. Где-то у самой воды уже пылал чей-то дом, вознося в небо темно-синий дым от тлевшей влажной крыши.
— За мной! Задержим их!
Рыцари Церкви двинулись навстречу бегущим горожанам и преследовавшим их тварям. Они понимали, что их цепь сдержит тварей лишь в одном месте и — лишь на малое время. Порождений тьмы становилось все больше. Они выбирались из-под настилов и свай, перепрыгивали через ограды. В городе запылал еще один дом, потом еще и еще. Несмотря на то, что была ранняя весна, и стены домов были пропитаны зимней сыростью, занимались они хорошо, давая много дыма.
— Спасите! Во имя Создателя, спасите!
Мелькнуло перекошенное лицо старухи с безумными глазами. В ее руках бился, заходясь в крике, завернутый в тряпки младенец. От кузницы на подмогу храмовникам бежал старый оружейник Оуэн. Наспех нахлобученный шлем хлопал кожаными подвязками по морщинистым щекам. В руках кузнец некрепко сжимал меч и щит.
